Заблудились во тьме

      Вот оно… Лицо, которое заставляет её проходить через это вновь. Этот голос и завлекающие за собой глаза, появляющиеся в конце каждого кошмара, вселяют в неё лучик надежды. Надежды найти выход из бесконечного лабиринта, затягивающего в беспросветную пучину.       Елена, в очередной раз увидев лишь силуэт любимого человека в завершении этой тропы, сплетённой из самых ужасных моментов её жизни, медленными и недоверчивыми шагами продвигается вперёд, желая увидеть его поближе. Прекрасно знает и понимает, что прикоснуться к нему хотя бы на миг ей не суждено.       Уж сколько раз она пыталась всеми возможными и невозможными способами провернуть данный трюк…       Однако сейчас даже просто взглянуть на него для неё служило спасением и верой хоть в какое-то будущее. – Кэтрин! – отвлёк её от неосознанного, самого по себе происходящего телефонного разговора, его голос.       Сердце дрогнуло, посылая мурашки в путешествие по всему телу. – Нет… – инстинктивно оглянулась она, увидев лишь пустынную ночную дорогу и лес позади, окутанный непроглядной темнотой. – Я Елена.       За годы непрекращающихся снов, из раза в раз отправляющих её в самые неприятные воспоминания, и только по окончании такого пути предоставляющих ей передышку в виде любимого человека, девушка усвоила для себя условия этого, созданного её собственным подсознанием мира.       «Здесь бесполезно что-либо пытаться изменить. Но для того, чтобы не запутаться в предоставленных мне сетях и не сойти с ума, я должна цепляться за всё хорошее, что есть здесь», - сделала она для себя заключение спустя год тщетных попыток что-то поменять.       И каждый раз, заполняя мысли им: его ухмылкой, придающей ему ещё больший шарм, его подхипловатым голосом, его запахом, возвращающим её в былую реальность, – она заставляла себя идти дальше, не позволяя себе сдаться, лишиться будущего с ним, о котором так мечтала, и заблудиться в этой тьме…

