Кто-то как ты

      В Лондоне шел дождь. Городские улицы плавно пустели, люди спешили укрыться от непогоды, спрятавшись в близлежащие лавки, пабы или дома своих друзей и знакомых. В это самое время отворилась дверь одного неприметного здания, и оттуда вышла такая же неприметная девушка, которая быстро слилась с толпой. Было видно, что собиралась она наспех: поверх легкого черного платья была накинута вязаная фиолетовая кофта, а в ее руках был чемодан. Люси Харрис бежала навстречу новой жизни. В своих мыслях она уже видела картины счастливого будущего: любящего мужа, детей, собственный уголок в этом огромном мире, который до сегодняшнего дня вообще не считал ее за достойного человека. Ливень усиливался, и девушка вынуждена была укрыться под навесом одного из домов. Остановившись, он достала из корсажа письмо, полученное сегодня, и ее зеленые глаза быстро забегали по строкам. Да, Люси не умела читать, но написанное неровным почерком послание запомнила наизусть: « Моя дорогая мисс Люси, я невероятно сожалею о том, что по причине моих недавних злоключений я уже никогда не смогу увидеть Вас вновь. Вы осветили мои мрачные дни своим светом и любовью. Я надеюсь, что Вы примете эти скромные средства как вознаграждение за урок, который Вы дали мне. Умоляю Вас, немедленно покиньте это место и начните все сначала. Поверьте, я Вас никогда не забуду.

Генри Джекилл »

      Эта коротенькая записка занимала все мысли девушки. Она не могла понять доброты доктора, но была безумно благодарна ему. Сейчас ее сердце разрывалось: она не хотела потерять подаренный судьбой шанс, но при том мечтала бежать к Генри и навсегда остаться с ним, хотя и понимала, что это невозможно. С тяжелым вздохом она покинула свое укрытие, решив продолжать путь несмотря на погоду, ведь доктор не зря просил ее поспешить, но, сделав всего лишь пару шагов, Люси услышала позади себя до боли знакомый голос: - Ты не ждала меня? – Девушка обернулась, чтобы убедиться, что не ошиблась. Люси и подумать не могла о том, что мечты, ставшие уже такими близкими, могли быть разрушены таким жестоким образом. Но Хайд был здесь, он был реален, он был живой. Его вселяющий ужас взгляд, его ухмылка навеки останутся в ее памяти. Все желания, все мечты внезапно стали казаться слишком наивными и оторванными от жизни. Ей не оставалось ничего, кроме как остаться с ним, вновь не найдя сил на борьбу со своим жестоким мучителем. На лице блеснула слезинка, но голос все же не сорвался: - Нет, - улыбка до неузнаваемости исказила и без того безобразное лицо Хайда. - Ну конечно! К кому же кроме тебя мне идти за нежностью и лаской? – Как саркастически звучали эти слова! Он схватил Люси за руку и потащил туда, откуда она сбежала лишь несколько минут назад. Достигнув ее комнаты, Эдвард вновь заговорил: - У тебя сегодня кто-то был вечером? - Нет, ко мне никто не приходил. - Разумеется! Не мог же доктор Джекилл самолично заявиться к тебе. Нет, Генри очень занятой человек! – Надежда на спасение вернулась к девушке. Не успев обдумать свои слова, она воскликнула: - Вы знаете доктора Джекилла? - Кончено! – Эдвард, казалось, ждал этого вопроса, - Так же хорошо, как самого себя. Ты знаешь, моя драгоценная Люси, мы с ним очень старые друзья: он и я. И мы с ним делимся всем. Так же как и мы, драгоценная Люси, делимся