Shamrock and Leprechaun

      Ведя стилусом по планшету, Эмма покусывала губу и сквозь зубы сыпала оскорблениями:       — Грёбанный-чертов-мерзкий-пакостный-проклятый лепрекон, который…       — Не имеет никакого отношения к Святому Патрику? — низкий мужской голос завершил её мысль, и Эмма обернулась.       Ну, конечно. Как только ей захотелось выпустить пар, высказать, как ей надоело рисовать приглашения на вечеринку в День Святого Патрика с изображением пивных кружек, горшочков с монетами и — особенно — лепреконов, на пороге ее офиса показался потенциальный клиент.       Класс. Чертов Бостон с его чертовой ирландской общиной!       Эмма выдавила лучшую из своих профессиональных улыбок, но врать не стала:       — Именно. Бородатый коротышка не имеет никакого отношения к сути праздника, но… Все до единого владельцы баров уверены, что он заманит искателей выпивки и сокровищ к ним в заведение.       На губах опирающегося о дверную раму рослого мужчины играла усмешка, а его льдисто-голубые глаза искрились весельем.       — Верно. Очень верно, мисс Свон. Пригласите войти? — Теперь Эмма уловила легкий ирландский акцент в его речи.       «Восхитительно!» — с сарказмом подумала она.       — Прошу, присаживайтесь, — Эмма указала на кресло напротив и через приоткрытую дверь бросила взгляд на крохотную приемную. Ее помощника Генри Миллса на месте не оказалось.       «Вот и бери после этого студентов на работу!» — раздраженно подумала она. «Почти села в лужу из-за того, что он не соизволил встретить посетителей.»       Тем временем мужчина устроился в кресле и, положив руки на подлокотники, осмотрел ее кабинет.       — Милый офис, — заметил он.       — Спасибо, мистер..?       — Джонс. Лиам Джонс. Мой брат высоко отзывался о ваших профессиональных качествах.       — О, — только и смогла выдавить Эмма.       Мысли понеслись со скоростью света к событиям трехмесячной давности, когда ее заказчиком был Киллиан Джонс. Собственно, Лиам был не первым клиентом, который появился у Эммы после рекомендаций Киллиана, но брат…       Сглотнув, Эмма вновь улыбнулась, на этот раз искреннее.       — Приятно познакомиться, мистер Джонс. Что привело вас ко мне?       — Так уж получилось, что у меня свой бар, мисс Свон. — Эмма едва сдержалась, чтобы не застонать. — И на день Святого Патрика…       — У вас будет вечерника, — закончила за него Эмма.       Лиам усмехнулся— кажется, он не оскорбился ее высказыванием о мерзких зеленых человечках, и она будет избавлена от попытки нарисовать тысячную версию лепрекона. Чудесно.       — Но не просто вечеринка, — меж тем продолжил Лиам. — Мы с невестой хотим объявить о помолвке, отпраздновать это событие в кругу друзей и завсегдатаев. Я закрою бар на тот вечер, поэтому мне нужны приглашения. Конечно, большинство будет уверено, что это обычный День Ирландии, но мне хотелось бы как-то подготовить их к объявлению, намекнуть. Поможете?       — Разумеется. Расскажете мне о вашей невесте и что именно хотели бы видеть на приглашении?       На лице Лиама появилось до боли знакомое выражение — предвосхищения, радости, едва сдерживаемого желания рассказать о своей идее. Таким становился взгляд Киллиана, когда они обсуждали детали корпоративного стиля, и на уровне интуиции, подсознания или еще какой-то метафизическо-психологической ерунды Эмма всегда понимала, что нужно изобразить.       В такие моменты Киллиан говорил, что у них с Эммой чертовски хорошая команда.       И был прав.       Впрочем, Эмма никогда не соглашалась с ним вслух.       Отложив планшет, она взялась за блокнот и начала делать пометки. Когда Лиам рассказал, что его невеста родом из Исландии, Эмма едва сдержала рвущийся наружу смех: быть может, нарисовать замороженного (отмороженного?) лепрекона не такая уж плохая идея?

