С возвращением

Свеча на столе плакала воском, роняя ярко-алые слезы на медный подсвечник. Огонек робко дрожал, трепеща от каждого волнения воздуха, по стенам задумчиво бродили длинные тени. Тоненькая девушка в длинном темном платье медленно бросала в камин остро пахнущие травы. Волосы девушки были собраны длинной черной лентой и отброшены за спину. Ярко-янтарные глаза неотрывно смотрели на языки пламени, беснующиеся в камине, на изящных ладонях вспыхивали огоньки, такие же плясали у самой каминной решетки. Мелодичный голос выводил напевные мотивы древних заклинаний, пробуждая и подчиняя силы, о которых большинство из смертных даже не задумывалось. За окном зеленоватая луна зловеще тянулась лучами к темному лесу. В смутный час недобрые силы выбрались в людской мир, чтобы причинить немало зла. Где-то там, по змеящейся дорожке к дому девушки шел ее любимый. Тени плясали по стенам, девушка пела и пела, янтарь в ее глазах становился все ярче, голос — прохладнее, огонь в камине успокоился и кротко принимал душистые травы, сплетая причудливые узоры из дыма. Луна недобро ухмылялась за окном, лес шумел и волновался, но перечить колдовству не смел. Утром темноволосый юноша открыл двери своего дома и оказался сбитым с ног порывистым ярким вихрем. Хибари нежно улыбнулся любимой и подхватил ее на руки. Светлый сарафанчик Тсунаеши кружился вокруг нее, словно пушистое облачко, в ласковых карих глазах топилось счастье, тихо-тихо, замирая от радости, девушка шептала: — Ты вернулся… — Конечно, вернулся, — Хибари прижимался к губам любимой, вдыхал терпкий запах ее волос, слушал звонкий смех, задыхаясь от нежности. — Ты же знаешь: пока ты ждешь меня домой, мне ничего не страшно, я всегда буду возвращаться к тебе, и все боги будут на моей стороне. Тсунаеши доверчиво кивнула своему возлюбленному, прикрывая глаза. Темное платье и лента, душистые травы и оплавившаяся свеча были убраны далеко-далеко, до следующего раза. Неизвестно, хранили ли Кею боги, но Тсунаеши оберегала своего возлюбленного всеми силами.