Доверься мне

       Вопреки скверному настроению из-за ожидания истечения неопределенных дней перерыва, уже следующим утром Рину пришло сообщение от Кимико, что если он не занят, то она зовет порепетировать. Остатки обиды подмывали потянуть с ответом, но парень не выдержал и пары минут, ответив положительно. Ему хотелось увидеть Кимико. И продолжать видеть. Проводить время с ней, как обычно.        А что это за парень — Окумура просто спросит, да. Ну, не верилось Рину, что у Кимото вдруг кто-то появился вот так из неоткуда. Не хотелось верить. Они же торчали вместе почти весь учебный год. Единственную неделю, когда яойщица из параллельного класса и сын Сатаны не виделись, было Рождество — но Кимико присылала ему фотки с зимнего курорта в кругу семьи, и кроме отца и матери на них никого не было.        От таких мыслей становилось легче. Да и Кимико сегодня попросила подождать ее после Академи — их пары заканчивались одновременно. Тот незнакомый парень, кем бы он ни был, куда-то делся.        «Лучше бы навсегда», — добавил про себя Рин.        Он ссыпался вниз по главным ступеням и вышел во двор. На улице распогодилось: тучи наконец-то разбежались, а приятное зимнее солнце мерцающе переливалось на сугробах. Выходящую по дороже от другого корпуса Кимико юноша увидел сразу — ее приметный оранжевый шарф бросался в глаза ярким пятном. Завидев сына Сатаны, девушка прибавила шаг и заулыбалась. И самое замечательное: она была одна.        — Приветики! — Кимико почти бегом подлетела к парню, сметая его собой за шею. — Погодка класс, а?        — Привет. Ага… — собственные губы мгновенно отразили улыбку. — Чего такая довольная?        Она высунула нос из-за шарфа, просияв:        — Я влюбилась!        Рин дернулся, как от удара.        Клыки шкребнули по нижней губе, царапая улыбку и превращая ее в натянутую линию, а хвост, обмотанный вокруг груди под одеждой, задрожал.        Скажите, что ему послышалось, пожалуйста.        — Он такой красавчик! Хочешь, покажу? — тем временем не замечая изменившегося выражения Окумуры, продолжала девушка.        Рин хотел резко ответить «нет!», но оказался настолько ошарашен вот так по голове этой новостью, что не отреагировал. Кимико же, счастливо пританцовывая на месте, выпустила его шею, достала из кармана телефон и протянула к лицу. Показать, видимо. Он не хотел смотреть. Что там, их общая фотка уже?        Но глаза против воли взглянули на экран и…        — Сасный, а?        — Дура, блин, — вырвалось само собой.        На экране был скрин из какого-то аниме. У Рина аж коленки подкосились от облегчения.        — Чего дура-то сразу?! — возмутилась девушка, обиженно выпятив губу. — Нет, ну ты зацени только! Я сегодня не спала вообще — тебе срочно надо это посмотреть! Да, немного гейства, НО!.. Но та-а-акой сюжет, божечки!..        Что там за богичный такой сюжет, Окумура уже не слушал. В данный момент он боролся между унятием желания окунуть Кимото в ближайший сугроб за микро-инфаркт и сказать «спасибо» рисованному счастливчику за то, что он выдуманный.        — Тебе нормальные парни вообще нравятся? — вырвалось само собой.        — Чем тебе Вэй Усянь не нормальный парень?        — Нормальный — это настоящий… — буркнул Рин, засунув руки в карманы и двинувшись к жилым кварталам.        Кимико быстро подстроилась под шаг.        — Почему же? Нравятся.        — Готов поспорить, где-то подавился один Ли Дон Ук.        — О, ты выучил, как его зовут!        — С тобой забудешь…        — Ты чего сегодня такой ворчливый? — Кимико пихнула Рина локтем, рассмеявшись.        Тема про вкусы на настоящих парней осталась не раскрыта. Окумуре с этого «я влюбилась» что-то нехорошо стало, да так и не отпустило до конца. Но скрину некого Вэй Усяня он обрадовался намного больше, чем сделал бы это пару месяцев назад. Вэй Усяней Кимико могла боготворить и любить сколько ей влезет — эти дальше экрана точно никуда не вылезут.        В особняке Кимото обыкновенные тишина и тепло, в гостиной до сих пор стоит елка. Кимико хихикнула, сказав, что в прошлый раз папа обещал убрать ее каждые выходные вплоть до апреля, на что Рин вздохнул — их единственную настольную елку в общаге грохнул Куро, когда носился за колтарами среди ночи второго января.        Не сговариваясь далее, парень и девушка по привычке разделились, чтобы переодеться. Кимико ушла в комнату, а Рин направился в зал.        За три дня перерыва ребятам не сразу удалось настроиться на работу в паре: без госпожи Кимото вот так резко окунаться в новый номер оказалось сложно. Особенно Рину. Он даже забыл про того парня. Из-за духоты в зале Кимико вышла на репетицию в привычных штанах, которые она закатала под колени, и в своем коротком топе. Но если с глазами в этом плане у сына Сатаны все было просто, то с руками, которым приходилось касаться тела напрямую, договориться никак не получалось.        Провести ладонью по шее партнерши, другой — дотронуться до спины в пояснице, затем — резко прижать к себе. И пока на периферии стукает, что это надо не просто сделать, чтоб было, а чтоб еще и красиво, Кимико по своей связке закидывает ему колено за бедро и спускается вниз, так тесно прижимаясь телом, что суставы ехидно отрубают всю систему самоуправления. Выходит какая-то заедающая реакция, в которой плавности и красивости — по крайней мере с его стороны — абсолютный ноль. Из-за этого Рину жутко неудобно и стыдно. Кимико как-то так легко по щелчку включалась в работу, а он…        Окумуре все казалось, что он случайно задевает не так, не там, слишком дергано перемещает руки или слишком долго прикасается открытой кожи. Когда над душой стояла госпожа Кимото, придирчиво выверяя технику — это не отвлекало. А вот когда они с Кимико оставались наедине — Рин ничего с собой поделать не мог. Он одновременно нервничал и злился на себя за это.        — Руку не туда… правую.        — Что? А… д-да, сейчас.        В очередной раз слишком напряженно высчитывая движения одной частью тела, парень забыл о другой. Кимико из-за этого пропустила его ладонь и чуть не клюнула головой в пол. Рин извинился.        А потом они перешли к другому движению из раздела «нарочно не нафантазируешь», и стало еще хуже.        То есть, технически-то Рин делал всё, что от него требуется. Но выходило это не легко и плавно, а коряво и так нелепо, через пень-колоду, словно ему шнурки на кроссовках завязали.        В конце-концов, Кимико это заметила и выключила музыку, сощурившись.        — Что такое?        — Ничего… — пробормотал парень, чей нос буквально свербел от неловкости.        — А если честно?        Окумура партизански молчал, поэтому девушка вздохнула.        — Если тебя что-то тревожит — говори. У нас не получится так танцевать.        — Извини. Давай… просто продолжим. Всё нормально…        Кимико не сдвинулась с места.        — Серьезно, Рин, в чем дело? Ты помог мне справиться со страхом падения и высоты. Если у тебя тоже какие-то проблемы — давай разберемся.        Рин посмотрел на девушку с вымученным красноречием. Признаться было непросто. Но, наверное, она права. Это не репетиция получалась, а хрень какая-то. Не дело так тормозить процесс. Пересилив себя, он выдавил вслух то, что его тормозило.        — Еще раз? Я не поняла, что ты сказал…        — Мне кажется, я тебя лапаю, — пробормотал сын Сатаны, покраснев со своих же слов. — Ну, блин… некоторые… движения какие-то… н-не могу так.        — Что? — Кимико моргнула, а потом выдохнула со смешком: — Боже, серьезно? Всё еще?        — Ты спросила — я ответил! — окрысился Рин, чтобы хоть как-то унять это чувство.        Кимико с секунд десять смотрела на смущенно бьющего хвостом по полу парня, а потом выдохнула и подошла ближе.        В следующий момент она ни с того ни с сего взялась за край его футболки и вздернула ее чуть наверх, оголяя торс. Рин сообразить ничего не успел. Горячая ладонь легла ему прямо на солнечное сплетение.        Воздух встал поперек горла.        Пальцы Кимико заскользили вверх, под футболку, а остатки дыхания сперло в один миг.        Парень замер, ошарашенно глядя на девушку и ощущая ее ладонь на своем теле.        — Ну, вот. Теперь я тебя тоже полапала. Считай, что мы квиты, — заявила Кимико, заставив моргнуть и вынырнуть из ошибки системы реагирования. — Сойдет?.. О, — пауза. — Ого, вау…        Рин опустил глаза. Ладонь Кимико все еще находилась под его футболкой, слишком отчетливо касаясь нижних ребер. Казалось, бешено забившееся сердце сейчас выдаст его с головой.        — К-кимико.        — М?        — Ты что делаешь? — вымученно переспросил он, чувствуя, что девушка, как касалась его, так и замерла сама.        — Эм-м… пялюсь? — выдала она беззастенчиво.        Что? Иисусе… ну что у нее в голове-то?! Что там происходит-то?!        — Что? — только и выдал жалкое Окумура.        — Просто у тебя такой пресс, оказывается… охренеть. Нет, я видела тогда, когда ты про хвост рассказывал, но это так… так… — она так и не смогла подобрать подобающий эпитет, зато его решила, видимо, довести окончательно. — Обалдеть… извините, я еще немного полапаю? Я чуть-чуть…        Ах, вот оно… стоп, что?!        Рин издает какой-то пищаще-согласованный звук вне договоренности с разумом. Но, кажется, Кимико оно не особо и нужно.        Подушечки ее пальцев уже ложатся на коже всей поверхностью и чуть видимые очертания рельефа мышц на животе вздрагивают от приятных мурашек. Тонкие пальцы ведут сверху вниз. Потом скользят в бок. Горло сжимает желание издать еще какой-нибудь непристойный звук.        Это какой-то новый вид персональной пытки для сына Сатаны или он еще спит? Может, этот день ему привиделся, а страдающий от скрытых чувств мозг уже выдумывает всякую непотребщину? Ибо как наяву такое могло быть, чтобы девчонка, по которой он сох, так восторженно гладила его тело? Господи, да это даже в башке звучит…        Поняв, что еще несколько секунд, и дыбом встанет не только шерсть на кисточке хвоста, Рин перехватил руку Кимико на своем животе.        — Ой, прости! — спохватилась она, чуть сама покраснев. — Но тело у тебя реально классное, — добавила Кимико с искренним восторгом. Рин готов был поклясться, что еще десять комплиментов рейтингом повыше она усиленно держала в себе. Это все, конечно, было безумно приятно услышать и… кхм, почувствовать, однако…        — Ты не решаешь мою проблему, — через силу ровно выдал он.        Кимико задумалась.        — Ну… не знаю. Я могу переодеться парнем — как думаешь?        Глаз Рина дернулся. В следующий миг Кимико завопила.        — Ай-яй-яй! Ну, больно же!        — Ты можешь не придуриваться?! — оскалился Окумура, ухватив бессовестную яойщицу за ухо.        — Я не придуриваюсь! Ай, ну хватит! — привстав на цыпочки, замахала руками Кимико. — Не знаю я! Чего ты вообще смущаться стал? Раньше тебе пофигу было!        Рин испуганно выпустил чужое ухо. Кимико мгновенно отпрыгнула от него на шаг, с руганью потирая покрасневшую мочку. К счастью, пока парень соображал, что ему ответить, она уже отвлеклась.        — Я знаю, что движения тут сложнее, но я же сказала: если ты как-то «не так» меня заденешь — я не обращу внимания.        — Так и не обратишь? Прямо все равно? — язвительный тон поджег язык.        — В этом зале — абсолютно.        — Да ну? А помнится, я случайно на тебя упал — по твоему же косяку, между прочим — так ты потом издевалась еще!        — Это было сто лет назад! — закатила глаза Кимико.        — Но ведь было!        — Я тебя еще особо не знала, к тому же!        — А, то есть, сейчас бы ты не возмущалась?        — Конечно нет!        — Вот прям нисколечки?        Кимико уставилась на парня, не моргая.        А потом Окумура вообще пожалел (или не очень), что поднял этот спор на слабо. Потому что девушка поймала его ладонь, жестикулирующую в воздухе, и в следующий момент… положила на свою грудь поверх топа.        Повисла потрясающая тишина. Мягкая ткань под пальцами пружинисто смялась.        Рин отдернул руку, как ошпаренный.        — Т-т-ты чего делаешь?! — заикаясь, завопил он, отскакивая в сторону на добрый метр.        — Доказываю тебе отсутствие любых претензий по поводу «сомнительных» прикосновений относительно своего тела, — Кимико предупреждающе сощурилась: — Исключительно в пределах этого зала и наших репетиций.        — Могла не уточнять! — огрызнулся красный, как рак, Окумура. — Извращенка, блин!        — В данный и конкретный момент извращенец тут только ты, если думаешь о чем попало. Я настроена работать.        Рин подавился этим замечанием.        — Сказала, не будешь издеваться — и сама же!..        — Я не издеваюсь, Рин… Ну, ладно, немножечко, — Кимико виновато защепнула воздуха между указательным и большим пальцем, словив негодующий взгляд парня. — Если тебе будет проще: не думай о том, что я могу подумать о тебе. Я всё равно переплюну все твои самые ужасные мысли, поверь. У меня фантазия намно-о-ого шире. Ты меня ничем уже не удивишь.        Еще не отошедший от «доказательств» Окумура исподлобья уставился на девушку осуждающе. Но после последних слов ему стало как-то и… правда проще. Если эта ненормальная девчонка так невозмутима по поводу своего тела, то и ему не стоило заморачиваться.        