Скоро рассвет

      — Цып, идёшь? — голос друга заставляет вынырнуть из собственных мыслей.       — Я прогуляюсь, — отвечаю Гоше и, дождавшись, когда он скроется за углом, измеряю шагами расстояние до стенки дома.       Лиза прижимается спиной к этой самой стене и, то ли делая вид, то ли и правда не замечая ничего происходящего вокруг, продолжает копаться в своём мобильнике — наверняка просматривает итоги своей «оперативной съёмки».       — Чего домой не идёшь? — спрашиваю, наконец поравнявшись с девушкой.       — Свежим воздухом дышу, — не отрываясь от своего увлекательного занятия, отвечает она.       — А чего, другого места нет?       — Тебе не плевать? — Лиза всё же отрывает от экрана свой взгляд. — Я кошка, которая гуляет сама по себе.       — Слушай, киса, — нарочито отдельно выделяя второе слово, говорю я, — гуляй в другом месте. А не напротив двора, где мы машину «обуть» собрались.       — А ты что же думаешь, что я помешать чем-то могу? — Лизка отрывается от повидавший многое стенки и приближается к самому моему лицу. Я чувствую её горячее дыхание на своём лица и, взглотнув, перевожу взгляд на её губы. — Не доверяешь мне, птенчик?       — Ты чего, дура?! — не выдерживаю я, когда Лиза вновь отходит в сторонку и направляет объектив точно на джип за забором. — Внимание ведь привлекаешь своими выходками. Пошли!       Без разрешения — да и кому оно вообще сейчас нужно? — хватаю Лизу за руку, крепко, но, вроде, не слишком больно сжимаю её запястье и отправляюсь прочь из этой подворотни, утаскивая вредную девчонку за собой.       Моя недавняя спасительница несильно — скорее просто «для галочки» — упирается и — а может, мне это только кажется? — охотно идёт за мной, не возмутившись даже ни разу. И что самое удивительное, продолжает снимать всё вокруг, то направляя объектив на меня, то запечатляя «на плёнке» какой-то мусор под нашими ногами. Папарацци хренов.       — Слушай, ты родилась что ли с этой фигнёй в руках?! — когда мы вышли на соседнюю улицу, спрашиваю я остановившись под окнами первого попавшегося дома.       — Тебе не нравится? — вновь спокойно отвечает вопросом на вопрос девушка. — Не любишь сниматься? А ведь красивенький такой.       — Да не надо меня снимать, я тебе говорю! — сорвавшись — сил терпеть Лизкины причуды уже просто нет — перехватываю её руку и забираю телефон.       — Отдай! — едва не сбивает меня с ног Лиза. Как маленький ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку, блин!       — Забери, — я прячу её мобильник в карман своих штанов и, усмехнувшись, развожу руки в стороны.       — Думаешь, что испугал? — приподнимает бровь Лизка, лукаво улыбаясь.       Она подходит ко мне совсем близко — словно те два недо-шага сильно отделяли нас друг от друга — берётся руками за края кармашков на моих штанах и, судя по всему, не собираясь забирать свою пропажу, прижимается ко мне всем телом.       — Чего это ты так напрягся, Цыпа?       Лиза ведёт себя совершенно спокойно, ничуть не смущаясь и, кажется, вообще не заботясь о том, что я могу о ней подумать. Её почему-то это всё вовсе не беспокоит. У меня даже начинает складываться такое неоднозначное мнение, что эта миловидная девушка с озорными огоньками в глазах каждый день только и делает, что прижимается грудью к едва знакомым парням. Интересно, она и правда такая или лишь играет какую-то придуманную роль?       — Ты всегда такая? — спрашиваю Лизу, вдруг осознав, что уже плохо что понимаю, чувствуя её близость. Даже голос свой, внезапно слегка охрипший, слышу как сквозь пелену тумана, звоном разносящуюся сразу и в моей голове, и вокруг, оплетая со всех сторон.       — Какая? — шепчет Лизка, вновь заставляя меня нервно отводить взгляд в сторону, подальше от её пленительных глаз, прочь от её манящих губ.       — Отчаянная, — я осторожно провожу ладонью по её руке, улавливая лёгкое напряжение. — Упёртая, — заглядываю в самые глаза, чувствуя, как мы обжигаем лица друг друга дыханием. — Горячая, — шепчу ещё одну характеристику и, наклонившись ближе, решительно касаюсь губами Лизкиных губ. Она наконец-то оставляет мои карманы в покое и скрещивает руки у меня на спине, сжимая пальчиками плечи.       Я практически сразу обрываю наш поцелуй — и не потому что хочется, а потому что так надо, наверное — замечаю, как Лиза недовольно соглашается с моим решением и едва заметно прикусывает нижнюю губу. Мне всё ещё чудится вкус её клубничной жвачки, такой нежной, практически детской, так не ассоциирующейся с Лизкиными повадками и несносным характером.       — И что, это всё? — над самым мои ухом насмешливо спрашивает Лиза. — Боишься, что Тим тебе предъявит?       — Да плевать я хотел на твоего братца. Поняла?       — Что же тогда медлишь? — это девчонка просто не могла окончательно не вывести меня из себя. Своим едкими фразочками, этим наимилейшим тоном, которым ещё острее режут усмешки, этой по-детски наивной, но в тоже время убивающей наповал улыбкой. Тихая стерва, или как там пишут в книгах?       Я вновь сжимаю пальцы на её тонких запястьях, безжалостно прижимаю к стене какого дома — и нихрена меня не волнует, что в окна могут смотреть детишки. С её уст срывается какой-то нечленораздельный возглас, но даже эти невнятные слова пропадают в глубине нового поцелуя. Перехватываю Лизкины руки над головой, и послушное тело ничуть не сопротивляется под моим напором.       «Хорошая девочка», — едва не произношу я вслух и, продолжая жадно ловить каждую миллисекунду поцелуя, вдруг обнаруживаю, что прекрасная ножка моей спутницы уже обвивает мою, поднимаясь чуть выше.       — Кость, — не говорит, буквально выдыхает вместе с воздухом Лиза, а я будто и не слышу её, продолжая оставлять поцелуи на открытой для меня изящной шейке. — Подожди, — она чуть отталкивает меня от себя, заставляя неохотно оторваться от увлекательного занятия и поднять взгляд.       — Чего такое? — спрашиваю, вырисовывая кончиками пальцев контур её прелестного личика.       — Я знаю более уютное место.       — А мне и тут хорошо, — усмехаюсь я и поднимаю её над землёй, обхватив за талию. Лизка сначала взвизгивает от неожиданности, а потом охотно обвивает меня ногами и, как рыбка воздух, хватает мой поцелуй.       Я лишь наслаждаюсь её близостью, которая мне до сегодняшнего дня даже и не снилась, слушаю её сбивчивое дыхание, прорывающееся сквозь поцелуй. И лишь сильнее прижимают к себе, мечтая, что не отпущу ни на миг, навсегда оставлю эту несносную, но такую притягивающую к себе девчонку лишь себе одному.       — Ладно, где там твоё место? — всё же сдаюсь я, опуская Лизку на землю, но так и не убрав руки с изящной, как у фарфоровой куколки, талии.       — Пошли, — довольно улыбается она и, взяв меня за руку — прямо-таки какой-то зеркальный эффект дежавю — устремляется куда-то прочь, в известном лишь ей одной направлении.       Девчонки любят плохишей. А может потому что они и сами не ангелы?