Куда ведёт will-o'-the-wisp

Бледные огни фар рыскают по ночному шоссе, и авто мчится за ними, стараясь догнать. Лэдд Каравэл больше не имеет права решать за себя, Лэдд выполняет что сказано: сделай это, сходи туда. «Мне нужен доктор Тацуо Токиока», — говорит Кэннон Волкэн, и ни один мускул на желтоватом сухом лице не вздрагивает, как будто не он попросил сейчас достать луну с неба. Волкэн даже не приказывает. Белая луна насмешливо щерится с небес кривым клыком полумесяца. Лэдд пытается вспомнить, когда на его шее застегнули строгий ошейник с шипами изнутри и защёлкнули карабин короткого поводка. «Бешеные псы другого не заслуживают», — говорит Кэннон Волкэн, и ни тени насмешки нет в его тоне, высокие скулы каменно застыли. Злиться на него упорно не получается. Лэдд всё-таки вспоминает, чего он хотел в самом начале, — но слишком поздно, дерринджер Уокена изрыгает бледное пороховое пламя и горячую пулю. А хотел он держать район — быть как дома в Биллион-сити, сжимать в горстях россыпь его бледных разноцветных огней, видимых с самой высокой точки Старого Города, и чтобы всё было так, что даже его бестолковый брат справится с поддержанием порядка. Вот и бежал он, метался, рвал зубами… дорвался, Бешеный Пёс Лэдд. Льёт дождь, неровный асфальт весь в лужах, и лежать щекой в одной из них не мокро — наоборот, прохладно. Приятно. Хорошо. И пока тесный мирок зажатой между зданиями сумрачной улочки гаснет, краем глаза Лэдд видит, как в воде дрожат и расплываются, тонут, тянут его за собой на глубину бледные огни-отражения — навсегда чужих окон, чужих домов.