Вдох-выдох или все будет ...

*** Холод сковывает тело, пронизывая до костей, забирается в мозг, отключая мысли и чувства. Наташа уже почти не сопротивляется, медленно дрейфуя вместе с течением, в голове вяло шевелится мысль – еще пара минут и ей будет уже все равно. - Черт тебя дери, Нат! – ее резко дергают из ледяной воды. – Точка встречи – парой километров выше по реке! - Заплыв – не моя идея, - клацая зубами, пытается огрызнуться она, - Откуда ты здесь? - Прилетел! – Бартон одним рассчитанным движением забрасывает веревку на крутой берег, лед неприятно трещит под ногами. Убедившись, что конец прочно закрепился, Клинт обхватывает одной рукой с трудом удерживающую себя на грани сознания Наталью, шепнув, - Держись! Очнулась она уже в машине, оттого, что он грубо, с остервенением, растирает ее всю с ног до головы. - Я знаю лучший способ согреться, - пытается произнести это соблазнительно она. Видимо – выходит не очень, потому что во взгляде его прячется нежность и что-то еще, едва уловимое. - Замороженная рыба – отнюдь не предел моих мечтаний, - мягко поддевает он, рука ее, не достигнув цели, бессильно падает, а следом несется отборная брань – преимущественно на русском. – Я тоже очень скучал, моя козочка! Что-то меняется – Клинт уже за рулем, шутки кончились – его «ястребиный взор» разглядел нечто, пока недоступное, но явно им угрожающее. - Твою мать, Клинт, дай мне пушку! - Чтобы ты застрелилась? – он ловко ведет машину среди деревьев, джип возмущенно ревет, но прокладывает путь по бездорожью. – Нет, этот аттракцион мы устроим чуть позже, когда от твоих поклонников избавимся. Или – лучше сказать партнеров? – Их взгляды пересекаются в зеркале заднего вида. – Серьезно, Нат? - Клинт, не лезь в это, - она стремительно одевается, насколько позволяют еще плохо слушавшиеся пальцы. – Это не касается Щ.И.Т.а. Это – прошлое. – Автоматные очереди и трассы пуль рядом с машиной несколько портят впечатление. - Что-то оно сильно начинает походить на настоящее, - мрачно комментирует он, разворачиваясь на невозможно-узком пятачке поляны. – Ты не меняла явку? - Дважды, - обсуждения оставлены на «потом», она, уже экипировавшись и выбив остатки заднего стекла, отстреливается в ответ. – Не помогло, - одна из преследовавших их машин подскочила, заваливаясь на бок, отрезая остальных. – Готово. Кое-какая передышка у нас есть, но они не отстанут. У тебя есть точка эвакуации? - Нет, - Бартон выводит джип на дорогу, - Я здесь – по собственной инициативе. - Прелестно, - Наташа, уже почти придя в себя, перелезает вперед, устраиваясь рядом, - будем импровизировать. Здесь налево сверни, к тем домам. Полуразрушенные заброшенные строения мало напоминают уютные коттеджи – селение оставлено давно, еще до начала военного конфликта. Он разворачивает джип, чтобы была возможность быстро убраться отсюда и оглядывает местность, привычно фиксируя места возможных засад. В доме – настоящий хаос, - Меня брали здесь, - на всякий случай поясняет она. - Это я уже понял, - безошибочно ориентируясь в тусклом свете предстоящего утра, Клинт расчехляет неизменный лук и, выбрав точки обзора, поворачивается к ней. – Расскажи, Нат. - Ты же читал досье, - неохотно отвечает она, глядя куда угодно, только не него. – И – думаю, не только. Фьюри уже отдал приказ? - Он – не в курсе, – голос ровный, однако, она слышит заботу, тревогу, участие..? Неудивительно, они – напарники, партнеры, они – все, что есть друг у друга. Наталья позволяет себе мгновения слабости, прислоняясь к нему, ища опоры и поддержки. Она сильная, она – выдержит, только вот еще чуть-чуть, совсем немного побудет не агентом сверхсекретной организации Щ.И.