***

      Эмма нервничала. На полном серьёзе. Из-за дизайна приглашения на рядовую вечеринку.       Ладно… из-за трех версий дизайна, но ведь не из-за логотипа крупной компании, не из-за потенциальных доходов и не из-за портфолио… А из-за приглашения на вечеринку к Эльзе и Лиаму в ирландском баре под названием «Shamrock».       Проклятие!       Благодарно кивнув Генри, принесшему ей какао из кафе «У бабушки», Эмма взглянула на часы и прикрыла глаза, надеясь решить, что показать Лиаму, встреча с которым была намечена через полчаса. Но вместо этого непрошеное воспоминание о последней беседе с Киллианом Джонсом выплыло из глубин памяти и всколыхнуло старательно душимые эмоции — страх, симпатию и невероятное влечение.       При расставании Киллиан просил позвонить. Ведь у Эммы сохранился его номер — да, всего лишь на каждой визитке, бланке факса или письма, дизайн которых она разрабатывала! (Если честно, к финалу проекта Эмма знала его контакты наизусть). Но Киллиан не настаивал. Каким-то шестым чувством он догадался, что не стоит давить, что она не готова к отношениям.       Что нужно подождать. Звонка.       Который Эмма так и не совершила — трусиха.       Однако Киллиан и сам не звонил. Если бы не клиенты, которых он время от времени посылал к ней, и красные розы, появлявшиеся у нее на столе раз в неделю, то Эмма давно решила бы, что он о ней забыл.       Да кого она обманывала? Привлекательный мужчина, владелец судоходной компании, галантный, остроумный. Его знаки внимания уже можно было считать чудом.       Сделав глоток какао (это помогло снизить градус депрессивности мыслей), Эмма взглянула на три варианта приглашений. Какое из них понравится Лиаму и его невесте?       Эмма представила себе лицо Киллиана и то, что он мог бы сказать о плодах ее трудов.       «Тупик*, держащий в клюве лист клевера? Свон, символизм налицо, ну это же не голубь с ветвью оливы. Кто купится на такое? Народ же должен думать о веселье. Тебе знакомо такое слово, хм?»       Эмма убрала этот вариант в ящик стола.       «Вулкан, извергающий трилистник? Свон, ты вообще биологию в школе учила? Впрочем, кого я спрашиваю. Ты нарисовала тупика не с рыбой, а с клевером»…       Усмехнувшись, Эмма скомкала листок и метким броском отправила его в корзину.       Так тому и быть…       Сев ровнее, Эмма приготовилась сделать еще один глоток какао, когда ей в ухо прошептали:       — Чертовски верный выбор, Свон!       Медленно обернувшись, Эмма встретила взгляд Киллиана.       Сколько он за ней стоял? Минуту? Десять? Зачем он вообще пришел?       — Ты меня напугал, — с притворной строгостью в голосе выговорила ему Эмма.       — Это вряд ли. Не ты ли пародировала мой акцент у себя в голове, когда выбирала версию дизайна, лапочка?       — Что? С чего бы мне это делать? — закатила глаза Эмма.       — Ты не умеешь врать, Свон. Просто признай, что думала обо мне, — самодовольно продолжил он, но, несмотря на наглые слова, в глазах мелькнула неуверенность, почти робость.       — Не льсти себе, Киллиан.       — Ага. Как скажешь, лапочка, — он подмигнул и, обойдя стол, занял кресло для посетителей.       Она ведь даже не заметила его прихода, того, как Киллиан нарушил ее личное пространство. Не то чтобы она была огорчена его появлением, но где, черт возьми, Генри? Это уже ни в какие рамки не лезет! Ей искренне нравился этот парнишка, особенно его желание стать независимым от тиранши-матери, но если так пойдет дальше, то придется с ним расстаться.       — Я, быть может, его подкупил, — прокомментировал Киллиан.       — Что?       — Ты же думаешь о том, почему Генри не предупредил о моем приходе? — играя язычком застежки своей кожаной куртки, непринужденно полюбопытствовал он.       Эмма кивнула. А смысл спорить? Он всегда, с первых минут знакомства, улавливал ее настроение, мог разгадать ее мысли.       — Так вот… Билеты на бейсбол — отличный пропуск в твой кабинет, лапочка, — растянув губы в ухмылке, Киллиан исподлобья взглянул на Эмму. Он определенно хотел вытащить её из зоны комфорта, которую тщательно соблюдал несколько месяцев.       — Киллиан… — предостерегающе начала Эмма.       — Я больше не буду. Обещаю. Если ты сходишь со мной на свидание, — твердо, почти с вызовом пообещал он.       Эмма не ожидала такой прямолинейности, учитывая, что Киллиан всегда предпочитал инсинуации и двусмысленные намеки.       — Почему сейчас? Почему не три месяца назад? — полюбопытствовала она, опуская взгляд на изображение клевера, подернутого изморозью по краям. Имена Лиама и Эльзы вдруг потеряли резкость. Ладони вспотели. И где-то на краю сознания мелькнула мысль, что такого Киллиана, напористого, чуть самоуверенного, ей еще предстоит узнать. Возможно, такая встряска была ей необходима. Впрочем, интуиция подсказывала, что это больше нужно ему — что Киллиану нужно побороться за свое будущее.       — Мне надоело ждать звонка, — просто ответил он.       — Киллиан… не ври мне, — уж она-то знала наверняка, что причина гораздо глубже. И Киллиан боится напугать ее тем, как хорошо ее знает.       Он шумно выдохнул и потер переносицу.       «Молодец, Эмма! Сама деликатность! Сколько можно метать ножи в мужчин? В конце концов не все они такие, как Нил».       — Хорошо, — набравшись храбрости, вдруг выпалила она: уж лучше дать ему и себе шанс, чем до конца дней строить теории, как бы всё могло быть.       — Отлично, — просиял Киллиан. — Я позвоню те…       Их прервал стук в дверь.       — Мисс Свон, к вам мистер Джонс.       — Ты слегка опоздал с докладом об этом, Генри, — фыркнула Эмма, краснея.       — Э-э-э… другой мистер Джонс, — промямлил помощник, переминаясь с ноги на ногу.       — Пригласи его, — пряча улыбку, приказала она.       Киллиан поднялся с кресла, и Эмма тоже вскочила, ощущая, как паника заполняет мысли: еще час назад Лиам был клиентом, а теперь он брат её без-пяти-минут-бойфренда. Заметив реакцию Эммы, Киллиан ободряюще кивнул и едва слышно прошептал «Всё будет хорошо, лапочка».       Как ни странно, это помогло. Сделав несколько глубоких вдохов, Эмма смогла успокоиться и напомнить себе, что она профессионал.       — Здравствуйте, мисс Свон. О, вижу, здесь мой младшой братишка, — ухмыльнулся Лиам и приобнял стоящую рядом светловолосую девушку. Красивую, голубоглазую с королевской осанкой. Надо полагать, Эльзу.       — Младший, — с нотками недовольства в голосе поправил его Киллиан.       — Тихо, мальчики, не начинайте, — миролюбиво вставила девушка и взяла Лиама за руку.       — Эмма, это моя будущая невестка, Эльза, — поспешил представить Киллиан, зыркнув на брата.       Эмма пожала протянутую ладонь Эльзы и улыбнулась:       — Приятно познакомиться.       — Взаимно. Так приглашения готовы? — нетерпеливо поинтересовалась она.       — Да, да, конечно. Присаживайтесь.       Проигнорировав принесенные Генри стулья, братья, как два телохранителя, стали по бокам Эльзы, занявшей кресло для посетителей.       Три пары голубых глаз вопросительно смотрели на Эмму.       — Я думаю, вам должен понравиться вот этот вариант, — протягивая Эльзе образец, произнесла Эмма. — Но если нет, то я могу… — начала бормотать она, нервно ерзая в кресле.       — Свон, я еще ни разу не видел, чтобы твои клиенты были не довольны, — успокаивающе произнес Киллиан, чем заработал смешок Лиама. Сощурив глаза, тот посмотрел сначала на брата, а потом на Эмму.       — Ты просто не видел реакцию владельца мебельного магазина через дорогу, — тихо буркнула Эмма ему в ответ.       Тем временем Эльза разглядывала приглашение. Медленно. Тщательно. На ее лице не отражалось никаких эмоций.       Эмма нахмурилась. Сердце бешено застучало: возможно, общение с Джонсами и было непринужденным, но с Эльзой может выйти совершенно другая история. Она может оказаться из числа тех клиентов, которые уверены, что разбираются в дизайне поболее профессионала, и настаивают на миллиарде изменений…       Взглянув поочередно на Киллиана и Лиама, Эльза пристально посмотрела на Эмму:       —Это ужасно, — мрачно заявила она, и сердце Эммы сжалось.       — Что вы хотели бы изменить? — сглотнув ком в горле, в тон ей спросила Эмма. — Вы хотите сделать больший акцент на вашей помолвке? Или Вам совершенно не нравится идея? — Она мельком взглянула на Лиама и почти не пыталась скрыть осуждение во взгляде: стоило согласовать всё с невестой перед тем, как обращаться к дизайнеру.       В этот момент, видимо, оказавшись не в силах больше изображать серьёзную мину, Эльза рассмеялась:       — Я пошутила! Мне всё нравится.       — Правда? — неверяще переспросила Эмма. — Вы правда не хотите ничего изменить?       Эльза кивнула и совсем по-детски показала язык Лиаму. Тот сдавленно рассмеялся. Киллиан при этом пытался сбросить остатки шока, отразившегося на его лице, когда Эльза подшутила над Эммой.       — Конечно, мы оставим эту версию. При одном условии, — скосив взгляд на Киллиана, добавила Эльза.       Эмма тихо простонала.       — Ничего такого, — поспешила разуверить ее девушка, — приходите на вечеринку. Мы будем рады вас видеть. Верно, Лиам?       — Точно. Иначе, мисс Свон, мой братишка никогда не отважится пригласить Вас на кофе или на ужин.       — Вообще-то… — встрял Киллиан, — я в состоянии…       — Киллиан, ты три месяца сохнешь по Эмме, — как ни в чем ни бывало прокомментировала Эльза.       Кончики ушей Киллиана покраснели.       — Хорошо. Я приду, — ответила Эмма и подмигнула Киллиану, мысленно подсчитывая, успеют ли они сходить хотя бы на одно свидание до этого.