***

      Опасно-алого, зловеще-бордового оттенка жидкость, заполнившая бездонный бассейн, жадно поглотила в себя новое, не успевшее остыть тело, смачно бурля и создавая на своей поверхности вздымающиеся ухабы.       Скрывая эмоции под маской безразличия, Деймон перевёл невозмутимый взгляд на образуемые кишащей внизу неизвестной ему тварью пузыри, а затем на украшающие «безжизненный» пол кровавые брызги поменьше и распластанные по нему пятна побольше. Равнодушно ухмыльнувшись одним уголком рта, он шутливо с помощью жеста подал безмолвный знак прощания в сторону злостно чавкающего монстра, таящегося в кровавых глубинах, и доверил стоящему позади Энзо ключи от машины.       Сказав другу короткое: «Сегодня ты ведёшь. Жди, я скоро», – брюнет пошёл в направлении выхода.       Прижавшись спиной к стене и запрокинув голову, как только того позволял шейный изгиб, он наконец, смог облегчённо выдохнуть. Однако и то он был вынужден делать с опаской.       Сальваторе в какой-то степени завидовал Энзо, которому удавалось скрывать своё подсознание от цепких лап существа, контролирующего их разум, не отключая человечность. А вот сам он ощущал, что находится на грани. Ведь так и не смог выработать у себя железной выдержки, тем самым подвергая опасности дорогих ему людей.       Невольно он вспоминает то, в какую опасность ставил брата, когда они боролись с Рейной Круз.       Доводя до сжимающей боли в висках, в памяти всплыло мгновение того, как он в порыве безумства, не оставлявшего его голову после освобождения из заключения камня, наскоро и агрессивно облил и поджёг гроб с любимой девушкой…       И пусть Тайлер не привёл его тогда к настоящему хранилищу. Тот момент, тот страх и та мучительно медленно съедающая изнутри миллиметр за миллиметром боль никогда не исчезнут из потайных закромов его подсознания.       Деймон вновь производит длительный вздох. Промозглый ночной воздух обжигает дыхательные пути. А неведомая сила из прошлого заставляет задержаться здесь ещё. – А у тебя планы есть? – Куда я поеду на выдуманный медовый месяц, когда рожу выдуманного ребёнка? Нет. Но точно не сюда, – слегка усмехаясь, с нотками тоски в голосе ответила она. – Нет! Нет! Нет! Я не могу подвергать тебя опасности! – закричал вампир в пустоту, отгоняя такой родной и любимый образ, голос из памяти.       Вот только ничто его не слушалось и воспоминания снова проявляли себя, как только он отпускал напряжение. – Разумеется… Дети? – сделав движение бровями, обратился он к ней со следующим вопросом. – Ну… Когда-нибудь да. Стоит, наверное, завести двоих, чтобы они могли играть друг с другом, пока мы занимаемся чем-то ещё.       Он изо всех сил сжимает кулаки, ударяя одним из них по кирпичной стене, до помутнения зажмуривает глаза, даже через долгое время ощущая, как её рука скользит по шее, пробираясь под волосы, по лицу, останавливаясь возле губ.       Тогда Деймон Сальваторе действительно поверил в то, что приняв вместе Еленой лекарство и став человеком, он сможет дать ей всего, чего она хочет. Верил в то, что однажды у них будут и невыдуманный медовый месяц, и невыдуманные дети.       Вот только сейчас ему кажется, будто его затягивает в бездну, во тьму, в которой он уже погряз минимум по пояс, а может, и того больше. С каждым годом появлялись всё новые и новые проблемы, угрожающие всему его близкому окружению без исключения.       На данный момент он даже задумывается о том, чтобы на самом деле отключить человечность, дабы защитить её от монстра, поющего у него в голове и желающего выудить все клочки дорогих ему воспоминаний и мыслей, а не просто притворяться непробиваемым существом без чувств.       Он боится однажды не суметь сдержать всё под замком и выдать коварному врагу. Выбрасывая из разума мысли о том, чтобы сдаться, неизменно задаётся вопросом: сколько же ещё он сможет бороться, не позволяя, чтобы его и самых близких для него людей «закапывали заживо»...       Сев в машину, не обмолвившись с другом ни словом, Деймон вновь натянул маску безразличия. Он знал, что где-то там, в неприступной глубине, Энзо хранит Бонни точно также, как он пытается сохранить Елену.       Учитывая долгую дорогу и унылые однообразные пейзажи за окном, вскоре Сальваторе овладело сонное состояние. И этого он ждал на протяжении дня больше чего-либо…       Вот он опять лежит на холодном асфальте недалеко от моста Мистик Фоллс под покровом ночи. Где-то вдалеке слышны звуки слабо шуршащих волн небольшой реки. А среди нависшей тишины слух вампира уловил приближающиеся звуки женского голоса. – Я знаю, Бонни. Ты права, как и моя мама. Просто я никак не могу решиться сказать ему… Хотя бы не сегодня. Я тебе перезвоню, – этот отголосок, словно стремительный укол, развеивающий слабую боль по определённой частичке тела, заставил его встрепенуться.       В несколько мгновений встав на ноги и преодолев небольшое расстояние, остановившись за некоторое количество шагов от неё, брюнет секунды смотрит на неё. Не отрываясь. Воскрешая в сознании черты её лица. Вдыхая её запах, рассеиваемый лёгким ветром, её чуть зажатую фигуру, облачённую в неброскую одежду. А после останавливаясь на удивлённом, едва показывающем свою заинтересованность взгляде... – Кэтрин! – восклицает он, уже прекрасно зная ответ. – Нет… Я Елена, – обернувшись и убедившись в том, что позади нет никого, ответила она и вновь обратила взор на незнакомца.       Деймон слегка прищуривается и делает небольшую паузу, всё так же в попытках поймать мгновения рядом с ней. Ведь сны – единственное место в его голове, куда тому монстру, кем бы он ни оказался, хода нет. – Ты нужна мне, Елена. Не знаю, сколько ещё я смогу бороться, – ещё раз пропустив через себя её образ, дрогнувшим голосом произнёс он, чувствуя, как покидает её и возвращается в реальный мир, в самом конце поймав иной взгляд с её стороны, отличавшийся от прежних в данном фрагменте. На этот раз он выражал какое-то особое понимание и такие же попытки удержаться рядом хоть на секунду дольше.