69 дней (DARA)

      Уставшее летнее солнце, успокоившись к вечеру, уже не безжалостно обжигает бледную кожу, а лишь с нежностью отдает остатки своего тепла в этот прохладный вечер. Должно быть ему очень больно. Каждый день солнышко отдает кусочек себя миллионам людей. Ему так хочется растопить ледяные сердца, заставить пылать давно угасшие чувства, испарить слезы горечи с наших лиц, но все отворачиваются от него и прячут взгляд за темными очками. Его не понимают. Как часто оно слышит слова «Убирайся», «Когда же ты, наконец, исчезнешь», «Нам будет лучше без тебя»… Вся не истраченная любовь вперемешку с болью, вечером разливается алым закатом на небесах.       Протягиваешь руку навстречу, будто пытаясь ухватиться за последние лучики, и умоляя остаться еще ненадолго. Но ничего не получается. — Знай, я буду ждать тебя завтра, — шепчешь напоследок, наблюдая, как мрак полностью отвоевал себе небосвод. — Ты только возвращайся…       Вот. Ты опять осталась одна, совершенно одна. Теперь все по обычному сценарию: наушники в уши, ночной город, только ты и разрушительная темнота внутри тебя.       Удивительно, как преображается Сеул в это время суток. В этом вы с ним похожи. Больше не нужно натягивать доброжелательную улыбку, притворяясь, что земля не уходит из-под ног, и ты вот-вот не сорвешься с пропасти. Совсем не больно.       Ты задыхаешься от собственных мыслей, хочется кричать, разбить кулаки до крови обо что-то твердое, но сих хватает лишь сделать музыку громче. Не больно.       Закрываешь глаза и поднимаешь лицо навстречу прохладному и влажному ночному ветру. Река Хан. Сколько всего вы пережили вместе. И как сильно ты ненавидишь ее за это. Она знает тебя лучше всех, такую, какая есть на самом деле: знает, как сияет твоя улыбка после дня, проведенного рядом с тем, кто заставляет сердце биться быстрее, как мнешь рукав и хмуришь лоб, собираясь с силами, чтобы открыть свои чувства любимому, как горько плачешь, оставшись осмеянной и отвергнутой самым дорогим человеком.       Не выдержав напора воспоминаний, со злостью выдергиваешь наушники и бросаешь телефон на землю. Воздуха не хватает. Ненависть, боль и жалость к себе душат, терзают и без того израненное сердце. Громко дышишь, жадно хватая воздух ртом. — Ненавижу, — шепчешь, обессилено падая на колени. Подняться больше нет сил. Слезы предательски текут по щекам, перерастая вскоре в громкий плач. — Шестьдесят девять дней, — вдруг слышишь за спиной мужской, немного хриплый, но приятный, голос, что заставил немного прийти в себя. — Что? — неуверенно спрашиваешь, вытерев слезы тыльной стороной ладони. — Шестьдесят девять дней назад я впервые увидел вас, — отвечает незнакомец и садится рядом с тобой, устремив взгляд в звездное небо. Пытаешься подняться, но тело не слушается. Ты слишком устала. Испугано смотришь на него, не в состоянии даже сказать что-то. Сердце бешено колотиться в груди. Оглянувшись, понимаешь, что вокруг ни души. Отчаяние, безысходность и страх. Всхлипываешь, но сразу, больно прикусив губу, сдерживаешь плач. — Не бойтесь меня. Я не собираюсь делать вам больно. Просто я устал. Устал смотреть на вашу боль, — незнакомец, наконец, повернулся к тебе. — Я знаю вас, — посмотрев внимательнее, узнаешь парня, который каждое утро с милой улыбкой на лице продает тебе кофе в кафе возле реки. — Шестьдесят девять дней назад вы впервые зашли в наше заведение. Я запомнил, как неуклюже вы искали кошелек в сумке и смущенно улыбались. Тогда я подумал: «Какая чудная», но незаметно для себя, с каждым днем ждал нашей встречи все сильнее. Это так глупо, — с горечью улыбнулся парень, — но с вечера я представлял, что спрошу у вас и как предложу встретиться после работы. Ты молча смотрела на него, не зная, что ответить. Страх понемногу уходил. — Месяц назад я решился. Купил два билета на симфонический оркестр. Вы как-то сказали, что любите классику, — смущенно улыбнулся. — Постоянно поднимал взгляд на входную дверь в надежде увидеть вас. И увидел, но вы были не одна. Сияющие глаза, улыбка, легкий румянец — я сразу все понял, — он посмотрел на тебя с нежной улыбкой, но в глазах искрилась боль, вид которой тебе хорошо знаком. — Спустя какое-то время вы исчезли, просто перестали приходить. Увидеть вас с другим было тяжело, но не видеть совсем — еще хуже. Через неделю я вновь услышал знакомый голос, но подняв глаза, не узнал ту, о которой думал все эти дни. Опухшие от слез глаза, поникший взгляд, натянутая улыбка… Я все понял. Простите, не знаю, зачем говорю это все, — он резко поднялся, чтобы уйти, но, пройдя несколько шагов, остановился. — Вы достойна лучшего. Того, кто не заставит вас плакать, гулять в одиночестве, убегая от боли. Я такой идиот. Вы ведь даже имени моего не знаете…       Страх полностью исчез, но сменился шоком и смущением. Это ведь тот милый парень, ради которого ты приходила в кафе каждое утро. Только ради его солнечной улыбки и нескольких минут разговора. Ты даже не догадывалась, что у него могли быть какие-то чувства к тебе. Несколько минут в день — а он видит тебя насквозь. Ты понимала, что нужно сказать что-то, но в голове — ни единой мысли. — Как я и думал, — улыбнулся он. — Уже поздно, я вызову вам такси. В ожидании машины, ты молча смотрела на волны, боясь даже взглянуть на парня, который стоял в нескольких метрах. Спасительное такси вскоре прибыло. Он молча открыл тебе дверцы машины, но даже не смотрел на тебя. — Спасибо, — коснувшись его руки, прошептала хриплым голосом, — Тэхен. Эта улыбка. Кажется, что она сможет исцелить твое сердце.