абсолютно всем! – Его голос стал напоминать звериный рык, в одно мгновение он выхватил письмо, которое девушка по невнимательности все это время сжимала в руке, – «Умоляю Вас, немедленно покиньте это место»... Ты же не уехала бы из Лондона, не попрощавшись со мной? – Обычный на первый взгляд вопрос прозвучал как угроза. Его глаза смотрели прямо ей в душу, уничтожая последние нити надежды, что еще окутывали Люси. - Нет... Я никуда не уезжаю, - она уже не пыталась скрыть слезы, что только веселило Хайда: - Это верно! Ты никуда не уезжаешь.       Произошедшее дальше девушка помнила смутно: она почувствовала холод металла, который врезался в ее шею, но едва на белой коже выступили первые капли крови, Хайд кинул нож на пол, сказав лишь два слова: «Не сегодня». В глазах у Люси потемнело, она потеряла сознание.       Прошло около двух дней. На побеги Люси больше не решалась, страшась Хайда. Она не могла знать, когда он захочет закончить начатое. Теперь она не сомневалась, что именно он был виновником убийств, всполошивших город. Как бы она хотела верить, что все это было одним лишь только длинным кошмарным сном! Но шрам на шее заставлял поверить в реальность. Люси не работала эти два дня, сославшись на болезнь, но больше желания сидеть в четырех стенах у нее не было. Кое-как приведя себя в порядок, она все же нашла в себе силы спуститься вниз, где столкнулась со стайкой других девушек. В разговор она не вслушивалась, услышав лишь обрывок фразы: «Прямо на венчании! И ведь доктор!.. Джекилл, кажется?». Люси замерла на месте, услышав знакомое имя. Она никогда не думала о том, что у Генри могла быть иная жизнь, в которой были бы друзья, невеста... Она поспешила догнать сплетниц и, схватив под локоть одну из них, начала свой допрос: - Бесси, о чем речь? Что случилось с доктором Джекиллом? – Подруга изумленно посмотрела на нее: - Только не говори мне, что ты не слышала! Все разговоры в Лондоне только об этом. Поговаривают, что доктор стал жертвой собственного эксперимента. Он страдал от раздвоения личности. Это случилось прямо в церкви, в день венчания. Он вдруг заявил, что никакого доктора Джекилла там нет, что существует только Эдвард Хайд. Он даже угрожал жизни своей невесты, мисс Кэрью, но она смогла вернуть его в сознание. Тогда он попросил друга облегчить его страдания. Джекилл был убит по своему собственному желанию, а его невеста предпочла отправиться за ним на небеса, покончив с собой. Не знаю только, правда ли все это, может быть, просто слухи. В любом случае, это просто чудовищно! Как он вообще решился ставить опыт на самом себе, если знал, что рискует жизнью? Даже если он не знал, все это больше похоже на бредни сумасшедших. - К сожалению, это правда, - обе девушки повернулись на голос и увидели молодого человека, которого не заметили ранее. Он был достаточно высоким, но Люси отметила для себя, что Генри все же был выше почти на голову, светлые волосы были несколько взъерошены, а усы и вовсе смотрелись на его лице несколько нелепо. Одет он был во все черное, а в зеленых глазах читалась неподдельная искренняя скорбь.       Люси, не помня себя от отчаяния, упала на ближайший стул, что стоял у столика того самого молодого человека, вообще забыв о его существовании, после того, как он подтвердил это страшное сообщение.

