Сгоревшие перья

      Пахло ванилью и свежей выпечкой, в которую хотелось тут же вонзить зубки, почувствовав вкус нежного слоёного теста, орехов и марципана. Тут и там сновали люди, оживленно переговариваясь на разные темы - мало ли в Корпорации дел найдётся, да и у каждого задание своё, индивидуальное, правда обсудить его с другом прибавляло радости и ощущения нужности. Мимо прошла Снегурочка в обтягивающей чёрной водолазке и кучерявый кондитер, толкающий тележку с пряниками и пирожными. Девушка спрашивала его о чём-то, одновременно делая рукой движения, похожие на потряхивание сахарницы, а парень улыбался и кивал, после они оба засмеялись тёплым, счастливым смехом. Не заметив Мирана, внучка вместе с парнем-кондитером свернули за угол, унося запах сладостей с собой, туда, где молодые парни и девушки готовили выступление к грядущему празднику Пасхи. Старалась молодёжь: придумывала новые яркие слова к старым, всем знакомым песням, тем не менее оставляя их родными и понятными; изобретала к ним танцы и конкурсы - игры с призами или же просто на интерес. Обсуждались декорации, праздничные костюмы, подарки в виде сладостей самым активным детишкам, или же самым застенчивым - как поощрение. "Кипит жизнь", - подумал Миран, - "И хорошо. Не должна никогда наша Корпорация пустовать - ни зимой, ни летом. Молодцы, ребята!" Однако в этом буйстве красок, трескотне, суете и улыбках маг понял, что ощущает себя немного другим, чужим до всего этого. В душу колдуна даже закралось подозрение, что никакой он и не Дед Мороз, а старый пасхальный кролик с непомерно длинными, таскающимися за ним шлейфом ушами. Ускорив шаг, маг прогнал этого грустного призрака с задворок своего сознания, решив, что ему просто-напросто нужно больше времени проводить в кругу юных волшебников, создавая вместе с ними новые звенья цепочек временных событий, наполненные дружбой и неудержимым потоком энергии, реализуя свои внутренние силы и творческий потенциал на полную. Горит в нём ещё огонь, жарко и неугасаемо, чувствовал Миран, и, чувствуя, улыбался, греясь пламенным теплом своего тела и души, всего, как бы то ни было странно, снежного и зимнего существа. Да, пора вливаться в жизнь, а то уж засиделся больно в своём кабинете в компании древних фолиантов и Доброхота. - Лёгок на помине, - кивнув головой своему взрослому ученику, сказал Миран, слыша, как от интонации его веет ещё недавними всполохами каминного огня и стремясь усмирить эти хоть и приятные, но сейчас не совсем уместные горячие языки. Нужно было настроиться на грядущую беседу с братьями, предварительно обсудив кое-что и со стоящим напротив мужчиной, неизменно сжимающим крепкий посох с ледяной сферой внутри. Доброхот кивнул в ответ, молчаливой уверенностью во взгляде выражая намерение дойти последние шаги до кабинета вместе с ним. Маг не был против - почему бы и не пройтись лишний раз вместе с другом?       Стук каблуков чёрных ботинок на мгновение замер, уступив пространство плавной тишине отворяемой двери с золотистой ручкой. Магия заколдованных ворот родной обители распознала хозяина, ледяными узорами нарисовав на её гладкой, с тёплыми бликами поверхности необычайной красоты снежинку. Выбивая посохом неспешную дробь, Доброхот устремился за Морозом, и, лишь после того, как дверь за ними закрылась, высказал без обиняков то, что давно читалось в его тёмно-карем, привычно настороженном и опытном взоре бывалого вояки: - Раз принялся Карачун опять небо мутить, то долго в молчанку играть не получится. - Сам знаю, - ответил Миран задумчиво, живым взглядом останавливаясь на переплетении медных заснеженных лепестков над сферой. "Если быть честным, то я не имею ни малейшего понятия о его возможных последующих действиях. Но кое-что нам всё же известно - принцесса сейчас у брата. Наврядли она сможет сбежать, если сам он только не отпустит. Девушка зачем-то нужна ему... Только вот зачем?" Помолчал немного, потирая ладонь о ладонь и прохаживаясь вокруг широкого стола из тёмного лакированного дерева. Корешки книг отливали золотом и бронзой в приглушённой полутьме, тень Мирана ползала по полу и по большому пепельному глобусу с тонкой чёрной штриховкой на поверхности. Каждый шаг - глухой удар часов, каждый шаг - отмеренный отрезок времени. - Единственное, в чём я сейчас уверен, так это то, что рано или поздно он вновь попытается напустить химер на землю. Но, может быть, отыщет и другой способ.       