***

      Прохладный весенний воздух погрузившегося в празднование Дня Святого Патрика Бостона лизал раскрасневшиеся щеки Эммы. Она сжимала руку Киллиана, и в этом жесте было больше злости на саму себя, чем желания ощутить привычное спокойствие, окутывавшее её рядом с ним. Всю дорогу от дома Эммы между ними висело физически ощутимое напряжение.       — Киллиан, это наше третье свидание, а там полный бар твоих друзей и родственников, — остановившись посреди тротуара, прервала молчание Эмма. Киллиан стиснул зубы, и поначалу она решила, что он не ответит.       — Ты знала об этом, когда согласилась прийти, — не глядя ей в глаза, отозвался Киллиан. — Познакомишься со всеми ними разом. Это как отодрать пластырь — чем быстрее, тем эффективнее, — с нотками иронии и плохо сдерживаемого гнева продолжил он.       Эмма отпустила руку Киллиана, не зная, что сказать. Впервые с того момента, как он пригласил ее на свидание, он позволил выйти наружу отрицательным эмоциям. Он возился с ней, как с ребенком, оберегал, как хрустальную вазу. Каждый шаг и каждое слово были наполнены заботой и вниманием. Киллиан словно шел по тонкому льду. Эмма никогда не считала себя той, которую могут так баловать и так… любить. Она принимала его отношение, как должное, но в процессе позабыла, что и у него есть сердце. Кажется, именно сегодня пришла пора ей позаботиться о Киллиане. Очевидно же, что внезапная смена настроения имеет причину, не обязательно связанную с Эммой Свон.       — Киллиан, в чём дело? — Эмма положила руку ему на подбородок, заставляя Киллиана посмотреть ей в глаза.       — Прости, — он выдал фальшивую улыбку. — Всё будет хорошо. Ты им понравишься, — мягче произнес он, вновь пытаясь успокоить и возвратить ей часть уверенности в себе.       — Киллиан…       В ответ он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Положив свою руку поверх руки Эммы, он мимолетно улыбнулся, а затем, чуть повернувшись, поцеловал ладонь Эммы.       Киллиан распахнул глаза и, накрывая их сцепленные руки второй ладонью, отрывисто произнес:       — Я не переступал порога бара брата уже очень давно. И мне тяжело туда возвращаться.       Изумленное «что» слетело с ее губ раньше, чем Эмма успела подумать.       — После смерти Милы… я испробовал все способы забыться. Полбутылки рома и связь на одну ночь помогали притупить боль. Так продолжалось месяцами. Я напивался в баре брата и уходил оттуда с какой-нибудь девицей. Я не занимался делами компании. Я едва ли вообще появлялся в офисе. Если бы не Тинк, всё бы давным-давно рухнуло. Но терпение брата лопнуло раньше. Он запретил мне приходить в Shamrock. Поначалу я злился, что он не понимает моего горя. Пока не осознал, что ему больно смотреть на мои жалкие попытки забыться. Я не был в баре, — он кивнул на подсвеченную зелеными огнями вывеску, — уже больше трех лет.       — Почему ты не рассказал раньше? — чувствуя себя самым невнимательным и эгоистичным человеком на планете, спросила Эмма.       — Не знаю. Наверное, надеялся, что всё в прошлом. Частично, это правда. Но иногда то, кем я был после смерти Милы, напоминает о себе. Особенно когда ты грызешь себя, копаешься в собственных недостатках и беспокоишься, что о тебе подумают другие. Но ты и представить не можешь, каким ничтожеством многие из тех, кто будет на вечеринке, считают меня.       — Теперь ты другой человек, Киллиан. И мне важнее твое мнение, чем одобрение толпы хмельных ирландцев, которых ты зовешь приятелями.       — Хорошо, — просто отозвался он, возобновляя их путь к бару.       В попытке развеять мрачный настрой Эмма поинтересовалась у Киллиана:       — Тебе не приходило в голову, что это мне могут не понравиться твои... приятели? Особенно если они настроены против тебя и зовутся друзьями только номинально?       