Children

2025 Ник       Я провожу весь день на улице, заходя во все места, где можно покататься на коньках и возвращаюсь в парк, где мы поссорились три раза. Я не могу найти Дебби. Я прошагал несколько часов и не устал, и я пытаюсь не думать, что я не видел ее уже несколько часов, но я чувствую, как у меня все сильнее начинает ныть в животе. Сейчас зима, поэтому на улице довольно быстро темнеет, я пытаюсь взять себя в руки и мыслить рационально, но начинает уже темнеть. Меня это не волнует, все мои мысли направлены на Дебби. Она все же девочка, кто знает, что с ней может случиться.       Я уже думаю о том, чтобы сходить в полицию и рассказать им все и как я потерял Дебби, но я трус и никогда не признаюсь, что я не смог. И к тому же, я не хочу узнать, что мои родители, или, что еще хуже, ее родители, сделают со мной в этом случае. Когда стрелка часов переваливает за восемь, я впадаю в отчаяние. Я не могу сдержаться, и по моему лицу начинают катиться слезы. Я знаю, что это не решит проблему, но я понятия не имею, что мне делать: я теперь остался один в огромном городе. Может быть, Дебби позвонила в полицию, и они уже едут за мной. Ну, или ее тело уже лежит где-нибудь на дне пролива Ист-ривер или реки Гудзон. Я, уже ни на что не надеясь, возвращаюсь в отель, но после этого я должен пойти в полицию. В холе Дебби нет.       Открывая дверь, я подготавливаю себя к истерике и походу в полицию, но, к моему облегчению, Дебби сидит на диване. — Дебби? — спрашиваю я и, не сдерживаясь, подбегаю к ней. — Добро пожаловать домой, — с сарказмом отвечает она. Я рад, что нашел ее, но как только мое волнение уходит, ко мне возвращается мой прежний гнев. — Ты нормальная? Как ты можешь так убегать? Ты вообще представляешь, насколько Нью-Йорк огромен? Его площадь 302.6 квадратных миль или, если выражать в метрической системе, 784 квадратных километра. Ты представляешь, что с тобой могло случиться? Ты психованная или настолько тупая? Ты знаешь, в каком состоянии я был целый день? — Я ничего не делала, я сразу вернулась сюда. Я попросила девушку на ресепшене впустить меня и сказала, что я кое-что забыла в номере, и никто не заметил, что я не спустилась обратно. Я не думаю, что ты имеешь право злиться, мы же сделали то же самое со всеми, когда убежали.       Ей обязательно напоминать о них? — Сейчас речь не про всех. Почему ты не позвонила в полицию? Я думал, что наш уговор рассыпался, как только я тебя ударил. — Я не хотела возвращаться домой без тебя. И я думаю, что это я тебя спровоцировала, извини. — И ты меня извини, я потерял контроль. — Да, именно. Ну, ладно, давай возвращаться домой. Твои родители волнуются так же, как и ты сегодня. — Я останавливаюсь. Может, она и права, но я не могу и не хочу в это поверить. Слишком много у меня сохранилось воспоминаний о том, как они ругаются из-за меня. — Я не знаю, — наконец, говорю я. — Я тоже не знаю твоих родителей, но я точно знаю того, кто чувствует то же, что и ты сегодня. Дори. Она же любит тебя, идиот! Она рассказала мне, как заставила тебя пообещать, что в любом случае останешься с ней. И что ты наделал? Взял и бросил ее.       Я киваю. Последнее время я не думал о Дори. Это было слишком больно. — Почему она тебе это рассказала тебе? — спрашиваю я. — Потому что это было для нее важно!       Я знал это. Просто не хотел признавать. Убежать было гораздо легче, чем искать Дебби. Я не хочу, чтобы Дори чувствовала то же, что я сегодня. А ведь я заставил ее чувствовать это. Возможно, я совершил ошибку, убежал от проблем. — Мы должны вернуться, — говорю я. — Наконец-то! — Пошли, найдем полицейский участок, так будет легче всего. 