Becomes the colour

I became the color I became the daughter and the son When the feast is over Welcome to another one Lay my body down down down upon the water wrapped up in the clothes of my mother and my father Emily Wells – Becomes The Colour

Он спускался все ниже. Значит ли это, что он умирал? Мориарти, который рвался с привязи в подвале его чертогов, кричал ему вслед, что все именно так. Но Шерлок ему не верил. Когда умираешь, то чувствуешь легкость. Ты словно бы можешь коснуться самого сущего, ты можешь раскрыть все секреты бытия, ты словно бы летишь в невесомости, где все так важно и неважно одновременно. Ты можешь ощущать, как крутятся шестеренки механизма, который заставляет жизнь каждого из нас идти вперед. Только затем тебя накрывает девятым валом боль. Как голодная собака, она терзает каждую частицу твоего тела, рвет тебя отравленными клыками, а ты даже не можешь кричать, звать на помощь в надежде, что кто-то все же отзовется на твои мольбы. Ты один, ты ощутил вечность и ты за это платишь самой страшной расправой над своим физическим состоянием. А затем тишина. Шерлок часто умирал, когда перетягивал руку жгутом, втыкал в выпирающую на молочной коже синюю вену и опустошал шприц. Да, все было именно так. Это была ложная смерть, но ощущения... Они были как настоящие. Но то, что он ощущал в тот момент, когда стремительно мчался вниз по лестнице, а затем бежал по длинному незнакомому коридору, было сравнимо только с азартом погони. Он несся как прокаженный, будто он сам был преступником, по следам которого шел самый гениальный детектив современности. Ему казалось, что он гнался за самим собой, и время, сговорившись с пространством, сделали это реальностью. Шерлок Холмс преследовал самого себя. Однако внезапно! Он остановился. Дыхание не сбилось, но вдыхать и выдыхать приходилось с трудом. Его словно бы обволакивал газ с высоким содержанием азота. Правда запаха его обоняние не улавливало никакого. Зрение же воспринимало красные занавеси, заменившие стены, с особой остротой. Этот алый цвет раздражал разум, вызывал странное чувство беспокойства, в котором его обычно весьма сложно уличить. Пол черно-белого зигзага плыл перед глазами, вызывая тошноту. Шерлок потряс головой, разбросав темные кудри, и зажмурился. Звезды в темноте были не лучше пугающей обстановки потаенного угла его чертог. В момент осознания этого удивительного факт, он также задумался... А точно ли он был в своих чертогах? Ему было неуютно. Ему было странно. Ему было даже страшно. Но он скорее бы умер, чем признался в этом, положа руку на сердце, даже самому себе. Шерлок обернулся и был удивлен, не увидев погони. Удивлен он был также тотальной тишиной и одним единственным звуком, звучавшим в его голове, - искореженным помехами радиоволн и посторонним шумом звук женского голоса. Манящего, томного, приятного голоса. Первый шаг дался ему нелегко. Ноги вязли в черно-белых зигзагах. Тогда он подумал, что действительно пересек черту. Его чертоги были его храмом. В них он делал, что хотел и когда хотел. В его чертогах ноги не вязли в размытых красках пола, дышать было вовсе не нужно, а цвета вокруг не отвлекали, не путали, не дурманили сознание. В своих чертогах он был богом. А здесь? Он даже сомневался, что был здесь рабом. В этом странном месте без запахов. В месте, где властвовал женский голос. Шерлок все же решил идти вперед, посчитав, что это все лучше, чем стоять на месте. Перебарывая себя и расплывающиеся текстуры, он шагал навстречу алому неизвестному. Ладони плавно скользнули в щель красных занавесей, когда он приблизился к концу коридора. На секунду помешкав, он резко распахнул кровавые шторы. Женщина в черном платье не повела и бровью. Она продолжала сидеть в кресле и пристально смотреть ему прямо в глаза, игнорируя его рваные, неровные шаги и нервные движения рук. Шерлок подошел к ней ближе с намерением узнать ответы на все вопросы, но какого было его унижение, когда он не смог произнести ни слова. После нескольких попыток произнести хотя бы звук, он закрыл рот и воззрился на светловолосую незнакомку, которая терпеливо ждала его поражения. В ее взгляде промелькнуло сочувствие, но губы сломались в полуулыбке. - Здесь говорю я. Ее голос, ломкий и надтреснутый, звучал неестественно спокойно. Шерлок уловил в интонациях неуместную торопливость. - Присядьте, Шерлок Холмс. Будьте моим гостем. У нас есть немного времени для занятной беседы, пока он не пришел. Шерлок послушался женщину впервые в жизни и сел. Эту женщину хотелось слушаться. Она кивнула ему, продолжая снисходительно улыбаться. - Где я? Собственный голос он узнал с трудом. Чужой, уродливый, жалкий, вывернутый наизнанку. - Неважно, - сказала незнакомка. - Вы задаете не те вопросы. Когда такое было? Он всегда знал, какие вопросы должны быть заданы! Но незнакомка так не считала. Она выжидающе буравила его затуманенным взглядом. - Я жив? - спросил он, поразмыслив. - Пока да, - ответила незнакомка. - Вы заняли ее место в жизни. Шерлок вздрогнул. Мысли в голове путались. Казалось, что его мозги, перемолотые в труху, теперь ели чайной ложкой. Место... Он занимает место... - Кто вы? - Неправильный вопрос. Попробуйте еще раз, Шерлок Холмс. - Кто я?.. - Вы очень и очень рассеяны, Шерлок Холмс. Вы слышите старую песню, но слов не разбираете. Сложите обрывки и вглядитесь в них из тьмы, и вы обрящете, Шерлок Холмс. Шерлок шумно сглотнул комок дегтя в горле. Дышать становилось сложнее, незнакомка говорила все мудренее, он делался все глупее, чувствуя ее близость. Она как наркотик, проникала в его вены, и дарила жизнь вместо смерти. - А что сейчас? - выдавил он. Незнакомка плавно поднялась, распуская полы черного платья по полу. Каждое ее движение разливалось в воздухе, обволакивая каждый дюйм его тела. Шерлок смотрел в ее глаза, когда она наклонилась к нему близко-близко и замерла. Столько жизни было в этой мертвой позе. - А сейчас та, что завернута в одежды матери и отца, утоляет свой голод и ждет вас на пир, - шептала незнакомка в его губы. - Наконец и дочь, и сын свободны в пределах железной клетки. Ее поцелуй его губы помнили еще долго. Ее прикосновение словно прошло путь через несколько галактик, чтобы наконец отдаться ему. Ему даже показалось, что он был рожден для того, чтобы получить именно этот самый поцелуй от неизвестной женщины в красной комнате. Да, это был смысл его жизни. Теперь он хотя бы это знал точно. Только... Только ему еще надо что-то сделать. Он не знал что. Но она знала и любезно поделилась с ним ответом. Осталось только сделать. Незнакомка отстранилась и вернулась на свое место. За алыми шторами раздался зловещий смех, но никто из них не вздрогнул. Просто оба они поняли, что Шерлоку пора уходить. Он остановился перед выходом из покоев незнакомки, ощущая на себе ее внимательный взгляд. - Как? - спросил он напоследок, решив попытать удачу. Повернув голову, Шерлок увидел, как указательным пальцем она несколько раз прикоснулась к ноздре, а затем мягко кивнула. После этого он провалился в щель меж красных занавесей, сохранив при себе лишь дурноту от ярких цветов и ряби на полу.