Бесконечность

Она возвращает его, и он принимает лекарство. И Бонни думает, глядя на безоблачное небо, что в кои-то веки, чёрт возьми, всё складывается так, что счастливы, наконец, будут они. Она опирается поясницей на невысокое ограждение и влюблёнными глазами и с лёгкой улыбкой на губах наблюдает за ним. Энзо садится в машину, окидывает взглядом пустой стадион и вжимает педаль газа в пол. Рёв мотора проносится эхом по трибунам. Бонни громко смеётся. Елену она будит заклинанием, которое, конечно же, срабатывает, и они обе, подруги с самого детства, проводят долгие вечера вместе, пока их не растаскивает Дэймон, недовольный тем, что его вернувшейся девушки нет в постели третью ночь подряд. Бонни возвращается к нему, и Энзо ждёт её на пороге их дома, весь сияющий и с загадочной улыбкой на губах. В гостиной её встречает мерцание свеч и накрытый стол с её любимым вином. Он галантно отодвигает перед ней стул и усаживается напротив. Фоном играет медленная музыка. Идеально, думает она и прикрывает глаза, вдыхая запах приготовленного её мужчиной блюда. Энзо приглашает её на танец, и этот вечер так похож на тот, что был несколько лет назад, в Канун Рождества. Он кружит её, а потом прижимает к себе и выдыхает на ухо: – Хочу, чтобы ты была моей. Бонни смеётся. Глупый, думает, я давно твоя. Но от сияния бриллианта на обручальном кольце, которое он достаёт из внутреннего кармана пиджака, опустившись на одно колено, всё равно захватывает дыхание. Он ещё спрашивает? – Да... Энзо заключает её в объятия и, приподнимая над полом, кружит, зарываясь носом в волнистые волосы. На её лице такая счастливая улыбка, когда она отстраняется, что он тут же притягивает её обратно и целует. Нежно и со всей любовью. А потом надевает кольцо, и они громко хохочут, потому что размер оказывается не тот, и кольцо соскальзывает с тонкого пальца. Свадьбу они устраивают, естественно, в французской деревушке и, естественно, посреди лавандового поля. Бонни бежит навстречу горизонту, рыхлая земля проваливается под подошвами её туфель, а длинная фата развивается по ветру. Энзо ловит её через несколько метров и поднимает на руки. Губы находят губы, пальцы переплетаются. За их спинами закат окрашивает небо в оранжевый цвет, плавно переходящий в холодно-голубой. Тёплый ветер колышет волосы, и тонкая бретелька соскальзывает с её хрупкого плеча. Его глаза темнеют от страсти. Он на руках, как обещал когда-то, вносит её в снятый ими небольшой домик и доносит до постели. Чёрный пиджак летит на пол первым, мягко опускаясь на пушистый ковёр. Пальцы осторожно расшнуровывают корсет, освобождая тело цвета какао из плена ткани. Белоснежная рубашка соскальзывает с широких плеч. Его поцелуи нежны и страстны, и они сжигают. Особенно, когда он опускается, не отрывая губ, ниже по телу: шея, ключицы, грудь, живот, тазовые косточки – и скользит языком по бедру. Он прикусывает кружевной край чулка и тянет его вниз. И не может отвести взгляда от того, как контрастирует белый капрон со смуглой кожей в свете разведённого камина. Она выгибается в спине, и он накрывает её своим телом. Её руки снимают с него брюки, и вскоре, полностью обнажённые, они сплетаются, соединяются друг с другом единственно правильным способом: и телом, и сердцем, и душой. У Бонни покалывают губы каждый раз, когда он целует её, и каждый день их медового месяца действительно сладкий, наполненный безграничной любовью. Энзо не отпускает её руки, исследуя город за городом, и показывает ей различные достопримечательности, рассказывая невероятные истории из своего богатого прошлого. А она слушает затаив дыхание и не может поверить, что это реальность. Он здесь. Он рядом. Они проживут вместе всю жизнь и состарятся. У них будут дети, и внуки, и правнуки. У них всё будет. Бонни притягивает его к себе, вставая на носочки, и крепко обнимает, зарываясь лицом в изгиб шеи. Энзо широко улыбается, а потом всё равно тащит её куда-то дальше, продолжая своё повествование. Они возвращаются в свой город и в свой дом. Бонни не может дождаться, когда начнётся их семейная жизнь, и она, несмотря на некоторую будничность – если так вообще можно назвать жизнь в Мистик Фоллс с его вечными городскими праздниками и карнавалами – так прекрасна. Просто просыпаться рядом друг с другом, открывать глаза и видеть любимое лицо – не это ли счастье? Следующие годы проходят в счастливой идиллии, а потом Энзо приходит домой и застаёт её посреди гостиной с изумлённым выражением лица. Он подлетает к ней, обхватывая ладонями лицо, и заставляет посмотреть на себя. А Бонни медленно опускает ладони на живот и... улыбается так счастливо. Он непонимающе смотрит на её руки, а потом поднимает глаза, и в них блестят слёзы. Он начинает радостно