Прекрасное

-Да в твоей жизни было хоть что-нибудь прекрасное?! - кричал как-то Артур после очередной ссоры. В ответ на возмущенные крики Шотландия лишь ухмылялся. Да. В его жизни было нечто даже более невероятное, чем нежели простое “прекрасное”. Но вот младшему братцу об этом знать уж точно не следует. Хотя, кто ему скажет? Разве, что сам Алистер. Но он и не подумает. А значит самое драгоценное воспоминание алавласого брита останется нетронутым. Но боже, как давно это было… Он никогда не любил все эти светские рауты, устраиваемые драгоценным братом. Но в этот раз Артур чуть ли не с пеной у рта доказывал необходимость его присутствия, да и правительство ощутимо давило. Так что Алистеру пришлось смириться и явиться на этот чертов прием. Впрочем, про себя он решил, что ещё отомстит Артуру за подобную гадость, дабы тот не подумал, что может так пренебрежительно относиться к его мнению. Вечер тем временем проходил ужасно скучно. Одни разодетые гости сменялись другими, у всех на лицах, словно приклеенные, держались фальшивые улыбки и мнимое добродушие. От этой лживой атмосферы уже побаливала голова. Алистер заливал мигрень вином, что впрочем лишь усугубляло ситуацию. В конечном итоге, нервы шотландца не выдержали. И пусть приём в самом разгаре, пусть Артур подавится своими убийственными взглядами. Алистер Кёркленд ненавидит бессмысленно тратить собственное время, а доставлять себе при этом неудобства тем более. Так что катитесь все, а он уходит, не прощаясь. Под пытливые взгляды гостей и злобные младшего брата. Он покидает это сборище высокородных аристократов, стараясь держаться как можно более высокомерно, хотя куда уж больше. Шум в голове лишь усиливается, но ноги не подводят, а на лице ни единой лишней эмоции. Шаг становится чуть быстрее, заветная дверь уже так близко, осталось совсем чуть-чуть… Что-то белое, что-то голубое. Полет легкой ткани и мягкий шлейф духов. Что-то цветочное или скорее травяное. Светлые волосы отливают серебром, спадая с плеч. И глаза. Два ярких аметиста, прекрасней любых драгоценных камней. И эта улыбка, которая затмевает самых изысканных гостей. Алистер с изумлением рассматривает незнакомку, думая, что все-таки перебрал с вином. Ведь таких как она не бывает! Если только в сказках Артура про фей. Однако эта волшебница вполне осязаема. Она не замечает его оцепенения и идёт дальше в зал. Шотландия с неприятным удивлением наблюдает, как Англия с неким пренебрежением и даже высокомерием приветствует гостью. В душе Алистера поднимается злость. Как может его брат быть таким слепым? Не видеть этой прелестной, почти неземной красоты, не слышать мелодичных нот в этом звонком, чистом голосе, не ловить таких добрых улыбок, не подмечать глаза, наполненные участием и открытостью. Старший Кёркленд спешно возвращается, так и не достигнув выхода. И там рушится весь его мир. Российская Империя. Анна Брагинская. Сущий дьявол во плоти. Алистер не верит, что это очаровательное создание зло. Просто не может. И весь вечер танцует лишь с ней. А потом заваливает ее письмами. На которые та всегда отвечает. Артур бьется в истерике. Кричит про ведьмину ворожбу и упрямых идиотов. Но Алистеру плевать. Заколдован ли он, пал ли жертвой злых чар. Он впервые за долгие столетия чувствует себя живым, дышит легко и совсем непринужденно. Если за это мимолетное счастье он будет гореть в Аду, то пусть будет так. Ибо отказаться от любви к ней он не в силах. Его Ангел лишь смеётся на все его признания, а он впервые не ведет себя высокомерно. Артур бы удивился, увидев, как ловко гордая северянка приструнила несгибаемый чертополох. Но ему со своими интригами совсем не до этого. По правде, Алистер ужасно ревнует свою королеву. Ему не понять, как все эти страны, что вьются у её ног, могут быть так слепы, не замечать её красоты. Красоты в первую очередь душевной, наполненной солнечными лучами и звонкими реками. Хотя, ему же лучше от их глупости… В сердце Шотландии всегда будет храниться этот прекрасный образ. И он может поклясться, что не видел и никогда не увидит нечто более великолепное, чем Анна Брагинская, королева бесконечного снега и кристально-чистого льда.