Children

***

Сидя на краю ванны, Эми не могла оторвать взгляда от двух маленьких полосок теста на беременность, который она прошла пару минут назад. — Этого не может быть, — сказала она. Она была беременна. Что за неудачница залетает после первого раза? Как такое могло произойти? Она принимала таблетки и сразу же сказала об этом Шелдону. Более того, Эми настаивала на использовании презерватива, но он напрочь отказался. Он хотел показать ей, что пересилил свой страх перед микробами, поэтому они и не использовали защиту. Что ж, теперь оказалось, что должны были! Она знала, что таблетке можно было доверять на девяносто девять процентов, но кого волнует один крошечный процент? Пока Эми размышляла над всем этим, ей вспомнилось, что на прошлой неделе ее один раз стошнило из-за того, что они с Бернадетт решили посетить новый индийский ресторан и заказали блюдо, которое выглядело прекрасно, но на вкус было явной отравой. Но это было за пару дней до дня ее рождения, и она не допускала даже и мысли, что из-за этого могут быть какие-то проблемы. Она была отлично осведомлена обо всей своей гормональной деятельности, но не думала, что одно маленькое изменение означает настолько большие перемены. У нее даже не было задержки, ее цикл должен был начаться через три дня. Ей просто казалось, что что-то изменилось внутри нее, она вдруг ощутила существование своей груди, и ее белье, в основном из «Victoria’s Secret», уже не было таким удобным. Она чувствовала запахи, которые не замечала раньше, и все время ощущала сонливость. Через неделю она начала кое о чем догадываться. Эми была биологом, и как только она измерила свою температуру, она уже знала, что все симптомы указывают на беременность. И все же она до конца не могла поверить до того, как увидела две полоски. Это было так маловероятно, а в ее жизни так много всего происходило, что вполне могло объяснить все эти изменения. Но сейчас все ее надежды разрушились, и она должна посмотреть в лицо реальности, в которой у нее будет ребенок. Ребенок от Шелдона Купера. Она покачала головой. Статистически было так мало шансов, что это произойдет. Ей уже за тридцать, время, когда пик репродуктивной активности уже прошел. Что же ей сейчас делать? Она боялась реакции Шелдона больше, чем реакции собственной матери, а это много говорит о страхе той, которая провела половину своего детства в шкафу раскаяния. Шелдон любил ее, и, может быть, он иногда тоже подумывал о том, чтобы завести семью, но сейчас был явно не подходящий момент, к тому же, ее парень не очень любит перемены. Нет, он просто ненавидел их. Он ненавидел, когда жизнь ставила препятствия. Она, кстати, тоже этого не любила. У нее была карьера, и в данный момент она работала над весьма важным исследованием, которое должно было продолжиться еще два года. Что будет с ним? С ее карьерой? С ее отношениями, в которых она наконец-то по-настоящему счастлива. Как отреагируют их друзья? Она была уверенна, что они ее поддержат, но как долго они смогут оставаться рядом с мамашей и ребенком? У нее наконец-то было все, и она не хотела ничего потерять, но перемены постучались в ее дверь так рано. Ей казалось, что-то, что это произошло именно с ней, было крайне не честно. С ней, женщиной, у которой не было секса до тех пор, пока ей не перевалило за тридцать. С ней, женщиной, которая заботилась о безопасности и принимала таблетки. С ней, ученым. С женщиной, которая наконец-то добилась всего, о чем она мечтала. Конечно, она хотела детей. Но в ее мечтах она и ее любящий муж проходили через это вместе, надеясь на положительный результат. Она не могла сдержаться и зарыдала. И тут же почувствовала вину, так как знала, что отрицательные эмоции плохо сказываются на ребенке, а она должна быть счастлива, что у нее будет малыш, и должна любить его. Но в данный момент она была неспособна на любовь, все, что она могла чувствовать, это отчаяние. Единственно правильным решением, которое могло ей помочь, было пойти к Шелдону и все ему рассказать. Она знала, что по сравнению с этим, путь в Мордор был цветочками, как сказали бы парни, но она все же должна была это сделать. Она встала и попыталась вытереть слезы. Высморкавшись, она положила тест в сумку. Через двадцать минут она приехала на Лос-Роблес и припарковалась перед зданием. Как только она закрыла машину и зашла в подъезд, ее охватила дрожь. — Привет, Эми, как у тебя дела? Ищешь Шелдона? — Леонард сбежал с лестницы, улыбнувшись ей. — Все в порядке, — ответила она, стараясь дышать ровно. — Хорошо. Я сейчас иду за ужином, как ты знаешь, у нас сегодня вечер пиццы. Ты, похоже, собираешься остаться