Но еще в груди, которой минуты назад приятно касались чужие пальцы, кольнуло неприятно: Кимико настолько плевать на подобное? Или ей настолько плевать, потому что рядом с ней именно он?        Заметив, как с щек сына Сатаны сошла краска, Кимико выдохнула облегченно. Клин клином не всегда вышибают но, видимо, в их случае, оно и правда работало. Причем, в обе стороны.        Девушка подошла к сидящему на полу юноше и протянула ладонь.        — Продолжим?        Рин вздохнул, принял руку и поднялся.        Дальше всё пошло легче. Не сказать, что парень смог абстрагироваться на полную, но выкинуть из головы много лишнего у него получилось. Они с Кимико вполне неплохо повторили, что успели выучить. Дыхания начали сбиваться, кожа покрылась влажным блеском, а горящие мышцы тянуло привычной, но приятной усталостью.        Во время последней связки девушка должна была ловко оттолкнуться носочком от его колена и оказаться на руках. Когда и это получилось вполне сносно, ребята остановились. Кимико довольно оперлась рукой о шею Рина, поглядев в зеркало.        — Класс! — просияла она. И вдруг добавила: — Я уж думала и правда усы придется себе рисовать.        — Какие усы? — не понял Рин.        — Как у настоящего мужика. И еще шапку! Но тогда бы я ржала и отвлекалась больше тебя, — хихикнула Кимото. Видя, что парень не понимает, о чем она до сих пор, девушка болтнула ногой в воздухе. — Радуюсь, говорю, что твои идиотские методы и против тебя работают. А то я не знаю, чем еще можно было тебя смутить настолько, чтобы ты на все это забил. Неплохо вышло, а?        И тут до Окумуры медленно доходит, о чем она говорит.        То есть, эта придурошная действительно довела его своими выкрутасами с прикосновениями «куда не надо» чисто за тем, чтобы он устыдился настолько сильно, чтобы дальше было некуда?! Ах, так, значит?..        Синие глаза сузились. В следующий миг Рин резко расслабил плечо, на котором сидела Кимико. Дикий девичий визг врезался в зеркала.        — С ума сошел?! — ошарашенно закричала она где-то возле бедра, молотя лодыжками в воздухе. — Чего ты творишь?!        Второй рукой Рин продолжал крепко держать девушку под колени, из-за чего она смешно повисла вверх головой. Благодаря нечеловеческой силе делать это он мог без напряга и очень долго. Кимико начала лупить его кулаками по ногам.        — Мне страшно, п-пусти!        — А ты разве еще боишься упасть? — мстительно поинтересовался он и не думая отпускать девушку.        — Рин!        — Что? Сама же сказала, что надо бороться с проблемами такими методами, — парень на секунду расслабил и вторую руку, но мгновенно поймал ноги девушки обратно. Кимико завопила пуще прежнего. Было в этом какое-то кармическое удовольствие. Примерно таким же тоном, которым Кимико посоветовала ему не смущаться, он ехидно пропел: — Что такое? Я же говорил тебе, что не уроню. Чего ты боишься?        — Окумура, прекрати немедленно!        Смилостивившись, Рин перехватил Кимико под лопатки и поднял обратно. Челка у девушки встала дыбом, лицо покраснело, глаза смотрели убийственно.        — Еще раз так сделаешь — тебе конец, — пообещала она, страшно оскалившись.        Лицо Рина не дрогнуло. Зато дрогнули руки, на мгновение сделав вид, что сейчас опять выпустят девушку в свободный полет вверх тормашками. Нашла кому угрожать, тоже ему!        Только парень не учел, что с испугу Кимико вцепится ему не в плечо, а сразу двумя руками обхватит вокруг шеи. Да так быстро и крепко, что его лоб врежется точно в ее вырез декольте над топом. Двойной вопль — один громкий, другой приглушенный — раздался по залу, а затем от грохота упала даже Курикара, прислоненная к одной из зеркальных стен в другом конце помещения.        Из глаз посыпались звездочки. Если под затылок Кимико Рин успел подставить ладонь, то сам сверзился точнехенько лицом в паркет над ее левым плечом, да так больно, что зрение рассыпалось.        — Ай, ну ты дура-а-ак, что ли? — застонала Кимико, дергая ушибленным локтем по полу и чувствуя, как ее придавило тяжестью чужого тела.        — Я?! Из-за тебя же свалились!.. Ауч, мой нос!..        Кимико хотела было возмутиться, что по его вине она так среагировала, но слова резко заблудились по дороге наружу.        Рин вытащил подставленную под ее затылок ладонь и оперся на нее возле головы девушки, чуть привставая. Видимо, ударился он и правда сильно, потому что второй ладонью мгновенно схватился за лицо, собирая зрение и растрясшиеся мозги обратно. И, скорее всего, он просто еще не почувствовал… зато сама Кимото, которая несколько минут назад невозмутимо давала парню «ценные» советы не думать, о чем попало, ощутила острый прилив скорости пульса.        Потому что пока Рин бормочет ругательства, держась за свой нос, его колено упирается в бедро девушки с внутренней стороны, а торс давит живот к полу. С учетом того, что эти же самые минуты назад она имела потрясающую возможность заценить это подтянутое тело, то когда оно навалилось сверху, теперь еще и разгоряченное репетицией и хранящее жар в видимых капельках пота возле ключиц перед глазами — мысли сделали ту самую подлую подставу: они весело поплясали в такие дебри, что губы Кимото дернулись.        Шиппереть вымышленных мужиков, как смысл жизни, да, но когда вполне себе настоящий парень, который последнее время занимает слишком много пространства в голове, оказывается над ней в таком положении — рисованные мужики безвариантно собирают чемоданы и съезжают. На парочку дней так точно. Если не навсегда.        Рин, наконец, отнял ладонь от лица, проверяя — точно ли нет крови? Затихшая под ним Кимико замерла, рассматривая лицо парня так близко да еще с такого ракурса, к ужасу своему понимая, что у нее точно будут проблемы с ассоциациями не по делу, если Окумура сейчас же не поднимется.        — У тебя в голове вообще есть что-нибудь адекватное? — он завис сверху, постучав девушке по голове согнутой костяшкой. Кимико заторможено моргнула.        — Нет, — произнесли губы сами собой. В принципе, это было правдой. В данный момент так точно.        — Так и думал.        Синие глаза так близко, что можно рассмотреть переплетение цвета в радужке. Кимико зависла, рассматривая их завороженно. Но тут Рин привстал еще немного, случайно надавив своим телом еще сильнее, и коленка дернулась, сгибаясь.        Ситуация резко обратилась осознанием в обе стороны. Кимико некстати успела подумать, что все эти идиотские случайности в мангах и дорамах не такие уж нереальные.        Почувствовав упершееся колено девушки между своих ног, Рин забыл про свой несчастный нос и прекратил ругаться. Скулы мгновенно окрашиваются обратно. До парня доходит, в какой позе они находятся. Странно, что Кимото еще не выдала какой-нибудь очередной дурацкий комментарий по этому поводу. Но она молчит и, что еще страннее, щеки у нее такие же красные, как у него. Хвост проехался по полу. Это Кимото держит свое обещание не комментировать в своей манере происходящее или?..        Дверь с грохотом отъехала в сторону, разрезая будоражащий момент.        Рин резко сел. Кимико подорвалась на локтях. Они оба обернулись.        На пороге остановился Такеши, замерев, и удивленно разглядывая ребят. Все трое так и застыли. Рин нахмурился.        — Привет! — первым очнулся Такеши, улыбнувшись.        Рину захотелось стереть эту улыбочку с кулака, хотя парень, в общем-то, ничего плохого лично ему не сделал. Разве что появился чертовски невовремя. И вообще: какого черта он в доме у Кимико?        — Ты что здесь делаешь? — выдавила девушка, вторя мыслям сына Сатаны.        — Хотел по домашке спросить. У нас программа по другим учебникам в Осаке была… Ой, я, наверное, отвлекаю?        У Рина язык зачесался выпалить: «Да», но Кимико уже покачала головой, по прежнему напряженно переводя взгляд с парня на парня.        — Нет, мы уже закончили занятие.        — Понятно, — неловкая пауза. — Не представился, — спохватился юноша, оборачиваясь к сыну Сатаны и протягивая тому ладонь. — Ханамия Такеши.        Кимико запаниковала, не зная, как отреагирует Рин. Она же только рассказала ему свою историю и это было до того, как картина открылась с другой стороны! Утром за завтраком Ханамия обмолвился, что ему позвонили арендаторы дома и он пойдет туда, и, если всё в порядке, то сразу перевезет вещи. Нового номера телефона Такеши Кимико не знала, поэтому когда парень после уроков исчез — решила, что тот уже съехал. Ой, как зря!..        В этот момент мысли оборвались: Такеши беспечно шагнул к Окумуре. Спохватившись, Кимико инстинктивно подорвалась, вставая между ними. Вернее: прикрывая собой друга детства, который сейчас мог огрести ни за что.        От Рина не укрылся этот жест и натянутое лицо Кимико. Кто такой Такеши Ханамия он вспомнил в один момент. Но неприятное удивление поразило не с того, что Кимото за каким-то чертом ему все простила, стоило тому лишь объявиться, а с того, что девушка загородила собой этого парня. От него. Он что, сумасшедший швыряться на людей с места, по ее мнению? Даже если человек ему не нравился, и то — с ее же рассказанной истории!..        Под настороженным взглядом Кимико, экзорцист перевел взгляд на Такеши. А потом, к удивлению девушки, сухо представился и ответил на протянутую ладонь:        — Окумура Рин.        Рука Такеши дернулась. Тот чуть охнул — Рин-таки не удержался и сжал пальцы чуть сильнее, чем того тербовал ритуал вежливости. Кимико в ужасе уставилась на это, не соображая, что происходит, и что ей делать. Но Рин уже отпустил Такеши, который затряс рукой.        — Ауч!        — Сорян, — абсолютно без нотки искренности бросил сын Сатаны.        — К-какой ты сильный, Окумура, — Ханамия пошевелил пальцами, выдавив улыбку через силу. — Ладно, я попозже подойду…        Кимико исподлобья поглядела на Рина осуждающе. Тот сделал вид, что это вышло случайно. Как быстро Кимико меняла приоритеты… надо же. Рин оказался ужален подобным открытием. Не думал он, что так всё повернется.        Такеши вышел. В зале, в котором было жарко с минуту назад, отчего-то стало прохладно, но не в температуре дело.        Кимико прикрыла глаза. Вот же!        Рин хмуро посмотрел на девушку, которая устало провела ладонью по лицу. И не удержался:        — А это не тот ли придурок, о котором ты говорила?        — Тот, — пробормотала она. — И недавно выяснилось, что всё совсем не так… в смысле, он ни при чем…        Кимико поежилась от неприятных ощущений, вспомнив о том, что рассказал ей Такеши вчера.        — Это как это?        — Он, эм… ай, короче, там всё очень сложно!.. Но он оказался и правда не таким придурком, как я о нем думала все эти годы. Не сказать, что мне от этого самой легче… — Кимико вздохнула. — У него крупные проблемы, поэтому он вернулся в Токио, но в доме, в котором он должен жить, арендаторы перепутали дату отъезда и Такеши попросился временно перекантоваться здесь… Спасибо, что не дал ему в глаз.        Рина такие внезапные вести в восторг не привели. Слова Кимико не подняли этого Такеши в его глазах абсолютно. Только последняя мудила поступит так с дорогим человеком и исчезнет, оставив после себя фобию к делу всей жизни. Что там такого выяснилось, что Кимико, у которой голос сам не свой был от одного только воспоминания, так кардинально поменяла свое мнение? Но, видимо, углубляться в подробности она не желала… честно говоря, Окумуре не особо и интересно что там стряслось у этого Такеши. А вот то, что парень у Кимико еще и поселился — настроение опрокинуло обратно к плинтусу.        — И надолго он тут? — вновь не выдержал Рин.        — Сказал, максимум на неделю.        Кимико не выглядела довольной, но и расстроенной тоже. Вгляд у нее стал какой-то потерянный.        Заколочка, которой Рин убирал челку с глаз, съехала вниз. Парень снял ее с волос.        И как-то вот также оборванно тренировка и закончилась. Забрав чехол с мечом, Рин вышел из танцевального зала, а выступив из длинного коридора, к неудовольствию своему, наткнулся на этого самого Такеши вновь. Тот сидел за кухонным столом, а над плечом у него стояла еще не переодевшаяся Кимико, склонившись над учебниками.        — …это из восьмого параграфа. А это даже я не знаю. У тебя не осталось старого учебника?        — Нет, я всё там оставил.        Услышав шаги, ребята вскинулись. Эта картина неприятно кольнула в груди экзорциста. И Рин как-то в один миг понял, что черта Кимико помогать безнадежным и давать еще шансы — не очень-то ему по душе, когда дело касается кого-то другого. Это было эгоистично, но захотелось взять Ханамию за шкварник и выставить вон. Хотя тот лично ему по прежнему ничего не сделал.        — Я пошел, — бросил Рин, кое-как заставив себя не пилить взглядом внезапного гостя из прошлого Кимико на запчасти. Юноша настолько привык, что он единственный, кому девушка помогала, да и вообще пускала вот так к себе из парней, что душу куснула обыкновенная ревность. А этот тут еще и жить напросился. На неделю.        — Давай, до завтра! — улыбнулась ему девушка, проводив до двери.        Окумура вышел на улицу, не оборачиваясь. Чтоб лишнего не беситься и себя не раздражать. Кимико недоумевающе посмотрела ему в спину.                     