Маг побарабанил пальцами по каштановой плоскости, начиная понимать, что к чему, пока его размышления не прервал голос Доброхота, будто бы подсмотревшего его мысли: - И найти вдохновение для своих исканий он сможет лишь в одном месте.       Взгляды мужчин встретились и соединились давней нерушимой связью. Каждый нашёл в чужих зрачках себя, свои страхи и волнения, всю свою жизнь, услышал двугласое утверждение, которое не требовалось произносить в слух. "Айсбург".       В это время охранная магия почувствовала приближение гостей и оповестила об этом слабым ледяным звоном. Переведя серьёзный и немного тяжёлый взгляд на дверь, Миран мысленно кивнул, разрешая братьям войти, чувствуя, как в контролируемой собранности Доброхот уже обдумывает будущий план сражения, глядя сквозь него в недалёкие, смутные времена.

***

       Сердце билось, словно безумное, посылая разряды дрожи к кончикам холодных пальцев. Глубоко вдохнула, и, не удержавшись, передёрнула плечами. Шагать в туманную бездну - что может быть проще? Что может быть страшнее? "А он оценивающе, и, гляди-ка, с усмешкой на меня смотрит!" - попыталась разозлиться на спокойного и расслабленного чародея Зареница, но не очень-то получилось - от предстоящего даже нос побелел. По крайней мере, девушке так почувствовалось. Холодный ветер пробежал под туникой по напряжённым мышцам, пересчитал рёбра.       "Холодно... Почему так холодно?" - с трудом подавив в себе желание потереть рука об руку, мысленно посетовала Зареница. Закрыла глаза, пытаясь разогнать набежавший от очередного порыва табун мурашек, а, открыв, увидела рядом протянутую ладонь с чернеющим кольцом на среднем пальце. Решившись, принцесса переплела свои пальцы с перстами колдуна, и тот сжал её ладонь, словно бы скрепляя нити заклинания в единый нерушимый замок. "Сама свой приговор подписала," - сокрушённо подумала принцесса, чувствуя на себе смеющийся взгляд Карачуна. Медленно повернула к нему голову, настойчиво спрашивая глазами: "Что тут смешного?" Но взгляд её не достиг цели - в этот самый момент мужчина сделал первый шаг к обрыву и потянул её за собой, вынуждая встать со стула. Превозмогая острое желание упереться пятками в пол, дёрнуться, вывернуться - словом, сделать всё, чтобы никуда не пойти, принцесса закусила губу и шагнула вслед за чародеем, шажок, второй, всё ближе к призрачной пустоте за стеной. Она не знала, что будет за неповиновение, да и не хотела знать, испытывать на собственной шкуре; также не было ни малейшего желания чувствовать, как тащат силой, легко, словно поломанную игрушку, несмотря на все её протесты. Но подходить к эфемерным стенам теперь не хотелось ещё больше, поэтому девушка, уже не обращая внимания на руку, остановилась, так и не дойдя до условной границы. - В прошлый раз ты по собственной воле упала, - проговорил на ухо, прижав вплотную к себе, - А сейчас дрожишь как осиновый лист. Чего же ты боишься, раз сидела тут совсем недавно, на самом краю? Неужто земля перевернулась? - с лёгкой усмешкой и ощутимым давлением на спину, от неожиданности послужившим причиной неверного шага с края. Пятка предательски не почувствовала опоры, рассекая воздух.       Страх липкой лентой затянул горло, не позволив кричать, в то время как свободной левой рукой скорее по случайности, чем намеренно, Зареница вцепилась в полы пиджака мужчины, утянув его за собой. Полные ужаса глаза первые секунды цеплялись за бордовую кладку коломенских стен, но вскоре те растворились в серых влажных клубах. Сознание услужливо подкидывало яркие образы: лезвие клинка, огненная сфера, крошащийся лёд под ногами, словно бы замершее время; длинные, тяжёлые слова заклинания, закрывающиеся веки и усталое, налитое свинцом тело... Отсутствие пальцев на запястье. "Всё повторилось. Не точь в точь, правда, но дежавю слишком уж ощутимое".       