Children

2024 Ник       Утром я просыпаюсь рядом с мамой и Дори. Мы все спали в кровати папы с мамой, которая начиная с сегодняшнего дня только мамина. Не произнося ни слова, мы собираемся, каждый по своим делам.       Приехав в школу, я иду к своему шкафчику и вижу там Дебби с компанией. Все они стоят на расстоянии пяти шкафчиков от моего и не могут удержаться от смеха. Думаю, мне снова пора попрощаться с моими карманными деньгами, что абсолютно нечестно, потому что последнее время я и так их не получал, потому что был наказан, однако сегодня утром папа дал мне немного.       В коридоре как-то странно пахнет, и запах становится сильнее, когда я подхожу к моему шкафчику. Я открываю его, и на меня разливается что-то отвратительное, прямо на лицо и футболку. От испуга я громко кричу. Что бы это ни было, пахнет ужасно. Я должен был догадаться. Дебби с компанией, конечно, от смеха надрывают животы. — Смотрите, малыш Ники, должно быть, оставил еду в шкафчике. Мы все знаем, что это означает, — дразнит меня Дебби.       Я просто стою, не зная, что предпринять. — Вау, тот психолог отлично поработал с тобой. Ты больше не хочешь драться с нами и орать на всех?       Я знаю, что ни в коем случае нельзя этого допускать, но я уже готов зареветь от обиды. В глазах противно защипало. К счастью, не верится, что я считаю это удачей, мое лицо забрызгано, так что никто не может рассмотреть его выражение. — О, Ники, это так противно. — Да, отвратительно. — Твоим родителям понадобятся прищепки для носа, чтобы находиться рядом с тобой.       Последнее особенно ранит. Я понимаю, что это сейчас самое худшее из того, что я могу сделать, но я начинаю громко всхлипывать, и по моему лицу текут слезы. Я сажусь на пол и закрываю лицо руками. Я уже жду, что кто-нибудь меня пнет. Но этого не происходит, и я продолжаю жалко реветь на полу перед моими одноклассниками в школьном коридоре. Вскоре зазвенел звонок. Отлично.       Несколько минут я держу глаза открытыми. Меня никто не трогает. Когда я, наконец, открываю их, коридор оказывается пустым, за исключением маленькой светловолосой девочки, которая сидит у противоположной стены и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Дебби. — Что ты здесь делаешь? По твоему, это смешно? — спрашиваю я, все еще всхлипывая. — Нет, конечно, нет, — отвечает она. Она, похоже, удивлена, что вполне понятно. Последний раз я ревел на публике, когда мне было четыре. Одной из тех вещей, которым меня научили мои родители, это то, что не нужно показывать слабость перед своими обидчиками. — Что ты здесь делаешь? Разве тебе не достаточно? Оставь меня и уходи, пожалуйста, — в слезах спрашиваю я. — Ник… Что случилось? — Уходи, — умоляю я её. — Ник. У тебя что-то произошло? — Что-то произошло? Я весь облит какой-то дрянью, которую вы засунули в мой шкафчик, в школе все меня ненавидят, мои родители разводятся, и я прекрасно знаю, что из-за меня, но знаешь что? Все это уже не имеет никакого смысла, потому что я убегу, и меня никто никогда не найдет. — О, Господи, Ник. Дядя Шелдон и тетя Эми разводятся? Это ужасно. Мне так жаль. — Это не твоё дело. Я не знаю, зачем я тебе рассказал. — Ник, ты не можешь убежать. — Еще как могу, и я сделаю это. У меня уже есть план. Ты не сможешь меня остановить. — Ник, это глупость. Ты не можешь убежать, — говорит она, протягивая мне салфетку.       Это немного унизительно, но у меня нет другого варианта, чтобы очистить мое лицо, поэтому я беру салфетку у нее из рук. — Зачем ты притворяешься, будто бы тебе не все равно? Ты же ненавидишь меня, — спрашиваю я. — Я не ненавижу тебя, — тихо отвечает она. — Что? — Я тебя не ненавижу. — Перестань, Деб, здесь нет никого, кроме нас. Ни родителей, ни учителей. Тебе не нужно ничего разыгрывать. Ты задираешь меня, сколько я себя помню. — Я не ненавижу тебя, Ник. Я просто… Не могу поверить, что ты этого не видишь. Это так бесит. Все тебя обожают и относятся к тебе как к кому-то особенному. Ты мальчик-гений, одаренный ребенок. Ты милая мини-версия раздражающих привычек твоего отца. Мои родители — просто твои фанаты. Тетя Пенни тоже все время бегает вокруг тебя. Даже твоя сестра считает тебя самым потрясающим на свете. За твоей спиной она постоянно тебя защищает. А Джастин? Он просто бегает за тобой, как щенок. Все говорят только о тебе, о том, что ты уже узнал, о том, как развить твои способности. Все обсуждают твое будущее. И каждый хочет, чтобы ты выбрал его направление. Они борются за твое внимание. Обо мне так никто не заботится. Даже мои родители. Особенно, после того, как родилась Хлоя…       Теперь я в полнейшем шоке. Просто не верится. О чем она говорит? Неужели она не видит, что от этого всего мне только хуже? Она не видит, что никто не относится ко мне, как к нормальному ребенку? Что все мои ошибки выставляются напоказ? Что в школе меня либо оскорбляют, либо мне хочется умереть со скуки, а дома просто сплошной ад? Я уже не упоминаю про то, что вначале я вообще был нежеланным ребенком.  — Ты хочешь сказать, что ТЫ завидуешь МНЕ? — Может и так. Теперь, как только мы вернулись в школу, все, о чем я слышу, так это то, как тяжело тебе приходится. Они все беспокоятся за тебя. Абсолютно все. И никто не думает обо мне. Мои родители заботятся о Хлое, ведь она такая миленькая малышка, и ей нужно внимание. Для меня никто ничего не делает. Все думают, что я сама о себе позабочусь, потому что в школе у меня есть друзья. Но я не миленькая малышка, и не гений, как ты. Я знаю, что я не глупая, но и не интересная. Я чувствую себя никем, — я думаю, что попытаться ее успокоить будет уже слишком, так что я предлагаю ей салфетку, которую она мне дала. Та теперь уже использованная и с неприятным запахом, но это единственное, что я сейчас могу ей предложить.       Она с легкой улыбкой берет ее у меня из рук. — Извини меня. Я выросла с этим. Наверно, первое, чему родители меня научили, это хорошо к тебе относиться, потому что ты весь такой особенный гений. — Первое, чему меня научили мои родители, это никогда не реветь перед своими обидчиками, — говорю я. Даже не знаю, почему я с ней церемонюсь. Это ведь все та же Дебби, которую я ненавижу. — Пожалуй, сегодня мы оба облажались, — говорит она, уже практически смеясь. Ладно, должен признаться, это забавно. — Да. Тебе лучше вернуться в класс. Ты уже сильно опоздала, — я встаю. — Конечно. Почему ты так по-доброму себя со мной ведешь? — спрашивает она. — Я не знаю. Ты ко мне относилась ужасно. — Я знаю, — отвечает она, поднимаясь. Ее голос стал серьезным. — Ты не пойдешь?       Я кивком головы указываю на открытую дверцу своего шкафчика, из которого все еще текла непонятная жидкость. — Я уберу это. — Нет, ты не будешь этого делать, — отвечает она, и я не успеваю ничего сказать, как она хватает меня за руку и начинает бежать. У меня нет ни малейшего понятия, что она задумала, но мне становится любопытно, и я позволяю ей протащить себя через всю школу. Мы останавливаемся у кабинета директора. Она стучит в дверь.       Директор Альварез разрешает ей войти, спрятавшись за монитором. Когда она встает, ее лицо сморщивается. — Что это за запах? Вас сюда прислал учитель? — спрашивает она. — Нет, миссис Альварез, мы пришли сами. Я разыграла Ника, и вышло не очень хорошо. Я положила тухлые бананы и овощи в его шкафчик, — говорит Дебби. Она, наконец, отпускает мою руку.       Миссис Альварез кивает и садится на стул лицом к нам. — Как ты открыла шкафчик? — спрашивает она Дебби. — Шпилькой для волос. Я научилось этому… в интернете, — она научилась у своего отца, специалиста по отмычкам. — Я не знаю, как на это реагировать. Это звучит и пахнет ужасно. Думаю, я должна позвонить вашим родителям. — Нет! То есть, это необязательно, миссис Альварез. Я в порядке. У меня есть запасная футболка для физкультуры, я переоденусь в нее, — немедленно отвечаю я. Мне совсем не хочется видеть сейчас своих родителей. — Ты уверен? Если ты захочешь пропустить занятия на следующий день, я пойму. — Нет, я в порядке. — Рада слышать это, мистер Купер. Может быть, тогда вы пойдете переоденетесь и вернетесь в класс. Я скажу миссис Роудс, что вы отсутствовали по уважительной причине. — Спасибо, миссис Альварез, — говорю я, но не двигаюсь с места. — Что ж, мистер Купер. Думаю, вам пора идти. — А что будет с ней? — поверить не могу, что я спрашиваю об этом. Не то, чтобы меня это заботило. Дебби ужасна и она заслуживает наказания. Сколько раз меня наказывали из-за нее. — Хулиганство это серьезно. Мы не должны допускать этого. Боюсь, что для начала мне придется позвонить мистеру и миссис Воловитц. — Мистеру и доктору Воловитц, вообще-то, — говорю я и, подмигивая Дебби, выхожу из кабинета. 2024 Шелдон и Эми

Тук-тук-тук, «Эми!» Тук-тук-тук, «Эми!» Тук-тук-тук, «Эми!»

