Детектив-медиум Якумо (Новелла)

      Харука шла позади Якумо. Она не могла ничего говорить из-за обещания, поэтому ей пришлось молчать в течение пятидесяти минут.       Вскоре они достигли крутого склона. По обе стороны лестницы росли позолотевшие деревья гинкго. Это было настолько красиво, что хотелось остановиться и наслаждаться пейзажем. Однако Якумо, быстро взбирающегося по склону, кажется, эта идея не привлекала.       На вершине подъёма находились врата храма. Якумо остановился перед ними. Строение выглядело довольно древним, но хорошо сохранившимся и не заброшенным.       Зачем они пришли в храм?       — Эй…       — Ты забыла? Никаких вопросов, — когда Харука попыталась спросить его, Якумо бросил в её сторону ледяной взгляд. «Неужели я так болтлива?». Хотя её нельзя было назвать тихоней, в сравнении с подругами она уж точно не была болтушкой. Конечно же, у неё возникали вопросы в виду отсутствия какого-либо объяснения, и, к тому же, у неё было, у кого спрашивать.       «Я не болтливая — просто Якумо странный».       — Не отходи от ворот.       — Мне не нужно идти?       — Никаких вопросов, — он отклонил её слова с безэмоциональным выражением на лице. Даже деревянная статуя Будды проявила бы больше чувств. Создавалось впечатление, словно он и не собирался ей ничего рассказывать.       Харука сдалась, и подойдя к столбу ворот, сложила руки за спиной. Якумо это, похоже, удовлетворило, и он быстро зашагал в сторону. Он шёл по дороге к храму, по обе стороны от которой был насыпан гравий, и вошёл внутрь отдельного здания, принадлежавшего, возможно, священнику.       Он не нажал кнопку внутренней связи и никого не поприветствовал.       «Неужели Якумо как-то связан с этим местом? Может быть, поэтому он не хотел ничего рассказывать».       Было довольно холодно… Харука не замечала этого во время ходьбы, но теперь, стоя тут в одиночестве, она почувствовала, что ветер был действительно сильный.       И почему она должна ждать тут одна? С каждой минутой злость в ней нарастала.       — Возвращайся уже! — не сумев сдержать раздражения, Харука подняла с земли камень и бросила его в сторону, в которую ушёл Якумо.       — Ау!       Она удивилась, неожиданно услышав чей-то голос. Кто-то медленно выходил из ворот.       — П-п-простите, — Харука тут же поклонилась. Хотя в той стороне, куда она бросила камень, никого не было, она всё же в кого-то попала…       — Тебя могут проклясть за то, что ты швыряешься камнями в храм.       — Мне действительно жаль, — Харука поклонилась ещё ниже.       — Нет-нет, не беспокойся так. Меня не сильно задело. Подними свою голову.       Убеждённая низким, мягким голосом, Харука робко подняла голову. Перед ней стоял монах средних лет в тёмно-синей рабочей одежде и соломенных сандалиях. У него было овальная голова и узкие, как струны, глаза. Лицо его имело тёплое выражение, придающее сходство с Майтреей. [1]       — А, — Харука удивлённо вздохнула, увидев лицо священника.       — Что такое?       — Нет, ничего.       Она вспомнила о данном Якумо обещании ничего не спрашивать. Возможно, в этом и была причина. Глаз стоящего перед Харукой священника пылал красным так же, как и у Якумо.       — Что ты здесь делаешь?       — Э-э, я жду Якумо-куна — то есть, своего друга… — она не совершала ничего подозрительного и не врала — просто не могла подобрать слова.       — Ясно. Так ты подруга Якумо? Настоящий подарок.       — П-подарок?       — А, прости. Якумо впервые привёл сюда девушку, поэтому я пришёл в восторг.       «Возможно, это родственник Якумо?»       — Э-эм, вы знаете Якумо-куна?       Якумо говорил не задавать вопросов, но это правило относилось только к нему. Харука изменила понимание этой фразы в свою пользу.       — Я отец Якумо.       — Э?       «Но он говорил, что его отец исчез…»       — А, нет, если говорить точнее, я хотел бы быть его отцом, но он совершенно этого не принимает. Я младший брат его матери. Его дядя, — дядя Якумо криво улыбнулся и почесал бритый затылок. — Что ж, давай не будем говорить стоя. Проходи.       — Э, но…       — Всё хорошо. Просто не обращай на Якумо внимания. Не важно, что ты будешь делать — он всегда против.       Хотя она всё ещё сомневалась, Харука, убеждённая словами дяди Якумо, прошла через ворота.       —       Войдя в здание возле храма, отведённое для священника, она забралась под котацу в гостиной и стала ждать Якумо. Его дядя принёс чай на подносе и сел напротив неё. Как следует его рассмотрев, она поняла, что он был похож на Якумо. Если бы у неё спросили, в чём именно заключалось это сходство, она не смогла бы ответить, но если бы ей нужно было что-то сказать, она бы привела в пример их схожую форму лица; однако атмосфера, окружающая его, полностью отличалась от Якумо.       — Прости, я пригласил тебя войти, но это всё, что я могу предложить. Мне следовало бы принести тебе ёкан. [2]       — Нет, не волнуйтесь обо мне так.       — Ты, должно быть, замёрзла, пока стояла там.       — Да, очень, — в обычной ситуации она сказала бы что-то вроде «Нет, что вы», но в конечном итоге изложила правду.       — Как честно, — дядя Якумо улыбнулся. При этом его глаза закрылись, создавая приятное впечатление.       — Я часто бываю слишком честна. Думаю, мне стоит лучше следить за собой.       — Нет, честность — отличное качество. Возможно, кому-то ты помогаешь своими словами.       — Вы так думаете? Я часто раню этим людей.       Этот человек так легко находил ключ к твоему сердцу, что это казалось странным. Однако нельзя было сказать, что это плохо.       — Совсем нет. Я знаю по крайней мере одного человека, которому помогли твои слова.       — Э? — она не думала, что кто-то, кого она впервые встретила, сказал бы что-то подобное.       «Тем более, что у нас даже нет общих знакомых…»       — Это была ты, разве нет? Та, кто сказал, что глаз Якумо красив.       Всё было верно — так она и сказала, впервые увидев его. Якумо посмеялся над ней, сказав, что она — первая, кто заявил что-то подобное.       — Откуда вы знаете?       Услышав её вопрос, дядя Якумо наклонился вперёд и пробормотал: «Только между нами…»       — Дядя, ты не должен отвечать на ненужные вопросы, — внезапно его прервал Якумо. Он стоял на входе в гостиную, неодобрительно глядя на Харуку. Но, даже заметив это, она продолжила неторопливо попивать свой чай.       — На что ты тратишь своё время? Пошли.       Приказной тон Якумо разозлил её, и поэтому она решила притвориться, что ничего не слышала.       «Я не собака. Будь я ей, я всё равно бы не стала подчиняться словам столь угнетающего хозяина».       — Что, это ты, Якумо? Не прерывай нас. Я бы хотел поговорить с твоей девушкой ещё немного.       — Она мне не девушка. Это источник моих проблем. Не понимай это неправильно.       — О, ваши узы уже столь крепки? Отлично.       — Дядя, слушай внимательнее то, что тебе говорят.       — Хотя ты так говоришь, это тебе стоит перестать зевать, иначе её уведёт кто-нибудь другой. У такой милой девушки наверняка немало поклонников.       О чём они только говорили прямо перед ней? Харука была сильно удивлена или, скорее…       — Если у неё столько поклонников, то пусть делают с ней, что хотят.       — Я буду делать, что хочу, и без твоей указки, — Харука сказала это, надеясь, что Якумо не услышит её, но её слова не ускользнули от его слуха. Он посмотрел на неё холодно.       — Якумо, не мог бы ты быть чуть любезнее?       — Я подумаю об этом, когда мне за это заплатят.       Его дядя раздражённо покачал головой.       — Дядя, прости, но я одолжу твою машину.       — Хочешь покататься со своей девушкой?       — Ты слишком упрямый, — Якумо просто сказал это и ушёл.       Харука задумалась ненадолго. Как и сказал Якумо, именно она принесла ему эти трудности, поэтому она не могла оставить всё на него. Вежливо поблагодарив дядю Якумо, Харука встала.       — Такой уж он ребёнок, — тихо сказал дядя Якумо, когда Харука уже почти покинула комнату. В его словах чувствовалось одиночество. — Якумо видит больше, чем многие, и закрывает своё сердце.       — Вы говорите о призраках?       Кивнув, дядя Якумо продолжил:       — Он боится сильно привязаться к кому-то, и потому убегает. Он чувствует всё немного по-другому. И несмотря на всё это, он действительно хороший ребёнок… Хм… Хотя звучит не очень убедительно… — его дядя выглядел озадаченным.       — Я знаю, — ответила, улыбнувшись, Харука, и вышла из комнаты. Она сказала это не потому, что хотела утешить дядю Якумо. В тот момент, по какой-то причине, она искренне так думала.       Примечания: [1] — Майтрейа — у исповедующих буддизм народностей самое почитаемое лицо, грядущий Учитель человечества, «Владыка, наречённый Состраданием». [2] — Ёкан — национальное японское лакомство. Представляет собой густую желеобразную пастилу, основными компонентами которой являются паста из красных бобов (иногда из белых бобов), агар-агар и сахар. Продаётся обычно плитками.