Хладнокровие в душе Карачуна сменилось распаляющим чувством азарта и покалыванием кончиков пальцев, а, может, виной тому были стальные тиски принцессы, сжавшей его ладонь с небывалой силой.Но виду маг не подал - уж слишком ему начала нравиться эта игра. Эдакой прыти от принцессы он явно не ожидал. Правда, никому не нужной прыти. "Недооценил девчонку, " - подумал Карачун, впредь решая тщательнее наблюдать за ней и просчитывать всевозможные варианты будущего. На всякий случай.       Разметавшиеся волосы попадали в нос и в рот, закрывая обзор, переплетаясь с волосами белыми, ледяными. "И вот зачем я это сделала?!" - взвыла мысленно принцесса, - "Испугалась злого дядюшку Карачуна? А чего бояться - скоро итак все умрём!" - с неестественным смешком вырвалась последняя мысль, облекаемая в слова. - Думаешь? - прозвучало из-за зарослей волос с сомнением, будто бы она только что сморозила какую-то глупость. От негодования Зареница сильнее сжала пиджак, чувствуя, как складки твёрдой материи впечатываются в кожу. Вдох дался с трудом из-за ниоткуда возникшего комка с горле, мешающего говорить, поэтому, когда первые звуки слетели с её губ, девушка успела подивиться словно бы чужому, незнакомому голосу: - Если ты не заметил, то мы падаем, чёрт тебя подери, вниз! - грудь жгла обида пополам с кипящей яростью, - И где-то там, под нами, точно есть земля! Или вода, но это не особо важно. Не веришь? Тогда, как говорится, мы идём к вам! - единым духом закончила, чувствуя, как что-то горячее стекает из глаз вверх по лбу, обрываясь большими каплями. - Глупая, - вынесли вердикт, и девушка ощутила - падение их постепенно замедляется, становится более плавным, а вскоре они и вовсе зависли в тонкой туманной завесе. Запястье руки сжали и оттянули от пиджака, пальцы медленно сложились, отпуская ткань. Сердце ухнуло вниз от облегчения, а злые слёзы всё так же беззвучно рвали горло, заставляя чуть ли не захлёбываться в рыданиях, едва слышно вдыхая воздух сквозь зубы. "Зачем?" - билась единственная мысль в голове, - "Зачем?" - слетало с искривлённых в плаче губ.       Поспешила прекратить, когда почувствовала, что руку её плавно опустили и прижали к телу, а шторку волос аккуратно убрали с лица. Шмыгнула носом и отвела взгляд, прекрасно понимая, что выглядит в его глазах жалко: тут же блеснула мысль, что а какая разница, как она выглядит - было бы для кого стараться! - Если бы ты просто шагнула, а не цеплялась, как утопающая, - тихо, но вкрадчиво прозвучал голос, опаляя дыханием щёку, - Мы бы просто пошли. Понимаешь? - через пару мгновений, давая осознать саму возможность такого исхода. - Откуда мне было знать, - с обидой откликнулась девушка, чувствуя, что глаза всё ещё полны слёз, не находя сил остановить этот водопад. Вздрогнула, когда пальцы Карачуна подняли её подбородок, заставляя посмотреть в глаза, погладили щёку. Несколько мгновений они молчали, вглядываясь в глубину очей друг друга. Зареница видела чёрную пучину, крылатых демонов в ней; она видела беспросветный холод и ночной морок, чёрные вечные светила, антрацитовые зубья гор и пыль тёмного снега на них. Настолько близко и настолько явственно, будто грань реальности и фантазии померкла и растворилась в окружающем их тумане. Создавалось впечатление, что стоит лишь протянуть руку - и окажешься в этом выдуманном мире. Останавливало лишь то, что не успеешь туда пройти, как кто-нибудь уже за палец цапнет. - Успокоилась? - сквозь пелену представлений вопрос, от которого Зареница выныривает из озёр темноты и кивает. А что ещё остаётся? - Вот и умница, - одобряет чародей и приобнимает за талию, уводя принцессу в неизведанные, полу мифические дали. Вначале та ступает робко и неуверенно - не каждый день по воздуху ведь ходить!