Во имя ордена!

      Дверь плавно отъехала в сторону. Гвинд усталой походкой вошел внутрь маленького корабельного камбуза, сел за стол, достал из ниши в стене паек и принялся задумчиво жевать. Появление странного человека, одаренного силой, подрывало все его планы.       Четыре года назад, когда он покинул родную планету Мандалор, с ним связался некто в черном плаще, представившийся Владыкой, и предложил работу тогда еще не получившему свое прозвище Гвинду. Работа заключалась в поиске чувствительных к силе, местоположение которых трудно было определить через силу. В напарнице ему дали бывшую сестру ночи — датомирскую ведьму Сада. О кровожадности датомирки Гвиндо узнал позже, когда та отсекла руку одному из наемников, который осмелился дотронуться до нее. Сада не ставила никого превыше себя, а мужчин откровенно ненавидела, именуя их Дрохами. Такое отношение выводило мандалорца из себя. Желание всадить в нее свой кривой меч из бескара с каждым разом становилось все острее, но Гвинд вряд ли смог прожить бы четыре года, не обладай он железным терпением. Нужно всего лишь ждать подходящего момента для удара.       И сейчас, мешая вилкой сухой паек, он напряженно думал, как бы убрать Саду руками того парня. И если все получиться, то обязанности датомирской ведьмы перейдут другому, Гвинд обретет спокойствие, а Владыка — чувствительного в отряде. Несколько дней назад. Планета Корусант.       Верховный магистр Йода медитировал, пребывал в единение с силой. Темная ее часть не давала ему покоя. Примерно десять лет назад, когда тьма возникла вновь, напоминая о себе тихим шепотом где-то на задворках подсознания, объявился датомирец — ученик ситха. И сейчас все снова повторяется. Тьма окутала всю галактику и мысли Йоды, наполнив вспоглощающей яростью. И любовью. Извращенной и безумной. А затем пришло видение: вспыхнувшие кроваво-красные мечи, рассекающие плоть тви'лека, и желтые глаза, в которых горит мощь темной стороны. Боль пронзила худое тельце джедая и вернула его из транса. Магистр глубоко вздохнул и, поднявшись, направился в зал совещаний, чтобы обсудить дальнейшие действия совета джедаев. Гиперпространство. 3 световые минуты от Лотала.       «Веселая смерть», натужно гудя гипердрайвом, преодолевала пелену космического гиперпространства. Гвинд стоял в рубке штурмана, наслаждаясь тишиной, и сосредоточенно следил за дрейфующим кораблем. Уже который раз легкий рейдер, замаскированный под грузовик искусными руками мон каламари, исследовал космос, но все без толку. Ни следов, ни зацепок, ничего весомого, что помогло бы им в поисках. Бездействие тяготило мандалорца, но Сада окончательно сводила его с ума. Одаренность силой давала ей, как она думала, превосходство над простым мандалорцем. Презрительные взгляды, которыми постоянно одаривала его Сада, трудно было не заметить. Каждый раз, когда он возникал в поле ее зрения, на когда-то красивом лице отражалось недовольство. Гвинду все время казалось, что сейчас она набросится на него с оружием, и каждый раз, когда Сада проходила рядом, хватался за рукоять миниатюрного огнемета, но этого не происходило. Она отворачивалась и, опустив плечи, направлялась к себе в каюту. Он еле подавлял желание украсить ее тело дырами от пуль.        Наемник не боялся. Не даром его прозвище — Мечник. Однажды он обезглавил двух джедаев, которые решили вершить правосудие. Вот только после джедайской демократии, принесенной в мирную деревню, остались лишь развалины и горы трупов. Он не был моралистом, мандалорцы еще со времен Ревана не особенно любили джедаев, а тут на пустынном Татуине некто предложил целое состояние за головы этих двоих.       Он рассчитывал разделаться с джедаями без особого труда. Тщательно прицелившись из развалин одному в голову, Гвинд нажал на курок. Джедай, почувствовав опасность, увернулся от выстрела, но разлет дроби не позволил ему уйти невредимым. Один из них попал в плечо, и рука джедая повисла рядом с телом как тряпичная. Второй выстрел пришелся точно в цель. Враг замертво пал. «Смерть одного неизменно привлечет другого, нужно лишь немного подождать,» — решил мандалорец. Гвинд внимательно наблюдал за местом, но джедай так и не объявлялся. Он уже хотел было уходить, как из ниоткуда возникла темная фигура, держа синий меч. Джедай с легкостью преодолел те несколько шагов, что отделяли его от Гвинда, и, занеся меч над головой, обрушил прямой удар сверху. Удар пришелся на бескаровый наруч, который Гвинд успел