Огненный дракон

До Беолана друзья добрались уже глубокой ночью. Оставив вещи на постоялом дворе, они направились к ближайшей таверне. И только Темный, схватив мешок с добром, скрылся в тени спящих домов, клятвенно обещая не задерживаться и добраться до таверны через час-полтора. К слову, друзья его так и не дождались. А утром, он первый начал носиться по комнатам и будить всех. — Вставайте! Пойдем на ярмарку! Там так здорово, — аж, подскакивая, пищал он и как-то странно улыбался. На поляне, за селением, действительно, раскинулась огромная ярмарка. Её яркие шатры пестрели от кучи предлагаемых товаров. Медуза покопалась в скудном кошельке и решила просто поглазеть. Все её мышцы болели после тренировки. Вульгрим всерьёз решил взяться за обучение девушки боевому мастерству. Войдя на ярмарку, он что-то шепнул Ирис, и они обошли толпу и скрылись в толчее на рынке. В центре было не протолкнуться. На импровизированной сцене пел менестрель, судя по голосу — девушка. Обрывками доносился её завораживающий голос: «Ах, видеть бы мне глазами сокола, и в воздух бы мне на крыльях сокола, В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около: Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья, Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей» Доносились обрывки прекрасного голоса, который, казалось, проникал в сердце. А нежная мелодия задевала струнами саму душу. — Тартер, давай посмотрим? — попросила девушка. Воин усмехнулся, крепко взял её за руку и напролом пошел к сцене, потянув её за собой. Перед ним люди расступались, опасаясь быть погребенными под огромной кучей мышц. К девушке же люди относились менее опасливо, замыкаясь сразу за воином стеной, Ей приходилось, оттаптывая зевакам ноги, пытаться не упасть; спотыкаясь и толкаясь, поспешала она за воином. У самой сцены и воину не было, где развернуться. Он стоял впереди, закрывая девушке весь обзор, но деваться, было уже некуда. Медуза, за его спиной, опираясь ему на плечи — подпрыгивала, чтоб хоть что-то рассмотреть. А вот у Тёмного с этим проблем не было. Мышью он пробирался между зеваками, попутно срезая, у особо невнимательных зрителей, кошельки. Менестрель сидела, одетая в красную мантию с капюшоном, отделанную интересным узором по краю, лица её не было видно, только локон пепельных волос выбивался из-под капюшона. Она играла на арфе, словно, сотканной из света, которая переливалась бело-голубыми нитями магического сияния. «Шелком — твои рукава, королевна, ясным месяцем — вышито небо, Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль…» За спиной её двое магов растягивали и игрались со сгустком света древа жизни, заставляя его принимать причудливые формы под музыку, то стягиваясь в шар, то рассыпаясь фейерверком. — Дилетанты, — Медуза вздрогнула от неожиданно близкого голоса Ирис. Как давно она стояла рядом с ней — было неизвестно. Музыка закончилась, и ведущий, объявил усиленным голосом: — Несравненная Фа-Солина! Менестрель из Гиракона! — толпа взорвалась аплодисментами. Менестрель встала, откинула капюшон с красивого лица и поклонилась. Ирис взяла девушку за руку:  — Пойдем, нас уже ждут в таверне, — сказала она, наклонившись. Они пробились сквозь толпу, оставив Тартера слушать новую песню. Казалось, что воина сейчас ничто не сможет оторвать от представления. Завороженный, он следил за изящными пальцами певицы и не мог оторвать от нее взгляд….