***

                            Кимико вернулась в дом.        — Я переоденусь и вернусь, — сказала она Такеши.        — Ага, давай… — она почти ушла, когда в спину вдруг долетело: — Этот парень… Ты с ним выступать будешь? На Фестивале.        — Да. А что? — она чуть обернулась.        Такеши посмотрел на нее.        — Мне показалось, или у него был хвост?        — Эм… — Кимико так выпала от этого вопроса, что растерялась. «Точно, Такеши же не в курсе… странно, что ему еще не напели в уши про сына Сатаны. Сказать или нет?». Рин это не особо скрывал, конечно, и так, но… Не зная, что ответить, девушка просто пожала плечами: — Да.        Ручка выпала из пальцев парня.        — И… это нормально?        — Ну… мне да. У него лучше сам спроси, — подумав, ответила Кимико. И добавила: — Но я бы тебе не советовала.        Оставив Такеши в ступоре, Кимико сходила в свою комнату, забрала чистые вещи и направилась в душ. По дороге она выключила свет в зале, ненадолго застыв и глядя на то место, куда они с Рином сегодня упали. Компрометирующие мыслишки мгновенно оживились. Кимико помотала головой и отвернулась.        «Надо же было так», — подумала она, закрывая дверь в ванную и стаскивая с себя вещи. Несмотря на то что ее ждал Такеши, девушка не отказала себе в удовольствие понежится под прохладными каплями. Да и эти самые мыслишки хотелось остудить. Кимико открыла воду на полную.        Только прохладный душ оказался бессилен перед смутой в сердце. Будучи девушкой начитанной не только мангой и фан-литературой, Кимико в курсе, что для подростков ее возраста характерно обострение влечения к сверстникам. Да и не только к сверстникам, если уж на то пошло. Кимико не была исключением. Она в курсе про все эти дофамины, окситоцины и прочий химический набор бушующих гормонов. Что естественно — то не сверхъестественно. Так что влечений у Кимото было немало. Ментальный гарем «идеальных парней», включающий в себя всех выдуманных персонажей, айдолов и прочих симпатичных личностей приятно грел душеньку бессонными ночами. Ну и, типа, они все равно, к большому сожалению, либо не настоящие, либо просто актеры, с которыми ничего не светит, поэтому залипать на таких было легко и просто. И также легко и просто было о них периодически забывать. Проблема в том, что с недавних пор в мыслях засел кое-кто настоящий. Кого можно было потрогать, обнять, и с кем можно было поговорить, не зная наперед слов и действий. Только если раньше чувства еще получалось хоть как-то контролировать, то, кажется, теперь это превратилось в абсолютно неуправляемое помешательство.        Девушка откинула мокрые волосы со лба, прикрыв глаза. Шутки шутками, а образ прижимающего ее к полу сына Сатаны ехидненько запечатлился под веками. Причем, не только зрительно, но и по ощущениям. Кимико к стыду своему поняла, что идиотское прозвище, которое дал ей Рин — попало прямо в точку. Если ее при свете дня так кроет — ночью совсем понесет, а что снится будет — вообще лучше не представлять. Хотя…        Кимико спешно вытянула руку, ударив по вентилю с холодной водой. Вышло с перебором: ледяной дождь ущипнул кожу иголками.        — Уй-яй-яй, холодно-холодно!.. — запрыгала наследница Кимото, спешно возвращая все обратно.        «Что ж такое-то со мной?!», — выдохнула она под нос с видом грустной лягушки, проводя ладонью по запотевшему зеркалу. «Ой, Такеши!», — опомнилась Кимико. Обещала же помочь! Сколько она тут уже торчит? Девушка сердито похлопала себя по щекам, оделась и вышла из ванны.        А потом, немного не дойдя до кухни, вдруг остановилась. Зимнее солнце заливало гостиную медовым закатом. Сидящий за их кухонным столом парень, видимо, не дождался девушку и решил передохнуть. Он уронил голову на подставленную руку поверх тетрадей, да, видимо, так и уснул…        Кимико медленно спустила полотенце с волос.        — Такеши?        После вчерашнего она долго не могла отойти. Помнила, что они долго так просидели с Такеши на полу, а потом пришла мама, окликнув на ужин. В горло кусок не лез, однако парень и девушка успешно притворились, что всё в порядке. По крайней мере, госпожа Кимото ничего не заподозрила. Оставшись же наедине друг с другом они вновь продолжительное время сидели молча. Когда Ханамия решился подать голос и полный надежды взгляд, то Кимико лишь смогла выдавить:        — Извини, мне надо подумать… над этим всем. Прости, правда. Я… не могу вот так, — извинившись, она сбежала в свою комнату и на этот раз заперла дверь.        Она думала, что разревется. Что у нее будет истерика, потому что всковырнуть такую рану, а потом выяснить, что удар был обоюдный и шрам на душе Такеши кровоточит ничуть не меньше — вышибало из себя.        Но… Кимико просто опустилась за стол и долго смотрела в никуда.        Не было ни слез, ни гнева, ни радости, что человек, которого она считала последним ублюдком, оказался вовсе не таким. Было только огромное чувство сожаления. Оно повисло на шее, как глыбы, да так и осталось там.        Поняв, что не уснет после такого, Кимико бездумно нарыла какое-то популярное свежее аниме. Действенный способ сбежать из реального мира работал исправно. Да еще и аниме оказалось годным — девушка уже через пару серий провалилась переживаниями за персонажей с головой, забивая на свои проблемы. Очнулась с рассветом. А потом был новый день, был Рин, с которым вообще все на свете забывалось. И Кимико, к позору своему, вообще о Ханамии позабыла.        Она теперь даже не знала, как вести себя с ним — просто не представляла. Наткнувшись на него утром в коридоре, Кимико неловко поздоровалась. Привычка реагировать на него пассивно-агрессивно сковывала стыдом: Кимико ощущала себя ужасно виноватой за всю эту недоговоренность с трагичным исходом.        И вот теперь она смотрит на Такеши, а внутри то же самое: огромная вина терзающих лет. Улыбчивый мальчик с соседней улицы исчез. Вместо него сидел взрослый юноша с такой же печалью в радужке темных глаз. Непривычно длинные волосы, подвязанные в хвост, только добавляли различия и заползали в голову бессмысленными вопросами: а что было бы, если бы он не испугался и рассказал всё тогда? Как бы сложилась судьба? Общались бы они дальше или еще не притупившаяся боль от его поступка просто повторила бы историю?        Кимико не знала. Уже никогда не узнает.        Но, что самое ужасное: она и не хочет. Она пережила это, переболела.        И вот, только получилось сбросить оковы — оно стучится обратно.        Такеши услышал шум и сонно вскинул голову. Увидев девушку, он улыбнулся.        — Прости, задремал.        Кимико сдавленно улыбнулась в ответ, накидывая на сгиб локтя полотенце и подходя к нему. Ощущение, что горло проволокой стянуло, а под легкие кинжал ткнулся.        Ей жаль Ханамию. Очень. Он не заслужил такой поганой жизни. Он просто хотел заниматься тем, что ему нравилось. Как и она.        Да только не вышвырнешь из себя бесконечные часы времени, что они провели вместе и порознь. Вот только хуже всего Кимико с того, что кроме этой жалости в ней ничего не осталось. Так нельзя. Это неправильно и нечеловечно. Поэтому она нехотя откликается на зов прошлого, пытаясь хотя бы сделать вид, что разбитые осколки души можно залепить только что купленным в ближайшем супермаркете скотчем.        — Так… что там с восьмым параграфом?                     