Т. Наташей Романовой, а – просто женщиной в руках своего мужчины. Он дарит ей эту возможность, обнимая, крепко прижимает к себе и, ей кажется, она слышит «…Таша» или это просто… вдох-выдох… Сигналит его телефон, Клинт, не отпуская ее, на светящийся экран глянул, - Коулсон. – его дыхание шевелит локоны. – Коридор будет, короткий, через двое суток. Вдох-выдох… Еще раз… Наташа отстраняется, нацепляет «позитив» на лицо. - Хорошо, времени должно хватить, - в его глазах все еще тревога и настороженность. – Потом, можем выйти на легалку, мы ведь ничего не должны властям. – Бартон как-то невнятно кивает, - так ведь? - Не совсем, - он старается не улыбаться, - я засветился, чтобы за тобой успеть. Надо бы собраться с мыслями, но это слишком большая роскошь, их преследователи снова напоминают о себе. Перестрелка быстро превращается в методичное уничтожение противника, но силы явно не равны. - Нат, надо уходить, - Клинт стреляет с обеих рук, не особо заботясь о степени поражения цели, главное – вывести из строя как можно большее число нападавших. Лук нынче не пригодился – сейчас огнестрельное оружие вернее. – Давай, в подвал и под домом – к машине, я прикрою! Наташа кивает, но не уходит. За ней послали не «оловянных солдатиков», до Соколиного Глаза им как до звезды, но это, несомненно, «профи». В итоге, Бартон делает все сам – опустошив очередной магазин, просто сбрасывает сумки с оставшимся снаряжением вниз, сталкивает ее и спускается сам, закрывая намертво крышку люка. И – когда только успел – проносится у нее в голове, пока они, пригнувшись, проползают под домом к задней стене. - Сядешь за руль. – Черт, и возразить нельзя – сама все затеяла, а он – просто не услышит. Она удерживает его, - Ты – не останешься. - Нат, - отцепляет ее от себя, чуть сжимая пальцы, - я выставлю таймеры и тебя догоню. Надо зачиститься, лучшего шанса не будет. Он прав, в доме – столпотворение, словно все махом ринулись внутрь, едва они прекратили стрельбу. Но дурное предчувствие не оставляет ее, - Вместе. Все делаем вместе. Я не уйду. Спор – бессмысленен, он лишь кивает, знаками указывая на ближайшие заряды. Наверху, наконец, обнаружили люк и теперь пытаются его вскрыть, таймер сбоит – она едва успевает прикрыть его ладошкой, когда позади возникает Клинт, - Все, ты закончила? – судорожный кивок, лишь бы он не заметил неисправности таймера. - Иди, я следом, - двадцати секунд едва хватает, чтобы добраться до лаза в стене - Нат, ты цела?! – Бартон почти вытягивает ее на поверхность, попутно проверяя на наличие новых повреждений. – Какого…?! - Таймер… взрыватель… не кондиция, - невнятно объясняет она между вдохами. Матюгнувшись чем-то из ее богатого арсенала, он на холостом ходу, под гору, выкатывает джип как можно дальше от эпицентра взрыва и заводит мотор уже почти на дороге. Наташа с блаженным стоном откидывается на сидении, закрыв глаза, – куда мы сейчас? - Понятия не имею, - отвечает он. Оба начинают смеяться… Это – лишний адреналин, напряжение… это – пройдет… *** Дорога серой лентой стелется под колеса, Клинт управляет машиной почти бездумно, они еще не добрались до оживленных трасс и забитых пробками шоссе. Его взгляд постоянно возвращается к ней. Наташа молчит, глядя на однообразный пейзаж за окном, ее рыжие локоны, так любимые им, после невольного купания слиплись, сосульками повисая, и она собрала их в хвостик. Она чувствует его взгляд, потому что улыбается краешком губ. Она всегда его чувствует, будто они настроены на одну волну. Впрочем, так и есть. Так было и в первый раз…она просто смотрела на него, поймавшего ее в перекрестие прицела… Клинт дергает машину, заставляя себя сосредоточиться на дороге, чтобы не вспоминать их – первый раз…Ее ладонь накрывает его руку на руле, она молчит – но сейчас именно это нужно. Она обязательно что-нибудь придумает, в их спайке за мозги отвечает она, а он – движущая сила. Сообщение от Коулсона нашло его на базе «Наташа пропустила сеанс связи и точку эвакуации. Агентура утверждает – она согласилась на сделку с мишенью». Это означало лишь одно, - Сколько у нас времени, сэр? – Фил Коулсон старался на него не смотреть, - Директора нет в стране…, думаю – не больше недели. Соколиный Глаз уже на пути в оружейку был. За сутки он повторил ее маршрут, вышел на цель и здесь, наконец, выяснил – что произошло. Мишень – очередной русский олигарх, продал ее за долги своему давнему конкуренту, у которого нашлись к ней старые счеты. Выполнить миссию она просто не успела. Клинт протягивает руку и все-таки убирает выбившийся из хвостика локон с ее щеки, Наташа мгновенно открывает глаза – в них настороженность, тут же сменяющаяся глубоко скрытой нежностью. – Они будут искать одиночек, - продолжая внутренний монолог, вслух произносит она, сдерживая рвущийся наружу стон – от легкой ласки его пальцев. – Клинт! – он усмехается знакомым ноткам в ее голосе и оставляет свои попытки соблазнения на – «потом». – Итак, ты