Эмма повернула голову и вопросительно приподняла бровь.       Ей отчаянно хотелось рассмеяться, но впервые за всё время общения с Киллианом ей удалось лишить его дара речи.       — Я… Эмма… Мы можем не идти, — они вновь резко остановились.— Я не хочу всё разрушить из-за того, что мои идиоты-друзья испугают тебя до полусмерти.       Эмма от души рассмеялась.       — Расслабься, Киллиан. Это мой способ сказать, что я, безусловно, хочу подружиться с теми, кто тебе дорог, но не стоит так беспокоиться об этом: я большая девочка. Самое главное, что я нравлюсь тебе.       Киллиан облегченно выдохнул и притянул Эмму к себе. Заглянув ей в глаза, он мимолетно поцеловал ее в нос.       — Прости. Я…       — Оберегаешь меня. Но согласись, тянуть на третьем свидании девушку в бар, полный родственников и друзей, — это сомнительная затея.       — Ты же согласилась, — напомнил он. — К тому же мы можем притвориться, что не встречаемся.       — Сомневаюсь, что кто-то из нас на это способен, — фыркнула Эмма.

***

      Ирландское безобразие, каким представляла себе Эмма этот вечер, оказалось и не безобразием вовсе. По сравнению с ее опытом двухлетней давности, когда Руби притащила ее в паб, битком набитый пьяными ирландцами в жутких зеленых шляпах и отвратительно обтягивающих их несовершенные фигуры костюмах болотного цвета.       Украшенный белыми и зелеными шарами«Shamrock» был наполнен успокаивающим гулом и тостами, смехом Лиама и Эльзы, принимающих бесчисленные поздравления с помолвкой. Это место вызывало лишь ощущение принадлежности к чему-то, что звучало в голове Эммы подозрительно схоже со словом «семья». Странное чувство лишь росло — напряжение после знакомства с друзьями и родственниками Джонсов спало, и Киллиан, ни на минуту не выпускавший ее из объятий, только усиливал его. Эмма не считала себя особенно эмоциональной или сентиментальной, но ей действительно было комфортно в атмосфере шумного веселья. Едва ли не впервые в жизни.       После нескольких бокалов вина (к счастью, никто не настаивал на том, что единственно допустимой выпивкой в этот вечер является пиво) Эмма расслабилась. Когда Киллиан протянул ей невесть откуда взявшуюся зеленую розу и миниатюрную фигурку лепрекона с надписью «Lucky to have you**», она лишь робко улыбнулась — в конце концов это было третье свидание, о котором ей всегда будет напоминать этот нелепый человечек.       Вероятно, присутствие Киллиана и было ключом к тому, что она чувствовала себя спокойнее и увереннее, не пыталась сбежать при любом личном вопросе от новоиспеченных знакомых.       — Может, не стоило появляться сегодня в качестве пары? Мы перетянули внимание на себя,– уткнувшись носом в шею Киллиана, пробормотала Эмма.       — О, это было неизбежно, лапочка. Из двух братьев я более привлекателен, — рассмеявшись, заявил он.       — И самый скромный, — толкнув его локтем в бок, ответила Эмма и села прямее, чтобы видеть его лицо.       — Это правда, — Киллиан улыбнулся во все тридцать два и пригубил ром.       — Серьёзно, Киллиан? Где твои хваленые хорошие манеры?       — Они это заслужили. Не стоило меня дразнить!       — Правда что ли? Твое счастье, что они тебя очень любят.       — Как и ты.       Эмма не нашлась, что ответить. Она пока не была уверена, что готова подтвердить его слова. Эмма бросила взгляд на радостных Эльзу и Лиама. Быть может, они с Киллианом когда-нибудь окажутся на их месте. Но даже если этого не случится или случится очень не скоро, Эмма верила, что подаренный Киллианом лепрекон принесет в их жизнь чуточку волшебства и исполнит хотя бы одно желание — не потерять друг друга.       Возможно, Эмма всё-таки была немного предвзятой: не такие уж мерзкие лепреконы. Они как Санта. Только в зеленом. *Тупик - небольшая птица, символ Исландии. ** Счастлив, что ты есть у меня.