Прощай. Люблю.

      Комната была серой. Цвет стен, пола и потолка сливался в размазанное пасмурное утро за единственным окном. Серой, как последние годы жизни. Тусклой, как существование без неё. Поверхность подоконника приятно холодила голую спину, а ступни скользили по окрашенной поверхности оконной стены. Здесь не было лестницы, на ступеньках которой он с удовольствием бы разлёгся. Подоконник был неплохой заменой: можно было наблюдать за сменой погоды или рисовать узоры по морозному стеклу. Пока стояли последние зимние деньки, но март властно заявлял права, и изредка за окном начинала стучать звонкая поступь капели. Холодно не было. Прогревалось помещение или нет - он не знал и не особо интересовался. Температуры не чувствовал, и в одних джинсах ему было вполне комфортно. Здесь отсутствовали часы, не морозила нервы суета бытия. Не заглядывала частой гостьей безнадежность. Самое главное, здесь не мучила боль. Не болела ни голова, ни тело, ни душа. Только изредка тревожили далекие отголоски чего-то, оставшегося в другом мире. Он не знал, который день тут находился. Вода и еда не требовались, иногда хотелось курить и тут же, словно по мановению волшебной палочки, появлялось требуемое. Бывало, заходили гости. Сев по-турецки, прислонился лбом к стеклу. Подышал на поверхность. Приложил ладонь к запотевшей области. Осмотрел полученный отпечаток. Стёр. Не понравилось. Не то. Подышал на другое место, начал рисовать букву. Палец чертил вторую линию, когда хлопнула дверь. А вот и первый посетитель. Парень не стал даже оборачиваться, зная, кто пожаловал. Рядом примостился сухонький старичок с лунного цвета волосами и постоянной спутницей-тросточкой из белого гранита. - Знаешь, какую букву пишешь? - голос гостя напоминал спокойную реку: приятный на слух и умиротворяющий. Он не ответил. Хотя, сейчас у него был и голос. Принёсший славу и проклятие одновременно. Аккуратно дорисовал последнюю линию. Снова осмотрел. Добавил пару завитушек. - Хочешь её увидеть? - снова спросил собеседник, ничуть не тяготясь молчанием спутника. Тот чуть повернул голову. По полным, красиво очерченным губам скользнула слабая улыбка, светлые глаза сверкнули отблеском внутреннего света. Старичок стукнул своим гаджетом три раза. Пол стал прозрачным, как воды приморских курортов. Под ним открылась панорама другой комнаты, основное пространство которой занимал большой диван. На нём, лежа на животе, устроилась девушка. В руках телефон, длинные темно-русые волосы разметались по спине. Половина тела прикрыта лёгким одеялом, босые ступни свисают с края. Симпатичная. Далёкая сейчас. Не ставшая менее необходимой. Внутри кольнуло, и руки словно сами потянулись к ней, а тело им подчинилось. Старик спрятал добродушную усмешку и незримым движением поднял "картину" с пола. Теперь она напоминала экран большого телевизора с колышущимися контурами и живой панорамой. Девушка шевельнулась, а парень полностью развернулся и, свесив ноги, потянулся к изображению. Всё дышало реалистичностью и привлекало яркой палитрой цветов. Она чему -то задумчиво улыбалась, гладя пальцами экран смартфона. Вглядевшись в то, что рассматривала девушка, увидел собственную фотографию. Помнит... Не удержался от искушения и "погладил" ладонью гладкое плечо. "Обхватил " локоть, задержав его в объятии пару секунд. Видно было, как её тело напряглось. Оглянулась. Но в комнате рядом никого не было. И не появился... - Чувствует. Видеть не может, - коротко пояснил спутник в ответ на вопросительный взгляд парня. Нехотя убрал руку. Отвернулась и огорчённо вздохнула. - Хватит, - и старичок послушно убрал "картинку". Снова серый бетон пола. А может, не бетон. Неважно. Только к ней хочется... - Прости, но твое время ушло. Это - всё, чем могу помочь здесь, - морщинистая рука погладила обнажённое мужское плечо. Его обладатель лишь кивнул в ответ, погружаясь в свои мысли. Неслышно ступая, ангел ушёл. *** - Хорошо здесь? - второму гостю удавалось разговорить. - Хорошо? - парень задумчиво покатал слово на языке. - Хорошо там, где нас нет и не будет. Там хорошо... - и продолжил рисовать узоры на запотевшем стекле. - Ни о чём и обо всём, - черноволосый пожевал нижнюю губу, разглядывая вновь сидевшую на подоконнике по-турецки и уткнувшуюся носом в стекло фигуру новенького в их...