2025 Эми и Шелдон — Она уснула, — сказала Эми Шелдону, спускаясь в гостиную, которая сейчас была завалена газетами и досками для записей, и их ноутбуками, стоявшими на кофейной столике. Она зевнула: было ясно видно, что она очень устала. — Она говорила что-то о Нике? — спросил он, поднимаясь и начиная собираться. — Да, пообещала, что будет молиться за него, как ее научила Бабуленька, — ответила Эми, помогая ему. — И ты ей разрешила? — Я молилась вместе с ней, — сказала Эми. — Эми… Теперь ты католичка. — Я не католичка, Шелдон. Я в полном отчаянии. И к тому же, Дори права, видимо, нам действительно не осталось ничего другого, кроме как молиться. А наше исследование проходит не очень хорошо. — Это неправда. Вообще-то, мне кажется, что я знаю, где он. Я провел еще один тест, пока ты была с Дори, — с гордостью сказал он. Эми остановилась. — Правда? И почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Где он? — в ее глазах снова загорелась надежда. — Ну… Ты пока особенно не надейся. Я думаю, что сейчас он в Нью–Йорке. С вероятностью 87,54%, — ответил он. — А где конкретно в Нью-Йорке? — Вот именно поэтому я сказал тебе пока не надеяться. Этого я еще не знаю. Но если мы продолжим работу завтра, у нас будет больше результатов, и мы сможем узнать. Я позвонил в полицию, и они сказали, что отправят информацию местным службам, — сказал он. — А что если мы ничего не найдем? — спросила она. Это был огромный прорыв по сравнению с тем временем, когда у них не было совсем никакой информации о Нике, но она боялась, что это ложная тревога, и, в конечном счете, они вернуться к тому положению, когда Ник был просто потерян. — В этом случае, я подумал, что мы можем поехать туда. И, конечно, шанс сравнительно небольшой, но мы можем попробовать поискать его там своими силами. В фильмах это всегда работает, — сказал Шелдон, слегка улыбнувшись. — Часть меня хочет ехать прямо сейчас, чтобы хотя бы быть с ним в одном городе. — Я тоже, но думаю, что еще рано. Я проведу больше тестов, чтобы подтвердить наши подозрения по поводу Нью-Йорка, — он старался оставаться разумным.       Эми улыбнулась ему в ответ. Она понимала, что, если они ошибаются, то они снова потеряют надежду, и это будет очень больно, но она не могла не радоваться их небольшому прогрессу. — Я знаю. Мне кажется, что я никогда не любила твои умственные способности больше, чем прямо сейчас, — она сделала ему комплимент. Сказав это вслух, она поняла, что использовала слово «любить». Шелдон тоже это заметил; он остановился на несколько секунд и посмотрел на нее. Эми не знала, что говорить, и боялась, что если она начнет объясняться, то сделает только хуже. Шелдон откашлялся. — Я бы никогда не смог так продвинуться без тебя, — сказал он. Она уже не понимала, имеет ли он ввиду их попытки найти Ника или его жизнь, в целом. Но она решила ответить на легкую часть. — Нет, ты первый сообразил, что нужно проверить его комнату и компьютер, — с улыбкой ответила она. — Но потом ты подобрала методы для анализа данных, — возразил он. — Да. Но ты начала рассматривать эту проблему с математической точки зрения, и вскоре сам бы нашел нужные методы, если бы я не отвлекала тебя своими эмоциональными вспышками и собственными страхами, — улыбаясь, продолжала настаивать она. — Это, может, и правда, но твои практические навыки были очень ценны, так что перестань со мной спорить, Юная леди.       Шелдон на мгновение застыл, когда сказал это, и Эми знала, почему. Он уже давно не называл ее юной леди. И это был уже второй раз за пять минут, когда их фразы, которые соскальзывали с их губ, указывали на эмоциональное напряжение в их отношениях. Но ей нравилось снова быть с Шелдоном, вместе работать и подолгу разговаривать с ним. И она пыталась быть особенно осторожной, потому что все могло вот-вот вновь разрушиться.       Эми покачала головой и села на диван. — Иногда я думаю… Нет, неважно.       Шелдон вопросительно посмотрел на нее. — Это просто так… ужасно, что он должен был убежать, чтобы все было так, — сказала она. — Ты имеешь в виду, между нами? — спросил он. Она кивнула. — Сейчас мы добры друг к другу. Мы не ругаемся. Мы, наконец, поддерживаем и успокаиваем друг друга. Почему так не могло быть, когда он был дома? — спросила она.       