Но потом приноравливается и идёт обыкновенно, представляя вместо поглощающих кеды клубов тумана твёрдый деревянный пол. "Хорошо, что Карачун держит, - внезапно пронеслась мысль, зашуршав ворохом осенних листьев, - Сама бы ни за что не справилась." Но, одновременно с пониманием, возродилось и чувство гложущей тоски, горькой обиды. - Ты отпустил меня тогда, - слова незаметно сливались с воздухом, ощутимым хлыстом били по нервам, - Когда я - "по собственной воле"... - запнулась, чувствуя неуместность цитаты и собственную неловкость, - Зачем? Тебе правда... хотелось?       Маг продолжал идти вперёд, словно и не придав значения её вопросам. Что-либо прочитать по его лицу не представлялось возможным, лишь тёмные прищуренные очи выдавали задумчивость. Изредка в них угадывались проблески чего-то огненного, выжигающе-алого - словно орды химер проносились в тёмном зимнем небе. Когда девушка начала думать, что чародей, увлечённый своими мыслями, уже успел позабыть её вопрос, тот всё же ответил: - Нет. Как бы то ни было на первый взгляд заманчиво, но отпускать тебя не входило в мои планы.       Ожидавшая совершенно противоположного ответа, но всё же верившая в только что услышанное частичкой души Зареница на мгновение застыла, а потом недоверчиво глянула на Карачуна. - Тогда зачем же отпустил? Сам только что сказал, что это не входило в твои планы. Всё могло пойти наперекосяк... - А всё и пошло, - со смехом в голосе ответил маг, - С тобой по-другому и не бывает!       Прочитав неверие и желание узнать больше в глазах девушки, Карачун вздохнул и склонил голову к плечу, всем своим видом спрашивая: "Ну вот что с тобой делать?" Взгляд принцессы оставался неизменным - лишь только к одному большому застывшему вопросу прибавилось серьёзное и немного отрешённое выражение провинившегося перед самим собой, поверившего в реальность выдуманного мира. Не нашедши поддержки и наткнувшись на нерушимые прутья решёток в чужих глазах, поняв, что проход в туннели души мага закрыт для всех окружающих и для неё в частности вот уже много веков назад, Зареница опустила взгляд, предпочитая смотреть под себе под ноги и стараться сфокусировать расплывающееся зрение на бордовых кедах. "Глупая," - голос Карачуна прозвучал из темноты подсознания, оставляя порезы тонкими острыми гранями. "Глупая..." - кеды совершенно растворились в мутной неверной дымке, пришедшей на смену краткому покою перед настоящей бурей чувств и разыгравшегося воображения. - Если спрашиваешь, почему я не удержал тебя, то, должно быть, ты до конца не понимала, что делала. Знаешь истинный перевод заклятия с языка мёртвых? - Только дословный, - с холодным разочарованием поведала Зареница, заставляя свой голос звучать по возможности спокойно и обычно, - Первую и вторую строчку можно истолковать двояко. Но тогда это заклятие казалось мне единственно правильным выходом. "Фальшиво и неуверенно." Хотелось рвать рукава его пиджака и в голос кричать, оставляя на месте серого спокойного тумана чёрные густые всполохи. "Как же надоело молчать и содействовать прихотям этого безумца! А вместо желаемого ты прячешь глаза и подчиняешься всему, что бы он не приказал, так получается? Ты жалкая, Зареница, мелкая жалкая трусиха. И никогда другой не станешь," - решил растерзанный самокритичностью разум. Что ж, девушка готова была с ним согласиться. Но она хотела, всеми силами непокорного своего духа хотела стать сильнее, вырваться, наконец, из этой клетки. "А куда? В другую клетку, родную?" Вопрос ставил в тупик, но, едва заметно тряхнув головой, Зареница решила: "Да пусть даже и в родную - главное подальше отсюда." - Единственно правильным выходом было не бросаться в крайность и не усложнять своё и так нелёгкое положение, - поучительно, но несколько отстранённо сказал Карачун, видимо, постепенно теряя терпение от её состояния нестояния. Но что-то тут было явно не так: внутренне, на эмоциональном уровне маг на какую-то долю секунды уловил нечто непонятное, но источающее опасность в этом мимолётном движении головы, на