***

      С самого начала Саймон не хотел идти туда, где Эмма навсегда должна была быть отдана другому, и, наверное, не пошел бы, если бы сама девушка не просила его об этом. Тогда, шесть долгих недель назад, он получил записку от нее, которую будет хранить всю жизнь, ведь это было единственным, что осталось у него в память о той, которую он не забудет никогда. Кусочек бумаги, на котором были написаны красивым ровным почерком лишь несколько предложений: «Дорогой Саймон, я понимаю, как мучительно для тебя будет находится на моей свадьбе. Думаю, ты не захочешь присутствовать там вовсе. Но я прошу тебя: как бы ни было тяжело, пройди через это со мной. Поверь, мой отказ стать твоей женой не означает моего дурного отношения или недоверия. Напротив, я люблю тебя, как любила бы брата, если бы он у меня был. Мы знакомы с самого детства, но впервые я осмеливаюсь просить тебя об одолжении. Если ты не придешь, то потеряешь не только расположение моего отца, но и мое собственное. Только ты сможешь мне помочь, если Эмма. » Юноша каждый день перечитывал записку и винил то себя, то Джекилла, а иногда и саму Эмму. Как мог доктор подвергать Эмму такой опасности? Как могла Эмма решиться на это, если догадывалась, что что-то неладно? Как мог сам он не остановить ее и позволить умереть на собственных глазах? Куда бы он не пошел, его преследовали эти вопросы. Они не давали ему покоя, сводили его с ума. Саймон сам не понял, как оказался в "Красной Крысе", стремясь хоть недолго не думать о том, что Эммы больше нет. Но и здесь его преследовали проклятые слухи, которые разнеслись по городу слишком стремительно. Вновь и вновь прокручивая перед глазами сцены последних двух дней, он не заметил, как на стул рядом с ним упала девушка. Саймону она даже показалась красивой, хотя в ней не было той аристократичности, которой обладала Эмма. Рыжие кудри незнакомки обрамляли светлое лицо, по которому ручьем катились слезы, хотя она и пыталась скрыть это. Трагедия, определенно, нанесла ей какую-то личную рану. Подругой Эммы она точно не могла быть, значит... Саймон не любил Джекилла и никогда этого не скрывал, но такого он никак не мог от него ожидать. Да ведь Генри любил Эмму! Или только делал вид, что любил? Это объясняло то, что он никак не попытался защитить ее от себя самого. Глаза юноши выжидающе смотрели на девушку. Но она первой начала разговор: - Ты что-то хотел? - Голос дрожал от слез, которые все еще текли из ее очаровательных зеленых глаз. - Вы знали доктора Джекилла? - Саймон сам не понимал, зачем ему знать это. Все и так было очевидно. - И мистера Хайда тоже, - внезапно Люси рассмеялась, но продолжила, заметив на себе недоуменный взгляд, - Доктор спасал меня от себя самого. И сам же чуть не убил за то, что я следовала его совету. Генри был здесь всего однажды, зато Хайд являлся почти каждый день. Знакомство с обоими состоялось в один день, я всегда считала это простым совпадением, но ведь таких совпадений было слишком много. Я должна была понять! Да, все началось той ночью тринадцатого сентября... - Мерзавец! - Воскликнул Саймон, вскочив с места, впрочем он быстро успокоился, вновь сел и повторил уже спокойнее, - Мерзавец... - Вижу, он не на самом хорошем счету у тебя, - усмехнулась Люси, - Позволь догадаюсь: дело в этой мисс Кэрью, верно? - Саймон выглядел слегка удивленным, и девушка поспешила объяснить, - По тебе видно, что ты первый раз в подобном заведении, а люди твоего круга приходят сюда, как правило, по одной причине: забыть о любимой девушке. А если учесть твою ненависть к доктору Джекиллу... Все просто, мой друг. Я сомневаюсь, что ты захочешь продолжать этот разговор здесь, слишком много людей. Я могу увести тебя туда, где будет несколько тише, если ты не против. В противном случае, я должна идти работать, так что решай быстрее, - Люси стала замечать на себе недовольные взгляды Спайдера, а пережить новую вспышку гнева она не была готова. Решение было принято моментально. Не дождавшись ответа, девушка взяла Саймона за руку, благо тот не сопротивлялся, и повела к себе, подмигнув по пути хозяину.       Молодой человек понял, куда вела его девушка, только когда за ними закрылась дверь, и перед Саймоном предстала небольшая комнатка, большую часть которой занимала кровать. Юноша был удивлен, даже несколько испуган. Он вспомнил наконец, где находится и кем является девушка, которой так дорог этот Джекилл. Он будто прирос к земле не в силах оторвать взгляд от убранства комнаты. Люси, которая сразу же направилась к туалетному столику с целью привести в порядок прическу, через некоторое время заметила смятение Саймона и весело рассмеялась. - Друг мой, не кажется ли тебе, что боятся сейчас должна я? Ну подумай, что может сделать слабая женщина? Боже, да хватит уже так на меня смотреть! - Воскликнула она, когда взгляд юноши стал порядочно нервировать ее. Она сама не понимала, почему она ведет себя с ним смелее, чем с остальными клиентами. Возможно, это