Сгоревшие перья

      Зареница проснулась от лёгкого холода, щекотавшего пальчики ног. Подтянула их под одеяло и потянулась всем телом, изгибаясь луком и пытаясь отогнать остатки сладкого сонного забытья. Откинула со лба мешающиеся волосы, открывая глаза, да так и осталась лежать в положении запутавшейся змеи с очами пойманного кролика. Около входной двери, беззаботно прислонившись к шершавым кремовым обоям стены, стоял Карачун, смотревший на неё испытующе-спокойно. Действительно, а чего такого? Подумаешь, ну, пришёл к ней с утра пораньше, понаблюдал за её немыслимыми акробатическими этюдами, окно открыл... "Выбросить в него, что ли, хочет?" Выражение лица чародея стало вопросительно-осведомлённым: поднятая бровь трактовалась как недоумение над испуганным видом магини. Девушка собрала волосы за спиной в подобие хвоста, усаживаясь на кровати, но, ввиду отсутствия хотя бы мало-мальской заколки, отпустила свою золотистую гриву висеть свободно, сцепив пальцы в замок. - Мы снова куда-то отправляемся с утра пораньше? - полюбопытствовала Зареница, кивая на источающую потоки промозглого ветра форточку.       Карачун, притворно сокрушаясь, покачал головой и сел на край одеяла, элегантно закинув ногу на ногу. "Одного с сестрицей полёта," - прокомментировала магиня в собственных мыслях, зевнув после этого в ладошку. Спать уже не хотелось, нет, просто... зевалось, вот и всё. - Прежде чем вопросы задавать, Зареница, пожелать доброго утра было бы совсем не лишне, - наставительно заметил, прогуливаясь взглядом по её заспанной мордашке, тонкой шее, нежным, светло-жемчужным рукам. - Предположим, это утро пока что является скорее нейтральным, чем добрым, чему я искренне рада. Будь оно добрым, дальнейший день не задался бы как пить дать. - А будь оно злым? - решил подыграть Карачун, заглядывая в глаза чародейки, такие восхитительно спокойные, не сопротивляющиеся и не горящие неутолимым желанием прикончить его во что бы то ни стало. "Ещё не вечер!" - судьбоносно предрёк внутренний голос, с которым маг согласился мысленной одобрительной усмешкой. - Рискну предположить - аналогично, ибо с плохим настроением начинать новый день добавляет ещё больше шансов его испортить, - поведала Зареница, вспархивая с кровати, и, преодолевая себя, на цыпочках пробираясь по холодному полу к окну и закрывая его. Вернулась обратно, уже вполне проснувшаяся и бодрая, уселась на одеяло в позу йоги и с ожиданием взглянула на волшебника своими вновь настороженно светящимися звёздами. - Ты самым бессовестным образом пропустила завтрак, но, дабы не дать этому утру пропасть, мы... - маг неопределённо замолчал, приглашая Зареницу домыслить недосказанное, причём априори в сразу нескольких, кардинально отличающихся друг от друга направлениях, прежде чем продолжил, - ... пойдём есть блинчики! С клубничным варением. Или не пойдём есть вообще. Что выбираешь? - Вот же... безвыходная ситуация! - с улыбкой предвкушения изрекла магиня, - Я выбираю первое!

