Полицейский медиум

- Лиза, извини, что я тебя сразу не узнала, - сказала Анна. Ей очень хотелось улыбнуться давней знакомой, но той было явно не до улыбок. - Ну что ты, - запротестовала та. – Столько лет прошло. Это ты меня извини, что я к тебе пришла. У тебя сейчас столько забот, а тут еще я. - Не говори глупостей, - махнула рукой Анна. – Давай я нам чай сделаю, и мы поговорим. Заваривая чай и накрывая на стол на кухне, Анна думала о неожиданной гостье. Она хорошо помнила Лизу Степанову, хотя они никогда не были дружны и просто учились вместе музыке. Именно Лиза стала для Анны одним из главных уроков отрочества, благодаря которым она поняла, насколько несправедлив бывает мир и как ей самой повезло. Лизина мама родила ее, будучи студенткой. Будущий отец бросил ее беременную и скрылся в туманной дали. Больше она о нем никогда не слышала. А это было начало девяностых. Поняв, что ей одной ребенка не поднять, девушка бросила учебу и вернулась домой. Ее собственная мама – Елизавета Павловна, в честь которой и назвали девочку – к этому времени уже вышла на пенсию. Ее пенсия и спасла их на первом этапе, потому что в Затонске работы не была, а за ту, что была, зарплату не платили по полгода. Чтобы прокормить семью, мама Лизы стала челночить, а воспитанием девочки занялась Елизавета Павловна. Лизе было пять лет, когда из очередной поездки ее мать вернулась очень простуженная. Елизавета Павловна пыталась убедить дочь остаться дома до выздоровления, но той надо было ехать. Вернулась она через несколько дней уже с тяжелейшим воспалением легких. Ее в тот же день увезли на скорой в больницу, но с медикаментами в больницах в тот период тоже все было очень плохо. Спустя пять дней Лизина мама умерла в больничной реанимации. Лиза с бабушкой остались одни. Елизавета Павловна подрабатывала, но пенсия и зарплата гардеробщицы позволяла им просто не умирать от голода. Анна хорошо помнила, как однажды преподаватель по истории музыки попросила ее занести домашнее задание простудившейся Лизе. Ее мама едва узнала, куда она пойдет, нагрузила ей с собой большой пакет, в который положила яблоки, апельсины, конфеты и еще какие-то вкусности. Аня удивлялась, пока не зашла в квартиру Степановых и поняла, что люди здесь живут в такой бедности, что ее можно назвать нищетой. Именно тогда, в 12 лет, Анна поняла, как ей повезло – и потому что у нее есть любящие мама с папой, и потому что их семья никогда не знала нужды. Виктор Иванович даже в самые тяжелые для города годы преуспевал, поскольку был чрезвычайно востребованным адвокатом. Именно в девяностые он построил этот чудесный дом, в котором Анна выросла и который так любила. Вскоре после того случая Лиза бросила музыкалку. Анне потом кто-то сказал, что та начала подрабатывать, чтобы помочь бабушке, и на музыку у нее не осталось времени. До отъезда Анны из Затонска они с Лизой иногда сталкивались на улице, но ограничивались просто коротким приветствием. Теперь Анна смотрела на выросшую Лизу и думала, что она не сильно изменилась. Та по-прежнему выглядела тихой, скромной и хорошо воспитанной девушкой. - Ты по-прежнему живешь в Затонске? – поинтересовалась Анна. - Да, я учительница младших классов, - ответила Лиза. - Твоя бабушка, наверное, тобой очень гордится… - начала Анна, но осеклась, увидев, как исказилось от боли лицо гостьи. Тут она, наконец, все поняла. Охнув и прижав руку к груди, Анна спросила: - Так это была она, твоя бабушка? А Лиза затрясла головой и, не выдержав, тихо заплакала. Анна вспомнила, как накануне они с дядей сидели в беседке в саду, и тот читал ей с планшета свежие городские новости с сайта «Затонского телеграфа». Одна из новостей была про то, что ночью умерла от отравления газом 81-летняя Елизавета Павловна С. Обычная история – легла спать, забыв выключить конфорку. Повезло, что дело не окончилось взрывом. Эта Елизавета Павловна С. и была бабушкой Лизы. Анна дала Лизе выплакаться, гладя ее по руке и шепча утешающие слова. Наконец, девушка успокоилась. - Прости меня, - снова начала извиняться она. – Я не хотела плакать… - Ну что ты, все в порядке, - начала ее успокаивать Анна. – У тебя же такое горе. Анна подала Лизе чашку, и та некоторое время молча пила чай. Анна ее не торопила. Было очевидно, что у Лизы к ней какой-то разговор, который ей трудно начать. - Аня, я знаю, что поступаю неправильно и нехорошо, вовлекая тебя в это, - наконец, решилась Лиза. - Лиза, чем я могу тебе помочь? – прямо спросила Анна. - Я хотела тебя попросить