Юность асов или не верьте скальдам на слово

      В столовой было немноголюдно — до первой волны основной кормёжки оставалось чуть больше двадцати минут. Тем не менее, покушать вдвоём асам не удалось. Только они зачерпнули по первой ложке каши, к ним за стол плюхнулся невысокий худощавый подросток с тарелкой бутербродов и тут же затараторил что-то, по всей видимости, предполагавшееся как приветствие.       — Здравствуйте! Меня Питер зовут! Приятного аппетита! Вы боги Тор и Сиф из Асгарда? Приятно познакомиться! — не дожидаясь реакции или тем более ответа, он тут же продолжил. — А мы в школе как раз скандинавскую мифологию проходим! А правда, что вы супруги, а Локи, чтобы вас разлучить, побрил Сиф на лысо, а после взбучки украл у цвергов новые золотые волосы, но они почернели? — игнорируя вытянутые лица прежде безэмоциональных асов, он продолжал. — А ещё там говорилось, что Локи родил от Свадильфари восьминогого коня Слейпнира, а ты ездишь на козлах, из которых каждый вечер можно варить суп, лишь бы кости целы оставались? Конечно, вряд ли возможно столь быстрое восстановление тканей, но от куда-то ведь ноги растут!       Тор прыснул, а затем кисло рассмеялся.       — Теперь ясно, почему после визита в Мидгард на восьмисотлетие Вольштагга Локи верещал, что тут одни извращенцы. Локи действительно участвовал в появлении Слейпнира, но в ином виде. На трёхсотлетие каждый благородный ас доказывает, что он уже не ребёнок и достоин считаться воином. Для этого он отправляется в одиночный поход с минимальным снаряжением — всё положено добыть самому. Локи во время такого похода приручил и объездил дикую кобылу, немного поэкспериментировал с ней в магии, да только не заметил, что та была на сносях. Вот и пришлось ему в походе принимать роды у кобылы с непредсказуемыми модификациями. Жеребёнок оказался восьминогим, но в остальном даже более крепким здоровьем, чем представители лучших пород. Ему уже семьсот двадцать пять лет —вдвое больше, чем любому другому скакуну в армии Асгарда — а он по-прежнему лучший и даже не начал стареть. Локи до сих пор дуется на Одина, что тот отобрал себе жеребца, ведь поход стал ощутимо сложнее и опаснее из-за необходимости оберегать новорождённое существо. На той кобыле Локи ездил пять веков, она всё ещё жива, но сильно одряхлела, поэтому последние две сотни лет на ней учатся верховой езде робкие подростки, всё же после Слейпнира она самая умная и спокойная.       Вспоминать о проделках юного Локи было приятно. Тогда он вернулся на месяц позже запланированного с опухшей совершенно неподвижной ногой, но довольный и с добычей, как выяснилось много позже, даже более ценной, чем принёс Тор семью годами ранее. Зато на животных не было ни царапины. Тогда их ещё даже не считали за трофей, но маги и учёные Асгарда высоко оценили найденные Локи книги, ещё до его рождения считавшиеся безвозвратно утерянными, а впоследствии Слейпнир был признан самым ценным приобретением всей их шестёрки за время походов второго совершеннолетия.       Тогда на обратном пути Локи попал в засаду, но успел сокрыть лошадей с грузом. Самому ему удалось отбиться, но многое оружие оказалось отравлено, поэтому раны затягивались медленно, а бедро вскоре даже загноилось. Но Локи был собой доволен. Тор тоже им тогда гордился, но продемонстрировал нечто среднее между завистью и подтруниванием. Всё же трофеями остальных были драгоценности и оружие, а Локи припёр кучу рукописей, редких трав и семян, да пару лошадей. Из оружия он добыл лишь посох, да и тот, как позже признался, был получен в обмен на десяток отобранных в битвах мечей. Такая добыча, невзирая на восхищение библиотекарей, не казалась Тору внушительной, о чём он регулярно напоминал брату при каждом неудобном случае. Порой он спрашивал себя, были бы их отношения теплее, похвали он тогда брата искренне…       Сиф, чуть позже отошедшая от манер собеседника, не хотела перебивать товарища, но как только стало ясно, что Тор глубоко ушёл в свои мысли, поспешила ответить на вопрос, касавшийся её самой. Жаловаться на то, как глупый Локи превратил её в едва ли не единственную асиню–брюнетку, было одной из её редких слабостей и удовольствий. В Асгарде тот провал Локи на магическом поприще уже наизусть знала едва ли не каждая куропатка. А тут человек сам поинтересовался. Значит, сам виноват!       — Мы с Тором не супруги, — желание поскорее рассказать свою историю было столь велико, что даже сожаление об этом факте получилось каким-то азартным, — но из-за Локи я действительно какое-то время ходила лысой. Нам тогда было около двухсот тридцати — совсем юнцы. Но нам уже доверяли участие в не слишком опасных походах. А Локи уже кичился тем, какой он сильный для своих лет маг.       — Как и у всех асинь, у меня были тонкие слегка волнистые волосы солнечно-золотого отлива. И от того они доставляли ощутимые неудобства во время длительных походов, собирая в себе все ветки и почти не поддаваясь гребню. И однажды очень довольный собой Локи сообщил, что нашёл заклинание, которое сделает волос толще и послушнее. На свой страх и риск я согласилась. Вот только сразу после применения заклинания голову начало жечь и буквально за несколько минут все волосы осыпались. Когда через несколько дней Локи выпустили лекари (сначала он отхватил от меня, потом Фригг и Один отвесили леща) у меня уже отрос короткий чёрный ёжик. Но было видно, что волос будет густым, толстым и совершенно прямым. Локи, якобы чувствуя свою вину, из солидарности предложил себе сделать так же. Но подозреваю, что он просто хотел таким образом избавиться от своих очень тугих тогда ещё рыжевато-каштановых кудряшек. После этого он получил ещё более мощный нагоняй от Фригг, словил Гунгниром по мягкому месту и оказался заперт в своих комнатах на неделю. Потому жаждущий поддержать нас морально в нашем безволосии Тор, не сумев попасть к Локи, просто побрился наголо самостоятельно. Тогда и троица побрилась за компанию, чтобы Всеотцу было утомительно наказывать всех. И надо было Ванам именно тогда явиться с официальным визитом! В итоге все пришли к выводу, что весь придворный молодняк подцепил на охоте за горным львом лишай, потому и сверкает черепушками.       Питер, вполне довольный подробными ответами, уже хотел переспросить про козлов, но в столовой появился Фьюри. Едва заметив Тора и Сиф , он направился к ним, и подросток спешно спрятал в карман всё это время включённый диктофон, не желая терять ценный трофей.