на него. Так что тебе заказать? — Я не знаю. — В прошлый раз нам понравилась «Четыре сыра». Или ты хочешь что-нибудь с мясом? — Я не знаю, — она снова испуганно покачала головой. Наконец Леонард понял, что она ведет себя странно. — Ты в порядке, Эми? Выглядишь бледной, — обеспокоенно спросил он, подходя ближе. — Я не знаю, — продолжала повторять она. — Эми, ты вся дрожишь. Ты, наверно, заболела. Давай я тебе помогу подняться в квартиру. Там сейчас Пенни, она поможет, ну или мы можем позвонить Шелдону. — Пожалуйста, не надо! — отчаянно вскричала она. — Эми, что случилось? — Как я смогу вырастить ребенка, если я не могу решить, какую пиццу есть на ужин? — Что? Причем здесь это? — Леонард в недоумении посмотрел на нее. — Леонард, я беременна, — ответила она, болезненно взглянув на него. — Что? …ЧТО?! Правда? — Пожалуйста, не кричи, ладно? — попросила она. –Ладно, ладно, но как? То есть, вы оба очень умные. Ваш совместный IQ превышает 350 баллов. Почему вы не использовали защиту? — спросил он уже шепотом. — Мы использовали, но, видимо, все пошло не так. Я хотела сказать Шелдону, но я не могу. Я просто не могу… Мне нужно уйти отсюда. — Хорошо, — сказал он, вывод ее на улицу. Эми уже собралась сесть в машину. — Пожалуйста, не говори ему ничего. Вообще никому не говори. — Я не скажу. А ты не можешь вести машину в таком состоянии. — В каком? Беременной? — сердито спросила она. — Нет, я имел ввиду такой расстроенной. Я сам поведу. Поедем на твоей машине, чтобы тебе не оставлять ее здесь. Я позвоню Пенни и скажу ей, что мне пришлось долго ждать пиццу из-за большой очереди. У нас будет время поговорить немного, хорошо? — Хорошо, — ответила она. — Но предупреждаю тебя, Пенни гораздо лучше меня разбирается в таких ситуациях. К тому же вы с ней лучшие подруги. Ты уверена, что не хочешь ей все рассказать? Я попрошу ее побыть с тобой, она может переночевать у тебя, ну, или все, что ты захочешь. — Нет, пожалуйста, не нужно. Я ей доверяю, но я сейчас так растеряна. Я и тебе-то не собиралась говорить. Просто вырвалось… Они сели в машину, и Леонард повернул ключ зажигания. — Да уж. Это просто невероятно. Я теперь всю жизнь буду дразнить Шелдона за его превосходную репродуктивную способность! — сказал он, улыбнувшись, но посмотрев на лицо Эми, которая была готова заплакать, быстро убрал с лица улыбку. Она всю дорогу молчала, слушая, как Леонард врал Пенни про длинную очередь. Когда они приехали к Эми домой, Леонард предложил ей ромашковый чай. Она села на диван, потупив глаза в пол, взяла кружку из его рук, а он сел рядом с ней. — Так, я все еще перевариваю информацию, но как давно ты знаешь об этом? — Узнала около часа назад. Я сделала тест. — И ты уверенна? — Да, у меня были и другие ранние симптомы. Вообще-то я сделала два теста. Первый я сдала в университете и отправила в лабораторию под чужой фамилией. Я получила результаты час назад, а затем сдала обычный, чтобы окончательно убедиться. — Эм, я понял, — ответил он. — Как ты думаешь, он будет меня ненавидеть из-за этого? — наконец она спросила то, чего боялась больше всего. — Кто? — Шелдон, — ответила она, в ее глазах вновь выступили слезы. –Почему он должен тебя ненавидеть? — спросил Леонард. — Потому что я все испортила. — Забеременев? Это не твоя вина, очевидно, что он тоже там был. И я уверен, что он не будет тебя ненавидеть. Он никогда не сможет возненавидеть тебя! Но ему тоже будет нелегко. Эми снова заплакала. — Как мне ему сказать? — Я не знаю. Думаю, для начала тебе нужно успокоиться. Пригласи Пенни к себе на вечер. Тебе не обязательно говорить ей, просто притворись, что хочешь поболтать с ней по-женски. А я в это время уговорю Шелдона поиграть со мной в какую-нибудь длинную игру для ботаников, чтобы ей стало скучно, и она согласилась прийти к тебе. Затем ты сможешь рассказать ему обо всем завтра. — Я боюсь, что если приглашу Пенни, то точно скажу ей. А я не хочу, чтобы кто-нибудь кроме Шелдона об этом знал. — Ну, я точно не смогу остаться здесь с тобой. — Я знаю. Тебе и не нужно; спасибо тебе за то, что помог. — Не за что, — он слегка ей улыбнулся. — Тебе нужно идти. Я справлюсь, обещаю. — А я уже отличный крестный отец, надеюсь, ты это возьмешь на заметку. Эми наконец-то улыбнулась ему в ответ. — Обязательно. Но я просто не могу сейчас думать ни о чем другом. — Понял, — ответил он, обняв ее на прощанье. Эми почувствовала небольшое облегчение, когда получила столько поддержки от Леонарда, с которым она даже не была слишком близка. Она стала рано готовиться ко сну, втайне надеясь, что когда она проснется, все растворится в утренней заре, словно ночной кошмар.