Игра продолжается

Ее глаза были словно небо. Чистое и голубое. Себастьян частенько именно так и думал, исподтишка глядя на Чарли. Кому-то она могла показаться несуразной девчонкой. Вот только Монро не обманывался — за милой мордашкой скрывалась та еще чертовка. Одним словом — Мэтисон. Она никогда ему не улыбалась. Максимум, что он видел от дерзкой девчонки — снисходительная усмешка, стереть которую он мечтал неоднократно. Но ни разу так и не решился. Почему? Могла ли напугать бывалого командира ярость Рейчел? Вот уж вряд ли. Как и вероятная отповедь друга. Тогда что же раз за разом не давало ему проучить наглую проказницу? Он не знал. Пока однажды не признался себе, что ему по душе эта своеобразная игра между ними — а Себастьян был уверен, что Чарли отлично понимала негласные правила и действовала вполне осознанно. Девчонка была упрямой и своенравной — вся в мать. Но кроме того — дерзкой, смелой и неуемной. Настолько, что порой Монро всерьез задумывался: а не Майлз ли был ее отцом? И хотя с Рейчел у Басса как-то не складывалось, он почему-то был уверен, что Шарлотта — совершенно другое дело. Нередко он ловил ее насмешливо-презрительные взгляды. В эти моменты ее глаза становились холодными, как лед. Но где-то в глубине мелькало то, что все же не давало бросить эту безмолвную игру. Иногда напряжение между ними можно было потрогать — особенно если им приходилось на пару отправляться на одно из заданий в веренице необходимых свершений. Тогда любое слово могло привести к взрыву. Чарли становилась молчаливой, стараясь не накалять обстановку. И лишь косые взгляды в сторону вынужденного напарника давали понять, что игра все еще продолжается. Сам же Монро все чаще задумывался о том, к чему это может привести. Но ни один из вариантов не казался радужным. Между тем Рейчел, наконец, бросила бесполезные попытки опеки своей дочери. И немудрено — ведь та довольно четко ограничивала женщину в ее материнских проявлениях, не давая возможности посадить себя на привязь. Иногда Бассу хотелось узнать какой была эта девчонка до того, как в ее размеренную жизнь ворвался Том Невилл. Была ли она покладистой? Или уже тогда показывала отцу свой дурной характер? А в том, что характер у нее чертовски дурной, сомнений не было. Казалось, для Чарли порой не было никаких рамок приличия — ее призывные взгляды в сторону приглянувшегося юноши невозможно было не заметить. И тогда Себастьян просто молча уходил как можно дальше, прекрасно зная что будет дальше. Было ли то неприятное чувство ревностью? Он не знал. Да если честно и не хотел знать. Полководец, оставшийся без своей армии, он был вынужден участвовать в бесконечной гонке Майлза и все чаще терял ориентиры. Как и цели, которые становились все менее понятными для него. Мужчина оставался в лагере бывшего друга скорее по привычке. И, возможно, из-за Чарли. Из-за их игры. Они словно заключили пакт о ненападении, но при этом каждый осторожно наблюдал за другим, прощупывал, проверял на прочность. Шаткое равновесие. Но рано или поздно оно будет нарушено. Вопрос только кем. Отчасти Монро понимал Шарлотту, понимал ее стремление жить, успеть насладиться приятными вещами. Учитывая окружающую обстановку, подобное было вполне логичным. И, возможно, даже разумным. Порой он следовал ее примеру, проводя ночь с подвернувшейся красоткой. Вот только все чаще мужчина ловил себя на мысли, что в момент близости в его сознании проскальзывает образ дерзкой девчонки. Будь у него цель, к которой он мог бы стремиться, Себастьян заставил бы себя выбросить из головы весь этот бред, сумел бы вытравить из своих мыслей Чарли. Но цели не было. А значит и терять, по сути, было нечего — он просто плыл по течению. И ждал. Так продолжалось пока на очередном задании Мэтисон не повела себя странно. В тот день оба по привычке старались как можно меньше общаться. И если для Басса подобное было нормально — его внимание было полностью сосредоточено на их цели, то поведение Шарлотты было слегка необычным — пару раз девчонка буквально шарахнулась от него. В тот момент мужчина не придал этому значению — на кону снова были их жизни. После, оказавшись в лагере, он сидел, потягивая из фляжки трофейный виски, время от времени бросая ленивый взгляд на девчонку, сидевшую возле костра. Та задумчиво смотрела на огонь. Тогда-то в памяти всплыло странное поведение девушки, и он задумался — что могло измениться? Даже несмотря на все, что Мэтисон знала о грозном Монро, она никогда не показывала своего страха перед ним. Тогда почему сегодня она старалась держаться, как можно дальше? Их взгляды встретились. И впервые он увидел в холодных голубых глазах смятение. Всего пару мгновений. Но этого было достаточно, чтобы понять — не только Басс увяз в их недоотношениях. Довольная усмешка тронула его губы. Игра продолжалась.