***

                            Шима подкрался к Рину и широким загребущим движением закинул руку на шею, заставив споткнуться по дороге в Академию. Ария был чем-то взбудоражен.        — Слыхал уже?        — А?        — Шиеми зачислилась в Академию! — пропел Рензо.        — О, серьезно? Здорово, — удивился Рин. — В твой класс, что ли?        — Нет, — сочувственно вздохнул ария. — Она же младше. Они теперь с Конекомару и Изумо будут учиться. Завидую, блин!..        — Изумо с Конекомару учится?! — еще больше удивился Рин.        — Вся малина ему, капец, да? Нечестно! — Шима отпустил сына Сатаны. — Короче, ладно… Я чего пришел-то! Думаю, Шиеми-чан надо хоть экскурсию по Академии провести, как думаешь? А то она, пойди, дальше своего сада да нашей учебы никуда не выходила. А вечером посидим где-нибудь, отметим.        — Звучит неплохо, — пожал плечами Рин. Наверное, Морияме и правда будет непросто прижиться в такой толпе новых людей с ее скромным характером. Хорошо хоть кто-то знакомый тут есть. А еще Окумуре-старшему нравилось, что эксвайеры пусть первое время были сами по себе и каждый за себя, то теперь задумывались друг о друге сверх поставленных учителями заданий. — А когда?        — Да завтра прямо. Или занят?        — Эм… — Рин почесал лоб. Наверное, ничего страшного, если он попросит Кимико перенести. Или, может, лучше ему ее тоже позвать? Про кладбище она высказала ему еще раз, кончено, но если просто посидеть — может, она не будет против? Тогда они весело провели время. — Думаю, я смогу.        — Окей, заметано! — Шима хлопнул по плечу и исчез. — Тогда завтра и встретимся после пар!        — Ага, давай!        Рин прибодрился. Подобные посиделки были ему по душе, да и лишний раз поторчать с ребятами вне какого-нибудь опасного сражения хотелось. А еще это повод накрыть вкусный стол. Ребята обычно в такие дни затаривались продуктами из своих карманов, не обременяя братьев Окумура затратами — Рин был только «за» приготовить что-нибудь не из ежедневной кухни. Себе позволить играть в гурмана не по праздникам он пока не мог. Настроение сразу улучшилось.        Знал бы Рин, что очень ненадолго.                     

***

                            Кимико была не в духе с самого начала дня. Из-за Такеши.        По утру девушка привыкла к единому и прекрасному сценарию: проснуться, собраться, проверить учебные принадлежности и позавтракать. Этот ежедневный ритуал включал в себя кивнуть родителям, занять дальнее место спиной к окну, чтобы без разоблачения проверить утренние обновления или дочитать то, на чем уснула накануне, а также насладится кофе в не напрягающем, но семейном молчании. Потому что отец обычно и сам сидел в телефоне, а мать уже собиралась на работу — завтрак без лишних разговоров был привычен в семье Кимото.        А тут у них поселился Такеши и вся утренняя последовательность старта отличного дня похерилась. Маму понесло болтать, папа сразу сократил время завтрака, потому что его это отвлекало от работы, а Кимико телефон достать не успела, как ее усадили «быть со всеми». А ведь она только главу начала читать, на самом интересном месте!        На всей планете был только один человек, ради которого Кимико без сожаления могла свернуть все свои вкладки и выйти в реальный мир. И это точно был не Такеши. Ладно, еще родители. Первый же явно после раскрытия своей страшной тайны решил, что теперь ему можно общаться с подругой, как прежде, и начал пытаться настроить ту на разговоры.        Кимико было стыдно за свое раздражение на неповинного в ее интересах юноши, поэтому она, скрипя зубами, убрала телефон и общий завтрак поддержала. А позже они вместе пошли в Академию.        Но и там Такеши не отстал. Видимо, ему все же было не по себе, что он остался один, поэтому он инстинктивно цеплялся за единственного знакомого ему человека в чужой обстановке. Когда на большой перемене Кимико привычно направилась в сторону одиночного столика, где они обычно обедали с Рином, Ханамия вдруг вырос рядом:        — Перекусим вместе? — попросил он.        Кимико покосилась на его руку на своем локте. Ей не особо хотелось менять привычный обед в компании сына Сатаны и остальных прекрасных мальчиков на Такеши, но его щенячий умоляющий взгляд бил по совести нещадно. Кимико все еще стыдно за свое грубое поведение. Да и парня, ставшего сиротой так внезапно и годами мирившегося с ролью подлеца, жалко. Поэтому она молча позволяет утащить себя в другой конец столовой.                             Всё это происходит на глазах Рина, уже ждущего Кимико в кафетерии. Палочки в руках переломились сами собой. Какого черта происходит?! Только что Кимико шла к нему, а потом этот Ханамия ухватил ее и увел в другую сторону. И ведь она просто пошла! Что такого наплел Кимико этот тип, что она не только его в свой дом пустила и простила, но теперь еще с ним время проводила?! Рин угрюмо смотрит, как парень и девушка садятся друг напротив друга. Такеши что-то говорит Кимико и та смеется.        Всё самовнушение про объективность мыслей сгорает в душе порывом синих всполохов. Сок, стоящий рядом с ладонью, вдруг вскипел и лопнул, вытекая на стол. Рин спохватился, подскакивая. Черт, опять он это не контролирует!.. Такими темпами его точно вытурят на домашнее! Что за хрень-то началась с его силами?! Нет, он и раньше бывало что-нибудь плавил, но не так часто! А если вдруг загорится еще? Это будет очень плохо… надо успокоиться. Срочно отвлечься и не думать о том, как хочется сейчас почесать кое о кого кулаки.        Рин и так страдал вспыльчивостью, а теперь, когда этот термин приобрел буквальный смысл, держать себя приходилось вдвое тщательнее. Да только один фиг последнее время у него это плохо получается. Неужели из-за каких-то чувств он так поддается своему настроению?..        — Рин? Привет!        Парень резко повернулся, вынырнув из своих переживания.        — Ш-шиеми?! Привет!.. — он спохватился, старательно сделав вид, что это не он тут набезобразничал на столе и вообще мимо шел. Объясняться не хотелось. Даже перед всё понимающей Шиеми. Да и вообще перед кем-либо.        Девушка со светлыми волосами робко одернула юбку, не заметив, как парень пытается ненароком подцепить чехол с Курикарой с места преступления стихийных выбросов начинающих демонов.        — О, ты уже на учебе? Я думал, только с завтра, — он обратил внимание, что подруга была в непривычной на ней школьной форме. За все знакомство с Шиеми Рин только один раз видел ту не в кимоно.        — Д-да, с завтра. Мне сегодня выдавали расписание и список учебников, — она вновь одернула юбку, а потом обхватила себя руками, будто ей было неуютно находиться в таком месте и в подобном виде. — Я искала библиотеку и заблудилась. Правильно мама сказала, что надо бы уже телефон купить…        Вид у Мориямы стал обречённый. Рин подумал, что ей точно придется непросто перестроиться с домашнего обучения на академическое.        — Тебя проводить? — предложил он. — В библиотеку.        — Ой, а ты можешь? С-спасибо! — Шиеми благодарно поклонилась.        — Да ладно, нормально всё, — смущенный такой искренней реакцией на обыкновенную помощь, почесал затылок Окумура. — Эм… Ну, пошли тогда, это в другом корпусе.        — Я даже не угадала корпус… — пробормотала девушка уныло, раз в десятый приглаживая юбку к ногам.        — Что с тобой? — заметил это Рин.        — Не могу привыкнуть к такой форме, — созналась Шиеми. — Она очень тесная и короткая.        — Форма, как форма, — парень пожал плечами, пропуская подругу вперед. — Удобнее, чем эти твои кимоно…        — Вовсе наоборот! — возразила девушка.        Рин несогласно прицокнул и, стараясь не смотреть туда, где сейчас сидела Кимико с Такеши, вышел с Шиеми из столовой.                             У Кимико не было проклятой силы, поэтому несчастной коробочке с соком досталось не так сильно — она всего лишь чуть помялась, сжатая сильнее, чем могла выдержать. Рядом о чем-то болтал Такеши с подсевшими к ним Мисаки и Чисой, но Кимото их не слушала. Внутри что-то мерзко сжималось. Надо же ей было обернуться именно в этот момент?..        «Красивая какая», — завистливо мелькнуло в голове. Девчонку-экзорциста, стоящую рядом с Рином, Кимико узнала в один миг. В отличии от прошло раза та девушка находилась ближе и стояла не в тени, а потому Кимико смогла рассмотреть густые светлые волосы в каре, огромные зеленые глаза, которые при свете дня казались изумрудами, и симпатичное округлое лицо. Собственные глаза опустились ниже. Красивая… и остальное, что надо. Даже пиджак не скрывает ее отличную фигуру. И сотни раз одергивающая себя по этому поводу Кимико всё равно почувствовала укол непрошенной зависти в сердце.        Розовые очки по обыкновению бьются стеклами внутрь.        Она же прекрасно это знала. Знала, и всё равно начала позволять мыслям разгуливать без контроля в отношении Окумуры — это поэтому сейчас внутри так отвратительно давит?        Рин и девчонка-экзорцист о чем-то разговаривают, а потом уходят. Вместе. Рука, что подпирает подбородок, впивается ногтями в кожу. Взгляд становится расфокусированным. Кимико знает, что не имеет права на подобное, но ей все еще хочется, чтобы так Рин улыбался только ей.        Позже они случайно столкнулись в коридоре первого этажа. Кимико только-только удалось отвязаться от Такеши, однако Рин, заметив ее, опустил глаза, смотря как-то странно: сверху вниз.        — Привет! — выдавила улыбку Кимико, и сама зачем-то убрав взгляд куда-то поверх плеча парня. Он кивнул в ответ. — Слушай, я хотела тебе сказать…        — Я тоже, — не дав ей продолжить, прервал сын Сатаны. — Извини, завтра не получится прийти. Ничего?        Слова застряли в горле. Кимико подняла голову, нерешительно заглянув в синие глаза, и холодок пробежался по спине. Взгляд Рина был каким-то равнодушным.        — Ничего. Ладно, — выдавила Кимото.        Сдержано кивнув, Окумура прошел мимо, больше не взглянув на Кимико, отчего пальцы девушки сжались в кулачки. Что это с ним?        Незаданный вопрос остался лишь в ее голове.                     