говоришь… - Да, - кивает она, - власти и, - минутная заминка, - те, кому я дорогу перешла, ищут киллеров-одиночек. Кстати, у них могут быть твои фотографии? - Нет, в лучшем случае, описание. Но, Нат, тебя знают в лицо. - Не в правоохранительных структурах, им я еще ничем не насолила, пока, - она улыбается и у Клинта снова екает сердце. – Предлагаешь воспользоваться…? - Они у тебя с собой? – нетерпеливо перебивает она, Бартон чуть притормаживает перед грядущим столпотворением машин на въезде в город. – Конечно. Только вот вряд ли в приличном отеле оценят то, что мы прибыли без багажа и в таком виде. - Грабанем ближайший бутик? – с азартным блеском в глазах предлагает она, снова ловя себя на бездумной улыбке, Бартон качает головой. – Есть идея получше… Аэропорты – самое густонаселенное место в мире, здесь разыгрываются все те же жизненные драмы, только в ускоренном темпе. И если вам необходимо быстро скрыться, избавиться от преследователей или просто – сменить «имидж», лучшего места не найти. «Манекены» выбраны и едва лента выдачи багажа с очередного рейса заработала, Наташа отвлекает их, болтая что-то на русском и тряся картой. Бартон перехватывает их багаж и вот они с Наташей уже в служебных коридорах. В подсобке – не развернуться, они – то и дело, касаются друг друга – адреналин зашкаливает, взгляды становятся все более откровенными, от сгустившегося напряжения, кажется, нечем дышать… Времени почти нет – и секс скорее необходимость. Ее губы обжигают, жадно путешествуя по его телу, и каждый раз Клинт с изумлением первооткрывателя обнаруживает в ней новые источники наслаждения. Едва сдерживаясь, он прижимает ее к стене, она смеется прямо ему в губы, - Мой…ты – мой. Из его горла вырывается что-то похожее на рычание – оба близки к завершению, пика достигают почти одновременно. Она закусывает губу, чтобы не стонать слишком громко, он перехватывает этот полустон-полувздох поцелуем…Глаза в глаза… Вдох-выдох… - Таша, - и снова – вдох-выдох… Ее пальцы все еще перебирают его волосы, его руки все еще держат ее… Вдох-выдох…И еще раз – для верности. Вдох-выдох… - Тебе очень идет, - она поправляет лацканы пиджака недешевого костюма, - Прямо к твоим глазам, - улыбается, оценивающим взглядом сверху вниз проходясь, - Определенно – нужно менять имидж. - Посмотрим, - смеется он, в ответ откровенно любуясь ею – платье выгодно подчеркивает фигуру и оттеняет роскошный цвет ее волос. Отель «Шератон», стойка администратора, - Рады видеть вас… Бронь на имя…? Да, все в порядке, документы – прошу вас… Мистер и миссис Бартон, добро пожаловать в наш отель. Персонал проводит вас. Мы к вашим услугам двадцать четыре часа в сутки… Дверь за посыльным закрывается с приятным щелчком замка. Беглый осмотр номера на предмет жучков – это уже привычка, как и установка глушилок. Наташа уже подключила планшет – информация им сейчас жизненно необходима. - Нам нужно попасть к Архитектору. Я заказала нам места в ресторане, он меня узнает – появится шанс проникнуть к нему в дом, - она перехватывает взгляд Клинта, - что? - Почему – Архитектор? - она пожимает плечами, - потому что он архитектор, - хмурится его недоумению на лице, - Это – непереводимо, Клинт, долго объяснять. - Но – русскому мату ты меня научила, - отчего-то гордо напоминает он, она опять недовольно морщится, - Ну да, и то – как ты сочетаешь слова и фразы, может случиться только в страшном сне маньяка-сексофоба. Не важно. Бартон, нам нужно обязательно залить в компьютер Архитектора информацию о поиске «спеца», прежде, чем начнем действовать. - Проникновение в дом явно не будет проблемой, - замечает он, - когда он тебя узнает. Нат, тебя он не должен видеть. Один раз у него почти получилось – убить. - Почти – не считается, - она знает – о чем он думает и что означает этот его взгляд. – Мы договорись – только вместе. - Черт, Таша, мне проще их всех перестрелять, - Бартон взъерошивает волосы на затылке. - Это не решит наших проблем, - возражает она по дороге в ванную, - только новые создаст. Горячие струи душа смывают застоявшееся напряжение, принося долгожданный покой, Наташа подставляет под них свое измученное за сутки тело, Клинт стоит в дверях, не мешая, просто смотрит. У них есть еще день, чтобы со всем разобраться, а потом – он заберет ее на далекий