Шелдон глубоко вздохнул, откладывая подушки и подсаживаясь к ней. — Мне кажется, я знаю, почему…       Он смотрел в пол. Эми ждала.       Шелдон погладил ее по голове и продолжил говорить. — Я не знаю. Похоже, что я тебе больше не нужен. Ты казалось такой сильной и успешной в твоей карьере. У тебя были подруги и коллеги, которые тебя обожали. О детях в основном заботилась ты. Я чувствовал так, будто бы ты счастлива без меня. Будто бы я для тебя бесполезен.       Какая-то часть ее знала это, но, с другой стороны, она была удивлена, что Шелдон, наконец, поделился с ней тем, что его волнует. Может, настало время и ей высказаться. — Ты был нужен мне, Шелдон. Очень нужен. Я, может, и выгляжу сильной, но это не так. Я много раз рыдала, сидя в машине. И в душе. И практически везде, где меня никто не видел. Я была одинока и чувствовала, что ты отдаляешься от меня и оставляешь меня одну с моими проблемами. Я нуждалась в тебе, но ты не замечал этого и ни о чем не спрашивал, — она ответила честно, но боялась, что это прозвучало так, будто бы она все еще винит его, но Шелдон уже думал о другом. — Теперь я замечаю, — медленно ответил он, приблизился к ней, касаясь ее плеча, и нежно поцеловал ее.       Его губы были такими мягкими, и Эми не могла удержаться, чтобы не ответить на поцелуй. Она почувствовала, как его рот открывается, а язык медленно продвигается вперед. Он притянул ее ближе, кладя руку ей на спину, пока его вторая рука касалась ее щеки. Было так приятно, что она уже практически снова не могла остановиться, но все это напомнило ей то, когда она потеряла контроль на этом же самом диване в прошлый раз, что привело к еще большей ругани и побегу Ника. Кстати, неужели она реально будет целоваться со своим скоро уже бывшим мужем на диване, словно озабоченный подросток, пока ее сын неизвестно где? — Нам не нужно этого делать, — сказала она и отстранилась. — Почему? — спросил он. — Потому что… Это неправильно. — Мне это кажется правильным. Ты так не думаешь? — он посмотрел на нее в ожидании ее аргументов. Она с болью в глазах покачала головой. — Думаю, но… — Что если сейчас этого достаточно? — сказал он и попытался снова поцеловать ее, но на этот раз она остановила его до того, как их губы встретились. — Шелдон, пожалуйста, мы не можем. Мы, правда, не можем.       Шелдон откинулся и с шумом выдохнул. — Прости. Я не хотел, чтобы ты… Я не имел в виду… ну, знаешь. Это не… То есть, для меня абсолютно нормально, если мы… — Ты о чем? — спросила она. Для Шелдона было нехарактерно так запинаться.       Он снова сделал глубокий вдох. — Я хотел извиниться, я не хотел тебя пугать или давить на тебя. Меня вполне устроит, если мы не будем продолжать сегодня, все это было не из-за моих базовых инстинктов. — Ты хочешь сказать, что не пытался переспать со мной? — Именно!       Эми медленно кивнула. Шелдон понятия не имел, что происходило у нее в голове. Затем он, должно быть, понял, что сказал что-то не то, потому что почувствовал, что ему нужно продолжать говорить. — То есть я, конечно, считаю тебя соблазнительной. Очень соблазнительной, — быстро добавил он.       Она издала короткий смешок. Шелдон был сейчас очень милым. — Я не об этом, все хорошо, я не испугалась. Я просто не могу понять, настоящее ли это или нет. То, что мы сейчас чувствуем. Я хочу, чтобы Ник вернулся, больше всего на свете, и я все еще боюсь, что когда это произойдет, все станет прежним, и мы станем такими, как были до его побега. Между нами сейчас все хорошо, но, возможно, это временно. Может быть, этого будет недостаточно, чтобы восстановить наши отношения.       