мгновение потемневших глазах. Что-то, напоминавшее далёкие отголоски темноты, бушевавшей в нём и тянувшейся к подобной разрушающей, порабощающей стихии. И пусть возле принцессы витала лишь едва различимая серая дымка, тьма среагировала мгновенно, желая взвиться с ней в унисон и разрушить, раскромсать на части всё, что бы только не встретилось на пути, а заодно и дымку тоже, питаясь её энергией и злобой. Чернота желала прикоснуться к дымному облачку и присвоить его, обволакивая холодными туманными краями. Но Карачун не был бы собой, потворствуя ей во всём, а потому разрешил бы действовать, лишь если бы это было в его собственных интересах. Но, к сожалению для темноты, это было не так. Маг понимал: чтобы пройти в Айсбург ничто не должно затмевать чистого света магии Зареницы. Две тьмы не откроют двери - сойтись должны явные противоположности, полностью отличающиеся друг от друга. Поэтому, как морок и не бесился бы внутри, всеми правдами и неправдами пытаясь склонить чувства чародея на свою сторону, разум убедил подождать, сжимая его в ежовых рукавицах.       Поправив мешающий дышать галстук, Карачун нырнул во внутренний карман пиджака, выудил оттуда сверкающую солнечными искрами сферу и глянул на обратившуюся в зрение и слух Зареницу, отодвинувшую печаль и самобичевание, а заодно и зарождающиеся сумерки на второй план. - Создай что-нибудь с помощью магии, - попросил, видя, как взгляд принцессы переместился с его пальцев, держащих переливающийся лавовый шарик, на него самого. По выражению глаз можно было судить, что девушка не представляет, каким образом ей удастся создать что-то вещественное и настоящее, не имея при себе как минимум сферы и не располагая умением вообще это делать. - Ну... Я создавала молнию однажды. Шаровую, - вспоминая весёленькие приключения в пустыне, призналась Зареница, - Но, думаю, это не совсем то, о чём ты говоришь. Да и её я сотворить сейчас навряд ли смогу... - А что тебе мешает? - вкрадчиво спросил маг, заставляя сферу зависнуть в воздухе и ловкими движениями сметая ладонями клочки тумана вокруг.       "Ты," - чуть ли не вырвалось у девушки, но что-то заставило её сдержаться. Вообще, дело было не только в пронизывающем душу взгляде мага, его вечно проницательных, выводящих из себя вопросах, хотя и они досаждали изрядно. Скорее, помехой являлись собственные неуверенность и скованность. В обращении с другими людьми эти чувства не были для принцессы типичными, но и общаться ей приходилось лишь с охотниками до несметных кладов Айсбурга. Каждый верил в наличие в замке желанного для него трофея, будь то сундуки или даже целые комнаты, битком набитые золотом и драгоценными каменьями; живая вода в бочках погребов, или же завалы сверкающей под неверными лучами философской гальки. Те, что были убеждены, будто бы принцесса - колдунья, искали в старинной крепости пузырьки с зельями, дающими несокрушимую мощь и силу, правда совершенно не хотели признавать, что далеко не всегда чародеи являются одновременно и зельеварами. "Фантазия доверчивых людей невероятно, удивительно богата," - размышляла Зареница, понимая: лишь только ей и братьям-кудесникам известно, что же на самом деле скрывает неприступная крепость, и, придай она это огласке, исполнилась бы в конце-концов заветная мечта зимнего чародея - мир бы пал. Но, несмотря на свои глубокие и мудрые мысли, в это же время принцесса чувствовала себя стушевавшейся девчонкой рядом с высоким мужчиной в деловом костюме, с поразительной лёгкостью играющим её настроением и чувствами, не прилагая для это практически ни каких видимых усилий. - Мешает неизвестность, - многозначительно ответила через некоторое время Зареница, блуждая взором по туману за спиной мага. Тот усмехнулся, привлекая взгляд девушки к своим ладоням, обводившим некий силуэт в воздухе. - Сначала необходимо создать образ предмета - обозначить примерные контуры и детально представить его, обрисовать в воображении. А затем передать частичку своей магии касанием, но можно обойтись