Чувства Фрейда.

Поцеловала. Поцеловала и, словно убила. А я не ответил ей взаимностью. Ну что за дурак ты, Фрейд? Она была права – скрываешь свои эмоции за маской полуидиота и в такой «ответственный» момент, когда двадцать минут назад, глядя в ее глаза, когда на кону стояла ее же жизнь, и нужно было спасать, я сказал: «Эта женщина действительно мне очень дорога.» Что-то поменялось в ее взгляде и она с едва заметной улыбкой посмотрела на меня, не понимая, вру я или же говорю правду. Аня привыкла, что я часто вру и чаще всего во блага хорошего, чаще всего защищая ее саму. Спросила. Спросила о моих словах, сказанных перед тем, как пистолет был на нее наставлен. Правда ли это? В глазах ее читалось что-то непонятное. Она ждала, что я скажу то, что ей нужно, а значит – ждала правду. В кое-то веки мне не зачем врать этой прекрасной женщине. В кое-то веки мы с ней наедине и никто не мешает нашему общему счастью – быть рядом друг с другом. Ее губы пробыли на моих губах в течение пяти-семи секунд, и все это время она явно ждала действий с моей стороны, а я просто стоял, словно вкопанный, словно вросшийся в землю дуб, осознавая происходящее. Впервые моя мыслительная часть дала сбой, и быстро спохватиться мне не дало именно это наиприятнейшее прикосновение. Она оторвалась, непонимающе смотря на меня. Она сделала что-то не так? Ха! Два раза ха! Я бы никогда не решился поцеловать ее. Нет, все глупые мысли о том, что я ее не достоин и тому подобное, не посещали меня, да и вообще, подобное никогда не появлялось в моей голове. Взгляд ее начал меняться, будто бы она разочаровалась во мне. Вот так! За один миг! Натянутая и недовольная ухмылка отразилась на ее лице вновь. У Кораблиной явно было много вопросов ко мне, но я решился задать его первым. –Интересно, мне зачтется поимка «Призрака» или Галчанский вновь заберет всю славу себе? – мой вопрос был как всегда не уместен в разговоре или же в ситуации, а Анна еще больше разозлилась и на миг поджала губы. Я вспомнил. Я вспомнил наш разговор, когда мы ловили заказчика, когда она нашла меня в аэропорту, когда я утопил свой телефон в чашке кофе, когда я взял ее пистолет, когда мы ехали в машине… –Признаешь, что проспорил? – с некой усмешкой спросила Аня, глянув на меня, а затем тут же отведя взгляд в сторону, будто боялась столкнуться со мной взглядом. –А у тебя не будет неприятностей из-за этих выстрелов? – ответил я, все еще оставаясь непоколебимым, и следил за дорогой. –Ну, буду как-нибудь сама с Галчанским разбираться... – та вздохнула. –А то смотри, можешь сказать, что я все-таки связал тебя, скотчем на заднем сидении, я подтвержу, – слова были сказаны со смехом, но вполне серьезно. Ради нее я готов на все. –Он заставит тебя на мне жениться, – Кораблина повернула голову в мою сторону, словно ожидала реакции вроде: «Ну, уж нет, я лучше умру». –Да, а кто сказал, что я против? – на этот раз я повернул голову в ее сторону, как будто забыл о дороге, но все же пристально следил за ней. Почему я должен был быть против женитьбы на ней? Она – идеал женщины. Смелая, красивая, подполковник, а сейчас к тому же беспомощная и ей нужна забота. В кое-то веки мне хотелось заботиться о ком-то, кроме себя, кроме своей долбаной игры в покер. Я не вслушивался в ее дальнейшие слова, прекрасно зная, что там она обзывала меня эгоистичной сволочью. Она разочаровалась. Действительно разочаровалась. Она думает, что не нужна мне? Глупая! Аня попыталась уйти. Только сделала шаг хромой ногой, развернувшись от меня, как я поймал ее за руку. Она замерла, кое-как повернув голову в мою сторону, словно показывая этим «Что тебе еще нужно от меня?». У самой-то пульс участился, я это заметил. Видимо ее надежды на то, что я все-таки люблю ее, снова начали возрастать. Очень быстро возрастать. Я вернул ее на место и тут же обнял за плечи. Я не стал ее целовать, понимая, что все это дойдет до постели, а затем и еще много до чего. Я просто обнял свою любимую женщину крепкими объятиями, а затем начал чувствовать, как ее руки поползли к моей спине, так же заключая меня в крепкие объятия.