***

                            Зато на следующий день Кимико поняла, в чем причина и почему Рин сегодня не придет. Сын Сатаны опять в компании той девушки. Они идут вместе, Окумура несет какую-то огромную кипу учебников, а девушка что-то ему рассказывает, активно жестикулируя. Парень смеется. А чуть позже, вечером, Кимико вновь натыкается на Рина в компании других эксвайеров. Они собрались во дворе возле неработающих фонтанов.        Плечи Кимико опустились. Неприятное дежа вю встало комом в горле. И вроде все уже и тогда было понятно, но сколько можно было допускать этих «а вдруг?», чтобы дошло окончательно?        Словно почувствовав внимание, Рин перевел взгляд. Кимико застыла. На мгновение ей показалось, что тот собирается окликнуть ее и позвать к ним, и сердце радостно подпрыгнуло внутри. Но через мгновение лицо парня стало опять безразличным. Он отвернулся, будто и не заметил девушку.        — Ты домой? — раздалось над плечом.        Кимико чуть не подпрыгнула. За спиной стоял Такеши.        — Что?..        — Ты домой, спрашиваю?        — А. Да, домой, — стараясь больше не смотреть на компанию эксвайеров, ответила Кимико понуро.        — Тогда пойдем?        Ханамия протянул руку. Пребывая в себе, Кимико машинально ответила на жест. Она уже не видела, как поджались губы Рина, опять обернувшегося на них. Взгляд синих глаз проводил сцепленные ладони парня и девушки, пока те не скрылись за поворотом.                     

***

                            Вечерняя репетиция следующим днем прошла в тишине. Мама Кимико хмуро глядела на учеников, чувствуя напряжение между ребятами, но ничего не говорила. Рин и Кимико же ограничивались лишь сухими комментариями по делу. Парень вроде бы и также держал ее, осторожно обхватывая за талию или беря на руки, но не было этого огонька и рвения. Девушка же не решалась смотреть ему в глаза, впервые желая, чтобы это поскорее закончилось. Остатки какой-то фальшивой недоговоренности въедалось под кожу, заставляя чувствовать себя жалко. Особенно для Кимико: ощущение ненужности, словно она груз обещания, который надо вытянуть, убивал изнутри. В этот же день она вновь не смогла сделать ту дурацкую поддержку, словно боясь доверится Рину.        — Кимико, можно тебя на минутку? — резко прервав музыку, госпожа Кимото строго посмотрела на дочь.        Стоило им выйти из класса, как женщина, скрестив руки на груди, тихо спросила:        — Вы что, поссорились?        Кимико растерялась, не ожидая такого. Она рассчитывала получить выволочку за свои неумения, но никак не вопроса об их с Рином отношениях.        — Н-нет, мам.        — Тогда в чем дело?        — Я не знаю… — соврала девушка.        Госпожа Кимото вздохнула.        — Кимико. Не знаю, какая кошка между вами пробежала, но проводить репетиции в таком режиме я отказываюсь. Вы не видите друг друга, не хотите слушать и ни о какой парной работе речи нет. Я просто вас не узнаю. Если так будет продолжаться, можете забыть о выступлении. Не позорьте ни себя, ни меня.        — Мам, прости, я… — выпалила Кимико, со страхом осознавая всю правоту слов мамы.        — Нет, Кимико. Это ваше дело. Вмешиваться не буду. На сегодня достаточно, — остановила дочь женщина. С этими словами она развернулась и ушла, оставив девушку в тишине дома.        Кимико, проведя ладонью по лицу, приказала себе успокоиться и с тяжестью на плечах вернулась в танцевальный класс. Рин, прислонившись спиной к поручням у зеркал, закручивал крышку бутылки. Заметив, что Кимото одна, он вопросительно поднял бровь.        — Мама сказала, что на сегодня хватит. У нее еще есть много работы, — соврала Кимико.        — Понятно, — пожал плечами Рин. Затем юноша молча выпрямился и начал собирать вещи, больше не глядя на девушку. Кимико ничего не оставалось, кроме как также молча наблюдать за этим, ощущая, как ее давит к земле.        — Рин, — не выдержав, выпалила Кимико. Но что сказать так и не нашлась, поэтому смогла лишь выдавить жалкое: — Ты завтра можешь?        — Наверное. Посмотрим, я напишу, — ответил он.        Кимико мгновенно вспомнила собственное такое же «посмотрим» на его вопрос про концерт и поняла, насколько это неприятно. Словно вас вежливо отфутболили, но так, чтоб не очень грубо.        «Да что не так-то?!», — взорвался внутренний голос, на деле же девушка до боли ститснула собственное запястье.        Окумура застегнул сумку и закинул чехол с Курикарой на плечо. Он знал, что только усугубляет ситуацию, но ничего не мог с собой поделать. Чувство, что его просто используют для достижения своих целей въелось под кожу ядом. Резкие ответы сами срывались языка. Рин не знал, зачем так поступает, но хотелось, чтобы девушка тоже почувствовала какого это — быть ненужной и отвергнутой. Разумеется, куда Кимико его терзания, она-то нормальный человек. Чего он вообще ожидал от нее? Ответности? Теперь парень понял насколько был слеп.        — Уже уходишь? — тихо спросила Кимико.        — Занятие же закончилось.        — Но еще есть время. Тебе помочь в твоими заданиями?        — Нет, мне нужно идти.        Он мысленно зажмурился, проклиная себя. Ну зачем так резко-то?! Видно же, что Кимико хочет что-то сказать, пойти навстречу… Однако горечь обиды перекрыла всё вокруг. Еще и этот Такеши опять тут как тут. Будто нарочно доводит одним своим присутствием в гостиной. Там, где они с Кимико раньше торчали часами и веселились, споря о правильном произношении старинных словечек в сутрах. Как же долго длится неделя, оказывается, когда в душе штормит… Рину казалось, что счастливые часы, проведенные в этом доме, закончились не пару дней назад, а давным-давно. Потому что его место занял кто-то другой. Кто-то нормальный.        Сам же спрашивал, нравятся ли Кимико обыкновенные парни. В голове сразу вспомнились все дурные привычки подруги относительно личного пространства и прочее. От этого еще хуже. Рин покидает дом Кимото, опять не обернувшись. Зато там остается Ханамия Такеши — и наверняка Кимико уже выбрала его.        Хотя, что значит выбрала? Было бы из чего…        Свечи, выставленные в ряд, ярко загорелись, а потом растеклись воском по полу. Последнее время пламя вообще его не слушалось. Рин стеклянно посмотрел на застывающие белые лужицы. Как же тупо всё получается, а? Почему он каждый раз наступает на одни и те же грабли? Роящиеся мысли стрельнули по пальцам искрами, а над головой взорвалась лампочка — Рин еле успел закрыть голову руками, чертыхнувшись.        Эти стихийные выбросы — полнейшая лажа, по сравнению с тем, что у него получалось раньше. Такие же проблемы обычно у проклятых детей в ужастиках. Там, правда, просто свет сначала мигал обычно… но суть примерно та же. И обычно под конец истории таких чудовищ усмиряли с концами.        «Наверное, так даже лучше, да?»        Рин сгорбился в пустом заброшенном классе, поглядев на свои руки. Он же тоже чудовище. А Кимико нормальный человек. Наверное, между ним и таким же нормальным человеком, она правильно сделала, что выбрала кого-то, у кого в руках не взрываются и не горят вещи. По крайней мере, успокоившись, Окумура представил это со стороны, понимая: себя бы он не выбрал. Никогда.        Синие огоньки стекли по ладоням, угасая.                     