было вызвано тем, что он был здесь с иной целью: ему нужен был скорее тот, кто может выслушать, дать совет, друг по несчастью, которым могла стать она. Однако его недоверие совершенно выводило Люси из себя, - Я же сказала, здесь тише. Если хочешь, мы можем вернуться, но будет ли тебе приятно продолжать этот разговор там? Дорогой мой, может, ты уже сядешь? - Слегка потерянный, Саймон опустился на кровать, поскольку больше сесть было некуда, - Кстати, как тебя зовут? - Молодой человек смотрел на нее, будто пытался понять, может ли верить ей. После нескольких минут молчания он наконец произнес: - Саймон Страйд, секретарь Совета Попечителей госпиталя Святого Иуды. А Вы?.. - Люси. Просто Люси. Люси Харрис, если тебе угодно. - Мисс Харрис, скажите, Вы уверены, что доктор пришел сюда именно ночью тринадцатого сентября? Я не могу поверить, что он сделал это. - Можете не верить, но это так. Я запомню это на всю свою жизнь, потому как он был первым, кто увидел во мне человека. Ты второй. А чем эта дата отличается ото всех остальных? - Это был день их помолвки, - Саймон стал хмурым, Люси тоже не понравилось то, что она услышала. Рушился образ идеального мужчины, который она успела создать. Впрочем, на что она могла рассчитывать? Она всегда была и навечно останется той, кого ненавидят жены и невесты, той, к кому мужья приходят отдохнуть от семейной жизни, той, для кого никогда не найдется места в обычной человеческой жизни. От этих мыслей слезы вновь полились из глаз девушки, но Саймон не мог уже просто смотреть на них. В один миг он оказался на коленях подле нее, вытирая руками ее лицо. - Я могу хоть чем-то помочь Вам, мисс Харрис? - Спросил он. Люси лишь слабо улыбнулась: - Можете. Но не станете этого делать. - Отчего же? Скажите, я сделаю все, что в моих силах, - Страйд сам не понимал, почему эта девушка вызывала у него доверие, почему он хотел помочь ей. - Саймон, ты увидел во мне человека, обычную девушку со своими мечтами и желаниями, я благодарна тебе за это. Ты один из немногих, кто смог понять меня, спасибо и за это. Но одолжение, которое ты хочешь сделать мне, слишком велико. Я просто не могу просить об этом. Что бы ни думали о таких девушках, как я, у нас тоже есть достоинство и чувство меры. Ты уже сделал для меня многое, на большее я не рассчитываю.       Саймон еще некоторое время не двигался с места, а после вскочил как ошпаренный и вылетел из комнаты, оставив Люси наедине с ее слезами.       Неделя прошла спокойно. Люси оставалась звездой "Красной Крысы", чем по-прежнему вызывала зависть остальных девушек. Саймон больше не приходил, впрочем, она и не ждала вновь увидеть его. Подобных обещаний она слышала немало, но в жизнь не воплощалось ни одно, с чего бы этому быть исключением?       Однажды ранним утром Люси услышала стук в дверь. После очень длинной ночи она готова была испепелить очередного гостя, но, опасаясь Спайдера, который, как обычно, был не в настроении, крикнула: «Входите!». Подобно порыву ветра, в комнату ворвался Саймон, восклицая при этом: - Собирайся! Ты ведь хотела начать все с начала? Мы уезжаем. Сегодня вечером. Я снял дом в Эдинбурге, ты сможешь жить там. Бог мой, ты что, не рада? - Он стоял перед ней такой по-детски счастливый, чем вызвал лишь горькую улыбку девушки. - А что потом? Допустим, я соглашусь с тобой уехать, но какое я имею право жить с тобой под одной крышей? Только если я стану твоей женой или сожительницей. Как ты понимаешь, ни первое ни второе не случится. Пойми же, мы люди разного круга, будущего здесь быть не может. Я действительно благодарна тебе за все, даже за то, что ты выполнил обещание, данное сгоряча. Я отказалась сама, твоя совесть чиста. Иди и постарайся начать все с чистого листа: найди достойную невесту, женись, заведи семью. Для меня в твоей жизни места нет. - Позволь решать это мне, - Саймон казался несколько обескураженным этим отказом. Он не ждал, что у Люси окажется гордость, что она может своими руками отвергнуть предложение, о котором мечтает, - Пойми, я не выполняю данное сгоряча обещание. Я действительно хочу тебе помочь. Я не знаю, чем ты лучше девушек высшего общества, но только ты смогла унять боль в разбитом сердце. Поедем, Люси, прошу тебя. Подумай, никто в Эдинбурге не знает ни меня ни тебя. Скажем, что ты - моя сестра, кузина, невеста в конце концов! Ты ведь никогда не простишь себе, если не уедешь!       Люси не могла понять, почему он так добр к ней, важнее было другое: он понимал ее. Она отошла к крохотному окошку, чтобы скрыть слезы, но уже через мгновение почувствовала его руки на своих плечах. Он повернул ее лицом к себе и заключил в объятиях, отчего девушка расплакалась, не пытаясь уже ничего скрывать. Он гладил ее по голове и молчал, ожидая, пока она успокоится. Когда это случилось, он начал говорить: - Глупенькая, не пытайся обмануть хотя бы себя. Ответь мне, ты хочешь уехать? - Люси слабо кивнула, - Значит, мы уезжаем. И не о чем больше говорить.