***

      На этот раз шаг в пустоту, за имитирующую стекло магическую завесу в Главной Комнате не закончился головокружительным падением и красочными воплями Зареницы - навык хождения по туману, видимо, здорово выручил и помог устоять в неверном воздухе, не потеряв равновесие. Без Карачуна и в этот раз не обошлось: ладонь чародея цепко удерживала магиню на плаву, не позволяя оступиться и пропасть в прохладном мареве чьих-то оборванных мыслей. Всё бы ничего, да вот только так и не сказал этот лукавый человек, куда они с Зареницей идут, снова предоставляя девушке право плескаться в собственных догадках и сомнениях, но одно девушка знала точно: не к сестре. А если даже и к ней - юная принцесса без оглядки убежит при первом удобном случае обратно в родные коломенские стены. ( "С каких это пор родные, м?" - с чувством некоторой измены любимому Айсбургу строго спросила себя волшебница, лишний раз удостоверяясь в том, что ничего не может быть роднее собственного дома, и удовлетворительно кивая этому утверждению.) И она будет совершенно права, если попытается держаться подальше от эксцентричной особы с морем безуминок в беловласой голове, именуемой Сив. Да и от братца её - тоже, но, как понимала Зареница, это пока что, к сожалению, никак невозможно. Но не было у принцессы времени пространно рассуждать о плюсах и минусах внезапного появления в её жизни чародея: в этот раз неведомая тропинка не привела путников к остро очерченным скалам, выступающим глыбами из тумана, а окончилась возле невысокой каменной изгороди, поросшей диким виноградом. Листья багровели лучами закатных солнц, предвещающих мороз, ну, или кровью поверженных врагов - уверенность Зареницы на счёт невозможности второго нестабильно колебалась.       Мягко сверкающая золотистыми проблесками поверхность ореховой двери с витиеватыми узорами на круглой ручке приглашала дотронуться до неё, погладить ладонью мягкое дерево и легко толкнуть, открывая себе путь к чему-то новому, позабыто-сказочному. Пальцы девушки уже почти дотянулись до неё, но остановились, едва прикоснувшись к ручке. Что-то тут было не так. Как и в прошлый раз. Немая злость покралась к горлу вскипающей лавой, грозя хлынуть сквозь зубы бессмысленными догадками с подтекстом собственной беспомощности. Конечно же, она не могла точно знать, куда не приведёт их в конечном счёте невидимая тропинка, принцесса могла лишь только бесполезно мечтать об этом. - Прекрасный, обволакивающий серый туман. Я чувствую, как он сочится сквозь стены, тянется к туману обычному, серому, сплетается с ним. Так сподручнее и легче... утащить в бездну, - аллеющие листья свернули носики, словно бы неприятно удивившись её словам, стараясь скрыться от пристального взгляда волшебницы. - Я запомнила, как выглядит и ощущается её колдовство, - магиня подняла на чародея спокойный, повзрослевший взгляд. Карачун знал, что сдерживаемая тьма беснуется на привязи в глубине чёрных зрачков, и не препятствовал этому, - И мне вполне хватает воспоминаний, спасибо. Не хочу показаться невежливой, но сегодня тебе придётся обойтись без моей компании при встрече с чародейкой Сив. - Ты не придаёшь внимания одной обыкновенной истине, - сказал Карачун, ответив на её жгуче-матовый взгляд собственным, непреклонным. Эмоции подавляемы и побеждаемы - осознанно избранная пустота давит, отстранённо сводит на нет локальные возгорания характера, - Взятие Айсбург - лишь вопрос времени. Если его откроем не мы - то другие. Снежные, огненные, рассчётливые слитки общества из обычных. У каждого свои корыстные цели, но этот факт не отменяет одного - никто не будет обходителен и вежлив, встретив сопротивление с твоей стороны. Ни мы с Сив, - маг слегка склонил голову к плечу, наблюдая за внутренней борьбой, отразившейся в янтарных глазах. Обречённым на поражение желанием сопротивляться тешатся честолюбцы или притворщики, в крайнем случае - сумасшедшие. Но принцесса относилась к иному, последнему типу людей - не честолюбцев и не сумасшедших, а тех, у кого не осталось иного выбора, кроме как гнуть свою линию до конца, пока та не треснет, подобно пластиковой линейке. Для этого и нужно-то совсем немного, но