Моя свобода

Рико успела присмотреться к своему новому тренеру. Честно сказать, она сочла его очень красивым. Такого бы на Востоке продали за большие деньги. Бледнокожий, с глазами цвета морской волны, хорошо сложенный (она была уверена, что под складками этого бордового балахона должно скрываться весьма привлекательное тело, соответствующее лицу) и, вдобавок, огненноволосый. Ну разве не прелесть? А черты лица такие тонкие и аристократические… На секунду она даже ощутила желание снова стать принцессой и купить этого шиноби. Но тут же одернув себя, Рико лишь кивнула Цунаде и вышла за дверь. Гаара остался, чтобы уладить кое-какие дела с Хокаге. Погуляв с полчасика, Рико вернулась домой, приняла холодный душ, пообедала и направилась на тренировочный полигон. Там она обнаружила Конохомару и Наруто. Узумаки учил паренька делать свой фирменный гигантский рассенган. Увидев этот огромный сгусток всеразрушающей энергии, Рико все же сумела поверить в то, что этот блондинистый идиот мог спасти всю Коноху от нападения какого-то легендарного злодея Пейна. Однако, встречая его раньше, она думала лишь, что он просто тупоголовый обжора. Ну как можно столько есть?! Однажды проходя мимо Ичираку, она видела возле него десять пустых чашек, в то время как сам он ел одиннадцатую. Ужас… Заметив девушку, Конохомару замахал руками и начал что-то шептать на ухо блондину. Тот закивал и с улыбкой приблизился к ней. - Рико-чан! - заорал он сходу. От удивления девушка чуть было не открыла рот. Он что, ко всем так сразу фамильярно обращается? Какая она ему, к черту, чан? - Я Наруто Узумаки. - Знаю. - Спокойно кивнула девушка. - Ты пришла тренироваться? - Что-то типа того… - Давай вместе? Я покажу тебе несколько приемчиков крутого ниндзя! Вот смотри! Рико предусмотрительно отошла подальше. Она, конечно, слышала о легендарной способности Наруто ладить со всеми, но пока что ее не впечатлял такой подход. Он казался ей просто навязчивым блондином. Пока Наруто пытался впечатлить ее тем, что скакал на деревьях и разглагольствовал на тему того, как полезна чакра, сосредоточенная в ногах, Конохомару внезапно заорал: - Гай-сенсей и Ли идут! Наруто свалился с дерева, Рико посмотрела в ту сторону, куда указывал Конохомару, и увидела двух чудиков в темно-зеленых обтягивающих костюмах и стрижками под горшок. Они смутно напомнили ей шпинат. - Наруто, привет, - сказал тот, что поменьше. - Толстобровик! - блондин вскочил с земли и подошел к пришедшим. - Гай-сенсей. Вы тренироваться? - Угум, - кивнул Ли. - О, а вы, наверное, Рико-чан? «И этот туда же…» - подумала Рико недовольно, но на ее лице не отразилось никаких эмоций. - Я слышал, вы хотите стать шиноби… - произнес чудик повыше. - Это очень кропотливое дело… Знаете, а ведь я могу помочь. Я Зеленый Зверь Конохи и лучший обладатель тайдзюцу! Тут он изобразил умопомрачительную позу, от которой у Рико покраснели кончики ушей. Даже на Востоке она таких извращений не видела. Вдобавок, маленький чудик-шпинат ее повторил, и оба они расплылись в улыбках. У Наруто на мгновение странно вспыхнули глаза. - Спасибо, но я вынуждена отказаться. У меня уже есть тренер. - Есть? - разочарованно протянул Ли, и лицо его сенсея вытянулось. - Кто это? - спросил Майто Гай. - Гаара но Собаку. Оба зеленых человека сразу как-то сникли, лицо Наруто приняло удивленное выражение. Они отстали от нее и принялись за свои тренировки. В течение получаса наблюдая за этими чудаковатыми шиноби, Рико невольно прониклась к ним уважением. Ниндзя-шпинат не врали. Они действительно хорошо владели тайдзюцу. Обо всех этих терминах Рико уже была порядочно наслышана от Шикамару, так что знала все, что должен был знать готовящийся к становлению шиноби человек. Между тем в доме Нара творилось нечто непонятное. Лицо