Сердце кукловода

Моя игра в этом странном доме почти закончена. Ещё один поворот ключа в заветном, последнем замке, ещё один щелчок и я на свободе. Но почему-то меня это не радует. Сердце не бьётся птичкой в клетке… Я вынимаю ключ и кладу его к себе в карман. «Ну нет! Сначала я увижу этого психопата – кукловода, а потом уже покину эти развалины!». Круто развернувшись я вбегаю по лестнице, но тут же останавливаюсь. «А где мне его искать?» Брожу взглядом по закрытым дверям на этаже. Пытаюсь найти ту, в которой ещё не была. Но таковой нет! Справа от меня гостевая, чуть дальше спальня и в самом конце детская. Иду туда. Не знаю, что хочу там найти, но мне всегда казалось странным наличие в этом страшном холодном доме этой комнаты. По полу разбросаны игрушки. В углу стоит двухъярусная кровать, подле неё два кресла и журнальный столик. Полки. Комод. За шесть месяцев проведённых в этих холодных сырых стенах, я бесчисленное количество раз бывала здесь. Знаю расположение каждой вещи наизусть, но всё же что-то ещё скрыто от меня. Подхожу к заколоченному окну. Сквозь доски видно, что на дворе зима. «Хах! А я последний раз была на улице, кажется летом». Над моей головой что-то скрипнуло. «Это он!». Бросаюсь к лестнице и, перешагивая через ступеньку, взлетаю на третий этаж. Там находятся библиотека, комната слуг, судя по фотографиям это была семейная пара. Он, скорее всего, был дворецким, а она кухаркой и служанкой. В конце кладовая. Там ничего интересного не было: всякий хлам, мусор, паутина и крысы. «Или было? А я просто не заметила. Эта каморка находится как раз над детской. А значит он там!». Подбегаю к двери, ожидая сопротивления, с силой дёргаю за ручку, но дверь, лишь жалобно скрипнув, резко открывается. Но там никого нет. Я вхожу во внутрь, чтобы в этом ещё раз убедиться. Вдруг, дверь за мной захлопывается. От страха по моей коже пробегают мурашки, весь боевой настрой куда-то сразу пропадает. Я прислоняюсь к деревянной, облезлой перегородке, не то с целью избежать проникновения сюда, того, кто только что закрыл её, не то, чтобы послушать. И слышу! Сначала всхлипы, потом шмыганье, а потом бархатный глубокий мужской голос: - Боишься? Почему тогда сразу не ушла? Хочешь увидеть своего мучителя? Зачем? Прости меня… Последние слова ввергают меня в ступор. Как-то странно было услышать их от него. - Все ответы в западной башне. «Что он такое говорит? Какие ответы? Откуда он знает про мои вопросы? И что ещё за западная башня?» За своими мыслями не слышу удаляющихся шагов. Только скрип и пронзительный свист ворвавшегося потока ветра выводит меня из немого монолога с самой собой. Толкаю дверь. Она с лёгкостью открывается. Оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу. И только тонкий запах мужского парфюма напоминает о недавнем присутствии его обладателя. «Что это? Забава какого-то богатея?» Снова иду к лестнице, поднимаюсь на чердак. «Какая ещё башня? Здесь только моя комната и ванная…» Выглядываю в окно, но никакой башни не вижу. Решаю внимательней осмотреть свою комнату. Под столом ничего нет, под кроватью тоже. «Шкаф! И как я раньше про него не подумала!» Но это чудо древности не двигается. Открываю дверцы, выпуская на волю двух мотыльков моли. Скидываю с плечиков вещи. И вот оно, то, что я ищу! - Дверь! – не могу сдержать радостного восклицания. Не увидев ручки, толкаю дверь, и та, не издав ни одного звука, открывается. «Петли смазаны». Залазаю в шкаф и, немного помедлив, пролезаю дальше. Оказываюсь на небольшой площадке перед освещённой тусклой лампой лестницей. Опять медлю. Страшно. Но любопытство пересиливает здравый смысл. Поднимаюсь. В конце лестницы ждёт дверь. Тяну её на себя. Она, как и предыдущая, не скрипит, а бесшумно впускает меня. «Вот она, западная башня!». В помещение темно, свет исходит только от трёх мониторов, которые показывают все комнаты этого дома, все кроме моей. Меня они мало интересуют, я прохожу вглубь. В углу стоит узкая кровать. На которой ничего, кроме траса, нет. У другой стены кресло и журнальный стол с чем-то. «Ничего не вижу» Щурюсь. Но не