как чудовищно тяжело испытывать вынужденное, изнутри выжигающее молчание, до белых костяшек в сжатых кулаках терпеть, ждать того самого момента, когда всё изменится в лучшую сторону! Карачун знал. Неоднократно испытывал на собственной шкуре. Стимул бороться за собственное будущее, сулящее нечто большее, чем теперешнее положение, безусловно вдохновлял. Но зачастую ложно. - Ни мой брат Миран, ни остальные братья, - колдун загибал пальцы, оперевшись плечом о дверной косяк, - О да, те самые "кудесники", умело слепившие из тебя крепостную-королеву и выжидавшие до поры-до времени... - До какой поры? - не сдержала любопытного вопроса Зареница, позабыв на мгновение даже о своём гневе. - А ты сама подумай, - лукаво улыбнулся чародей, - До поры полного раскрытия твоего магического потенциала, конечно. - Ага, которую словил ты... - внезапно возле виска девушки будто бы спустили курок, - На кой град тебе это понадобилось, м? - уперев правую руку в бок, дознавалась магиня. - Об этом позже, - вспыльчивость девушки не подействовала на колдуна ни коим образом, - Сестрёнка уже заждалась! - возвестил он с довольным оскалом, перехватывая талию дернувшейся бежать Зареницы и впихивая её в проём открытой двери. Мимоходом она, кто бы мог сомневаться, ударилась плечом об косяк, зашипев и успев подумать: "Ничего необычного. Конечно же, "нейтральное утро", размечталась!"       А с той стороны ограды горел костёр... На пару секунд чародейка выпала из привычной реальности, переносясь в прошедший сон, всколыхнувший в её существе гамму страхов и густого, пропахшего жжёными листьями ощущения боли. Уголья беспощадно трещали, распадаясь на красные огарки, отражая в своём свете всполохи январского светила. Яркие отблески пламени не спешили исчезать с поверхности внутреннего взора, когда девушка открыла накрепко зажмуренные глаза и обнаружила, что ей категорически не хватает кислорода. "Пока ещё жива".       Зябко поёжившись, Зареница отвернулась. Умей она зависать в воздухе, окружив себя плотным коконом энергии света, магиня так бы и сделала. Сбоку прошелестел, словно бы по сухой, пожелтевшей траве, подол длинного одеяния, мягкие шаги притихли и растворились в неабсолютной тишине. - Дыши, - прошептала хозяйка туманных владений, лёгким движением обвивая её руку и рассматривая ладонь с неглубокими, но чётко краснеющими следами мгновение назад с силой вжатых в кожу ноготков, - Это не поможет, милая, - невесомыми прохладными поглаживаниями, будто бы издеваясь, Сив заставила исчезнуть и без того несущественные отметины. - Да сделай ты лицо по-проще, мы же тебя не убивать собрались! - усмехнулась темноглазая, плавно отстранившись от Зареницы и пружинистой походкой направляясь к братцу, который тем временем обходил вокруг костра и внимательно вглядывался в огненные язычки, считывая ему лишь ведомую информацию с бегущих теней и горящего хвороста. Принцесса огляделась вокруг себя, краем уха слушая непонятное чириканье Сив (многие из её слов девушке вообще не доводилось слышать раньше, некоторые та лишь поверхностно прочитывала в уже давно позабытых книгах) и пытаясь определить, куда хотя бы теоретически могут вынести быстрые ноги, пожелай она сбежать. "Кругом один этот туман, - с досадой сделала вывод волшебница, - Куда не погляди - всё одно и то же. Кажется даже, что этого самого костра не существует в настоящем месте нашего мира - всё иллюзии, обман...Нашего мира..." - брат и сестра прошли уже половину круга, рассуждая о правильном сочетании звуков потрескивающего костра с габдасом - древним шаманским бубном, - "А в чужие миры соваться, наверное, себе дороже." Плоские металлические бляшки инструмента напомнили девушке о вчерашнем мираже, что навеян был искусной чародейкой: лёгкие серебряные монисты, отбивающие такой сладкий, бессмертно-печальный мотив по тканевому одеянию скачущего воина вновь пронеслись перед глазами, вызывая нестерпимое желание протянуть руку и побежать за ним... За ним! В степи, полные войн и пропитанные карканьем туч воронья, за холодные горы, протянувшиеся хребтом к горизонту, подальше от всего этого. - Всё складывается неимоверно удачно, я тебя поздравляю! - радостно