***

                            Студенты только и щебетали о предстоящем празднике. Ребята оставались после уроков продумывать планы и готовить украшения для классов, парни бегали в поисках половинки на концерт, на что девчонки лишь подхихикивали, словно нарочно собираясь стайками, усложняя задачу последним. Фестиваль неумолимо надвигался.        Впрочем, всё это проходило мимо Окумуры. Его вынуждено внесли в списки организаторов кафе, но и дураку понятно, что помощи от сына Сатаны никто не желал. Поэтому, пока все суетились, оставив Рина в снисходительном игнорировании, сам он бесцельно шатался по Академии, когда у него не было занятий.        Перемены в компании Кимико резко сошли на нет, потому что теперь с ней все время таскался Такеши. До решающего дня осталось меньше трех месяцев, а всё уже скатилось под самое дно. Рин и Кимико нормально не разговаривали второй день и госпожа Кимото напрочь отказалась помогать им, пока они не разберутся меж собой.        Кимико в принципе не удавалось выловить Рина, чтобы с ним поговорить. Да и, если честно признаться, девушка понятия не имела, что ему сказать. Пустые моменты, которые раньше были заполнены друг другом, теперь зияли огромными дырами. Словно кусок жизни выгрызли. Поговорить нормально получалось только с Такеши на отвлеченные темы и то, от навязчивого желания парня восстановить беспощадно переломанное прошлое — становилось только тяжелее. Но Кимико все еще чувствует эту противную жалостливую вину, поэтому заставляет себя уделять ему внимания больше, чем ей хотелось на самом деле. Кимико презирала себя за это безразличие в душе по отношению к Такеши и его проблемам, поэтому делала вид, что не такая эгоистка. Однако, когда он наконец-то сказал, что завтра арендаторы освободят дом и он съедет — выдохнула облегченно.        А вот что с Рином — непонятно. Он вроде был там же и тем же, да только чувство, что они чужими стали друг другу. Если раньше Кимико, завидев его в коридорах, испытывалась необъяснимую радость и всегда подходила поздороваться, то теперь они сталкивались взглядами, а потом проходили мимо, сдержанно кивнув друг другу. Словно даже не друзья, а так… давние приятели. Кимико понимала, что если ничего не сделает, то потярет нечто большее, чем победу на танцах или веру в себя. Она потеряет заразительный смех, увенчаный острыми клыками, сильные руки, которые никогда не дадут упасть, шелковистые темные волосы, в которых так лекго тонут пальцы…        Да только что она могла? Она даже не понимала, что пошло не так. Или самый страшный для нее вариант все-таки правда — вдруг дело в той девушке?        Секундная стрелка сделала шестьдесят восьмой оборот вокруг своей оси, а сон по-прежнему не шел. Кимико хмуро глядела в абсолютно ничем не примечательный белый потолок, освещенный настольной лампой, и слышала каждый шаг маленьких наручных часов, что лежали рядом на тумбочке. Время подкрадывалось к полуночи, ехидно скалясь из углов комнаты, словно зная, что девушка не уснет еще долго.        Если всё так, как предполагает Кимико, то шансов что-то изменить никаких абсолютно. Кто она и кто та экзорцистка? Может, та девчонка тоже с какими-нибудь сверхспособностями. Тоже владеет мечами или другим оружием. Девушки в таких амплуа очень даже ничего. Явно получше всяких задротящих на ненастоящих мужиков яойщиц. У Кимото Кимико из сверхспособностей моментально переключать вкладки на сомнительных сайтах, когда входит мама, а еще приходить на учебу вовремя, даже, если она торчала в интернете всю ночь. Так себе достижения.        Тик-так. Тик-так.        Потолок все такой же белый, а мысли темнее грозовых туч. Словно бомба замедленного действия дала обратный отсчет. Кимико повернулась на бок, обнимая подушку. Уснуть у нее получается только под утро.                     

***

.                            Проворочавшись, как и Кимико, практически до утра в общежитии, Рин проснулся с трудом. Юкио уже ушел, и потому Окумура-старший проспал, добираясь до Академии в темпе спринт-забега. Его опоздание не осталось не замеченным, но учителя до сих пор не рисковали выдвигать претензии сыну Сатаны, так что парень беспрепятственно и молча вошел в класс, занимая свою пустующую парту.        Краем глаза он заметил, что Кавахира тоже присутствует. Однако с самого своего возвращения тот по прежнему сидел тише воды, ниже травы и ни с кем не конфликтовал. Хоть что-то хорошее за последнее время. Впрочем, такое незначительно событие позитива отвратному самочувствию не добавляло.        По окончанию дня Рин подошел к расписанию, намереваясь узнать когда заканчивает учебу Кимико. В последнее время они мало разговаривали и проще было вот так, чем встречатся на переменах и спрашивать друг у друга, договариваясь на вечер. И хоть танец был почти поставлен, репетиции шли из рук вон плохо. Даже ничего не смыслящий в этом искусстве Рин это понимал. Прочитав, что девушка уже дома, он неспешно поплелся в сторону ее особняка.        Но на пороге дома Кимото его ждал неприятный сюрприз. Дверь открыл Такеши.        «Он что, все еще тут?», — раздраженно пронеслось в голове. Кимико же недавно обмолвилась, что он свалил. Хотя… если эти двое теперь встречаются, ничего удивительного.        Рин остановился, глядя на парня. Белая рубашка фривольно расстегнута на груди на пару пуговиц, серебряные кольца на ушах цепляют внимание. Волосы Ханамии были собраны в хвост, но растрепаны как-то так аккуратно, что даже подозрительно — на голове Рина и с потуг расчески вечно топорщился какой-то абсолютный хаос. Даже взгляд у Ханамии: чуть снисходительный, но теплый. Так смотрят вокруг себя успешные люди, которые знают, как выглядят в глазах других и довольны этим. Напряжение мгновенно взвилось в воздухе.        — Окумура, — прищурившись, медленно проговорил Такеши и не думая приветствовать гостя. И куда только делась его вежливая улыбочка? — Ты и правда сын Сатаны?        — Тебе какое дело? — в тон ему грубо ощетинился Рин.        — Кимико в курсе?        — И снова не твое дело, — отрезал парень. — Дай пройти.        Рин попытался обойти Такеши, но тот загородил собой проход. В прошлый раз экзорцист еще держал себя в руках — устраивать драку в доме подруги было бы, ну, совсем не красиво. Сейчас же еще одна капля упала в чашу переполняющего негатива. Окумура почувствовал, как начинает терять терпение. Взгляд искрящейся синевы и меди встретились. Рин со скрипом в зубах отметил, что Ханамия выше его примерно на ладонь, из-за чего приходилось позорно задирать подбородок. Такеши спокойно вынес уничтожающий взор демона.        — Кимико просила передать, что на сегодня занятие отменяется.        — Да ну? — не поверил Рин. — Предпочту услышать это сам.        Решив, что если этот придурок еще что-то попробует возразить, он мысленно засмаковал, как все-таки почешет кулаки об смазливое личико приятеля Кимото, но Ханамия вдруг неожиданно отступил, пожав плечами.        — Ну, сам так сам. Пожалуйста. Я всего лишь хотел предупредить, что она не хочет тебя видеть, — скучающе ответил парень.        Рин недоверчиво замер.        — С чего бы это?        — Мне почем знать? — фыркнул Такеши. — Больно хотелось еще тут встречать тебя. Могли бы и в Академии разобраться сразу. Своих дел по горло.        Окумура стиснул чехол с Курикарой.        Неужели правда? Не может… или может? Вдруг Кимико действительно настолько устала от его демонического общества, что избегала его?        Она ведь и правда ни разу не подошла к нему, чтобы договориться о времени занятия. Взгляд скользнул по равнодушному лицу Такеши. Ценителем мужской красоты Окумура не был, но и крокодилу понятно, что Ханамия не страшилище и с девчонками у него всё отлично. И уж если был выбор между красавчиком с обложки и отродьем Преисподней, чаша весов явно смещалась не в сторону последнего. Рин вдруг вспомнил, что друг детства Кимико танцор и, должно быть, до сих пор им был. А что если она решила поменять напарника? Он старался, да… но ведь уже своими глазами различал случайных любителей и профессионалов. Ханамия явно относился ко вторым.        Поколебавшись, Рин неуверенно стрельнул глазами на окна дома, но все они пустовали.        — Что она сказала? — тихо спросил он.        Такеши почти сочувственно окинул того взглядом. От прохода он отошел, но теперь собственные ноги приросли к порогу.        — Что хочет побыть одна.        Экзорцист поджал губы. В свете последних событий походило на горькую правду. Поколебавшись, Рин решил отступить. Кимико бы подошла к нему сама, верно?        — Ладно, — выдавил он с трудом. — Передай ей: если передумает, я приду на репетицию.        — Без проблем, — кивнул Такеши.        Окумура развернулся, уходя, сгорбившись под грузом необъятной тоски, не видя, как беспечное равнодушие слезает с лица Такеши, а взгляд ожесточается.        Дверь захлапывается, словно отрезая Рина. Что происходит в доме Кимото теперь не его дело. Да и, скорее всего, ему там больше не рады. Постояв немного на тротуаре, экзорцист угрюмо возвращается в холодное общежитие.                     

***

                            Кимико мерила шагами танцевальный класс, поглядывая на время. Он знала, что Рин заканчивает учебу на пару позже, но он уже давно должен был прийти. Беспокойный червячок все же подгрызал ее душевное равновесие. Услышав шаги, Кимико вся подобралась, мельком глянув в зеркало и поправив волосы, но стоило двери отъехать в сторону, как разочарование опустило плечи девушки — это вновь был Такеши.        — Кто-то приходил? — спросила Кимико, ожидая, что вслед за парнем войдет сын Сатаны.        Такеши покачал головой.        — Из доставки, ошиблись домом.        — Понятно… — поникла Кимико.        — Ты занята сейчас?        — Да, у нас с Рином репетиция сегодня, — слабо улыбнулась девушка, разминая поясницу. Взгляд снова скользнул на часы и девушка сердито пробормотала себе под нос: — Где его носит?..        — Уверена, что он придет? Вы договаривались?        — Мы… — Кимико споткнулась. — Всегда репетировали в этот день.        Девушка растеряно остановилась посреди класса. Но ведь и Такеши прав — они правда не договаривались последнее время. Кимото проверила телефон. Никаких смс или пропущенных. Рин даже не пытался узнать будет ли тренировка. Неужели она настолько надоела Окумуре?        — Кимико? Всё нормально? — подошел сзади Такеши и кладя руку на плечо девушке. Кимико вздрогнула.        — Д-да. Всё в норме, — девушка обернулась, выпрямившись, и натягивая вымученную улыбку.        Если бы не напряжение между ней и Рином в последнии дни, Кимико бы не составило труда позвонить. Но теперь просто набрать его номер казалось подвигом. Она боялась услышать по ту сторону связи безразличный голос. Если парень не пришел — возможно, он и не хотел. Кимото не в праве заставлять. Сын Сатаны и так сделал для нее слишком многое. Стоило быть благодарной хотя бы за это и позволить парню самому решать, как поступать.        Такеши что-то спросил, Кимико лишь безразлично кивнула.        Когда Рин не пришел ни через десять минут, ни через полчаса, стало очевидно, что ждать его дальше бессмысленно. Кимико поджала губы и медленно протянула руку к выключателю. Опять она ошиблась, так слепо доверившись кому-то?        Кимико выключила свет и прошла по коридору. На полпути она застала Ханамию с собранной сумкой на плече.        — Как и обещал, ухожу, но… — не смешно пошутил он.        От мысли, что все сваливают, бросая ее, стало еще обиднее, хотя она сама желала, чтобы посторонних в доме больше не было. Будто почувствовав настроение подруги детства, Такеши отставил сумку и протянул руку. Кимико озадаченно опустила взгляд. Что он хочет?        — Потанцуешь со мной? — тихо спросил он.        Когда-то Кимико клялась, что больше в жизни не окажется в этих руках. Но это было до сегодняшнего дня. До того момента, как еще один человек, на которого она положилась, просто не пришел.        Поколебавшись, Кимико еле заметно кивнула и протянула свою руку в ответ.        Знакомое тепло коснулось пальцев. Это были совершенно не те мозолистые горячие пальцы, к которым она привыкла. Но Кимико помнила их. Поэтому, проглотив давящую обиду и остатки былых предрассудков, она расслабила плечи и позволила себе сдаться им.                     

