Ее место — отдельный мир, куда нет приглашений. Заваленный тетрадями и блокнотами, ручками и карандашами стол — обязательно где-то в углу: она всегда выбирает себе отстраненное место. Голова повернута к окну, взгляд блуждает по полям придуманного мира или в светлом будущем, что рисует ее безграничное воображение. Тонкая рука подпирает острый подбородок, губы чуть подрагивают, словно она проговаривает что-то своему выдуманному собеседнику — там, за окном.
«Как пробраться в твою голову? Как стать твоим собеседником?» — Апрель наблюдает за ней с теплой улыбкой в перерывах между дразнением Марты или обсуждением чего бы то ни было с Октябрем или Июлем.
Он со всеми находит общий язык, даже с угрюмым Декабрем при обсуждении фильмов или серьезным Февралем: когда дело касается Марты, тот, ей-богу, превращается в мальчишку, аж смешно. С Мартой Апрель знаком с самого детства, они буквально выросли вместе, потому что их родители — хорошие друзья. С Январем всегда можно обсудить что-либо по учебе — ну, если предмет действительно интересный, остальные тоже общительные, простые ребята. Пожалуй, лишь Ноябрь отталкивает его своей холодностью. Ну и Она… витающая в облаках Май.
Правда, своей романтичностью она скорее притягивает, интересует — хочется ворваться в ее придуманный мир. Но приглашений нет. Любые попытки завязать разговор — о погоде, фильмах, книгах — разбиваются о неприступную стену. Она без интереса кивает или вежливо улыбается, может бросить пару фраз в ответ, но не более. Если быть решительней, она моментально закрывается. Брови опускаются ниже, глаза смотрят чуть с прищуром, а подбородок задирается вверх. Сколько парней, пытаясь пригласить Май на чашечку кофе или обратить на себя внимание, были облиты язвительностью и сарказмом.
— Пф, вот гордячка, — пристыженные, уходили они, пророча ей навсегда остаться старой девой.
— «…принцессою и гордячкой», — усмехается Июнь, бормоча.
— Чего? — не понимает сидящий рядом Апрель.
Вокруг кипа бумаг: Июнь — председатель студенческого совета, как обычно завалена делами, которые приходится разгребать в перерывах между парами. Она отвлекается от бумаг, поднимает голову и встречает вопросительный взгляд одногруппника.
— «Чудачка», — поясняет она, улыбаясь, на щеках проступают маленькие ямочки, а глаза щурятся, словно от яркого солнца. — Стихотворение Эдуарда Асадова.
Апрель кивает, хотя не до конца понимает, к чему Июнь ведет.
— Это любимый поэт Май, — добавляет, кивая в сторону девушки у окна, и словно ждет от него чего-то. Апрель пытается сделать вид, что ему все равно, улыбается и хочет перевести все в какую-нибудь шутку, но в голове небольшой бардак… — Подойди к ней, она же тебе нравится, — подмигивает та.
Белый флаг. Апрель усмехается, прикрывая глаза и чуть качая головой.
— Ваша проницательность поражает, председатель.
— Ох, — театрально закатывает глаза Июнь, продолжая тепло улыбаться, — у меня не настолько высокая должность, чтобы обращаться на «вы».
И она возвращается к своим делам. Апрель поворачивает голову и еще с минуту наблюдает за пишущей что-то Май, затем бросает: «Была не была!» — и идет к ней. Но Май кто-то зовет, и она покидает аудиторию, проходя мимо. Он ерошит непослушные волосы и с интересом поглядывает на ее стол. Разноцветные записи каллиграфическим почерком, с интересными абстракциями и рисунками, но читать их Апрель не решается, считая, что это слишком личное. Рядом стоит маленький термос и упаковка печенья «Орео». Под тетрадями виднеется синий сборник стихотворений.
— Чем вы ее покорили, Эдуард Аркадьевич? — берет в руки книгу. С обложки смотрят добрые глаза молодого юноши, ненамного старше самого Апреля. Он находит в оглавлении стихотворение, о котором говорила Июнь, и с улыбкой вчитывается в строки.
— Что ты делаешь? — слышится возмущенный голос сзади. «Черт», — проносится в голове. Она терпеть не может, когда берут ее вещи и нарушают личное пространство.