      Шелдон стоял перед лабораторией Эми. Раньше он довольно часто навещал ее на кафедре биологии, они вместе обедали или просто разговаривали, а иногда не только разговаривали, но после того, как его жена выиграла Нобель и стала успешной, он ни разу не приходил к ней. Он старался избегать людей, которые будут твердить ему, насколько Эми потрясающая и гениальная. Он это и сам прекрасно знал, поэтому он с ней и сблизился. Он просто хотел избежать сравнения с ней или вообще иметь к ней какое-либо отношение. Это было глупо, потому что они женаты и носят одну фамилию. К тому же Калтех не такой уж большой, чтобы хранить секреты. Напоминая ему об этом, на двери висела табличка: доктор Эми Фара Купер. Он задумался, вернет ли она свою старую фамилию после развода. — Входи, — прозвучал голос Эми.       Она стояла за микроскопом в своем обычном халате и очках. Шелдон хотел встретиться с ней здесь, потому что это был лучший способ избежать драматических сцен. — Здравствуй. — Удивлена, что ты пришел. Сколько времени прошло, — ответила она спокойным голосом. — В общем-то, да. Я просто хотел проинформировать тебя о том, что я нашел квартиру.       Эми сглотнула. — Правда? Довольно быстро. — Да. Я ее еще не видел, но звучит неплохо. Мне показали фотографии, и я думаю, что для меня это подходящий вариант, хотя бы на первое время. Так что сегодня я туда пойду, и если там не будет никаких сюрпризов, я подпишу договор и смогу переехать выходные. — Оу. И где это? — Саус Оклэнд Авеню. Всего в трех милях от нашего дома. — Это совсем недалеко отсюда, — сказала она, улыбаясь. — Да. Я хотел оставаться рядом. Ну, знаешь, из-за работы и детей… — Хочешь, я пойду с тобой? — Спасибо, но думаю, я справлюсь сам. — Я рада, что ты зашел. Я должна тебе кое-что сказать. Полчаса назад звонила Бернадетт. — Мне не интересна ваша болтовня. — Не было никакой болтовни. Она звонила сказать, что Дебби отстранили от занятий на неделю за то, что она задирала Ника. Она делает это уже далеко не первый раз. — Ник в порядке? — Да, с ним все хорошо. Он остался в школе. Дебби умоляла Берни не звонить мне. Она сказала, что Ник не хочет, чтобы мы знали.       Шелдон с болезненным выражением лица согласно кивнул. — Я прошу прощения, Шелдон, — добавила Эми. — За что? — За то, что не замечала ничего. За то, что не слушала ни его, ни тебя. Мне следовало бы. — Теперь уже поздно, — ответил он. — Для нас — да. Но не для Ника. Ты должен поговорить с ним. Может, если бы ты не был так занят этим вечером, ты мог бы свозить его куда-нибудь. Не для того, чтобы купить ему очередную игрушку, а чтобы поговорить с ним. Очевидно, что ты понимаешь его больше, чем я. Я заберу Дороти домой, чтобы вы остались одни. — Я уже сказал тебе, что сегодня я ищу квартиру. И я сомневаюсь, что это его подбодрит. — Ну, хорошо. Тогда, может, завтра?       Он ясно видел, что для Эми ничего хорошего не было, она просто хотела избежать ссоры. — Нет, я вернусь и закончу работу пораньше, чтобы осталось время и на квартиру и на Ника. — Спасибо, я очень это ценю.       Шелдон кивнул. — Я делаю это для своего сына. — Да, я знаю, — ответила она. — Ладно, я, наверно, пойду…       Эми слегка улыбнулась. — Пока, Шелдон.