Шикамару, всегда имеющее выражение кислого лимона, сейчас скисло еще больше при виде двух своих шуринов, стоявших на пороге дома. Темари кинулась на шею к Гааре, потом к Канкуро. - Сестренка, ты совсем стала мягкотелой после того, как родила! - укорил ее Канкуро, однако так же нежно обнял в ответ. Еще бы. Раньше Темари уж точно не стала проявлять таких пылких чувств на людях. Хотя… вообще не стала бы их проявлять. - Проходите, стол уже накрыт. Вы останетесь ночевать у нас? От этих слов Шикамару поперхнулся рисовым пирожком, что Темари успешно проигнорировала. Акира вдруг ожил и залез к Гааре на коленки. Своего песочного дядю он просто обожал и, благо, его обожание было взаимным, потому что… вы не поверите, но Гаара тоже души не чаял в своем племяннике. Они начали о чем-то шептаться, пока Темари расспрашивала Канкуро, выведывая у него последние свежие новости из Суны. Честно говоря, ей не хватало горячих сухих ветров, обжигающих закатов и пламенных, кроваво-красных песков родины. Шикамару же молча, меланхолично пережевывал обед. Сидя на коленях у своего могущественного дяди Казекаге, Акира вел себя, как самый обычный ребенок. Он ерзал, прыгал, смеялся, выпрашивал подарки... Гаара показывал ему разные фокусы из песка, складывая фигурки и смешные сценки. В общем, рисовалась обычная идиллическая семейка шиноби. Завязался непринужденный разговор, в котором принял участие даже Шикамару. Канкуро внезапно возьми и ляпни: - А Гаара вызвался тренировать Рико. Как только он это сказал, у Темари загорелись глаза подозрительно хитрым огоньком. - Вот как? - пробормотала она, покосившись на брата, который с невозмутимым видом сидел, держа на коленях племянника. Шикамару пробурчал нечто вроде «еще одна блондинка-сводница», но так тихо, что Темари не услышала. И слава Ками! В общем, у нее созрел очередной план. Переселившись в Коноху, жестокая куноичи, видимо, заразилась СС (Синдромом Сводничества) от местной Хокаге, то бишь Цунаде Сенджу… - Я не стану этого делать. - Ну, Гаара, пожалуйста! Тебе сложно, что ли?.. Откуда мы знаем, вдруг в тебе пропадает талант актера… Никогда не поздно это проверить. - Нет, Темари. Это глупая идея. В глазах девушки на секунду промелькнул недобрый огонек, но тут же потух. Она надула губы, совсем как маленький ребенок. - Хорошо-хорошо, я это тебе припомню еще… - начала бурчать она, но была прервана серьезным вопросом: - Зачем тебе это все? Гаара мерил сестру пристальным изучающим взглядом с количеством эмоций, равным числу озер в пустыне. Темари, мигом стерев с лица детское выражение, не менее твердо ответила: - Я беспокоюсь за них. Неужели ты не понимаешь, какие они дурачки? - усмешка проскользнула в голосе. - Когда счастье так близко, что руку протянуть - и коснешься его, они добровольно поворачиваются к нему спиной. - Это их выбор. - Но он неправильный! - блондинка вскочила с места, пылая праведным гневом. - Я не намерена наблюдать, сложа руки, как они упускают шанс быть вместе! - Ты лезешь не в свое дело, сестра. - Теперь и Гаара встал с кресла. Гостиная, где проходил спор, пустовала, не считая самих оппонентов. Шикамару с сыном играли в го* на террасе, Канкуро отправился исследовать ближайшие бары. Никто не мог помешать Темари Песчаной привести свой план в исполнение. Никто, кроме брата. - Мне казалось, ты изменился… - горько произнесла она, надеясь на последний аргумент. - Не настолько, чтобы быть сводником, - юный Казекаге развернулся и неслышно прошел к входной двери. - Пойду прогуляюсь. Доброй ночи. - И исчез в полумраке улицы. Темари с громким рыком-стоном осела на диван. Упрямства у младшего братца было не занимать. Вдыхая уже ставший привычным прохладный, наполненный живительной влагой воздух Конохи, Гаара размышлял о произошедшем разговоре. Упрек Темари не тронул