— Извини, — он закусывает губу и протягивает ей книгу. И… была не была!— Мне… тоже нравится Асадов.
Май недоверчиво приподнимает бровь, он готов поспорить, что она еле сдерживает себя, чтобы не спросить: «А ты читать умеешь?»
— Неужели? — произносит вслух, хотя смысл вкладывает примерно тот же. — И какое же стихотворение, интересно, тебе особо нравится? Или их все же несколько?
Он чувствует себя глупым, неподготовленным к экзамену студентом, который рассчитывает на халяву. Но все-таки с улыбкой отвечает, и вполне искренне:
— «Чудачка».
Вначале в ее взгляде читается недоверие, затем она словно пытается найти скрытый смысл в его ответе, ведь, в конце концов, это стихотворение и вправду словно про нее. Но несколькими секундами позже лицо смягчается, а во взгляде проявляется заинтересованность. И Апрель ловит себя на мысли — что бы ни случилось дальше, оно того стоило.
— Его стихотворения… — она садится за парту, бережно кладя сборник стихотворений на стол, — простые, но они словно излучают свет и тепло. Они искренние. И… по-моему, это бесценно, что был на свете такой человек, который безгранично верил в любовь и людей, несмотря на все, что он прожил и перенес. Его стихотворения теплые и добрые, но за ними чувствуется порой грусть… И это делает их еще более ценными.
Он впервые видит ее такой воодушевленной, восторженной, и она кажется ему еще прекрасней, чем обычно. На последних словах Май поворачивает голову и смотрит ему в глаза, ища отголоска. И, натыкаясь на ничего не понимающий взгляд, чуть хмурится.
— Ты… не читал его стихотворений, верно?
Апрель поджимает губы и виновато улыбается. Кажется, зря он это затеял… Разочарование в голосе и во взгляде Май сменяется сталью.
— Что ж, если ты хотел надо мной поиздеваться, радуйся, тебе это почти удалось.
— Я не хотел над тобой издеваться.
— Зачем было врать? Идиотизм…
Она возмущена и немного расстроена. Стоило приблизиться к ней, подступиться чуточку ближе — не прошло и минуты, как она огородилась еще сильней, отдалилась слишком сильно. Апрель стоял как нашкодивший ребенок, не зная, уйти или сказать что-нибудь — а вдруг станет еще хуже? В конце концов, он просто вздыхает и произносит:
— Извини. Я правда не хотел тебя обидеть… И мне правда понравилось это стихотворение. И да, оно единственное из прочитанных мной у этого поэта. Первое… Пока что.
Май осторожно переводит взгляд — в нем все еще много сомнений, но искренность Апреля заставляет ее немного оттаять. Он еще раз извиняется, неловко ероша волосы, и возвращается на свое место.
Заходит преподаватель, что ознаменовывает начало пары. Новая лекторша — старая тучная женщина сурового вида — рассказывает об искусстве. Через пару минут ее сбивает появление отдыхивающейся Марты.
— Извините за опоздание, — выкрикивает взъерошенная девчушка и проходит в аудиторию, но преподаватель ее останавливает.
— Стихотворение!
— Чего?
— Я не терплю опозданий! Все, кто заходит после меня, рассказывают стихотворение.
В аудитории слышатся усмешки и шепотки: «Что за бред!» Марта испуганно смотрит на одногруппников в поисках поддержки, затем протягивает смачное «Э-э» и начинает проговаривать считалочку: «Вышел немец из тумана…», ее взгляд при этом непонимающе блуждает по стенам, словно на них написаны слова.
— Сядьте! — чуть ли не взвизгивает преподаватель. — На первый раз я вас прощаю и предупреждаю всех, что детских стишков не принимаю!
Марта быстренько усаживается за парту, и пара продолжается. Апрель ловит себя на мысли, что, пожалуй, у него есть варианты стихотворений для возможных будущих опозданий.