поговорить с мужем. Он же наш новый начальник полиции… - Уголовного розыска, - поправила Анна. - Да, уголовного розыска. - О чем ты хочешь, чтобы я с ним поговорила? - О смерти бабушки. Я уверена, что это не несчастный случай. Ее убили. Анна сделала глоток из чашки и осторожно поставила ее на блюдце, держа паузу. Она достаточно прослужила в полиции, чтобы знать, что часто люди не могут принять смерть родных и ищут какие-то дополнительные объяснения, требуют их от полиции. - Что заставляет тебя думать, что это убийство? – спросила она Лизу. - Все. Бабушка не могла не выключить конфорку! - Лиза, прости, пожалуйста, но Елизавета Павловна была уже в возрасте. Она могла просто случайно забыть выключить газ. - Не могла, - твердо заявила Лиза. – Она была совершенно в здравом уме и твердой памяти. Она же даже работала по-прежнему – консьержкой в соседнем доме. К ней никаких нареканий не было. Наоборот, там всегда поражались ее памяти, как она помнит всех жильцов и постоянных посетителей. - Лиза, но тут могла быть случайность… - Аня, только не с газом. - Что ты имеешь в виду? – уточнила Анна. - Лет сорок назад у бабушки так погибла знакомая семья. Шесть человек. Заснули и не проснулись. С тех пор у нее по поводу газа настоящий бзик был. Сколько я себя помню, она всегда тщательно отключала газовые приборы. И проверяла их перед сном. И плиту, и колонку. Она не могла, просто не могла лечь спать, не проверив выключены ли они. И с вентилем этим странно… - С каким вентилем? – насторожилась Анна. - Да вентилем, который перекрывает подачу газа к плите. Бабушка его всегда закрывала, когда плитой не пользовалась. А тут его непонятно с чего заело в открытом состоянии. Газовые мастера, его еле обратно закрыли, когда работали в квартире. И получается удивительное совпадение. Внезапно заел вентиль, с которым никогда не было проблем, и в этот же день бабушка якобы оставляет не выключенной конфорку. При этом газовая колонка была отключена как обычно полностью – и она сама, и вентиль к ей. - И ты хочешь… - медленно начала Анна. - Да, я хотела попросить, чтобы ты попросила мужа обратить внимание на это дело. Я пыталась поговорить с полицейскими, что приезжали на вызов. Но они решили, что я с горя тронулась, поскольку для них произошедшее выглядит обычным несчастным случаем. Даже дело не открыли. Но вдруг Яков Платонович что-нибудь заметит, если посмотрит. - Конечно, я попрошу мужа, чтобы он обратил внимание на дело, - легко согласилась Анна. – Но я прошу тебя не ожидать многого. Я же сама работаю в полиции. Поверь, несчастных случаев от утечек газа много, и большинство от забывчивости и неосторожности. - Я понимаю! – жарко сказала Лиза. Она явно воспрянула духом от мысли, что начальник уголовного розыска города сам займется ее делом. - Лиза, а ты теперь живешь отдельно от бабушки? – поинтересовалась Анна. - Нет, мы с ней по-прежнему живем… жили там же, где и всегда. Помнишь ты к нам приходила? - Помню, - кивнула Анна. – А где ты ночевала ту ночь? Лиза снова помрачнела. - У меня коллега с мужем позавчера поехали по делам в Москву. Они попросили меня посидеть с их дочкой целый день. Я согласилась. Каникулы же, а небольшая подработка не помешает. Они должны были вернуться часов в девять или десять. Но в Москве случился этот транспортный коллапс. Помнишь, даже по телевизору про жуткие пробки рассказывали? Они мне позвонили где-то около восьми вечера и объяснили, что будут очень поздно ночью, и попросили у них заночевать. Я, разумеется, согласилась. Не оставлять же девочку одну. Позвонила бабушке и предупредила ее, что вернусь утром. Марина с мужем приехали в три часа ночи. Господи, если бы я только встала и пошла домой, - голос Лизы снова сорвался. – Но я продолжила спать, а бабуля в это время умирала… - Ты ни в чем не виновата, - стала убеждать Анна девушку. Спустя еще немного слез и слов утешений Лиза снова успокоилась. - Ты извини, что я столько времени у тебя отняла и все это на тебя обрушила, - виновато сказала она Анне. - Не извиняйся, - в который раз повторила, мягко улыбнувшись, Анна, – и не беспокойся. Я поговорю с Яковом. Я не обещаю, что он подтвердит твои подозрения, но он внимательно рассмотрит это дело. - Мне большего и не надо, - заверила Лиза. После недолгого прощания она ушла, а Анна стала нарезать круги по кухне, как будто у нее внутри что-то зудело. Наконец, явно решившись, она села поудобнее на стул и, сделав глубокий вздох, произнесла: - Дух Елизаветы Павловны Степановой, явись.