его. По крайней мере, он хотел быть в этом уверенным. Изменился ли Пустынный за последние годы? Безусловно. Пересмотрел ли свои взгляды на жизнь? Конечно. Но как бы сильны не были перемены, вмешиваться в чужие дела Гаара считал, по меньшей мере, неприличным и не достойным шиноби. Что за глупость – разыграть влюбленность, чтобы вызвать ревность? Казекаге Песка не понимал смысла всех этих романтических дел и глубоко сомневался, что Киба Инудзука на такое поведется. Впрочем, такой же тайной оставалась для Гаары логика сестры – чем опытная куноичи, великолепный стратег, думала, когда решилась на такое? Да, возможно, чувства Инудзуки и принцессы взаимны, возможно, они мучаются вдали друг от друга, но не проще ли решить все самим? Почему обязательно в разборки влюбленных привлекаются посторонние лица? И почему, черт побери, это лицо – он, Гаара Пустынный? Тысячи несвойственных Каге мыслей роились в его голове, путаясь между собой. Чаши весов «за» и «против», то и дело перевешивали друг друга, но побеждал все-таки протест. От мучающих сомнений Гаара поморщился и решил отвлечься – поднял в воздух песком ворох листьев и остановил их над игровой площадкой с засидевшимся допоздна малышом, увлеченно роющим что-то игрушечным кунаем. Через пару секунд карапуз восхищенно поднял ладошки, ловя миниатюрные зеленые сюрикены-звездочки. Гаара усмехнулся детской невинности. Как мало нужно ребенку, чтобы быть счастливым. Чего, к сожалению, не скажешь о взрослых… Зоркий глаз шиноби уловил в дальнем конце улицы большое белое пятно. Присмотревшись, Гаара узнал в нем пса Инудзуки – Акамару, кажется. Значит, Киба где-то рядом. Судьба или просто случайность? Во всяком случае, Пустынный решил не показываться на глаза объекту недавних споров с сестрой - к чему лишние разговоры? Он было развернулся, чтобы уйти в противоположную сторону, как заметил некую странность – Инудзука вынырнул из-за угла с большой бутылкой спиртного в руках. Киба явно был пьян, так как шатался из стороны в сторону и еле держался на ногах. Конечно, не его дело, почему Клык напился, но в таком состоянии оставлять человека одного опасно, пусть даже с псом. Мысленно проклиная нарутотерапию, Казекаге как можно более непосредственно подошел к пьяному шиноби. Киба, собрав глаза в кучу и узнав его, заплетающимся языком пробормотал: - Здрассте, госп… ин… Каз… ге… - Тебе надо домой, Инудзука, - проигнорировал приветствие Гаара. - Я сам знаю… что нужно… - Ничего ты не знаешь, - вздохнул Гаара и потер переносицу. После чего, взмахнув рукой, заставил песок поддержать падающего Кибу. - Сп… спа… - Не стоит. Нам пора. Он медленно двинулся по дороге, освещенной тусклым светом фонарей. Песок, следуемый за ним по пятам, полутащил вяло сопротивляющегося Инудзуку. Акамару, увидев, каким образом помогают хозяину, одобрительно тявкнул и посеменил впереди, указывая дорогу до дома странному человеку с тыквой за спиной. Прошло около пяти минут. Гаара все так же молчал, Киба уже не сопротивлялся. Теперь его взгляд приобрел выражение трагичности и какой-то обреченности, словно он всем сердцем желал смерти. «Чертова любовь, - раздраженно подумал Пустынный, искоса наблюдая за ним, - что только делает с людьми…» Они не спеша приближались к кварталу Инудзука. В конце пути, около главных ворот, Гаара наконец задал вопрос, который мучил его всю дорогу: - Чем она так хороша? - и заглянул прямо в глаза Инудзуки. Киба на протяжении минуты осмысливал сказанное, а после, горько посмотрев на Казекаге, тихо произнес: - Ты… ты не поймешь. Она моя… - и осекся. Продолжения фразы не требовалось – Гаара итак все понял, не смотря на заблуждения Инудзуки и сестры. - Ладно. Разберемся. Он оставил Кибу на совесть Акамару и пошел обратно, в дом Нара. го* - стратегическая настольная игра