Апрельское солнце становится жарче с каждым днем, начинается самая прекрасная весенняя пора без слякоти и луж, с теплом и расцветающей растительностью. Взгляд мечтательной Май устремлен в небо — безграничное, ясное, лишь местами проступают следы облаков. Неспешно студенты идут в университет, только один торопится. Май узнает в нем своего одногруппника — ну да, к этой паре лучше не опаздывать, если не знаешь стихотворений. Ее забавляет такая странная методика, но, в принципе, ей нравится слушать, как читают стихи знакомые. Что выбирают и как преподносят.
Сегодня ей, очевидно, тоже доведется послушать стихотворение, и, если честно, она этого даже ждет в этот раз. Потому что бегущий по улице парень — Апрель. Их последний разговор был не самым милым, но последние его слова были наполнены искренностью. Май не терпела бахвальства и глупых попыток парней показаться интересными, Апреля она всегда считала дурачком, который переводит все в шутку. Но в последний раз он так искренне извинился…
Когда он забежал в аудиторию, распахнув дверь, сразу же наткнулся взглядом на потирающую ладони преподавательницу. Ей, очевидно, нравилось так издеваться над глупыми студентами. Май, не поворачивая головы, украдкой глянула на опоздавшего. Если он выучил наизусть «Чудачку», пожалуй, она все же может относиться к нему впредь лучше.
Апрель неловко потер нос костяшкой пальца, бросил быстрый взгляд на Май и тут же отвел его. Еще немного помялся и, запинаясь, начал читать. На второй строфе чтение стало плавней, и на губах даже заиграла улыбка.
Ты веришь, ты ищешь любви большой,
Сверкающей, как родник,
Любви настоящей, любви такой,
Как в строчках любимых книг.
Когда повисает вокруг тишина
И в комнате полутемно,
Ты часто любишь сидеть одна,
Молчать и смотреть в окно.
Молчать и видеть, как в синей дали
За звездами, за морями
Плывут навстречу тебе корабли
Под алыми парусами...
То рыцарь Айвенго, врагов рубя,
Мчится под топот конский,
А то приглашает на вальс тебя
Печальный Андрей Болконский.
Вот шпагой клянется д'Артаньян,
Влюбленный в тебя навеки,
А вот преподносит тебе тюльпан
Пылкий Ромео Монтекки.
Проносится множество глаз и лиц,
Улыбки, одежды, краски...
Вот видишь: красивый и добрый принц
Выходит к тебе из сказки.
Сейчас он с улыбкой наденет тебе
Волшебный браслет на запястье.
И с этой минуты в его судьбе
Ты станешь судьбой и счастьем!
Когда повисает вокруг тишина
И в комнате полутемно,
Ты часто любишь сидеть одна,
Молчать и смотреть в окно...
Слышны далекие голоса,
Плывут корабли во мгле...
А все-таки алые паруса
Бывают и на земле!
Он набирает воздух, чтобы продолжить, но резко останавливается, чуть краснеет и объявляет конец. Преподаватель разрешает ему сесть, и Май только сейчас ловит себя на мысли, что давно отвернулась от окна и с интересом слушает его, а на лице у нее улыбка.
На перерыве она подсаживается к нему.
— «Добрый принц»? Я была уверена, что расскажешь «Чудачку».
Он смущенно улыбается и хочет пошутить, но в итоге произносит лишь:
— Думал, что смогу все-таки стихотворение побольше прочесть. Увы, забыл последние строки.
Май внимательно наблюдает за мельчайшими движениями его лица. Ей не составляет труда понять, когда человек искренен, а когда врет, когда шутит или преувеличивает. И когда смущается раскрыть правду. Последнее, пожалуй, ей греет душу — и это она понимает лишь в тот момент.
— Вообще, думал над «Моему сыну», — продолжает Апрель, — но, наверное, не мой уровень… И еще, — переводит взгляд на Май, в глазах у него снова проскальзывают привычные озорные искорки, — «У тебя характер прескверный».
Май улыбается широко и в голове у нее звучат последние две строфы не до конца рассказанного им стихотворения:
И может быть, возле судьбы твоей
Где-нибудь рядом, здесь,
Есть гордый, хотя неприметный Грей
И принц настоящий есть!
И хоть он не с книжных сойдет страниц,
Взгляни! Обернись вокруг:
Пусть скромный, но очень хороший друг,
Самый простой, но надежный друг,
Может, и есть тот принц?!