тропический остров. - Мечтаешь о моем похищении, - от его присутствия так близко и так далеко у нее перехватывает дыхание, но сейчас – не время, и необходимость контролировать себя привычным стопором служит. Клинт легко читает все это по ее лицу и, улыбаясь лишь глазами, полотенце ей передает. – Скорее уж о взятии в плен. Мы хотим представить все так, - возвращается к делу он, - будто Архитектор нанял кого-то, чтобы убрать твою цель, после – решил зачиститься и сам на этом погорел, так? - Ты у меня – умничка, - наградив его поцелуем, Наташа возвращается, на ходу сбрасывая полотенце, в спальню, где уже лежит на кровати вечерний наряд. – Это снимет все возможные подозрения с тебя и заметет следы нашего пребывания здесь. В полной мере зрелищем насладившись, Клинт тоже становиться под душ, а после – надевает приготовленный ею вечерний костюм с клубным пиджаком и галстуком-бабочкой. Наташа одобрительно кивает, - Вылитый Тони Старк, - вызывая его недовольное бурчание, - Этого Железного Дровосека нам тут и не хватает. - Могу вызвать, - дразниться она, - он устроит большой тарарам, а мы – ускользнем. Руки Бартона – крупные натренированные руки лучника, она любит ту силу и необыкновенную нежность, что появляется вместе с ними, - Помоги застегнуть, - молния с тихим шелестом скользит вверх, это напоминает изысканную ласку. Она откидывается немного назад, оказываясь в опасной близости от него, их взгляды встречаются в зеркале, - Нам придется тебя сдать, - ее глаза противоречат ее словам. – Это не страшно, Нат, - он успокаивающим жестом проводит ладонью по ее щеке, - ты приведешь заказчика на место встречи, мы устроим там ловушку. - Направленный взрыв? – снова угадывает его мысли она, - А времени нам хватит, чтобы… - Должно хватит, - почти уверенно перебивает он, - мы установим таймеры и уйдем, до взрыва. Ее передвижения по комнате почти хаотичны, - Ты уверен? – Наташе так нужно слышать его «да» и так мучительно хочется услышать «нет». *** - Я не торгуюсь с убийцами своих детей, - звук удара в наушнике на долю секунды опережает картинку в оптическом прицеле Бартона, голова Наташи мотается из стороны в сторону и ему очень хочется прекратить все это одним легким движением указательного пальца. Он знает – это игра и Черной Вдове нужно «зацепить» мишень, но – невыносимо наблюдать, как она снова «подставляется», ничего не предпринимая. - Я прошу тебя, Карл, - она добавляет дрожи в голосе, - ради всего того, что было, ради твоего сына! – новый удар, на этот раз – не просто пощечина. - Не смей! Даже думать о нем ты не имеешь права! Ты – убила его, а теперь – взываешь к его памяти? – тот, кого она называет Архитектором, навис над ней, - Ты недостойна пыли с его надгробия! - Я убила его?! - Наташа вытирает кровь с губ, а Бартон едва сдерживает рвущиеся наружу инстинкты. – Давай-ка освежим твою память, Карл – не ты ли отправлял своего ненаглядного отпрыска во все возможные поездки, лишь бы меня в одиночестве дома застать? – она переходит на русский и Бартон с трудом продирается сквозь непереводимый сленг, улавливая суть, и без того ему знакомого по ее досье, дела. За несколько лет до их знакомства и ее вербовки в Щ.И.Т., она была замужем за сыном одного из новых русских олигархов, при невыясненных обстоятельствах он погиб – это повесили на нее. Официальная версия – убийство по неосторожности, самозащита. На самом деле сын застал их с отцом, завязалась драка и отец из нее вышел победителем, все стрелки переведя на Романову. Из-под следствия вытащил ее тоже он, на определенных условиях. Как только выдался случай – она сбежала. - Не гневи Бога, Карл, - усталый голос Наташи, привычный английский, - и просто сделай мне еще и это одолжение. За тобой прислали «спеца», я знаю – сама за Лившецем приехала, сделать вот только ничего не успела, - она поднимает голову, отбрасывая рассыпавшиеся волосы, - Да, я не успела – так за меня все прибрали. А теперь и за тебя принялись. - А почему ты мне своего «коллегу» так просто сливаешь? – резонный вопрос, они обсуждали это, когда прорабатывали детали. Наташа держит паузу, глазами «гнездо» Бартона находя, снова смотрит прямо в прицел. – Потому что хочу жить, - произносит кодовую фразу, он, выдыхая, снимает оптику – стрельбы в ближайшие часы не будет. - В машину ее, - кивает