Холодно?

Наблюдать за пьяным другом — веселое дело, вообще-то, если не доходит до крайностей. — Как долго он будет говорить по выключенному телефону? — иронично произносит Бетти, скрестив руки на груди и пристально вглядываясь в Арчи, который уже совсем не в состоянии. Чем больше она смотрит на него, тем лучше понимает, что собраться в старой компании лучших друзей, прямо как в детстве, было не лучшей ее идеей. По крайней мере, надо было просить Эндрюса, чтобы он не приносил то, что довело его до такого — пара бутылок с алкоголем, она даже не посмотрела, что это. — Кто знает, насколько его хватит, — отвечает сидящий рядом Джагхед. Он потуже натягивает свою фирменную шапку. Темное звездное небо над головами, едва уловимый, но регулярно слышимый шелест листьев, прохладный ветер пробирают до дрожи, и девушка съеживается, потирает плечи ладонями в надежде согреться, хотя прекрасно понимает, что это не поможет. — Тебе холодно? — спрашивает Джаг и тут же, не ожидая и так ясного ответа, снимает с себя любимую куртку и протягивает ее Купер. — Спасибо, — она благодарно улыбается и посильнее кутается в по-особенному теплую джинсовку. — Не думала, что мы так допоздна задержимся, я бы взяла свою. Только если ты замерзнешь — я не виновата! В ответ парень лишь по-свойски усмехается: — Найду другой способ согреться, — бурчит он и хватает ближайшую бутылку, содержимым которой оказывается элитный американский виски. — А у Арчи губа не дура! — выпаливает Джагхед, снимает крышку и с несвойственной ему жадностью впивается в горлышко. Проглотив то, что сумел отпить, парень жмурится, морщится. Он выдыхает: горло ужасно жжет. — Я идиот! Кто пьет несмешанный виски? — Джагги, как у тебя дела? — внезапно интересуется Бетти, тревожно оглядывая друга. Он ненавидит этот вопрос: если он ответит «нормально», то солжет, а вранье вне его предпочтений; скажет правду — окажется нытиком, чьи проблемы никому не интересны, также как и он сам. А Купер известно, что вопросительное сочетание слов «как», «у тебя» и «дела» не приходится ему по душе, когда к ним добавляется еще одно — «Джагги». И даже сейчас ей понятно, что желаемого ответа ей не придется услышать. — А что такое? — да, да, да, Бетти снова оказалась права — он опять избегает этих вещей. — Я хочу поговорить с тобой, мы же друзья, — она сглатывает слюну от волнения, которое вдруг сковывает ее тело, не давая нормально сформулировать мысли. — Да, Джаг? Конечно, мы друзья. Конечно, мы поговорим. — Все в норме, — неохотно отзывается он под прожигающим взглядом блондинки. — А у тебя ка… — Джагхед! — Бетти кричит и разъяренно поднимается со скамейки, сжимая ладошки в кулаки, по-особенному теплая куртка Джагги спадает с ее плеч. Джонс крепко обхватывает позабытую бутылку, опуская голову. Почему он снова чувствует себя виноватым, когда ему приходится случай отвечать на вопрос «как дела»? Какими могут быть дела, когда его состояние катится к чертям, а жизнь потихоньку отбирает все, что было ему дорого? И почему его бьет бешеный удар, когда он осознает, что кто-то хочет ему помочь, если он, черт бы его побрал, не просит никакой помощи? Даже если это Бетти, которой он готов простить все, даже то, что она не замечала его до некоторых пор, но стала значительной частью его жизни; даже если это она, рассказывать о своих «делах» желания не было. — Обещай мне, что я буду знать тебя настолько, насколько это возможно, — уже спокойнее произносит она, но волнение в ее голосе все еще различимо. Он встает: — Ты это, тише, Арчи только заснул, — отнекивается он, поглядывая на заснувшего парня, крепко державшего в руке телефон. — Плевать мне на это! Плевать ей, ха! Ей! На Арчи? Он одаривает ее взглядом: щеки Бетти покрыты красной пеленой то ли злости, то ли стыда — и думает: «вообще-то, все может быть». К горячей щеке припадает рука, заставляющая трепетать и Бетти, и Джонса (тогда он снова удивляется тому, как много эмоций может вызвать одно лишь прикосновение), парень тянется ниже и целует — целует горячо, так, что тело его загорается от любого движения Купер, решившей, что этот чудак достоин ее, и не совсем уверенно отвечающей на эти неловкие движения, от которых их обоих бросает в дрожь, в груди становится жарко, а на губах появляется полувидимая улыбка. У меня все хорошо (ну почти) Они отстраняются друг от друга, и Бетти тут же отлынивает, к ее щекам приливает кровь. — Кажется, я снова замерзла, — она поеживается. Джагхед наклоняется, хватает одной рукой куртку, еще недавно лежавшей на маленьких плечиках, другой — бутылку жгучего виски и протягивает оба предмета девушке. — У тебя есть свобода выбора — выбирай. Бетти лишь загадочно улыбается: — Уже выбрала, — она тычет собственным пальцем в свои губы. — Что? — недоумевает Джаг. — Я выбираю поцелуй. Он греет лучше всего