Незнание истории приносит проблемы...

— А что вы тут делаете? — вскочила с дивана и отбежала в другой конец комнаты. — Живём? — спросил папа, сверля недовольным взглядом полуголого парня, сидящего на его любимом диване. Чувствую, что-то сейчас будет… — А… А почему вы так рано? — А что, не ждала? Хотя, тут и так всё видно, — теперь уже мама сверлит глазами Чанёля. А он что? А он хлопает своими глазками и искренне недоумевает. Если бы ежегодно проводился конкурс «Неудачник года», я была бы многократной чемпионкой. Ну правда, представьте себе такую премилейшую картину: вы после долгой дороги возвращаетесь домой, надеясь побыстрее лечь спать. Заходите в гостиную, а тут ваша дочь на диване обжимается с каким-то полуголым парнем. Круто, да? Тащите верёвку… — Может вы уже соизволите объясниться, Саран-ши, — плохо дело, когда мама меня так называет… Прямо дерьмово. — Ну… Мам, пап, знакомьтесь, это… Это… — думай, думай, думай! — Её жених, — гордо заявило двухметровое недоразумение, а я чуть в обморок не хлопнулась, родителей же будто молнией ударило. — Ахахаха, это он шутит. Хаха, какой шутник, — нервно засмеялась я, метая молнии глазами в ошибку природы, развалившуюся, как ни в чём не бывало, на папином диване, в котором он души не чаял. — Какие шутки? Я серьёзен, — снова он всё портит. Вот кину в тебя сейчас маминой вазой и думалка твоя бесполезная отвалится. — Жених? — приглашаю всех на похороны. Для галочки, я люблю полевые цветы. — Да шутит он, ну какой жених в мои-то годы? — нервно хихикнула. — А вы тёща и тесть? — интересуется у родителей. А они в свою очередь вообще покинули нашу планету. — Тёща? — повторила мама. — Тесть? — папа. — Добро пожаловать домой, — вскочил с дивана и поклонился. Чего? Я сейчас вообще не въезжаю, что тут творится? Родители переглянулись, а затем взглядом показали мне идти за ними на кухню. Я влипла. Все запомнили, что я люблю полевые цветы? О, и ещё моя самая удачная фотка, где я не улыбаюсь, как идиотка и не выгляжу, как енот, которого переехал камаз, а предварительно ещё и в машинке стиральной пару раз прокрутили, фотка с выпускного из средней школы. Она идеально подойдёт. О, а ещё напишите на надгробии: «Она не знала историю». — Ну и что это такое? — спросила мама, как только мы оказались на кухне. — Ну… — и не скажешь ведь, что он из Корё, а то меня не ангел смерти, а дяденьки в белых халатах заберут. — Это просто… Просто обстоятельства так сложились. Мы работаем вместе. У него сейчас некоторые проблемы… А чтобы меня не сочли непорядочной девушкой я сказала ему, чтобы он говорил всем, что он мой жених. Во-о-от, — скрестив пальцы за спиной, «убедительно» врала я. — А голый он почему? — недовольно поинтересовался папа. — Йа! Да не голый он, на нём штаны, — краснея, воскликнула я. — Ну да, весомый аргумент, — по-моему, сарказму я научилась у папы. — Ну, я ему рубашку испачкала, пришлось застирать, а кроме неё у него ничего с собой не было. А твои вещи я давать не хотела. — Ага, конечно не хотела, намного ведь лучше, когда рядом сидит полуголый красавчик, да, Саран? — съязвила мама. Нет, я точно их дочь. Не то чтобы я раньше сомневалась, просто частенько задавалась вопросом, откуда во мне столько сарказма и язвительности. Вот, оказывается, откуда ноги растут. — Ну ма-а-ам, — протянула, подпрыгнув на месте и запрокинув голову. — Ладно, пусть спит в гостиной. Но завтра чтобы духу его здесь не было, — нарочито громко сказал папа. Наверняка хотел, чтобы «женишок» услышал. — Ты труп, — прошипела я Чанёлю, уже поднимаясь к себе в комнату. Он же вообще не волновался. Развалился на диване звёздочкой и уже почти заснул. Гадёныш. Но выспаться тебе, увы и ах, не суждено. Потому что в час ночи я иду к тебе, вооружившись тапком. Забить до смерти? Хорошая идея, но, думаю, родители не обрадуются, увидев утром труп в гостиной. А что уж говорить о папе, он ведь так дорожит этим диваном… — Проснись, сила нечистая, драться будем! — шипела я, избивая храпящую телевышку тапком. — Ваше высочество! Война! Китайцы напали! — завопила прямо над его ухом. Надеюсь, родители не проснулись. Хотя… Они ведь устали с дороги, вряд ли их волнует сейчас что-то кроме подушки. — Кто? Китайцы? Лухан*, нарушил обещание? Вот олень противный! — завопила башня на весь дом, подпрыгнув на диване. Да простят меня родители, но я его сейчас этим диваном придавлю. — Тихо ты, придурок! Никакой олень твои границы своими копытками не нарушал. Тебе домой пора! — зажав ему рот рукой, прошипела я. Ащ, так и змеёй стать недолго. — Но там брат и конюшни и она мокрая, — ныл Чанёль, пока я толкала его к зеркалу. — И что? Никто ещё от этого не умирал, — дав пинка для ускорения, почти засунула его в это зеркало. — А поцелуй на прощание? — резко развернулся и сложил губки бантиком. — Я тебя укушу сейчас на прощание, — продолжаю его толкать теперь уже спиной вперёд. И мне совершенно плевать на его грудь, в которую я сейчас упираюсь, да-да. Как и на пресс, ага. Я вовсе не от этого покраснела, мне просто толкать его тяжело! Не верите? Я тоже… — В губы? — хитро улыбнулся. — В задницу, — съязвила я. — Оу, даже так. Я не успеваю за развитием наших отношений, — пожалуй, это его самая неискренняя игра. Удивлением тут и не пахнет, как и святой невинностью. Интересно… А нет, не думать, не думать об этом, фу, Саран, противная какая, о чём думаешь, девчонка гулящая, душа пропащая? — Я тебя и не тороплю, — сказала я и, сделав последний рывок, затолкала его-таки в это зеркало! Победа! — Я вернусь завтра, — и столько уверенности в голосе. А вот я предпочла бы больше не видеться… Просто, согласитесь, какие отношения, когда он — принц Корё, а я современная девушка, живущая по законам каменных джунглей? И плевать, что у меня сейчас сердце просто разорвётся на четыре части: правые желудочек и предсердие и левые. Плевать, что скоро, наверное, попаду в книгу рекордов Гиннеса, как первая девушка, утонувшая в собственных слезах. Плевать на это, нам просто не суждено.