своим «годзиллам» Архитектор, - дома разберемся, кто и кого зачистит. Им повезло, действительно – повезло, Карл повелся на истерику и привез в свой особняк. Наташа молчит и ждет, когда про нее забудут, и она сможет подключиться к его компьютеру. Выстрелы и взрывы где-то совсем рядом – это Соколиный Глаз, диверсия для отвлечения внимания на себя. Она так яростно возражала, но переубедить его так и не смогла. «Цепные псы», охранявшие ее в ожидании новых директив шефа растерянно топчутся на месте, - Ну, что стоите, олухи, - понукает она, - там вашего хозяина сейчас пристрелят – перед кем потом отчитываться будете? Их срывает с места и она, наконец, остается одна. Компьютер совсем не рад их знакомству и ей приходится запускать скрипт шифров и паролей. Шаги за дверью, времени почти нет, а программа работает, как назло…быстрее, быстрее… флешка… «копировать данные»…70…85…99%... - Моя дорогая Наташа, - дверь открывается ровно в тот момент, когда она, сжав флешку во вспотевшей ладони, с равнодушно-надменным видом поворачивается от окна. Карл любезен, но глаза по-прежнему пустые, - кажется, это был твой друг – расскажи мне о нем. - Был? – слово неприятно царапает, как соринка в глазу, тот кивает. – Мои люди – профессионалы. - Не такие, как мы, - пристально за ним наблюдая, парирует она, молясь про себя, чтобы с Бартоном ничего не случилось. – Ты не узнаешь, когда твоя жизнь закончится, но в этот момент он будет недалеко от тебя. Карл усмехается и у Наташи сердце ухает куда-то вниз, - Не будет. Мальчики засекли и сняли его. Так что, девочка моя, тебе нечем торговаться. Но – как ты, наверное, догадалась – у меня есть, что тебе предложить. - Нет! – она пятится до тех пор, пока не упирается в стену. Самое отвратительное во всей этой ситуации, что ее тело реагирует на него, на его присутствие. Память – мощное оружие, и оно способно превратить тебя из агента экстра-класса в обычную женщину. Мозг еще четко работает, пытаясь просчитать блеф, а инстинкт вовсю вопит – «Беги! Прячься!». Карл так близко, что она снова ощущает его запах, и это приводит ее в чувство – злость. Злость на себя, на свою реакцию, на Бартона и его упрямство! Наташа отталкивается руками от стены, проскальзывая под своим преследователем, и со всей силы наносит удар в основание черепа. На пол падает уже только тело – удар смертелен. Ее мало интересует происходящее вокруг, - Бартон! Ответь, ты меня слышишь?! – наушник оживает мгновенно. – Нат?! Все в порядке, где ты? Вдох-выдох…чертов ублюдок, он так напугал ее! Наташа со всей дури пинает распростершееся у ее ног тело. - Бартон, отмена! Понял меня? Жди на точке входа, я скоро буду. - Легко сказать, а теперь надо как-то выбираться из этой долбанной крепости! Голос в наушнике звучит не так. Клинту достаточно и этого – «жди на точке», как же! Снайперы Наташиного визави, действительно, его засекли – потому что он им позволил, но – ранение в его планы не входило. Плечо было прострелено и, что еще хуже – пуля засела в ключице. Он, насколько смог, перетянул рану и двинулся навстречу Нат. Впрочем – продвигалась она быстро и без его помощи, охранники разлетались, как шрапнель – в разные стороны. На выходе ее немного задержал громила, но Бартон подстраховал – выпустив пару стрел, - Я не просила мне помогать, - проворчало в наушнике. – А я – не тебе, - поддел ее он, - машина у ворот, долго еще разминаться собираешься? Джип рванул с места и только отдышавшись, Наташа рассмотрела промокнувшую от крови повязку, - Тебя таки зацепили! Серьезно? Клинт тряхнул головой, дурноту прогоняя, - Не очень. Возьми руль, – они на ходу меняются местами, тревога в ее глазах все нарастает. – Здесь нужен врач. - Нет времени, - возражает Клинт. – Расскажи, что случилось7 - Я его убила, - безразлично откликается она, гораздо больше ее тревожит его ранение, - правда, информацию в компьютер ему слила. И – сколько времени было – соорудила что-то похожее на следы борьбы. Допустим, он не захотел платить. - А его люди подтвердят, что был еще и снайпер, которого они убрали, – за нее заканчивает мысль Клинт. – Хорошо. Едем в отель. Наташа кивает - да, конечно – отель. Номер, горячая вода и врач. В отеле ведь есть врач. Врач в отеле есть, но все приходится делать самой – Бартон наотрез отказывается и он, конечно, прав – ненужные вопросы, лишние свидетели,…но она так боится за него! В основной состав снаряжения входит супер-аптечка и через пару часов Бартон будет на ногах, но пулю все равно вытаскивать ей! Интересно, если собрать вместе все те пули, что они повытаскивали друг из друга – вяло размышляет она, подготавливая нужные инструменты – получится боекомплект? - Нат, - Клинт в сознании, взгляд немного напряженный, но – он всегда больше нее волнуется. – Все нормально, - она уверенно и умело делает надрез, обезболивающее действует и он лишь с повышенным вниманием рассматривает потолок – это всегда ее веселит – стрелок, не выносящий вид собственной крови. – Уже почти достала, - на всякий случай предупреждает она, поскольку наркоз – местный и боли все равно не избежать. Пуля со знакомым звоном падает на блюдце, шприц с антибиотиком и снотворным и несколько часов ожидания. Вдох-выдох…не привыкать…вдох-выдох… Она устраивается рядом с ним, стараясь не тревожить больную руку, но он все равно притягивает ее ближе, - Не стеклянный, не разобьюсь,… - тихий смех… Вдох-выдох… *** Телефон настойчиво напоминает о себе, неожиданно и громко. - Коулсон, - Наташа дотягивается до трубки, читает сообщение на экране, - эвакуация обеспечена. Будет вертолет, через шесть часов, - она снова переходит на русский, Бартон улавливает два-три знакомых слова, домысливая остальное. - Место, Нат? – его требовательный тон останавливает поток брани. - По ту сторону! Они будут ждать двадцать минут по ту сторону границы! – скрывать свое возмущение Наталья не видит смысла. – Как, черт побери, они думают – мы там окажемся, Капитана Америка позовем? - Тогда лучше Тони – у него двигатели реактивные, - пытается шутить Бартон, но - глаза остаются печальными. - Сообразим что-нибудь, – и, часто кажется, что этот взгляд его способен в душу ей заглянуть. – Перестань думать, Нат, - снова читает ее мысли Клинт. Его руки путешествуют вдоль ее тела, в волосах задерживаясь, - Просто – расслабься, у нас достаточно времени, - поцелуй в висок слишком невинен, чтобы лаской быть и слишком нежен, чтобы его не заметить. Наташа, закрыв глаза, приникает к нему. - И его всегда не хватает, – она лежит сверху, опустив голову на сложенные у него на груди руки. Бартон улыбается, пальцами легко очерчивая контуры ее губ, - Иногда все, что нужно – терпение. - Ты у нас в этом спец, - вспомнив про его ранение, она спохватывается, - Как рука? - Жить буду, - отшучивается он. - Дай взгляну,- повязка кажется сухой, шов ровный и воспаления вокруг нет. – Подожди, - Бартон всеми силами пытается ее удержать, она, смеясь, сопротивляется, стараясь не задеть рану, - Судя по твоему настрою – точно будешь. - Хочешь в этом удостовериться? – его руки уже сомкнулись где-то в области ее бедер и из хватки этой не выбраться – она по опыту знает – да и не особо рвется. – Нет времени, - прямо в губы шепчет она, все теснее прижимаясь к нему. Чувства обострены, эмоции зашкаливают, но он не спешит, доводя обоих до изнеможения. - Клинт… - почти умоляет она. Бартон, теряя голову от ее близости, удерживает себя и ее на грани наслаждения. Ее глаза распахиваются навстречу, зрачки расширены – к завершению близки оба, еще пара движений… Сигнализация срабатывает в самый неподходящий момент – Наташа соскальзывает с него уже с пистолетом в руках и Клинт краем сознания отмечает, что она опять держит оружие под подушкой, - Твои или мои? Она, быстро собираясь, откликается, - А есть разница? - Вообще – то, да, - он, немного не укладываясь в ее личный рекорд по одеванию, застегивает последнюю молнию и достает лук, - местных «официальных представителей» лучше не убивать. - Вот черт! – комментирует она, проверяя запасные обоймы, - теперь мне еще и разговаривать с ними придется. Улыбаясь, Бартон скидывает в ближайшую сумку оставшееся вооружение, - Берем самое необходимое. Нат, хватай и по пожарной лестнице вниз, к машине. - Не выйдет, - она с осторожностью выглядывает из номера, - коридор перекрыт с обоих концов. Придется лифтом. - Шахты у них давно на прицеле, - осматривая улицу вокруг здания, не соглашается он, - Давай через крышу, вот на тот скат и дальше – по обстановке, - удостоверившись, что она усвоила маршрут, Сокол расчехляет лук – тот раскрывается со знакомым щелчком, - ты идешь – я прикрываю, - объясняет