Рождественская песнь алхимика Парцелиуса

В Рождество холодно даже в Волшебной стране. Опустившись на колени перед камином, Парцелиус поёжился. Замёрзшие руки не слушались, и старательно уложенную поверх растопки бумагу удалось зажечь только с третьего раза. Но вот, наконец, край старого черновика вспыхнул, от него занялись щепки... Дождавшись, когда пламя охватило верхние поленья, алхимик тяжело поднялся на ноги. Скоро станет тепло. И можно будет приступать к задумке. За окном стояла обычная для Жёлтой страны золотая осень. Тёплая, конечно, почти как лето — не сравнить с альпийской, но сегодня его с самого утра пробирал холод. Может быть, виной тому Рождество: сколько он себя помнил, в этот день всегда было холодно. А может, нервишки шалят. Хоть самому себе можно не врать: стоило подумать про предстоящий ритуал, и сердце только что из груди не выпрыгивало. Пусть тот и на стыке с алхимией, а всё же магия! Сколько бы Парцелиус ни хорохорился при Элли, Виллине и всяких прочих феях да чародейках, а магии он всё-таки побаивался. Особенно после гостевания в Пакировом дворце, будь он проклят во веки веков. И даже после того как нашёл в башне Торна целый шкаф, полный волшебных книг. Но такой шанс выпадает один раз в год. Только раз в году граница между магическим и немагическим истончается настолько, что даже простые люди способны творить чудеса. И откладывать он не намерен. Парцелиус подошёл к столу. Ещё раз сверился с магической книгой. Ещё раз прокрутил в воспоминаниях, как именно и из чего готовил зелье. Растительная часть: Picea abies, Ilex aquifolium, Viscum album... Минеральная часть... Мера собственной крови... Нет, всё правильно. Ещё раз повторил про себя, что именно и в какой последовательности нужно будет делать. Пламя в камине весело потрескивало. Пыхтя от натуги, Парцелиус подтащил ближе к огню самое удобное кресло: если всё пройдет удачно, то сидеть ему перед камином довольно долго. Не на табуретке же восседать, с его-то горбом! Всё готово. Можно начинать. Усевшись в кресло и грея в ладонях колбу с зельем, алхимик уставился на огонь. Глубоко вдохнул и выдохнул, отгоняя остатки страха. Аккуратно вылил в пламя примерно треть колбы. И едва успел отдёрнуть руку: вверх мгновенно взвились зеленоватые языки. — Дух прошлого Рождества! — четко проговорил Парцелиус. В душе он ликовал: всё идет как должно, первый этап сработал! Из зелёного пламени соткалась призрачная фигура. Навстречу поражённому Парцелиусу из камина вышагнул... он сам. Только намного моложе. Действительно намного — в эти годы он ещё не создал своего эликсира вечной жизни. Да полно, хотя бы университет-то закончил? Дух повёл руками, и перед глазами алхимика мгновенно возникла до боли знакомая, можно сказать, родная пещера. Университет, значит, уже позади... — Смотри... — прошелестело над ухом. Призрачный двойник колдовал над мензурками и ретортами, растирал в порошок, просеивал, растворял. Вот ему понадобилось разжечь огонь под тиглем. Двойник метнулся туда-сюда, наконец вытащил из-под груды бумаг небрежно сложенный квадратик, поджёг... Картина перед глазами начала расплываться и таять, дух изогнулся дугой. — Сгинь! — Парцелиус еле вспомнил, что нужно сказать. Дух исчез. Пламя в камине снова стало обыкновенным. Алхимик вытер пот со лба. Поди пойми этих духов! Что там был за квадратик? Письмо от какой-то девчонки, кажется... Если он ничего не путает через столько лет. Ну что ж, нужно продолжать. В огонь отправилась ещё треть содержимого колбы. Снова полыхнули зелёные языки. Очередь была за духом нынешнего Рождества. Парцелиус увидел теперешнего себя, словно в зеркале, угрюмо уставившегося в камин, одного во всем дворце. Потом перед глазами промелькнул украшенный к празднику город Дурбана, пирующие и пляшущие гномы, тролли, лешие и ведьмочки — Сказочный народ по привычке праздновал кто Йоль, кто Рождество, а кто и вовсе какие-то свои праздники. Затем показались башни Изумрудного города. О, да это же королевская семья! Тоже празднуют. Ну да, Хранительница Элли ведь, как и он сам, из Большого мира, наверняка не забывает старые привычки. Взрослые сидят за столом, нарядные дети возятся с новыми игрушками... Картинка поплыла, Парцелиус едва успел сопроводить её громким "сгинь". Наступал самый