оскалившись, пропела успевшая вновь подойти к девушке Сив, - Ты выиграла суперприз - взаимодействие с мудрыми старыми духами, проявившими неслыханную благоволение только сегодня и только сейчас! Так, иди сюда, - женщина потянула её за собой к небольшой палатке, устроившейся на некотором отдалении от костра и до этого заботливо прикрытой иллюзией. - Вот это да, благоволение духов! - рассерженно пробурчала Зареница в спину чародейки, - Очередная, по вашим словам, незаслуженная удача на мою долю. Не странно ли? - И не говори, - отозвалась ведьма, пригибаясь и пролезая в недра спокойного полумрака, - Правда, это не хорошо, а скорее даже плохо. Когда-то тебе придётся отдать долг, а теперь ещё и в двойном размере! - за вдохновенным высказыванием из палатки показалась ладонь колдуньи, приглашающая девушку зайти внутрь. - А вы уверены, что бубен обязательно подойдёт мне? - желая сменить тему и проникая в неожиданно оказавшееся большим пространство пристанища, спросила принцесса, с удивлением и интересом пробегая взглядом по геометрически точным, красивым узорам, расползшимся по всему периметру стен и крыши галочками, точками и полумесяцами. Их будто бы вычертили углём, вкладывая сущность ярко-чёрной сажи в каждый элемент волшебного рисунка и сохраняя в них послания и обращения к Высшим Богам Созидания и Хаоса. - Когда-то он принадлежал солнечной богине, в последствие создавшей собственный мир и вынужденной оставить свой габдас в этом. Так что не сомневайся - тебя он примет, - поведала Сив, расправляя перед Зареницей тонкое белое платьице с изящной вышивкой, окаймляющей горлышко и рукава, - Нравится?       Отрицательно покачав головой, принцесса подавила в себе чувство отвращения, навеянное воспоминаниями о платьях белого цвета, и, в особенности, об их полупрозрачных непредсказуемых обладательницах. - А это? - на этот раз сестрица держала в руках более плотное на вид светло-серое платье, напоминающее небо над полем в облачный день начала осени.В основании юбки-колокола, обозначая пояс, и на манжетках рукавчиков до локтя были вшиты широкие полосы той же ткани; более никаких узоров, в отличие от первого, на этом платье не наблюдалось.       Неопределённое потряхивание ладонью. - Ну тогда голая пойдёшь! - не выдержала Сив, поражаясь разборчивости девчонки, - У меня не торговая лавка, знаешь ли. - Да куда хоть пойду-то? - в надежде хотя бы сейчас получить ответ, спросила волшебница, всё же выбрав второе платье - последний вариант ей абсолютно не пришёлся по нраву, - Неужели так сложно просто коротко рассказать мне о своих ближайших намерениях хотя бы на этот день, а не вовлекать в неведомые авантюры, даже не поинтересовавшись, ради приличия, моим мнением об этом? - А зачем? - "Действительно!" - Сама ведь всё скоро узнаешь.       Полюбовавшись недовольной мордашкой гостьи, волшебница мягко улыбнулась и решила больше не мучить её неизвестностью. - Во время ритуалов необходимо чувствовать себя свободной и раскрепощённой, что, как понимаешь, невозможно при твоём нынешнем наряде. С давних времён и мужчины, и женщины одевались в просторные одежды, после ставшие мантиями, плащами и платьями. Тут уж играют роль личные предпочтения - кто-то выбирает первое, кто-то последнее, но собственной одежды у тебя пока ещё нет, так что... Довольствуйся обыкновенным ученическим платьем.Так будет даже проще - в нём нет ни капли положительной или же отрицательной магии. Ритуалов-то с ним не проводилось. Будем определять твоё тотемное животное, ведьмочка. Или же сразу нескольких, если окажешься нимфой - до богини тебе как до Обители Небесной, а вот человеческую жизнь ты уже пережила едва ли не в четверо.       Дождавшись, пока Сив соизволит выйти из палатки, девушка быстренько стянула через голову тунику и облачилась серое платье, расправив его подол прямо поверх синей материи джинсов. Не сумев определить, как оно ей - ощущения были весьма...туманными, Зареница аккуратно сложила вещички, успев при этом представить, как, должно быть, странно смотрятся на ней бордовые кеды в сочетании с "ученическим" нарядом. Насколько это возможно, собралась с духом и вышла из мрака. "Лучше бы не выходила".

