Будни армии Небес

Западную армию Небес постигло горе. Горе оказалось масштабным и по-настоящему военным: главнокомандующий Годжун раздобыл книгу по фортификации, прочёл её и проникся. В результате планы на текущий месяц были похерены, и несколько групп сменили размеренные армейские будни на командировку в Нижний мир. Внизу светило солнце, кучерявились облака, в высоких кронах сосен чирикали безвредные птички, за опушкой лежало покрытое цветами поле. - Местность безлюдная, грунт лёгкий, ставьте палатки и приступайте к строительству, вот чертёж. Вопросы есть? Солдатам армии Небес предстояло соорудить дзот с прилегающими траншеями. Вопросы были. - А из чего строить? Кенрен, назначенный старшим, ответил раньше командира: - Из песка и собственных соплей. Годжун пояснил: - Сооружение выкапывается в земле. Для укрепления стен и для крыши используйте упавшие деревья. Вольно. Разойдись, - приказал он и выполнил собственный приказ в буквальном смысле: ушёл в лес, где и бродил до вечера. Вечером подвезли готовую еду и такую гору продуктов, что народ понял – командировка предстоит бесконечная. Через неделю готовки на кострах, вялого копания в земле и полного отсутствия женского общества, появились недовольные. Они выбрали парламентёром генерала Кенрена и его устами попросились на побывку. Годжун, свежевымытый в реке и очень довольный жизнью, ответил, что никто ногой на Небеса не ступит пока… пока трава на насыпной крыше дзота не вырастет. На следующий день у Годжуна украли сапоги. Новость эта моментально стала всеобщим достоянием. Меланхоличный Эйдзен озвучил вопрос, который терзал всех. - Интересно, кто на самом деле останется без сапог? - Конечно Кенрен. - Почему? - А у кого ещё подходящий размер обуви? - Если Годжун ногти подстрижёт, то появятся варианты. Кстати, где он? - В палатке затаился, план мести вырабатывает. - Желчь он вырабатывает, а не план. - Посмотрим. Вышедший на построение Годжун был экзотичен: чешуя обнажённого торса поблёскивала на солнце, штрипки галифе трепыхались в такт шагам. Пройдясь пару раз вдоль строя, он остановился в центре и, плюясь словами, как ядом, сказал: - Любовь к службе у вас особого сорта. Стоит только её оставить без присмотра… выхухоли плодовитые, как она немедленно перерождается в блуд и паскудство. Надоело брёвна носить? Жопой будете верблюжьи колючки таскать! И ещё. Подскажите, как мне сапоги теперь списать? Не дождавшись ответа, Годжун развернулся и пошёл к реке. Командир шестнадцатой группы сказал проникновенно: - Кенрен, отдай сапоги, иначе он нас забодает. Кенрен, отстрелив охнарик, с досадой ответил: - Отдал бы, да нечего. Не я их стырил. В самый разгар работы небо над стройкой стремительно побелело, посерело, почернело, и на воинов-строителей обрушился ливень. Воины, спасая разбросанные вещи, заметались среди палаток. В результате неразберихи промокла и форма, и рабочая одежда. С этого самого дня дождь стал регулярно подкарауливать свои жертвы. Не чуждо ему было и чувство юмора. Вот сегодня, например, перед самым обедом невесть откуда над лагерем появилась компактная тёмная туча. Все, естественно, бросились спасать вещи, но туча, повисев для порядка, уплыла за горизонт. Обед сгорел. Небесные воины, хрустя сухариками, собрались на сходку. Слово взял Кенрен. - Я не крал сапоги. Пусть теперь каждый поклянётся в том же. - Не надо! Это выкрикнул Соко – самый юный боец первой группы. - Я взял сапоги. Кенрен, оттолкнув скорого на расправу Рисё, попросил: - Золотце ты моё самоварное, как можно быстрее верни драконьи копыта. На Соко жалко было смотреть. - Дело в том, что я их красть не хотел. Я их вон на ту иву хотел повесить. А они в воду булькнули. И утонули. Кенрен сделал большие глаза. - Что ты говоришь?! А я думал - в море уплыли. Показывай, с какой ветки ронял. Кенрен разделся и полез в омут, над которым ива развесила свою крону. Через полчаса сапоги были извлечены на свет божий. Далее последовала реанимация: в голенища набили мятые листы порнографического журнала, прихваченного Кенреном, обильно смазали сапоги оливковым маслом и оставили сушиться на сквозняке. Вечером Годжуну, порядком одичавшему, пахнувшему рыбой и речной водой, торжественно вручили пару белых сияющих сапог. В ответ Годжун протянул Кенрену связку некрупных ладных окуней, забрал сапоги и скрылся в палатке. Кенрен, вздохнув с облегчением, решил рыбой немедленно полакомиться. Он остановился у костра и похлопал себя по карманам. Замер. Горестно завыл. На вой сбежались. - О, рыба! - Почему воем? - Поделишься? - Живодёры. - Внятно объясни, что случилось. Кенрен объяснил: - Я начинку из сапог забыл вытащить. Впрочем, ничего по этому поводу Годжун не сказал, но взгляд у него на следующий день был оценивающим и блудливым, а вскоре поступила команда возвращаться на Небеса.