ответственный этап. — Дух будущего Рождества! — провозгласил алхимик и снова плеснул в камин зелье. В зелёном пламени показался его дворец, заросший ползучим плющом и лианами. Он сам, ещё больше сгорбившийся, над лабораторным столом. Вокруг разруха, пыль, запустение... Город Всеобщего Счастья покинули все, кроме него. А в Изумрудном городе — торжество. На башнях развеваются флаги, горожане в праздничных одеждах высыпали на улицы, а на ступенях дворца королевская чета встречает высоких гостей... — Решили вспомнить старую легенду, лорд Парцелиус? Образ счастливых Элли и Аларма дрогнул и начал таять. — Сгинь! — торопливо воскликнул алхимик и обернулся. В дверях, подслеповато щурясь, стояла волшебница Виллина. Бывшая Хранительница и бывшая королева всё так же жила в Желтом дворце со своей свитой. И регулярно являлась надоедать Парцелиусу душеспасительными беседами. — Здравствуйте, уважаемый Парцелиус, — улыбнулась она. — И вам не хворать, — ворчливо отозвался он. — Я заметила зелёные всполохи, когда пролетала мимо, и забеспокоилась, — объяснила она. — Ведь это особый цвет — цвет магии. Парцелиус демонстративно повернулся обратно к огню. Шурша платьем, Виллина прошла мимо него, мановением руки сотворила себе кресло и села ближе к камину, пытливо глядя на алхимика. — Вот уж не думала, что вас гложет одиночество, — наконец промолвила она. — Много увидеть успели? — язвительно поинтересовался Парцелиус. Виллина помолчала. — Не так уж много, но достаточно, поверьте. Вы совершили много ошибок, это так, но все мы делаем ошибки. Я тоже когда-то совершила немало такого, о чем сейчас жалею. Позвольте же дать вам добрый совет. — Ну? — мрачно выплюнул алхимик. — Не мучьте себя одиночеством, уважаемый Парцелиус, — мягко проговорила она. — Не нужно. Вы страшитесь того, что сотворили и продолжаете творить собственными руками. Не отталкивайте тех, кто всё ещё хочет вам помочь. Свет принимает всех, кто сам готов принять Свет. Вы ещё можете послужить на благо Волшебной стране, так одумайтесь же. Мне известна легенда, которую вы использовали в своём ритуале. Но поверьте, уважаемый Парцелиус, предопределённость бытия — это всего лишь миф. Дух показывает лишь один из множества вариантов будущего, и в ваших силах его изменить. Алхимик молчал. — Нам, старикам, особенно тяжело оставаться одним. Это и вправду страшно — видеть, как то, что ты любовно взрастил собственными руками, остается заброшенным и не нужным никому. Вы — человек учёный, ваши знания могут пойти на пользу всей Волшебной стране, я уверена. Вы ещё могли бы стать добрым другом Элли и Аларму, а со временем, возможно, — и наставником им и их детям. Ведь Хранительнице и Белому рыцарю столько всего нужно знать и уметь, столько всего успеть, и так мало времени остаётся для семьи... Вы могли бы помочь — и сама эта помощь исцелит вашу душу. Я видела, как вы смотрели на картины в пламени. Простите меня, но сложно было не понять, что вам не хватает семейного тепла. Всё ещё может измениться, уважаемый Парцелиус, поверьте мне. Прошу вас, одумайтесь... Парцелиус пожал плечами и ничего не ответил. На Виллину он не смотрел. Подбросил в камин ещё пару поленьев и вгляделся в огонь. Так и не дождавшись ответа, Виллина молча вышла из комнаты: Парцелиус слышал, как скрипят половицы под её шагами. Через несколько минут за окном промелькнуло золотистое облачко. Только тогда алхимик вылил в весело пляшущий огонь последние капли зелья и позволил себе ухмыльнуться, глядя на мгновенно взвившийся к потолку столб зеленоватого дыма. С чего ты взяла, старая ведьма, что легенда совпадает с ритуалом? Нет уж, дражайшая бывшая Хранительница, тут вы неправы. То, что показал дух будущего Рождества, не сбудется уже никогда. Ритуал — поворотная точка, само его выполнение гарантирует, что подобного уже не случится. Ни-ког-да. Для того-то он его и проводил! А вы сами выложили всю нужную информацию. На блюдечке, так сказать, с изумрудной каёмочкой. Спасибо сплетницам-сорокам: только глухой не в курсе, что в королевской семье давно уже разлад. И что Белый рыцарь всё чаще пропадает где-то в Фиолетовой стране, в Пещере или вовсе в Подземелье в компании волшебницы Стеллы. Ну-ну. Наставник и добрый друг, говорите. Ничего. Ещё не вечер, а Парцелиус умеет ждать. И подождёт.