Сколько же длится твоё навсегда?

А я просто сидел и заплакал. Не из-за того, что искал междустрочье в твоих сообщениях, А просто потому что слаб. Потому что достало каждый день начинать заново, Искать в арках между луж своё отражение. Потому что рассказывать больше нечего - Тебе по телефону ночью. Найтивыход - "А я просто сидел и заплакал."       Люди приходят и уходят…       Скоро ты перейдёшь в ту школу, где учится Эмма.       Приходят, и иногда, даже не оставляя от себя следа, уходят, не оглядываясь назад.       Мила, мы всегда будем вместе!       Возможно ли, что это «всегда» будет не долговечно? Если кто-то произнесёт «Всегда», то оно будет действовать только до его смерти? Или оно продолжиться и после? Когда можно остановить это растяжимое понятие — всегда? Скорее всего оно заканчивается после смерти.       Я стою над надгробием. Похороны были вчера. Пока её хоронили я сидела дома в слезах, не думаю что я смогла бы там находиться. Вчера у меня была истерика, и я не думаю, что в таком состоянии я смогла бы стоять и смотреть на её мёртвое, бездушное тело.       Меня убивает мысль о том, что единственный человек, который меня понимал, теперь мёртв. Я готова разорваться на части лишь бы не стоять сейчас здесь. Она была со мной всего два дня назад и вот, я уже стою здесь и смотрю на надгробие, перечитывая в очередной раз надпись на плите, словно ища какой-то другой, скрытый ото всех смысл в словах:       Э м м а — Б р а й р е р       2000 — 2017       Всего семнадцать лет. Нет ни любимого парня, ни свадьбы, ни детей. Хотя до этого ещё лет восемь, а то и больше. Но всё же, она говорила что никогда никого не любила. Никогда.       Какие же красивые цветы, лилии. Её любимые цветы, все букеты на её могиле именно лилии. Хрупкие цветы, полная противоположность Эмме. Эмма всегда могла постоять за себя, была сильной как духовно, так и физически. Всегда могла дать сдачи и сказать пару ласковых.       Я присела чтобы положить свой букет лилий возле надгробия. Возле себя я услышала тихий шорох травы, повернувшись я увидела Дин. Лучшую подругу Эммы. Я встала, отряхнула пальто и в очередной раз перевела взгляд на надгробие. — Она была хорошим человеком. — Дин положила небольшой букетик возле надгробия. — Да… и самым близким. — я горько улыбнулась. — Только шестнадцать лет, это очень мало, ей вот-вот должно было исполниться семнадцать. — с грустью в голосе сказала Дин. — Да. — прошептала я.       Больше не могу здесь находиться. — Я пойду наверно. — я взяла свою сумку, которая до этого валялась на земле. — Подвезти? — Ты же только пришла. — сказала я, вновь поправляя своё каре. — Ничего, мне этого достаточно на сегодня, дольше я не смогу здесь находиться. Пошли?       Мы ушли к машине.       Уже минут пять мы едем в тишине. И только сейчас я замечаю, что я совершенно не знаю этих улиц. Куда она решила меня отвезти? А хотя, мне плевать. Пусть она завезёт меня в лес и там расчленит. Мне совершенно похер. Эмма конечно не одобрила бы мою нынешнюю точку зрения, но её здесь нет. Её вообще нигде сейчас нет, она под метром земли в гробу.       Ехали мы от силы минут тридцать. Сейчас мы стоим на высоком холме с которого открывается божественный вид на город. Ну как стоим — я сижу на скамейке, оперевшись локтями о колени, а Дин стоит где-то сзади. Пока мы ехали, успело стемнеть. На улице включились фонари, поэтому город загорелся тысячами ярких огней, словно ночное небо. Каким бы идиотским это сравнение не было, так оно и есть.       Дин садится около меня и протягивает кружку с дымящимся ароматным чаем. Он приятно обжигает руки и создаёт ощущение тепла внутри, когда я делаю маленький глоток. — Зачем мы здесь? — спросила я, не отрывая взгляда от вечернего города. — Просто так, это было наше с Эммой место, мы часто бегали сюда из школы, когда нужно было прогулять урок. — она протянула руку вперёд. — Такой далёкий и недостижимый. — она сделала глоток и опёрлась спиной на скамейку. — Я буду переводиться из своей школы, все учителя узнали о смерти Эммы, и достают меня сообщениями и звонками. — Вы же с Эммой сводные сёстры? — Да, отец женился на женщине, около двух месяцев назад, поэтому я была не очень хорошо знакома с Эммой, но я думаю что она была самым близким для меня человеком. — сказала я вставая со скамейки. — Но считала ли она меня близким человеком. — тихо произнесла я ставя кружку на скамейку. — Отвезёшь меня домой? — Хорошо.       Мы стали садиться в машину. Я села на переднее сиденье, уставившись вперёд. Наконец Дин села в машину, и мы тронулись. — Кстати, переводись к нам в школу если хочешь, у нас адекватные учителя. — Я ещё не решила куда переведусь, поэтому может это будет ваша школа. — сказала я, отвернувшись к окну.       Так закончились мои «личные похороны» с Дин.