нахожу что-либо напоминающее включатель. Подхожу ближе к столику. По очертаниям узнаю свечу. Ощупываю плоскость в поисках спичек. Пальцы натыкаются на что-то, очень напоминающее книгу. Ищу дальше. Что-то опрокидываю. Оно разбивается столкнувшись с полом. «Потом посмотрю» Выпрямляюсь, намереваясь взять книгу и уйти читать в свою комнату, но тут вспоминаю, что в кармане лежат спички. Поджигаю фитиль. По комнате распространяется тёплый свет и запах воска и серы. Плюхаюсь в кресло и сразу начинаю читать. «Вот оно - моё орудие мести, лежит на кровати. Всё ещё не очнулась. Ну спи, пока можешь. Нет, я не сексуальный носильщик, не изверг, но я заставлю тебя страдать. Ты не сделала ничего мне плохого, кроме того, что стала дочерью своего отца. Я знаю, что ты не знакома с ним лично, что не знаешь, что он сделал, но тем лучше – это смягчит твоё пребывание здесь… О! А вот и первое испытание! Узнай всю правду. . . . Утром я положил перед твоей дверью стопку газет тех лет и письмо. Ты долго не открывала конверта, а потом и вовсе отложила в сторону и принялась за изучение газет. Мне было интересно: знала ли ты вообще имя своего отца. И как оказалось знала. Разглядывая сменяющие друг друга выражения на твоём лице, я и сам невольно начал переживать тот день… Мне было двенадцать, а моему младшему брату пять. Мы жили, тогда ещё, за городом. Мама не работала, она была художницей. Отец был редактором, мы мало его видели, но он старался уделять нам максимум своего свободного времени. Ещё с нами в доме жили миссис и мистер О’Дели. Он был дворецким, а она экономкой. Но нам с братом они заменяли дедушку и бабушку, которых ни по той, ни по другой линиям мы не знали. В тот вечер мы ждали отца, он обещал вернуться пораньше. Я любил читать, но ненавидел, когда меня отрывали от книги. Буквально взрывался. Это же и произошло в этот вечер. Брат начал просить, чтобы я помог ему с железной дорогой, пока мама и миссис О’Дели вошкались на кухне. Я подскочил, как ужаленный и начал кричать на брата. Он выслушал весь мой негатив, а потом повернулся и начал убирать всё в коробку. Тут то я и услышал какой-то шум в прихожей. Он был какой-то неестественный, как будто что-то упало, и это была не подставка под зонты. Брат сорвался с места и побежал вниз. Он подумал, что это отец. А через пару мгновений я услышал выстрел. Во мне всё оборвалось. Ещё через секунду послышался женский вопль, это кричала экономка, за ним выстрел, ещё крик, и ещё одна пуля попала в цель. - Мама – мои губы шевелились, но голоса я своего не слышал. Понимал, что нужно спрятаться, но не мог пошевелиться. Просто ждал. Ждал, когда убийца поднимется наверх и, не заглядывая в гостевую и родительскую спальни, встанет напротив меня, направит дуло пистолета и выстрелит. Ждал. Но этого не произошло, послышался хлопок двери, а после него тишина. Не знаю сколько я так стоял, но вывел меня из этого ступора вопль. Душераздирающий вопль. Показалось, что в этот момент вместе со звуком вышла жизнь. Я понял, что это вернулся отец и увидел что-то страшное. Я хотел побежать к нему, но не смог сделать ни шагу, сознание покинуло меня… Твоё восклицание вернуло меня в реальность. Ты помнишь, что тогда сказала? Нет? А я помню. Ты кричала, что тебя это не касается, что ты всё это знаешь. Но я не верил твоим словам. Ты весь день провела в комнате, то рыдая, то умоляя освободить. Тогда я испытал к тебе жалость… Ты была похожа на меня, когда меня поместили в псих – диспансер, когда я узнал, что отец, тоже умер, увидев моё бездвижное тело. Побежал вниз, споткнулся о тело брата, упал и сломал шею. Я тоже сначала плакал, а потом умолял отпустить… А чтобы и дальше не расчувствоваться, я просто ушёл из своего укрытия. Ночью, когда я выходил, ты спала, сидя на полу, прислонившись спиной к кровати и откинув на неё голову. Тогда моё сердце впервые сбилось с ритма, а дыхание стало частым. Но я списал всё это на желание, прям сейчас прикончить тебя. Отбросив эти мысли, я ушёл готовить следующее задание…» Дочитываю до конца страницы и захлопываю дневник. Страшно. Противно. Страшно, что