он, - потом наоборот. Взгляд ее полон сомнений, но спорить времени нет – кто бы за ними не пришел, они были уже близко – за дверью все отчетливее слышался характерный шум осады, - Похоже, это все-таки твои поклонники, Бартон, - шепчет она, спускаясь с подоконника на узкий карниз, и тут же оборачивается, - Тебе здесь не пройти! - В курсе, - спокойно сообщает он, - зато ты – пройдешь, - и захлопывает за ней окно, опуская жалюзи. - Бартон, чтоб тебя, герой хренов! – почти перелетев на противоположную крышу, Наталья открывает огонь, перетягивая противников на себя. Среди осаждающих – легкая паника, пока они перегруппировываются, – ему должно хватить времени… - Нат! – наушник, наконец, оживает, - Ты что творишь? Не удосуживаясь очевидное объяснять, она выдает в эфир, - Ирак. Зеленая зона. - Ясно, - раздается в ответ, - Место встречи? - Там, где были вчера, - прикинув расстояние до окраины, она уточняет, - после фейерверка. Время тянется невозможно долго, а от постоянного смотрения на часы – еще медленнее. До этого мнимого убежища Наташа добралась первая – ей это стоило немалых усилий, но у нее получилось уйти от преследователей, при этом – оставив многих из них в живых. Но Бартона все нет, и это ожидание заставляет ее нервничать. Страх за него сковывает мысли – нельзя было разделяться! Радиус действия наушников ограничен, а звонить ему на телефон – верх кретинизма. Наконец, среди шума помех, ей кажется – она различает его голос – «Агент Брант… Полномочия? А ваш допуск к секретной информации? Тогда – в моих полномочиях вас в это не посвящать… Я найду, только предупредите своих людей…» и, уже отчетливо, - Нат, ты на месте? - Черт, Клинт! – она и не замечает, что дыхание задержала, - Да, где ты? - Рядом, - он снова говорит что-то кому-то в том помещении, где находится, - Слушай меня – Сан-Франциско, порт. - Поняла, - она вытаскивает наушник, оставляя его на столе, и обращается непосредственно в окно, - Агент Брант, я буду говорить только с ним. Их небольшой блеф срабатывает, и он увозит ее из отцепления, - Тебя держали на крючке всю дорогу сюда, даже от видимого хвоста дали оторваться. – Снова он за рулем, она – рядом, и к Бартону постепенно возвращается его привычная спокойная сосредоточенность и рассудительность. – Наше помешательство на секретности всегда помогает, достаточно пары-тройки намеков. Она слушает, улыбаясь – это почти треп, легкая и простая разрядка, необходимая каждому агенту. А они за эти почти двое суток далеко превысили лимит по эмоциональным перегрузкам. А еще предстоит перебраться через границу. - По каким документам пойдем? – прерывает его она, - Или – в наглую? - Официоз больше не прокатит, могут проверить, - разумно соглашается он, - можем попробовать пройти по нелегалке – наверняка такая тропинка с дыркой в заборе присутствует здесь. - Для этого хорошо бы иметь человека, который точно укажет место начала этой самой тропинки. - Смешно, - улыбается он, его сейчас ничем не обескуражишь, - Но у меня такой человек нашелся, и его даже не пришлось очень долго просить. Наташа смотрит пристально, - Ты уверен, что это не …? - …ловушка? – заканчивает он за нее, сворачивая куда-то по направлению к горам. – Уверен. Он был мне должен. Упоминание о долге заставляет ее замолчать – теперь он стал еще больше. - Не делай этого, Нат, - она упрямо вздергивает подбородок, не желая казаться слабой. Без труда читая все по ее лицу, Клинт настойчиво продолжает, - не превращай это – в долг. - Есть долги, которые невозможно погасить, - тихо, почти неслышно, возражает она, «…как сможете вы оплатить такой большой долг…» - звучат рефреном в ее голове слова Локи. Бартон со злостью тормозит, от былого спокойствия не осталось и следа, - Расчета по долгам с чужих требуют. Твой счет, который ты выставила сама себе, давно закрыт и оплачен, – голос его звучит глухо, глаза смотрят куда-то вдаль. – Не заставляй меня – вспоминать. Наташа зла на себя и с удовольствием бы выместила это на ком-нибудь, да под рукой – никого, - Машину придется бросить. – Ей не хочется продолжать спор, потому что каждый останется при своих. И, неважно, что говорит Сокол – она всегда на той стороне, что выбирает он, даже если это будет у дьявола на рогах, в самом центре преисподней. Потому что, в их мире – нет совершенно черного и абсолютно белого, есть только – тот, кто тебя бережет, потому что – жизнь за жизнь. И, единственное, что можешь ты – прикрыть его, нарвавшись на пулю с его именем. Бартон молча кивает, готовя джип к взрыву – никаких следов, политика Щ.