Шелдон кивнул и посмотрел ей в глаза. — Ты знаешь, что единственный способ это выяснить — это провести эксперимент, — сказал он после долгой паузы. — Возможно, но я не хочу больше экспериментировать. Не в этот раз. Я очень устала и боюсь, что здесь, в отличие от науки, если результаты окажутся плохими, мы не будем выбрасывать их и начинать заново, нас может сильно ранить. И, если нам будет больно, то и нашим детям будет больно. Я, может, и говорю вопреки своей практической научной области, но я действительно считаю, что прежде чем начинать что-то, мы должны подготовить теоретическую стратегию. А это потребует множество усилий, я просто не могу сейчас погружаться в это. Хотя бы пока он не вернется. Все это заставляет меня чувствовать себя виноватой. Вдруг он где-то страдает или болеет или в большой беде, а я, его мать, обжимаюсь здесь с мужчиной, с которым не уверена, что смогу сохранить отношения. В какой-то мере мне это казалось правильным, но по нескольким другим причинам… Это неправильно, – серьезно сказала она. — Что ж, знай, что я всегда готов помочь найти теоретическую стратегию. И поверь, что я знаю, о чем ты говоришь. Я чувствую также. Исчезновение Ника — самое худшее, что когда-либо случалось со мной. Не пойми меня неправильно, меня очень сильно ранит его отсутствие, но я не могу не чувствовать радость от того, что хотя бы ты снова рядом. Я скучал по тебе, — последнее предложение он сказал тихо. — Я тоже скучала по тебе. Я скучала по тебе даже больше, чем это можно выразить словами. Но есть вещи, которые не поменяются. Ты знаешь, у меня все еще есть Нобелевская премия, и у меня она будет до конца моей жизни. Из-за нее я довольно известна. Мое имя всегда будет громким. И я не могу гарантировать, что однажды ты тоже получишь ее.       Шелдон покачал головой. — Я знаю, я ужасно себя повел, когда ты ее получила. Прости. Просто это заставило меня чувствовать себя бесполезным. Я много раз чувствовал себя так. И я делал вид, что ты виновата в этом. — Я принимаю твои извинения. Но вопрос сейчас в том, сможешь ли ты справиться с этим? Потому что эта ситуация будет продолжаться. И я не смогу вернуть Нобель, не имеет значения, насколько сильно я этого хочу. — Эми, о чем ты говоришь? Почему ты хочешь вернуть его? — удивился он. — Ну, я очень зла на эту премию, и я хотела вернуть ее с того момента, как ее получила. С того момента, как поняла, что она заставляет меня терять более важные вещи. Например, тебя. — Это глупо, Эми. Ты ее заслуживаешь. Правда. Никто не заслуживает ее больше тебя. И я не думаю, что меня можно сравнить с Нобелевской премией. Эта награда — одна на всю жизнь, а я уверен, что ты можешь найти любого мужчину, которого пожелаешь. — Но для меня, ты не любой мужчина, — ответила она, слегка покраснев. — Я смущен. Я никогда не говорил тебе, насколько я горжусь тобой. — Шелдон… Как я уже сказала, я не могу пообещать ни сохранение нашего брака, ни каких бы то ни было интимных отношений, но я могу и я хочу пообещать, что я хочу сохранить с тобой хорошие отношения, насколько близкими бы они не были. Ты можешь пообещать это? Что ты всегда будешь разговаривать со мной и рассказывать мне, что у тебя происходит? — Я обещаю. И раз уж мы начинаем честные отношения, могу я задать тебе вопрос? — сказал он. — Конечно. — Ты встречалась с другими мужчинами, когда мы разошлись? — Нет. Но я пыталась убедить тебя в этом. Прости. Это было так по-детски. — Ни с одним? — Шелдон, у меня серьезная работа и двое детей, которых я, в основном, воспитывала одна в последние несколько месяцев. Мне даже в голову не приходила мысль о том, чтобы ходить на свидания. И с эмоциональной точки зрения, ясно, что у меня с тобой еще не кончено, — она, наконец, сказала это вслух. Это было и так очевидно. Он кивнул. — И если у тебя со мной еще не кончено, то может быть… ты сможешь пообещать мне, что подумаешь о всем этом как только сможешь? — спросил он. — Если он вернется, — добавила она. — Не если. Когда, — поправил он. — Думаю, что я могу пообещать это, — согласилась она.