***

      Терять связь с собственным телом и находиться в нём же одновременно было не сказать, чтобы сложно - просто-напросто нереально. Голова раскалывалась от вибрирующего ритма ударов бубна, чьих-то неясных завываний в потусторонней мгле, переходящих под конец в свист дымоходного сквозняка; конечности не слушались, поэтому и танцевать выходило из рук вон плохо, хотя особых умений для этого, как выяснилось, и не нужно - переступай себе по земле вокруг костра, подпрыгивай, если хочется - маршируй рыцарем - полная свобода действий. Была бы. - Ты снова сопротивляешься, - недовольное высказывание сестрицы дошло до девушки полосато-расплывчато, если так можно описать звуковые волны, поэтому ей пришлось несколько раз проанализировать только что услышанное, чтобы ясная картина наконец-то сложилась в её голове, - Братец! - И вновь недовольное хмыканье, не предвещающее ничего хорошего, словно сквозь водяную толщу донеслось до Зареницы, - Тебе придётся повоздействовать на эту непокорную, мы и так много времени зря потеряли. Духи начинают сердиться, чувствуешь? - Ещё бы мне не чувствовать!       Из состояния полутранса выдернули резко, сиюсекундно - в голове вспыхнуло нечто вроде видоизменённой молнии засушливых гроз, растекаясь раскалёнными нитями ко лбу и несчастным вискам. Выдохнуть удалось и того позже - одновременно с этим по щекам пробежали, щекоча прохладную кожу, удивившие саму хозяйку крупные, мокрые слёзы. "Перенапряжение? Быть может..." - чуточку порассуждала сама с собой, поднимая затуманенный взор и промаргиваясь, всматриваясь расплывающуюся черноту впереди. - Странная ты, даже отбросив тот факт того, что все женщины странные, - прошипели возле уха, одновременно придерживая за талию, чтобы не опустилась вниз безвольными складками серого полотна, - Неужели тебе настолько безразлично, будешь ты жить, или же нет? - Не безразлично, - вроде бы так же волшебно-упрямо, как и в начале, но несовсем. Карачуну недостаточно этой неуловимой незавершённости, отсутствия чего-то недостающего от той, прежней Зареницы. Сжал губы и достал из-за пояса лёгкий, как пёрышко, клинок с гранатовым камнем на эфесе. - Сильные шаманы, ведьмы, колдуны - называй, как хочешь - ищут свою внутреннюю сущность, не зависящую от пристрастий и привычек хозяина, отказываясь от сущности собственной, человеческой. Твоя душа, - Карачун значительно посмотрел в глаза девушки, - и духовная оболочка хранителя различаются, и это абсолютно нормально. Входя в транс, тело и разум наполняются спокойствием, становятся открыты и восприимчивы - так тотем разговаривает со своим хозяином, помогает ему принять нужное решение, когда тот в замешательстве. Но с тобой такого не произошло, нееет, - предварительно отодвинув собственный рукав и проигнорировав испуганный взгляд принцессы, прошёлся безукоризненно острым лезвием по горизонту запястья, - Ты не можешь довериться не только окружающим - ты не доверяешь и себе тоже. Слабая магиня никогда не откроет Айсбург, будь она хоть тысячу раз его ключницей, - немного устало проговорил, покачивая перед волшебницей кинжалом, кончик клинка которого был зажат между большим и указательным пальцами невредимой руки, - А в тебе совершенно случайно недавно проснулись яркие, славные, кипящие, одним словом, мифологические силы. Разве тебе хотелось бы их лишиться?       