***

      Месяцы, проведенные в Шотландии, казались Люси похожими на сказку. Никому не пришлось ничего объяснять, поскольку дом оказался далеко за городом, и соседей у них толком не было. Саймон, как и обещал, обращался с ней, как с сестрой. Счастье царило в их доме, они жили там, как старые добрые друзья. Остаток осени они часто гуляли в близлежащем лесу, зимой коротали вечера в уютной гостиной: Саймон учил ее читать. Люси оказалась весьма способной и вскоре в совершенстве владела грамотой. Они читали вслух книги и газеты, проводили время за беседой. Люси настолько привыкла к такой жизни, что уже не могла представить, что когда-то было и будет по-другому. Каждый вечер, лежа в постели, она обнаруживала, что все сильнее привязывается к Саймону, постепенно влюбляется в него. Конечно, она не смела мечтать о взаимности и не показывала молодому человеку своих чувств. Она не хотела рушить идиллии, которая сложилась между ними.       Весна пришла на удивление рано. Молодые люди ходили гулять вдоль озера, которое нашли еще в начале декабря: Люси, ступив на тонкий лед в том месте, где он не был покрыт снегом, провалилась в озеро, а потом неделю пролежала в постели. Во время одной из таких прогулок они обнаружили скамейку, что стояла под деревьями дикой яблони. Это стало любимым местом девушки, а в начале мая, когда деревья начинали цвести, ее и вовсе было не заставить уйти оттуда.       В один из майских вечеров, который двое, как всегда, проводили на берегу озера, под яблонями, разговор на удивление не клеился. Саймон был слишком серьезен, а Люси, напротив, слишком весела. Она пыталась узнать у юноши, в чем дело, но своими расспросами вызывала только его раздражение. Наконец она отвернулась, обиженно надув губки, но из-за спины раздался голос Саймона. Говорил он очень серьезно: - Скажи мне, все эти последние месяцы ты была по-настоящему счастлива со мной? - Что за вопросы! - Девушка пыталась возмутится, но его строгий взглд заставил ее замолчать. - Ты не понимаешь... Ты счастлива потому, что сбежала в новую жизнь или потому, что ты со мной? - Что за глупые вопросы, Саймон? Все, кажется, было хорошо. Зачем тебе так внезапно нужно знать эти мелочи? - Люси, это не мелочи. Я говорю... Собираюсь говорить о серьезных вещах. Ответ действительно важен. Так что ты скажешь? - Что, Бога ради, ты скрываешь? - Я не могу больше так жить! - Вскричал Саймон так громко, что спугнул птиц с яблоневых веток. Люси понимала, что этот момент настанет рано или поздно, хотя очень надеялась, что все обойдется. - Я понимаю, - тихо сказала она, - Я соберу вещи и уеду, - она повернулась и собралась уйти, но Саймон поймал ее за руку и повернул лицом к себе. - Ничего ты не понимаешь! Люси, я люблю тебя. Люблю и хочу жениться, - увидев ее изумленное лицо, он улыбнулся, - Я не шучу. Так ты согласна?

***

      В полдень четырнадцатого июня из церкви Святой Этельдреды вышла счастливая пара: усатый светловолосый молодой человек в сером костюме и юная леди в белом платье, рыжие кудри которой огнем горели на кружевной ткани. Она положила голову ему на плечо и тихо прошептала: - Я понимаю, почему ты хотел венчаться в Лондоне, но пообещай мне, что через месяц мы вернемся домой. Если начинать с чистого листа, то нужно стереть абсолютно все прошлое.       Молодой человек согласно кивнул.