и без него. На первых порах лучше всё-таки прикасаться - так вернее будет, - предупредил чародей, с мягкостью во взоре глядя на переплетение сверкающих ниточек - невесомых следов его пальцев и летучей мысли. Неожиданно в самом центре пока ещё бесплотного силуэта зажёгся голубоватый огонёк, протягивая потоки свечения к длинным лапам и хвосту, очерчивая спину, живот и морду крупного дикого зверя. Спустя мгновение волк, а это несомненно был он, принюхиваясь, уже легко пробегал между колдуном и девушкой, едва ли не задевая своим пушистым хвостом колени последней. Изредка серый внимательно вглядывался в их лица, сверкая своими пронзительными синими глазами, в которых затерялись далёкие звёзды. Всё остальное время зверь пытался уловить чутким носом лишь ему одному ведомый запах, оставляя от своих исканий быстро гаснущие в тумане отпечатки лап. - Он... прекрасен, - вымолвила Зареница непослушным языком, понимая, что при всём желании сейчас не сможет выразить словами своего восхищения и удивления колдовству мужчины, - Такой живой и настоящий! А знаешь, - задорно сверкнув очами, принцесса завела прядку волос за ушко и прямо-таки засияла изнутри, гордо расправив плечи, - Я тоже хочу попробовать! - Дерзай, - довольно улыбнувшись, Карачун пригласительно взмахнул рукой, побуждая энтузиастку к бурной творческой деятельности. Тёмное облачко, кружившее возле Зареницы, совершенно исчезло, и маг с уверенностью мог записать на личный счёт эту маленькую, но значимую победу. В первую очередь с собственным тёмным миром, корыстным планам которого суждено было с треском рухнуть.       Прикрыв глаза трепещущими ресницами, ведьмочка, переступив с ноги на ногу, попыталась представить то, что она смогла бы одушевить и выткать во влажном воздухе. К великому сожалению, сигналы в этой зоне отчуждения разум не ловил, поэтому, пораздумывав минут пять, Зареница со вздохом решила изобразить для начала медовый жёлтый цветок из своего венка, так понравившийся ей в прошлый раз. Пальчики погладили воображаемые лепестки, пройдясь по их мягкой, немного шершавой поверхности, очертили нежную середину, чувствуя, как пыльца остаётся на подушечках меловыми крапинками; другая изучающе разгладила каждый чашелистик, жёсткий и сухой, похожий на чешую дракона. Наверное, это была единственная часть, защищавшая распустивший всему миру навстречу яркое жёлтое солнышко лепестков цветок. Открыв глаза, девушка увидела расцветшее под её ладонями чудо, и, удивлённо вскинув бровки, глянула на Карачуна. Тот шутливо похлопал в ладоши и усмехнулся, явно намекая на желание увидеть продолжение колдовства. Девушка поспешно кивнула, и, сосредоточившись, сжала пальцы в кулачки. Аккуратно протянула руку к цветку-паутинке, и, цепенея от волнения, дотронулась указательным пальцем до покачивающейся макушки. В голове разлился плавной волной ровный однотонный звон, а грудь наполнилась ярким, переполняющим волшебницу восхитительно-счастливым теплом. Оно заструилось по согнутой в локте руке, засверкало на кончике пальца, постепенно переходя в оживающий, набирающий силу цветок. Тепло и уют дурманили голову, а звон, на удивление, содействовал им в этом, потому принцесса почувствовала в себе недостаток чего-то, словно бы частички себя самой лишь после того, как растение до краёв было напоено магией, светящимися блёстками опадавшими с его лепестков при малейшем покачивании бутона. Сцепив руки в замок, магиня отшагнула от своего творения, рассматривая его полностью и пытаясь понять, почему теперь чувство удовлетворения и радости сменилось ощущением спокойствия и некой неполноты душевных и магических сил в себе, в то время как цветок лучился и сиял, подобно маленькому жаркому солнцу. - Ты перестаралась, и, как следствие, лишилась весомой части своей энергии. Не нужно было держать руку так долго рядом с ним - достаточно обычного непродолжительного прикосновения, - сказал Карачун, ероша призрачную шерсть сидевшего рядом волка. Даже его голубоватое сияние затмевал огненно-жёлтый