смеяться и подхватывает её на руки. – Ты делаешь меня таким счастливым, – шепчет Энзо, кружа её и целуя. Бонни вне себя от счастья, особенно, когда он опускается перед ней на колени, целует, гладит и разговаривает с растущим с каждым днём животом. Он смеётся, жалуясь малышу на то, что иногда его мама просто невыносима, а потом укладывает её в постель и обнимает со спины, ладонями скользя по животу. Теперь он засыпает лишь в такой позе, с довольной улыбкой на лице. Роды проходят тяжело, и Энзо готов лезть на стену от безысходности, когда его не пускают в палату. – Ты дашь ей кровь, – шипит он, дёргая Дэймона за футболку на груди, а тот лишь качает головой под пристальным взглядом Елены, поднимая руки над головой, – если что-то пойдёт не так. Кэролайн убеждает его, что Бонни бы такого не хотела, но Энзо и слышать сейчас ничего не хочет. И слоняется по коридору, а потом Дэймон внушает какому-то врачу, чтобы их пропустили, и он видит рождение своего первенца. Это девочка. Она сладко зевает и сжимает пятью пальчиками его палец, а Энзо готов плакать от счастья. Бонни лежит на больничной койке, держа их дочку, и он обнимает их обеих, целуя жену в висок. У него, наконец, есть своя семья. У дочки бойкий характер, и она, пользуясь безграничной любовью отца, всегда добивается своего. Бонни постоянно качает головой, видя, как муж защищает дочь от выговора матери, и не может сдержать улыбки. А потом, когда они остаются в постели наедине, притягивает его к себе и говорит, как сильно его любит. И их жизнь только набирает обороты. Дочь растёт, и, когда ей исполняется шесть лет, у неё появляется младший брат, так сильно похожий на папу. Мальчик с детства тих и скромен, но бойкая сестра скоро перевоспитает в нём эту черту. Бонни прижимается к Энзо, и они, сидя на скамейке, наблюдают за играющими в песочнице детьми. Время летит быстро – это чистая правда. Когда дочь поступает в колледж, Бонни находит седой волос на его голове и печально улыбается. Энзо обнимает её и говорит, что ни дня, проведённого с ней, не скучал по бессмертной жизни. И касается её губ целомудренным поцелуем. Скоро и сын покидает их дом, и приятная тишина окружает их. Первые морщины на лице Энзо Бонни замечает, когда они выбираются вместе к морю, и он смеётся, видя, как барахтается жена в воде. Сердце сдавливает приятной болью. Когда она находит первый седой волос у себя, то молчит об этом долго, а потом рассказывает Энзо. Он как-то странно улыбается и притягивает в свои объятия, не проронив ни слова. Когда дети приводят в дом свои половинки, Энзо изображает строгого папу, глядя на жениха дочери. Бонни счастливо смеётся и обнимает его. Их дети уже взрослые, и не им решать, с кем они хотят связать свою жизнь. Когда появляются внуки, голова Энзо полностью седая, а лицо в плену десятка морщин, но Бонни, любимая всеми бабушка, всё равно продолжает говорить ему, как сильно она его любит, ведь Энзо никогда не думал, что однажды состарится, и она понимает, что для него это всё равно тяжело. Но то, как она сжимает его руку в немой поддержке, даёт столько... ох, если бы она знала. Они сидят на крыльце своего дома, с долгой и полной счастья жизнью за плечами, и, укрытые одним пледом, наблюдают за проезжающими по улице машинами. Солнце ярко освещает игровую площадку, где бегают их уже подросшие внуки, и летний ветерок так приятно ерошит волосы. Бонни чувствует тепло ладони мужа и твёрдость его плеча, на которое опустила голову. Сухие губы Энзо касаются её макушки. – Спасибо тебе за эту жизнь, – шепчет он. – Я бы ничего не стал менять. – Как и я, – шепчет она и, прижавшись ближе, прикрывает глаза. Кто-то с силой трясёт её за плечо, и, когда она открывает глаза, видит Елену и Дэймона. – Ч-что? – хмурится она и оглядывается в поисках Энзо. Его нигде нет, и в отражении зеркала Бонни видит своё молодое лицо. – Что происходит? – кричит она. – Где Энзо? Елена аккуратно гладит её по плечу и притягивает в объятия. – Стефан убил Энзо, вспомни, – шепчет она. – Ты не смогла его вернуть и создала свой мир, где с точной периодичностью повторяется вся ваша жизнь. Ты прожила её трижды. Прошу, вернись к нам. Она мотает головой. Не может это быть иллюзией, потому что она до сих пор ощущает тепло его тела. – Как вернуться туда? – кричит она. – Как? – Бон-Бон, – Дэймон накрывает её ладонь своей. – Пора жить настоящей жизнью. Бонни поднимает на него глаза, полные слёз. – Твой брат лишил меня настоящей жизни. Елена тяжело вздыхает и обнимает подругу крепче. – Пожалуйста, – просит её Бонни. – Пожалуйста. Елена кивает. Тем же вечером Бонни возвращается в свой мир. Она сидит в окружении свеч на полу их дома и читает заклинание. Всё идёт по кругу. Она возвращает его, и он принимает лекарство.