и я такая же, как он. Как тот, кто приходится мне отцом. Противно от того, что он мой отец. Собираюсь с духом и открываю книжку снова. Быстро пробегаю по описанью испытания, не хочется переживать весь этот ужас снова. Дохожу до момента его наблюдения за мной в моей комнате. «…Спишь. На этот раз на кровати. Устала. Испугалась. Спи, завтра будет труднее… Знаешь, а ты красива, когда дойдёшь до конца и окажешься на воле, никогда не подстригайся. У тебя великолепные волосы. Хочется потрогать их, ощутить их мягкость и шелковистость. А ещё мне кажется, что они пахнут мёдом и молоком. Может быть из-за цвета?...» Не могу сдержать улыбку, волосы действительно были моей гордостью. Провожу по ним рукой. «Что же тебе помешало это сделать?» Читаю дальше, но описанье его чувств закончено. Снова пишет про испытание, и я снова всё пропускаю. В комнате тихо, слышно только гудение компьютера, шелестение страниц и потрескивание фитиля. Но вот вижу опять описание ночи. «Снова смотрю, как ты спишь. По лицу блуждает улыбка. Тебе явно снится что-то приятное. Вот ты начинаешь бормотать. В комнате так тихо, что твой шёпот, кажется криком. Это чьё-то имя… Дин… Дин?! Кто это?! Кто он?! Тот, кто заставляет так нежно улыбаться, тот, кто приходит во сне, кто заставляет произносить его имя при мне?! Завтра ты ответишь за это! ... » Губы снова растягиваются в улыбке. «Ревнует!» Но тут же возвращаются обратно. Вспоминаю тот день… Это был ад. Возвращаюсь к чтению, пропуская испытание. «Прости! Я не хотел, чтобы ты поранилась. Когда этот чёртов гвоздь впился в запястье, я практически ощутил это… Прости. Это всё из-за меня. Я вышел из себя. Но обещай больше никогда не впускать этого Дина в свои сны, обещай, что не будешь шептать его имя…» Снова захлопываю этот чёртов дневник. Сердце никак не может успокоиться. Не могу понять, почему меня волнуют чувства этого сумасшедшего кукловода. Да именно кукловода! Он управляет мной, как хочет, словно дёргает за нитки. Злюсь на глупый орган и, пропустив почти все страницы, читаю. «Ты собрала почти все кусочки головоломки, осталось совсем чуть-чуть. Два испытания. Ты найдёшь ключ, и вот она – свобода. Но я не хочу тебя от пускать, я наконец-то смог признаться самому себе, что это не от ненависти к тебе меня бросает то в жар, то в холод, что не из-за страха, что ты умрёшь раньше запланированного, я смягчил испытания. Всё из-за того, что люблю. Думал, что никогда не смогу испытать этих чувств, особенно к дочери убийцы моей семьи, но люблю…» Из глаз почему-то брызнули слёзы. Закрываю книгу и берусь за письмо. «Значит всё-таки пришла сюда. Прости, что мы не познакомились при более благоприятных обстоятельствах. Дневник ты уже, наверное, прочитала и знаешь, что я к тебе чувствую. Но не переживай, я не буду тебя преследовать, мои чувства останутся со мной, а ты сможешь вернуться к Дину. Я уже отправил твоему отцу кассету с запись этих шести месяцев… Прости, что стала моим орудием. Знаю, что не имею права просить, но пожалуйста, узнай, где похоронена моя семья и навести их. Извинись за меня перед малышом… Я так и не попросил у него прощения, за то, что обидел… Это смешно, да? Что я прошу тебя об этом, но мне больше некого попросить. Ты единственная, кто знает меня, для остальных я призрак. Прости меня, Марьям... Прости, если сможешь... Твой Кукловод» Руки трясутся. «Что он наделал?! Его же поймают!» Вскакиваю и только сейчас обращаю внимание на осколки. «Это видимо ваза, что я уронила, когда искала спички… Роза…» - Глупый!- кричу, но не знаю кому – Вернись! Вот оно, то что помешало мне уйти - чувство. За полгода я привыкла к нему. Да, иногда было страшно, больно, сложно. Но это всё сделало меня сильнее. А сейчас, когда в моих руках его душа, его сердце я теряю его. - Вернись! Но ответом мне служит тишина… . . . Я нашла их могилу, не скажу, что было легко, но я не могла отказать ему. И вот стою перед семи крестами. Кровь стынет. Взгляд блуждает по табличкам с именами: Элизабет О’Дели, Мартин О’Дели, Вилл Эйтентент, Лия Эйтентент, Найл Эйтентент, Дин Эйтентент и Марьям Эйтентент...