цветок. - Ну вот опять ты так! - обиженно просопела Зареница, беря за ножку импровизированное солнышко и греясь его теплом. Всё-таки туман вокруг оставался таким же серым, мокрым и холодным. - Злючка, - беззлобно произнёс мужчина, внутренне плотоядно улыбаясь от брошенного в его сторону убийственного взгляда, - Я же не сказал, что получилось плохо, отнюдь. Но ты должна понять - гармония и полнота человеческой души важнее чего бы то ни было на свете, поэтому, если будешь дарить каждому встречному по кусочку себя, то в конце магии можно лишиться насовсем. А теперь внимательно смотри, что едва ли не стало с тобой после произнесения заклятия. Смотри и делай выводы, - подчеркнул маг, проводя рукой над сферой и цветком, связывая их воедино сверкающей золотистой нитью. Слова на языке мёртвых влились неожиданным ручьём в расступившийся мягкий туман, оседая на нём отпечатками сухих песков далёкого прошлого, ложась странными символами, душевно знакомыми, но стёршимися из памяти. - Я вверяю тебе мою жизнь, Чтоб стали душой мы одной Сквозь время с пространством светить. Огонь, уходи со мной.       Воздух стих. Пространство изумлённо молчало, а золотистая нить дрожала и прерывалась, чувствуя силу сопротивления сияющего бутона. Вот один из лепестков оторвался от сердцевины и полетел вниз, но, так и не долетев, распался угасшими искорками. Волшебная сила лучиками света втянулась в пружинистую тетиву и переползла к сфере, впиталась в неё, подобно воде. За первым последовали второй и третий, тетива дрожала сильнее и плакала вместе с душой ароматного обессилевшего создания. Звёздный волк, до этого смирно сидевший рядом с Карачуном, заволновался, чувствуя, как подобное ему существо потихоньку уходит и перестаёт светить. Когда половина лепестков пропала, напитав сферу чистейшей лучезарной магией, тот не выдержал, и, коротко рыкнув в прыжке, оказался между сферой облетающим бутоном, пронзённый золотой тонкой нитью. Он выл и яростно скалился на шарик света, лаял и тянулся укусить, разорвать её сильными белыми клыками, но тщетно - та начала поглощать и его силу, а зубы не достигали зловещей цели, будучи призрачными и невещественными. Вложив последние силы в свои шаги, серый медленно подошёл к потерявшему почти все свои лепестки цветку, нежно коснулся носом серединки и обвился вокруг него своим тающим телом, защищая от губительного яркого луча. Та что-то тихо прошептала ему, качнулась пару раз и рассыпалась сотней мельчайших блёсток, обнимая пустой воздух, совсем недавно бывший серебристой волчьей шерстью. Последняя нота отзвучала в сером тумане, сметая с него слова и воспоминания, и тот вновь сомкнулся плотной стеной, ограничивая зону видимости до минимума. - То же самое случилось и с тобой, - прозвучало сбоку подводящим черту повторением, и Зареница почувствовала, как её подхватили под руку и повели куда-то, - В то время как сфера раскалилась и прожгла мой карман. Вот нельзя было поступить разумней и объяснить всё прежде, чем калечить не только себя, но и меня тоже? Сама могла исчезнуть, так ещё и чуть не создала брешь в моей ноге - ну куда это годится? А, Зареница? - спросил таким голосом, что девушке тут же захотелось забиться куда-нибудь поглубже, но забиться было некуда, поэтому лучшим вариантом стало просто сжаться и молиться всем известным богам о том, чтобы прямо здесь и сейчас не разделить участь огненного цветка. Злая ирония подсказала, что ходить далеко не надо - её кукловод чётко рядом с ней, и он, как ни крути, подобен создателю гораздо больше, чем кто-либо из её знакомых. Но молиться ему принцесса посчитала бредом сумасшедшего. "Кто переплёл наши жизненные дороги?" - гадала она, ощущая, как чародей, так и не дождавшись ответа, крепко и требовательно обнял её за талию, не сбавляя шага. Казалось бы, Карачун открыто заявляет на неё свои права - пусть и без слов, но на языке соприкосновений тел, переплетения пальцев и магии. А это даже нечто гораздо более весомое, чем неверные слетающие с губ звуки. - "Кто и зачем?"