обиталище. - Задаешь не те вопросы, - собеседник даже не повернулся. - Уж тебе ли не знать, как я умею не говорить то, что от меня ждут. - Даже ей? - молодой чёрт задал амплитуду под собой креслу-качалке. Он хмыкнул. И промолчал. - Разве она не имела право знать? - посланник Ада закурил, изящными кольцами выпуская дым в потолок, под сводом фигурки из никотинового дыма превращались в причудливые туманные конструкции. - Не знаю. Теперь это не имеет значения. У неё своя дорога. А у меня... Ничего больше нет, - парень тоже закурил. Кадык размеренно ходил вверх-вниз при каждой затяжке. Он прислонился спиной к стене, чуть запрокинув голову. Красивое лицо с выточенными идеалисткой-природой высокими скулами не выражало почти никаких эмоций. Лишь в полуприкрытых очах плескалась легкая грусть и... То, что нельзя было обозвать земными терминами. Слуга Дьявола наблюдал за действом, забыв о собственной сигарете. Этой души не будет в ЕГО коллекции. Одиночка, застрявший меж пространствами. Вечный искатель. Греховный как сама похоть. Не просящий раскаяния, но получающий шанс раз за разом. - Что со мной сделали? - вопрос не стал неожиданным. Как ранее и ангел, чёрт развернул на полу панораму. Полутьма кремационного помещения. И две высокие фигуры наблюдают за горящим в печи телом. Кадр поплыл и сменился. Похожий на него как вторая дождевая капля парень сидит на разворошённой кровати, тоскливо разглядывая урну с прахом. Черноволосый остановил "кино". Изображение застыло на осунувшемся лице близнеца. - Я - пыль. И что ж я так не удивлен? - Александр усмехнулся, не отрываясь от картинки, даже не изменив позы. - Существует ли, чем тебя можно удивить? - заинтересовался обитатель Ада. Светловолосый прикрыл глаза совсем, продолжая методично уничтожать сигарету до фильтра. Повисла вязкая тишина. - Любой человек способен удивить, - он нарушил молчание, когда никотиновая палочка истлела. - А смерть? - чёрт подкрался бесшумно и выдохнул фразу прямо в ухо. - Другая тема для другого разговора, - парень швырнул окурок прямо в стоп-кадр и ускользнул обратно на подоконник. - И вообще, похлопочи что ли, пусть лестницу здесь поставят. - Чем не угодил подоконник? - не удержался от шпильки уязвлённый чертяка. - Мм... Спать не очень удобно, - проговорил собеседник, снова утыкаясь в рисование узора на стекле. *** Морозы сошли на нет. Постоянная трель капели, последние судорожные завывания ветра уходящего первого месяца весны, в промежутках - тёплые солнечные ванны. Он снова сидел в позе мыслителя. Сегодня бледную кожу согревало солнышко. И внутри мягким комочком ворочалось предчувствие некоего хорошего события. Губы зашевелились: он негромко начал напевать лишь ему известный мотив. - Скоро собираешься покинуть нас... - оба гостя оторвались от неспешной партии в шахматы, чуть не в унисон проговорив утверждение. - За мной не нужно считать, - Алекс прервался лишь на одну фразу, после продолжив напевать. - Лестницу так и не поставили, - снова сделав паузу, пробормотал под нос. - Выбрал кого-нибудь? - чёрт почесал в раздумье затылок, не обратив внимания на последнее предложение, двинул последнюю оставшуюся в живых пешку и с любопытством уставился на восседавшего на подоконнике парня, вернее, на широкую спину. - Я даже догадываюсь, кого бы наш нелюдимый амиго выбрал, - спрятал слегка ехидную усмешку ангел. - Сплетники! - парень прижал растопыренную пятерню к стеклу, пропуская через пальцы слепящие лучи. Песня остановилась. - Куда бы ни попал, новая жизнь будет продолжением... А оба вы будете снова разрывать на части. Надо полагать, начнёт тот, кто выиграет партию сегодня? - Ты уверен, что мы правильно поступаем, отпуская его снова? - проворчал недовольно черноволосый, провожая взглядом очередную "съеденную" пешку. - Если нравиться опекать - я не против. Сам обратно примчишься, - старичок повертел тросточкой в воздухе. Александр улыбнулся. Не задевало абсолютно, что обсуждают его, как шкодливое дитя, которое нерадивые няньки кидают с рук на руки. Впереди ждало новое имя, новая ипостась, новая судьба. Об оставшемся он не жалел. Что-то прошептал неслышно. В ладони лег обычный чёрный маркер на водной основе. На стекле одна за другой буквы складывались в слова. Всего два. Разделённые точкой. Продолжая улыбаться, Алекс прислонился спиной к широкому откосу и закрыл глаза. Дрёма забирала в уютные объятия. Спутники молча смотрели, как светловолосая растрёпанная голова клонится к левому плечу, а безмятежное лицо ласкает полуденное солнце. Переглянулись и, кивнув друг другу, растворились в тишине комнаты. Пусть ему хоть сейчас будет хорошо... Хотя бы на эту маленькую вечность.