***

                            Как они с Такеши оказались в городе, Кимико не помнила. Кажется, мама отправила их за какой-то тканью для платья, а сам Ханамия предложил прогуляться. Кимото была до сих пор слишком подавлена, чтобы сопротивляться каким-либо манипуляциям извне, поэтому понадеялась, что прогулка поможет ей проветрится и всё обдумать.        Но вместо этого она чувствовала, как ее голова начинает болеть всё сильнее. Идущий рядом с ней парень болтал без умолку, дергал во все стороны, с детским восторгом захлебываясь общими воспоминаниями. И как Кимико не пыталась, она была не в настроении поддаться этой же безмятежности.        — А помнишь, мы сбегали сюда по вечерам? Тут продавали самое вкусное мороженное!        — Да…        — О, это же театр «Казуха»! Сто лет там не был!        — Угум.        Такеши резко остановился. Кимико врезалась в его руку.        — Да что с тобой такое? Ты не рада моей компании? — обиженно протянул он.        Кимико мысленно выругалась.        — Что ты! Просто задумалась, — спохватилась девушка, закивав, выдавливая улыбку. Как можно быть такой свиньей, до сих пор? Такеши ничего плохого ей не сделал, как вернулся. — Ты хочешь в театр?        — М-м-м, не сегодня, — задумчиво проговорил парень, оглядев девушку. — Пока затариваемся тканью, он уже закроется.        — И правда… — ответила Кимико, мысленно вздыхая. Идти в театр ей совершенно не хотелось. Хотелось поскорее разделаться с заданием матери, вернуться домой, завернуться в свое одеялко и забыться с новой мангой, которую она купила месяц назад. И чтоб никто не трогал.        Такеши заметил магазин музыкальных инструментов и потянул девушку за собой. Кимото позволила себя утащить, не сопротивляясь. Вечер обещал быть долгим. Она уже десять раз пожалела, что позволила себя уговорить на прогулку. Такеши было слишком много и разом. Он заполнял собой тишину, которую так хотелось сейчас послушать, но без неловких молчанок. Обычно Кимото сама была не прочь поболтать, но тут… будто… будто она и не нужна была в этой беседе — как будто парень вел диалог с самим собой. Сам спрашивал, сам отвечал, и на собеседницу обращал лишь косвенное внимание.        Они с Такеши шли по вечернему городу, говоря ни о чем. Вернее, говорил как раз Такеши, Кимико же была тиха и задумчива, пряча руки в карманы и ежась от холодного ветра. Такеши в упор не замечал, что ей это не нравится. Вот с Окумурой они могли сидеть часами, прижавшись спиной к спине — он пытался учить свои сутры, пока Кимико похихикивала над новеллой в своем телефоне, и это было комфортно. А это походило на односторонний мазохизм.        — Замерзла? — словно прочитав ее мысли, вдруг спросил Такеши.        — Нет, — соврала Кимико.        — Ну, ладно, — пожал плечами тот, и они двинулись дальше.        «Рин бы не поверил», — пронеслось в голове. И действительно, у сына Сатаны с этим строго, как мамка-наседка: согреть, накормить, подбодрить. Может, дело в том, что у него есть брат? Или в том, что он чуть внимательнее к мелочам? Кимико разочарованно посмотрела на друга детства, мимолетно представляя, что вместо него сейчас идет тот, другой, с глазами океана, сердито и смешно бурча на девушку, грея своими ладонями ее руки, отдав собственный шарф. К сожалению, сейчас это было возможно лишь в воображении.        Поймав себя на том, что слишком много думает о Рине, девушка заставила себя прекратить.        Ребята свернули с основной дороги.        — Что за жуть? — внезапно остановился Такеши.        Кимико тоже остановилась, поворачивая голову.        Меж двух новостроек притаился полуразрушенный черный дом в несколько этажей, обнесенный ржавым забором. На фоне поглощенного ночью города строение смотрелось особенно жутко и неестественно. Как картинка из старого фильма между цветных фотографий.        — Здесь дом сгорел в прошлом году, — ответила девушка, поежившись. На улице резко стало на пару градусов холоднее. Пустые зеницы окон пялились на прохожих, вызывая желание поскорее убраться восвояси. Места, которых коснулись стихийные бедствия, в принципе вызывали жуть и уныние. — Пойдем отсюда…        А потом Кимико не поняла, что пошло не так. Ей вдруг стало не по себе.        Ноги остановились сами собой, а холод обволок не только из-за низкой температуры. Не успела девушка подумать об этом, как что-то наперерез перебежало дорогу и бросилось прямо к ее ногам.        «Кошка?»        — Мяу!        Светящиеся зеленые глаза в обрамлении черного меха подскочили к коленям. Кимико удивленно посмотрела на фамильяра Рина.        — Мяу!.. — громче прежнего отозвался кот.        И вдруг привстал на задние лапы, опираясь на девушку передними.        Такеши, обернувшись, тоже обратил внимание на Куро. Не успела Кимико ничего понять, как парень замахнулся ногой:        — Брысь!        Девушка еле успела пихнуть парня. Куро увернулся и зашипел на Такеши.        — Сдурел?! Чего ты делаешь?! — она вообще не ожидала, что Такеши придет в голову пнуть животное!        — Не трогай его! — парень схватил подругу за плечо. — Это же демон! Не видишь два хвоста?! Какого черта?.. Эй, Кимико, что ты?..        — Успокойся. Я его знаю, — Кимико присела на корточки и подозвала Куро. Тот недобро поглядел на Такеши, но запрыгнул в руки девушки. — Ты чего здесь делаешь, Куро?        Фамильяр принялся голосить и тыкать в Кимико передними лапами. Кимико ничего не понимала. Такеши и вовсе смотрел на того, как на что-то, что вот-вот откусит девушке голову.        — Ты зачем его трогаешь?!        — Это кот Рина. Он хороший.        — У него и в питомцах твари всякие? — передернулся Такеши, глядя на Куро брезгливо.        — Что? — Кимико послышалось, или?.. Однако мяукающий Куро отвлек внимание на себя. — Что такое? Где-то рядом Рин? — растеряно спросила девушка.        Куро отрицательно замотал головой. Да так яро, что Кимико чуть его не выронила. Это было… чертовски странно, что кот, хоть и демон, так хорошо понимал человеческую речь.        — Ты хочешь кушать? — предположила она самое глупое, хотя понимала, что вряд ли бы демонический фамильяр стал бы просить у нее такое. Тем более, что Рин понимал его телепатически.        — Эм… Рин в беде? — с нехорошим предчувствием поменяла вопрос Кимико.        Куро опять «ответил» нет, а потом забил ее лапкой по плечу, пронзительно глядя в глаза.        — Я не понимаю… — беспомощно сказала девушка.        Фамильяр на мгновение замер, смотря ей в лицо и будто соображая, как объяснить.        Вдруг он пригнул уши к голове и принялся извиваться в руках, как ужаленный. Кимико ойкнула, выпустив его — Куро приземлился на четыре лапы, а потом опять подскочил к девушке, привстал, словно какой-то сурикат, вертикально, и стал толкать ее лапами под колени. Кимико совершенно ничего не понимала.        Глядя на Куро, как на что-то прокаженное, Такеши выдавил неприязненное:        — Может, все-таки пнуть его?        — Я тебе пну, — грубо оборвала она.        Куро бесновался на месте, тыкаясь в ноги и наводя тревогу, но Кимико никак не сообразить, чего хочет фамильяр Рина от нее. Откуда он вообще тут взялся?        А затем Куро вдруг попятился и… исчез в воздухе. Парень и девушка одновременно моргнули.        — Куда он делся?        — Куро?.. — позвала Кимико. Он просто в воздухе растворился, что ли? Ей стоит набрать Рина? Может, что-то случилось?        Не успела девушка достать телефон, как случилось сразу две вещи: стоящая в нескольких от них метрах возле пустой дороги урна вдруг опрокинулась сама собой, а стоявший рядом Такеши рухнул вниз. На глазах Кимико просто упал на спину, не двигаясь.        Какого?..        — Такеши?! — девушка испуганно присела на корточки рядом с парнем, тряся его за плечи. Это что, обморок? Тот не реагировал. Он дышал, но его глаза были плотно закрыты, словно он резко уснул. — Такеши, эй!..        Где-то за спиной прошаркал скрипучий звук, а порыв внезапного ветра взметнул волосы.        Кимико застыла, вспомнив про урну. В затылок ударило мурашками. Желудок сжался от страха.        Девушка медленно обернулась.        «Почему… когда стало так темно?»        На всей улице как будто разом отключили функцию «жизнь». Дорога, по которой они шли, оказалась пуста. Деревья без листьев царапали каменные стены невысоких зданий, тротуары, огороженные заборами, поблекли, возле стоящих вдали мусорок совершенно точно дымилась приоткрытая канализация, но теперь Кимико даже не видела баков. И ни одной души вокруг. Да, это не самый населенный район, но не может же такого быть, чтобы вообще никто мимо не прошел?! Так и было? Когда пропали прохожие?        Да еще окна стоящих рядом зданий… в них не горел свет. Ни в одном. Это тоже так было?        Асфальт, занесенный тонким слоем снега, освещался лишь одной лампой возле покосившегося сгоревшего дома, вокруг же была темнота. И не просто темнота — казалось, сам край света обрывается за этим островком, а там дальше — ничего.        Кимико хотела еще раз толкнуть Такеши, но внезапно почувствовала.        Она не могла объяснить как. Не могла даже понять, с чего это чувство взялось. Она просто ощутила это: они здесь не одни.        В темноте за фонарем что-то было.        Руки затряслись. Неотрывно глядя за черту света, словно отвлекись она на мгновение, моргни — и оттуда выскочит нечто страшное, девушка наощупь нашарила куртку Такеши и затрясла его с удвоенной силой. Парень не просыпался.        Что ей делать? Остаться тут и не двигаться? Бросить его и бежать? Позвать на помощь? А куда бежать-то? В эту темноту?! И у кого просить помощи?!        Словно в ответ на панические мысли откуда-то из темноты донеслось рычание. Кимико всхлипнула, упав на пятую точку и прижавшись поясницей к лежащему Такеши — что-то проехалось по асфальту.        Она в ужасе увидела, как мелкие кусочки снега протащило вдоль дороги. А сразу за этим белое окрасилось алым: будто кто-то швырнул сверху пузырь с красной краской. Кимико не усомнилась, что это за жидкость ни на мгновение. От крови шел еле видимый пар. А потом пятно размазалось.        Кимико во все глаза смотрела, как тонкие алые капли начинают покрывать белую дорогу друг за другом с этого места. Что-то, что было ранено, ступало прямо к ней.        