выставить, защищая голову. Он бросил оружие и выстрелил из встроенного наручного огнемета, попав в лицо джедаю. Лицо того обуглилось, а глаза лопнули и вытекли. Он пронзительно закричал и выронил оружие, чем и воспользовался Гвинд. Последнее, что джедай успел выкрикнуть, когда меч занесся над его головой, были проклятья и клятвы, что мандалорец еще поплатиться. Каюта Сады Прошло пол ночи, а Сада так и не смогла заснуть. Вечно спокойнная, нерушимая сила, сейчас не давала ей покоя. От нее исходили мощные волны, которые могли означать только одно — появился некто, обладающий огромнейшей силой. Мысль, что их пути могут сойтись, не давала ей покоя. Сила сгущалась, обволакивала. «Что-то должно произойти, я чувствую». Она пыталась разглядеть грядущее, но смысл ускользал от нее. Видения, которые посылала сила, были образны, и каждый трактовал их по-своему. Но Сада полагалась на чувства, и сейчас она ощущала, как сила тянет ее на другой край галактики через пространство Хаттов, на Рилот. Там и кроется ответ на вопрос, который задал им наниматель. Каюта Гвинда       Он хотел попробовать подумать самостоятельно, без вмешательства лордов в свою голову, но для начала не мешало бы отсюда выбраться. К несчастию, дверь заперта, а на его крики никто не отзывался. Желудок сводило от голода, засохшие губы потрескались, сколько он бы их ни облизывал. Им овладела паника, руки начали трястись, горло уже болело от криков. — Успокойся, — говорил он себе — успокойся и подумай, что нужно делать. Но в голову ничего не приходило, а ждать своей смерти, как агнец, приведенный на заклание, ему не хотелось. Он же ситх,(по крайней мере, таким нужно стать), значит, просто так его не уничтожить. Это он должен уничтожать, сеять смерть и ужас в сердцах нечувствительных! О нем сложат легенды, тысячи последователей по всей галактике будут равняться на него, а имя станет олицетворением мощи и власти, и ни одна живая душа не узнает, кто на самом деле он. Но для начала нужно дождаться, когда мясорубка войны перемелет кости ситхов и джедаев, превратив в пыль республики и империи, и тогда на месте развалин он построит новый мир, собственный. Но сначала надо дождаться окончания кровавой войны и краха могущественной Империи, которой управляет старик; смерти планеты Бисс и армии императорских клонов и разрушения космического флота, находящегося на орбите этой планеты. Всего этого ждать надо не менее двадцати лет, а времени у него в обрез. Остается лишь один выход — опасный и жестокий — подобно Вишейту поглотить жизни, убив женщин и детей, животных и растения — всех, в ком есть сила.       Смешно иметь такие планы, когда ты умираешь с голоду и встать можешь с трудом, и вот-вот настанет минута твоей смерти. Впрочем, ждать осталось недолго, он уже слышит приближающиеся шаги, стук железной подошвы которых отражается эхом от стен. Через несколько секунд дверь в каюту плавно отъехала в сторону и в дверной проем вошел человек среднего роста в простой тканевой броне. Переломаный в нескольких местах нос, шрам на половину лица и изучающий взгляд пугали его, хоть он и видел существ страшнее, не чета этому мандалорцу. — Интересный ты, – усмехнулся Гвинд. — Сейчас я хочу обрисовать твое положение: ты серьезно повредил мой корабль, и его починка требует большого расхода. За душой у тебя ни одного кредита, только непонятные чертежи, которые годятся лишь на подтирку, так что за тобой должок. Я, конечно, могу продать твою шкуру хаттам, благо мы недалеко от их сектора, только, боюсь, работa, которую тебе предоставят, окажется не по вкусу. Но, — мандалорец улыбнулся — у меня есть идея получше: есть одна особа на этом корабле, которой явно здесь не место, по крайней мере, живой. В компаньоны она не годится, чинить корабли не умеет, даже раздвигать ноги отказывается. Словом, бесполезна. Но ты — именно тот, кто мне нужен: вынослив, сообразителен и мозг не выедаешь. Оставить вас двоих я не могу, слишком мало провианта, да и сберечь хочу твои нервы. Так что мое условие: устраняешь ведьму и я благополучно забываю о долге. Если нет, — Гвинд на секунду замолчал, пристально глядя на пленника, — я слышал, в хаттских борделях есть любители мальчиков. Окончив свою речь, Гвинд умолк и выжидающе посмотрел на своего пленника.       «Старый козел хочет меня завербовать, причем слишком чопорно и бессовестно. Он знает, что мне некуда деваться и придется согласиться на его условия. Хотя, возможно, кто-то очень хитрый таким образом пытается мной маниплировать, действуя силой на разум.» — Я согласен! — быстро выпалил Хиден, стараясь казаться напуганным. — Но почему ты не сделаешь это сам? — Ее убийство докажет твою преданность мне. «Моя детская ложь была убедительней, чем твой ответ. Интересно, он настолько глуп или притворяется? Хотя, насчет ведьмы не врет, она действительно ему надоела, и он ищет способ убрать ее со своего пути, причем моими руками.»       Хиден глубоко вздохнул, изображая глубокую задумчивость. Мандалорец не внушал ему доверия, напротив, одного его присутствие было достаточно, чтобы почувствовать, насколько двуличен он был.       Почувствовать. Хиден только теперь осознал, что ощущает эмоции мужчины, его брезгливость, ненависть и в то же время интерес к одаренному силой. Он был бы не прочь расправиться с Хиденом прямо здесь, в каюте, но перед тем, как убить, свесит на него грязную работу. — Ладно, только отдай мне мои вещи и оружие, и мой сувенирный кинжал, — сказал Хиден. Мандалорец глухо засмеялся. — Думаешь, я такой дурак, что выдам тебе оружие? — А убивать ведьму я должен голыми руками? Будь я в прежней форме, наши шансы были бы равны, но в таком положении я и тебя не уложу. Гвинд пропустил шутку мимо ушей. Подумав немного, он согласился вернуть вещи его владельцу. — Но с одним условием, — сказал он — без шуток или присоединишься к ней. Хиден послушно кивнул, смысла спорить с тем, у кого при себе бластер, не было. Он старался вновь почувствовать мандалорца с помощью силы, чтобы узнать его месторасположение, стараясь представить себе изувеченное лицо и гриву седых волос. Сила ответила ему, показывая сначала смутные, но потом все более и более четкие очертания помещения, фигуры человека, который достает из стенной ниши оружие и мелкие пожитки Хидена. Ощущение, накрывшее его, было подобно холодному потоку воды, которое вылили на голову, — он дёрнул плечами, а по телу побежали мурашки.       Редко, когда хорошо спланированные убийства не удаются, —так думал Гвинд в задумчивости протирая бластер, сделанный специально для боя на космических кораблях. Тихо положив на стол оружие, он надел броню. Она вряд ли бы защитила его от выстрела бластера или удара ножа, но Гвинд надевал ее всякий раз на миссии. Это было неким ритуалом, который придавал ему смелости.       Вернувшись в каюту, он вручил пленнику вещи, не забыв напомнить, что тот все еще у него на прицеле. По пути к каюте Сады, Гвинд рассуждал, что дальше сделает с мальчишкой. Продавать он его пока не намерен, а личная живая вещь, выполняющая приказы, очень нужна. Он когда-то думал сломить Саду, но ведьма была слишком упряма и горда, чтобы кому-нибудь подчиняться. Гвинд шел сзади пленника, наблюдая за ним. Несмотря на молодость и силу, мужчина казался сломленным и уставшим. Он медленно перебирал ноги, опустив плечи, и смотрел в пол.       Они уже приближались к двери ведьмы, как Гвинд заговорил. — Итак, суть плана: ты выманиваешь Саду из комнаты так, чтобы она ничего не заподозрила, а затем дырявишь голову. Все понятно? Пленник кивнул головой, как послушная марионетка. Оставалось надеяться, что Сада не станет сопротивляться в полную силу, иначе Гвинду придется вступать в бой.        Хиден подошел к двери, ударив несколько раз по металлу кулаком и выкрикнув имя датомирки. Звук, пронесшийся эхом по коридору, казалось, мог разбудить и глухого, не то, что чуткую ведьму. За дверью началась возня, которая сопровождалась нелестными отзывами в адрес стучавшего. — Да что, хатт побери, тебе надо?! — раздалось из-за двери. Через несколько секунд дверь открылась, и на порог вышла взбешенная Сада, которую опять мучила бессонница. Но тут красный заряд бластера попал ей в живот, и она, обхватив рану руками, согнулась и медленно завалилась вперед. — Ну вот и все, а я нервничал. — вытерев пот со лба, проговорил Гвинд. — Думал, эта тварь окажется живучей, и одним выстрелом не отделаться. Но, похоже, эту и парочка зарядов убьет. Он взял бластер из рук пленника, подошёл к ведьме, приставив дуло к ее голове и наслаждаясь болезненным хрипами, дотронулся до курка. Несмотря на план, он не мог отказать себе в возможности лишить ненавистную датомирку жизни. Но тут за его спиной метнулась тень, и в ту же секунду острая боль пронзила спину. Удар пришелся неожиданно, и вместо крика мандалорец издал лишь тихий хрип. Он перевел взгляд на пленника и заметил рукоять сломанного клинка в его руке. — Сувенирный...— вспомнил Гвинд перед тем, как упасть замертво.