И.Т.а. *** - Куда дальше? – Наташа чуть запыхалась, пока они искали удобное укрытие. - Вверх, через этот пик перейдем – будем в исходной точке, почти. Она следует за ним, комментируя, - Почти? На сколько километров промахиваемся? - Приблизительно – пару, - он шагает размерено, сберегая дыхание, - Нат, помолчи, легче идти будет. – Она фыркает, вызывая у него мгновенную улыбку, но вопросов больше не задает. Горы опасны в любое время, а ночью, без снаряжения и с погоней на хвосте – это просто самоубийство. И, хотя Сокол заметит малейшую опасность задолго до ее появления, тем не менее – и он утомлен. - Сколько до точки вывода? – она догоняет его почти на хребте, здесь свистит холодный ветер и от разряженного воздуха трудно дышать. - Час с четвертью, мы не успеваем, Нат, - встретившись с ним взглядом, она чуть улыбается, - Есть предложения лучше, чем – ускорить темп? – это должно звучать бодро, но получается плохо, - Нас не будут ждать, ты же знаешь. - Соглашаться не хочется, но Таша права – в окно эвакуации ты должен уложиться. Решившись, Бартон устремляется к ближайшей каменной горке, сбрасывает сумку, вынимая оттуда футляр с луком. Наташа кивает, собираясь устроиться рядом – перестрелять тех, кто еще не отцепился от них, тогда – если останется время… - Нет, - резко отметает ее попытки помочь он, - Я остаюсь. Ты – уходишь. Ловишь вертушку и возвращаешься за мной. – Все возмущение и все возражения она проглотила, едва ей стоило посмотреть ему в глаза – не переубедить. Клинт – не передумает… Вдох-выдох…вдох-выдох… Если вдыхать медленно и глубоко, то можно даже куда-то двигаться. Вперед. А он – остался – сзади Наташа резко прибавляет шаг, переходя на бег – ничего у него не выйдет, да она за хвост эту чертову вертушку приволочет! GPS-датчик засек координаты места встречи и неприятно попискивает, передавая сигнал в наушник. Этот писк мешает ей сосредоточиться на том, что происходит у Сокола – там слышны отголоски выстрелов и взрывы, его стрелы бесшумны только при необходимости, но у нее все равно замирает сердце от каждого выстрела – как будто пули летят в нее. Стеллс-вертолет с практически бесшумными винтами уже висит над круглой, как чаша, лощиной, световой сигнал принят на борту и пару столетий спустя она оказывается внутри. - Агент Романофф, в списке пассажиров значатся двое, - раздается в наушниках, едва она успевает их надеть, - окно вот-вот закроется, будем ждать? – она отрицательно мотает головой и жестом показывает взлет. Пилот кивает, выводя вертушку в полетный режим. - Хочешь жить, - Наташа приставляет пистолет к его голове, - развернись и лети на юго-запад, направление 2-5-0, - для большей убедительности, она выразительно взводит курок, и хоть щелчка затвора пилот не слышит, его эта демонстрация весьма впечатляет. - Мэм, мне приказано забрать вас и агента Бартона, в этих координатах, - он нервно косится на оружие в ее руке, - Я не имею права пересекать нейтральную полосу, а ваше направление… - Да твою ж мать! – с досадой произносит она, оглушая пилота и, пока вертолет теряет высоту, устраивается в кресле второго пилота, - Потом объяснишь агенту Хилл, что у тебя вертушку угнали. Бартон, готовься, я буду через минуту. - Не торопись, Нат, - даже через наушник она улавливает в его голосе напряжение, - у нас тут с ребятами как раз много общих тем нашлось. Вертолет зависает практически над ним, она прикрывает отход – равнодушно и почти бесприцельно поливая огнем все, что внизу шевелится или другие признаки жизни подает. - Так, - Бартон взглядом оценивает обстановку, - Ты, значит, у нас теперь за пилота. - Это было проще, - пожимает плечами она, чем объяснять – куда и зачем лететь. Он усмехается, наконец-то расслабляясь, Наташа включает режим невидимости – они все еще в чужом воздушном пространстве и, чуть повернувшись, бегло оглядывает его. Заметив, Клинт, знакомым движением ладонью по лицу пройдясь, кивает, - Все хорошо, Таша. Вдох-выдох… экраны приборов слегка плывут перед глазами…Вдох-выдох…Все хорошо…вдох-выдох… все – будет – хорошо…