Серая мышь.

Создавалось ощущение, что по голове несколько раз ударили чем-то тяжелым. Возможно даже молотком. Хотя, нет. Не просто ударили и отстали, а продолжали бить снова и снова. Я постаралась открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Из горла вырвался стон, после чего я, закашлявшись, все-таки смогла открыть глаза и принять сидячие положение. Но сделала я это зря, потому что голова мгновенно закружилась, а сила тяжести надавила на голову, заставляя ее опуститься обратно на подушку. - Господи, - единственное, что смогла выдавить. И только сейчас я заметила, что лежу не в своей комнате, а в гостиной, в подаренной Эл одежде. Даже в сапогах. А почему, вспомнить не получается. Еще несколько секунд повалявшись, я повторила попытку встать, которая, к моей радости, увенчалась успешно. Качнувшись, я сделала шаг, после чего в голове еще сильнее закружилось, а к горлу подступило что-то неприятное. Я сразу же закрыла рот рукой, садясь на корточки. - Эй! Ты чего? – напротив меня кто-то опустился. Подняв глаза, обнаруживаю обеспокоенный взгляд Кастиэля. - Ты… откуда? – тяжело дыша, озвучиваю мысли вслух, все еще не решаясь убрать руку. Парень усмехнулся. - Не помнишь? – отрицательно качаю головой, чувствуя, как мутить начинает еще сильнее. Ко рту подступает и вторая рука. – Ты в порядке? - Нет… Туалет… - говорю нечленораздельно, но меня понимают. Быстро хватают на руки и тащат в «кабинет». - Ты тут дальше сама, - слышу сквозь появившуюся из неоткуда пелену. А дальше хлопок двери, после чего, согнувшись пополам, нависаю над унитазом. - Полегчало? – спросил Кас, когда я зашла на кухню умытая, переодетая в домашние шорты и майку, которые обнаружила на стиральной машинке, с прочищенным желудком. - Относительно… да, - отвечаю, опускаясь на табурет, хватаясь за голову. Почему так все болит? - Выпей, - неожиданно перед носом появляется чашка с шипучей жидкостью. - Это что? - Как говорит Тома: «Антипохмелин». Не бойся. Отравлять я тебя не собираюсь, - хмыкает красноволосый, опускаясь на соседний стул. – Пей. - Я и не боюсь, - ответила я, пожав плечами и выпивая все залпом. Зря так сделала, так как в нос сразу ударили газы, после чего я, закашлявшись, согнулась пополам. – Все же, - отдышавшись, я подозрительно уставилась на парня. – Что ты тут делаешь? - Ты, правда, не помнишь или притворяешься? – спросил он, на что я отрицательно качнула головой. Кас ухмыльнулся. – Все с тобой ясно, алкоголик из Москвы. - Почему из Москвы? – спросила я, удивившись. - Не знаю. Но ты вчера конкретно напилась. - Я?! – вскрикнув, вскакиваю со стула. Ой, как зря. - Без резких движений, - поздно предупредил. Как видишь уже. Парень аккуратно надавил на плечи, после чего я плюхнулась обратно на табурет. – Вот, держи, - мне было протянуто полотенце, в которое аккуратно были завернуты кусочки льда. Недолго думая, я приложила компресс ко лбу. – Итак. По какому поводу ты вчера так «перебрала»? - Не помню, - ответила я, откидываясь назад. Голова вообще не соображала, мозг все еще спал. Зато фантазия бушевала не на шутку. – Ты тут всю ночь был? – поинтересовалась как бы между делом. - Не я, а Демон. Он в коридоре спал. Я минут десять назад пришел. - А зачем Демон спал у меня в коридоре? - Квартиру охранял. Оставаться сам не хотел, а запирать тебя боялся. Не то проснулась бы, заистерила. А отца твоего дома не было. Кстати, если ты, конечно, помнишь, где он? – и вот тут-то память вернулась. От испуга я чуть не уронила кружку из руки, что не укрылось от глаз Каса. – Что-то вспомнила? - Нет, - соврала с каменным лицом. Хотя в душе истерика. – Не знаю. Наверно опять с друзьями гуляет. - А у вас это семейное? – спросил парень, хмыкнув. Не знаю «почему?», но я неожиданно разозлилась. - А тебя это не касается. И вообще. Вали домой. Я спать хочу! – выпалив это, я, схватив красноволосого за шкирку, потащила его в коридор, где мирно спал пес, но, увидев нас, вскочил и собирался залаять. – Даже не думай, - предупредила я, слишком строго глядя на Демона, от чего тот, заскулив, выбежал в подъезд. – Спасибо за помощь! – с этими словами входная дверь хлопнула. Так, а вот теперь надо успокоиться. Вдох, выдох. Еще раз. Вдох, выдох. Да какой успокоиться?! Как можно спокойно о чем-то думать, когда у тебя мать умерла, отец без сознания, а ты сама неизвестно чем занимаешься? Что там врач говорил? «Состояние критическое, но жить должен.» Да как так можно-то? У моего отца две дырки в груди, а он говорит «должен»! Все, Мелиса, прекращаем истерить. Врач обещал, что будет все хорошо? Обещал. А именно поэтому мы идем на кухню, выпиваем таблетку успокоительного и ложимся спать. Да, спать. Завалившись на кровать, я уставилась в потолок. Странно. Почему я не плачу? Или вчера все слезы кончились? А может успокоительное так быстро действует? Сама не заметила, как уснула под собственные мысли.