Она, ее друзья и психоаналитик. Дневник сумасшедшей.

Пришла, значит, сегодня в школу, обмотанная своим модным шарфом. Ничто не предвещало беды. И тут звонит Анна и говорит, чтобы я срочно бежала к ней на прием. Я, честно, не поняла в чем кипеш. Пришлось прогуливать два последних урока (да простит меня алгебра) и бежать на прием к Анне. Бежала как дура три остановки, а когда наконец-то добралась до места назначения, секретарша с умным видом пролепетала, что Анны еще нет, и, что я могу подождать ее в кабинете. Ждала час. Ждала второй. Честно прождала эти долбаные 2 часа, обмотанная своим модным шарфом и злая как черт. Как она вообще могла меня продинамить? Я решила, что это наглость с ее стороны и, от того, что мне скучно, я придумала одну штуку. Так как секретарша за эти два часа раз пять предлагала мне чай, кофе, сок, я все - таки выпросила у нее кофейную чашку и ложечку. Она почему-то не сильно удивилась тому, что я не попросила ее туда что-нибудь налить и даже не стала спрашивать, зачем они мне. Наверное, для посетителей сего заведения это нормально. Ну, ладно, подумала я, пусть думает, что у меня чаепитие с вымышленными друзьями и вымышленным чаем. А сама я присела на кресло Анны, вырвала с корнем злополучный кактус, который вторую неделю не давал мне покоя, и принялась толочь его в чашке ложкой, предварительно вымыв его водой из-под кулера. , при этом несколько раз уколовшись и намочив ковер Анны. Сижу я, значит, вся такая довольная, разделывая кактус, который постепенно превращается в пюре, и пытаюсь вытащить из всей этой жижи иголки. И, не поверите, именно в этот момент заходит Анна и… застывает на месте. Сначала, хлопая глазами, она вообще не может понять, что я делаю на ее месте, потом, судя по всему, она хватилась пропавшего с ее стола кактуса и поняла, что я в кофейной чашке я измельчаю именно его. Это выражение лица я не забуду никогда. Эти глаза, как из сказки «Огниво», с блюдца, эта картинно отвисшая челюсть, и постепенно белеющая кожа… Но я все же решила окончательно добить ее. Как следует помешав кактус , и хватив ложкой приличное количество пюре, как будто я ем последний раз в жизни, я пихнула содержимое себе в рот, довольно ухмыляясь. Пытаясь сохранить обычное, с ухмылкой, выражение лица, и душа в себе слезы, я кое-как выдавила: «Фкуфно! Ням-ням!», после чего Анна завалилась прямо на кулер, окатив стены и вошедшую секретаршу водой. Картина маслом. Секретарша орала, как резаная. Анна валялась, обнимая кулер, смотря в потолок . Я сидела на огромном кресле-троне, наблюдая за всем действом, как король. думаю, Анна извлекла из этого урок. Я не люблю, когда меня динамят. Когда Анна пришла в себя, она заявила, что «такого сумасшедшего клиента» у нее еще не было, и прописала мне кучу разных лекарств, да еще и записала на курс массовой терапии. Вечером, в больнице, из моего языка вытаскивали иголки. Дверь туалета так и не починили. Папе лень.