Пару секунд Зареница молчала, безучастно переводя взгляд со стекающего по бледной коже ручейка крови на маятикоподобный кинжал, понимая, что выбор-то у неё, собственно, не велик - либо лишиться, как выразился колдун, своих "волшебных сил", а за компанию и с жизнью распрощаться тоже - зачем ему слабая магиня, которая, примкнув к более сильным магам, может научиться у них кое-чему и в последствии представлять угрозу, или же... - Чёрт с тобой, - выдохнула, опустив взгляд и не заметив таким образом лёгкую улыбку, тронувшую губы Карачуна, - Давай... поговорим.       Боль от пореза отдалась в голове рефлекторной необходимостью зажать рану и металлическим привкусом полыни осела на языке. Беловласый колдун времени даром не терял, сцепляя их пальцы и растворяя расстояние между кровавыми линиями запястий - а Заренице так и хотелось влепить ему пощёчину и выбить судьбоносные дирижёрские палочки из его наглых, беспринципных,...согревающих... рук. "Паршивец, взрослый ребёнок, которому необходимо позабавиться - но почему мной, хищник его дери? Так неприятно признавать своё отступление. Отступление от свободы, от непорочных идеалов света ради собственной бесцельной жизни. Так ли она мне дорога, как кажется? Я слишком привязчива - так привязалась и к ней, к этой жизни, и ведь из-за него же. Всё из-за него. Неужели своей собственной бесконечности может быть мало, зачем же нужно забирать и другие, свободные жизни? А, выходит, мне действительно не всё равно. Не безразлично, буду ли я жить, или же нет. Это было бы слишком глупо и расточительно - вверять свою судьбу в распоряжение кому-либо, кроме себя. Расчётливо и эгоистично - да, но и правильно - тоже да... Ведь так?" - Для человека - конечно, - с видом мудреца-философа изрёк Карачун, до этого шептавший что-то непонятное, но такое утомительно-успокаивающее, что хотелось теперь просто отключиться, не растрачивая силы на вразумления снежной стенки, коей он являлся в этом отношении. О недавней тянущей боли напоминали лишь слегка неприятные остаточные ощущения вроде прохладного покалывания, да и то было сродни облегающему рукаву шерстяной водолазки; кровь солнечной волшебницы и ледяного чародея, будто бы изучая друг друга, привольно сплеталась замысловатыми узорами и опоясывала их руки непрерывно скользящими багряными браслетами. Затылка приятно коснулась знакомая ладонь, укладывая голову на плечо, прижимая бочком к собственному корпусу; Зареница с тихим восторогом ощутила, что начинает погружаться в серые волны настоящей, глубокой медитации. "И вот чего удивляться особому вниманию к собственной персоне, если ты даже с напетым габдасом и всеми условиями в транс войти не можешь?" - мысленно обратился к принцессе, тут же словив щелбан - тоже мысленный, но довольно ощутимый. У них получилось. Теперь осталось только всем существом пожелать увидеть тотемов-хранителей, подтверждая 90-то процентную вероятность непростоты девчонки, её божественных задатков явлением крылатого существа, а после... В Айсбург.       Карачун практически не удивился, когда увидел под тенью крыла своего чёрного ворона маленького, щуплого вьюрка довольно необычной расцветки - он совершенно не был похож на своих коричнево-подсолнечниковых собратьев, а пёрышки имел светлые-светлые, цвета паряшего в весеннем небе бело-жёлтого солнца. Маг прошёлся взглядом по кромке каждого видимого пера крылышек, по спинке и грудке маленькой пташки так, будто бы прикасался к ней руками, изучая строение тельца исключительно тактильно, не прибегая к помощи глаз. - Перестань, пожалуйста, - вдруг донеслось со стороны Зареницы, повернувшись к которой чародей смог увидеть наяву те нотки смущения, что звучали в её изменившемся голосе: щёки девушки отливали лёгким румянцем. Кинув единственный быстрый взгляд на Карачуна, принцесса отвернулась, скрестив руки на груди - в форме частично отделённых от тела душ они зависли в простанстве на небольшой дистанции, но всё же раздельно, так, как и должно быть. - Не смотри так на мою птичку. Когда ты...