Девушка и рада была бы кинуться наутек, но ее парализовало на месте. Глаза неотрывно смотрели. Смотрели, как алая дорожка капель идет все ближе и ближе, рывками крадется, заливая снег брызгами, точно в ее сторону… Ноги запоздало начали отталкиваться подошвами ботинок, вопящий мозг орал подниматься, но девушка лишь отползла чуть назад, двигая собой бессознательного парня.        Кровавая дорожка почти достигла ее лодыжек и тут сверху возник Куро. Он лежал на боку, тяжело хрипя. Его вертикальные зрачки почти исчезли в тонких полосках, шерсть на загривке топорщилась, с бока сочилась кровь. Лапы шкребли по дороге, будто пытаясь встать, пока что-то давило животное к земле.        От этой картины Кимико очнулась. Она кинулась к фамильяру, испуганно упав рядом на колени.        — К-куро?!        В состоянии шока девушка попыталась взять раненного кота на руки, но тот дико зашипел, молотя лапами и извиваясь.        Боже, что делать?! Что ей делать?! Ветеринар? А они примут демона? Она сможет его донести в клинику, если он так на нее реагирует?! Где ближайшая вообще — Кимико даже не в курсе, у нее животных-то никогда не было! Фамильяры умирают от таких ран?        — Да что с тобой такое?! — воскликнула девушка. Куро не мог встать, но отбрыкивался от нее — что происходит-то?!        Забывшись от вида истекающего кровью Куро, Кимико не учитывает один самый кричащий фактор.        Фамильяр беспомощно глядит на девушку, а когда она снова тянет к нему руки — на его морде полнейшее отчаяние. Кимико думает, что это от того, что ему очень больно.        Но от боли зажмуривается она: в сантиметре от его вытянутой окровавленной лапы, Куро резко выбросил ту когтями вперед. Тройная царапина жалит, как скальпелями. Кимико охнула, отдергивая руку.        — Ты чего?! Я же помочь хочу! — с обидой воскликнула она. Он же понимает человеческую речь! Так какого чер…        Мысли осекаются.        Кимико замечает то, что секунду назад совершенно точно не видела. Куро истошно вопит. И в этот раз девушка наконец-то понимает, что хочет сказать фамильяр:        «БЕГИ!»        На теле кота что-то лежит сверху.        Рука. Нет, что-то похожее на руку.        Потому что она точно нечеловеческая: пальцы длинные и фаланг в них штук по шесть, вместо трех, а концы загибаются в скрюченные когти. Цвет кожи на этой руке нездорово-фиолетовый, как у утопленника, пролежавшего в мутной воде. Эта лапа давит фамильяра к асфальту, не давая ему вырваться.        — Запах Господина!.. — проскрипел механический голос, заставляя покрыться мелкой дрожью.        Голос произнес это над ее головой. Над самой макушкой, защекотав корни волос.        — Странно! Его питомец здесь, — лапа сдавливает Куро сильнее, и Кимико кажется, она слышит, как хрустят кости. Но она не шевелится. По щекам скользит соленый ужас. — Но тот — не он. От тебя пахнет!        Зрачки Кимико напоминают крохотные точки. Она смотрит на эту лапу и не двигается. Она даже не дышит. Только чувствует, как что-то щелкает в макушку. Хрипло, жадно. Принюхивается. В носу першит гнилью и серой.        В следующий миг лапа резко исчезла из поля зрения, а Кимико в грудь ударило до вспоротой куртки.        Говорят, когда человек кричит — значит, он боится не на полную. Как бы не совсем до конца. Мозг осознает степень ужаса и подает защитные сигналы: кричать, шуметь, сопротивляться, бежать. Но это не настоящий страх. Истинный страх — это оцепенение. Кошмар, окутывающий сердце так плотно, что оно перестает биться. Паника настолько сильная, что тело перестает двигаться. И ужас, настолько душащий, что крадет голос.        Волосы девушки разметались по холодному асфальту, губы трясутся, по щекам текут слезы. Длинные фаланги шкребут по куртке, когтями касаясь шеи. Нечто медленно возвышается сверху. Сонный паралич наяву — пока разум сдирает глотку, пытаясь проснуться, тело окоченело. Балахонистое рванье тлело черной скверной, сгорбившись над жертвой. Кимико не проронила ни звука.        На грудь напала тяжесть, словно в легкие пустили ледяной воды. Зрение расплылось. Очертания чего-то неживого потянулось к лицу.        — Где юный Господин, скажешь? Скажешьскажешьскажешь!.. — зашептал искорёженный голос. Щелкание пишущей машинки, в которую вшили голос ребенка на старой аудиозаписи.        Кимико не слышала и не чувствовала больше ничего, кроме этого голоса.        Вдруг балахон резко стащило куда-то вниз. Огромная черная тень мелькнула сверху. Что-то схватило за куртку и дернуло в сторону, а от последующего дикого рычания Кимико очнулась.        Тело заржавело перезапустилось, адреналин швырнулся по венам. Ноги ломанулись прочь раньше того, как девушка вспомнила, что можно попытаться позвать на помощь — ей казалось, что ее никто не услышит. И Куро и это существо исчезли из поля зрения, где-то рядом раздавались звуки борьбы.        Кимико рванула назад, туда, откуда они с Такеши пришли, но тут же замахала руками, испуганно тормозя. Из асфальта, дрожа и лопаясь, поднимались вонючие пузыри, а из тех мгновенно прорастали грибные споры неестественных оттенков. Что это за чертовщина?! Такое бывает?! На самом деле?!        И тут же осознание: оно не только бывает, оно происходит сейчас! Беги уже!        Метнувшись в другую сторону, Кимико чуть не наступила на лужу похожей серой дряни. Там, где кончики сапог коснулись гнили, подошва задымилась. Запах тухлятины стал совсем невыносим, девушку едва не вырвало. Пятно света, в котором она осталась, сжалось до жалких пары метров. Собственная тень уничтожала эти остатки. К еще большему ужасу Кимико — Такеши оказался за пределами света. Его поглотила тьма. Она не знала, где он. Она не знала даже жив ли он.        «Господи, кто-нибудь!..»        Кимико попятилась.        Нечто, что минуту назад еще хоть как-то напоминало человека в балахоне, искривилось до неузнаваемости, вдруг вышагнув навстречу из темноты. Теперь из асфальта торчало огородное пугало, будто поломанное веками и штормом. Длинные пальцы, как сухие ветки с острыми концами, треща, потянулись к девушке.        И тут Кимико наконец-то закричала.        Она отшатнулась от изломанной фигуры, бросаясь прочь. С разбегу перебежав ядовитые споры, Кимико кинулась в сторону черного дома — единственного места, где не взметались к небу смердящие скверной побеги…        Первая же ступенька порога проломилась под ногой — девушка вскрикнула от страха, одновременно всхлипывая. Но существо позади было куда страшнее, поэтому Кимико с разбегу плечом бросилась на обуглившуюся дверь. Та поддалась практически сразу, рухнув внутрь. Кимото даже не остановилась задуматься — а не дурацкий ли это розыгрыш? Слишком дикий был ужас, слишком первобытный страх. Страх человека перед демоном.        Это ведь демон? Они такие страшные?..        Влетев в дом, Кимико на мгновение испуганно застыла. Внури стояла непроглядная тьма. Ладони вмиг вспотели, ноги сами покачнулись назад — вернуться к свету. Но звуки стрекотания детского смеха были так же реальны, как кровь, стекающая по ладони.        Чувствуя бегущие по щекам слезы паники, Кимико, спотыкаясь, начала шарить по карманам телефон. Маленький свет от экранчика выхватил почерневшие перила и лестницу без нескольких ступенек. Девушка не стала разглядывать интерьер дома-призрака и сразу рванула наверх, хватаясь окровавленной ладонью за изжеванные перила, второй же намертво сжав корпус мобильника.        Этаж уходил вглубь длинным узким коридором, черные стены с дырами словно специально были изрисованы углем. Могильная безмятежность летала в воздухе пылью. Паника гнала Кимико дальше и глубже в дом, который изнутри оказался куда больше, чем виделось снаружи. На глаза наворачивались запоздалые слезы шока, а разум вообще отказывался что-либо обрабатывать. Девушка не знала, что происходит, она не знала, куда и от чего бежит…        Из десятка дверей почти все оказались заколочены, в некоторых местах обвалился пол, добавляя осознания, что если она ступит не туда ненароком — может погибнуть по собственной неосторожности.        Внизу что-то загрохотало, поскрипывая. Зажав рот свободной рукой, чтобы не выдать себя всхлипами, Кимико толкнула очередную дверь и оказалась в комнате с этим самым проваленным полом. Едва не шагнув в пропасть, девушка отшатнулась назад, и выскочила обратно в коридор. Хлюпающие звуки прорастающей гнили достигли ее ушей.        По щекам катились холодные слезы, воротник куртки врезался в шею, ноги стали наливаться усталостью и свинцом. Кимико с трудом преодолела еще несколько метров. Вновь лестница, только теперь она вела как наверх, так и вниз.        Соображать приходилось с трудом, но, остановившись на секунду, девушка стала быстро вспоминать сколько было этажей в этом помещении. Не меньше четырех, это точно. А, значит, если заманить чудовище на самый верх, можно также проскочить по коридору обратно и, спустившись по другой лестнице, сбежать на улицу. А там уже помощь она найдет. Наверное. В теории. В очень сомнительной такой. У нее вообще получится убежать от демона?        Грохот позади заставил Кимико дернуться и рухнуть за ближайший угол. Она спешно погасила телефон и затаилась, ощущая, как у нее трясутся коленки, просто отказываясь держать ровно. Сползя спиной по грязной стене и сжавшись в комок, девушка зажмурила глаза, чуть ли не ломая корпус телефона. Кто-нибудь… кто-нибудь заберите ее отсюда, она умоляет!..        Дом затих. Затаился, жадно облизываясь темными углами. Кимико боялась даже лишнего пошевелиться, чтобы не издать никаких лишних звуков. Кое-как приказав себе двигаться, она разблокировала экран обратно.        И тут девушка с сильным опозданием соображает, что у нее в руках. Телефон. Она может позвать на помощь!        «Боже мой, пожалуйста, только пожалуйста… ответь, я тебя прошу», — отчаянно молилась Кимико, нажимая на кнопки дрожащими руками. Хлипкий ужас сменился отчаянной надеждой. Только один абонент в ее книге мог спасти из этого кошмара. И она очень надеялась, что несмотря на всё, что сейчас происходит между ними, он сдержит свое самое важное обещание: никогда не выключать телефон.