мне... - пытаясь подобрать слова, девушка жестикулировала рукой, второй же обняв себя за талию, - Той мне, которая тело и которая сейчас внизу, я имею ввиду, ей... щекотно.       Выслушав прерывистое объяснение магини, Карачун попытался сдержать непроизвольную улыбку и взять себя в руки, что получилось лишь спустя примерно пол минуты: подумать только, он её... щекотал! "Надо, ох, обязательно надо будет повторить! Но не сейчас... Я уже жду - не дождусь!" - Ладно, - легко согласился после этого - пусть пока девчонка попривыкнет к своему новому хранителю, к ощущению троекратного себя, той истинной троицы, в которую, сами того не зная, верят люди, - А сейчас попробуй поговорить со своим вьюрком, подружись с ним. Пусть сядет тебе на плечо, а ты прочирикай ему что-нибудь, вот в этом духе. - Смеёшься? - Ну почти.       Посмотрел на ворона своими мглистыми глазами, прошептав на языке мёртвых тихое слово, которое принцесса не смогла разобрать - и птица, плавно развернувшись в воздухе, едва ли не спикировала ему на плечо, холмом взъерошенных чёрных перьев оседая возле прямых белых волос. - Это его имя? - спросила Зареница, с интересом рассматривая мага с вороном на плече. - Да. Его зовут Льюис. - Необычное. Такое гордое, напевное. Льюис, - магиня будто бы пробовала на вкус журчание и тихий пересвист вороньего имени, совершенно не понимая, как оно может принадлежать птице - это было совершенно невозможно. Только духу, бестелесному и сильному, мимолётному и вечному, подобному времени, - Льюис, непобеждённый ледяной воин... Но из Льюисов я знаю только Кэрролла, - с лёгкой улыбкой заметила девушка, уже прикидывая имя для проворного вьюрка, носившегося неподалёку. Ей не хотелось додумывать настойчиво пробирающуюся с задворок разума мысль, видимо, следуя инстинкту самосохранения - девушка поняла, что неосознанно сказала что-то лишнее. То, чего она поидее не должна знать. - Имя приходит само, иногда даже когда его совершенно не ждёшь и не думаешь о нём - в разгар боя, во сне, с последним глотком кофе. Так что не ищи напрасно - не найдёшь, - досказав конец фразы, тёмный маг медленно поднял глаза к небу. Чья-то небольшая снежная сова, едва слышно хлопая крыльями, пролетала над их головами. - Бессовестный, - ухмыльнулся Карачун, складывая пальцы в виде сферы и при этом преследуя взглядом сову. "Осторожничаешь, Миран, в безопасной Корпорации отсиживаешься. Так ведь не выйдет ничего." Вокруг птицы заклубился туман, постепенно приобретая угрожающе-тёмный оттенок вьюжного горизонта и сжимаясь вокруг хрупкого снежного тельца сгустком ненасытной магии. Порождение светлого волшебства потрепыхалось в нём, почиркало когтями изнутри, да со сдавленным криком рассыпалось на тысячи мелких, потрёпанных снежинок. - Самокритичен, как никогда, - донеслось со стороны Зареницы, в конце-концов подозвавшей к себе неутомимого вьюрка, который сейчас играл в переглядки вместе с вороном волшебника. - Выходим, - не обратив внимание на подобное заявление ответил маг, - Слушай бой.       Вибрирующие барабаны вновь зазвучали в ушах, и, прежде чем вернуться в собственное тело, девушка услышала тихий хохот чародейки Сив да ведьминские напевы хитрой сестрички сквозь уже совершенно не страшные, а даже привычные завывания во мраке.