Драконья заводь

— Вы сговорились, да? Люциус говорил спокойно, почти безмятежно. На приёме в министерстве он не мог позволить себе выражать эмоции откровенно — и слава Мерлину. — Мы с Иоландой? — светским тоном уточнил Драко. — Да, конечно. Иоланда Симмонс, урождённая Макгривер, блистала здесь же, крепко держа под руку своего новоиспечённого супруга, нищего как церковная мышь магглорожденного. Когда они поженились, «Ежедневный пророк» чуть не лопнул от злости, так внезапно всё произошло. — Ты понимаешь, как опозорил семью? О, да, папа, понимаю. Единственный сын древнего семейства, не в силах найти общий язык с деспотичным отцом, отрекается от рода, принимая фамилию жены, и это невозможно скрыть, потому что его новая фамилия возникает в некоторых документах. Например, в лицензии на радиовещание, которую как раз пора продлевать, а значит, на неё смотрят. И вдруг обнаруживается, что владелец «ДМ-Радио» — вовсе не Малфой-младший, а некий Грейсток. Действительно, какой позор. — Послушай, отец, ты любишь маму? — Да, несомненно, — отвечает без запинки. — Очень хорошо. Представь себе, что меня нет. Умер, свалился с Астрономической Башни, наступил на спящего дракона, попался Лорду под горячую руку. Всё, похоронили, заколотили склеп. Ты разведёшься с ней? Мелко дрожат холёные руки. Удар попал в цель, молодец, Драко. Теперь не пережми. — Нет, — наконец отвечает Люциус. — Даже понимая, что твой род прервётся именно из-за твоего решения? — Драко, я уже ответил. — Так вот, отец, я люблю её. Люблю так, как ты любишь маму, или ещё сильнее. Да, приходится признать, у твоего сына дурной вкус, ему нравятся грязнокровки. Это, наверное, дурное влияние Снейпа. Я в школе вообще в Грейнджер был влюблён, эта хоть блондинка. — В Грейнджер?! — Тише, тише, не хватайся за сердце, это было безответно. Она и не знает. Да, я поменял фамилию, да, я знал, что тебя это обидит. Я не маленький мальчик, отец, я понимаю, какие последствия будут иметь мои поступки. Ты ведь не хочешь внуков с маггловской кровью, верно? Тебе нужны только чистокровные Малфои, я, к сожалению, не могу тебе помочь. Но хоть полукровок не заставлю тебя терпеть. — Двадцать поколений, — горько сказал Люциус, — в нашем роду не было сквибов. Вот уж не знал, что появятся. — Я люблю её, отец. И не позволю тебе разрушить наш брак. Чтобы сделать это, тебе придётся переступить через моё мёртвое тело, клянусь. Лёгкий, едва заметный жест рукой, в которой зажата палочка. Лицо Люциуса искажают одновременно страх и боль. — Ты с ума сошёл? — прошипел он. — Тёмная магия в министерстве! — Они не заметят, — отмахнулся Драко. Зато ты теперь знаешь, что мои слова — не пустое сотрясание воздуха, а клятва на крови. Внимательно следят расширенные от ужаса глаза, как падают на зеркальный паркет несколько красных капель. Тебе действительно придётся переступить через моё тело, отец. Ты не сможешь. Есть вещи, которые ты не сможешь сделать никогда. Подбежала Иоланда. Теперь, выйдя замуж, она осмелела. — Драко, это правда? — Правда, — важно кивнул он. — Тогда я тебя поздравляю! Познакомишь с женой? — Никак не могу, мы сейчас в тягостной разлуке. Она учиться уехала. — Драко? — Дафна явно борется за звание законодательницы мод: на ней мантия совершенно умопомрачительного покроя. — Я знаю, принято поздравлять, но я, уж прости, тебе посочувствую. Прискорбно, что ты смог избавиться от столь откровенного давления лишь таким... радикальным способом. Люциус уже отошёл, но, конечно, слышал. Ох, Дафна, наживёшь ты себе неприятности такими заявлениями, тем более демонстративными. — Спасибо за сочувствие, дорогая, но уверяю тебя, я женился по любви. «И фамилию поменял из огромной любви, да?» — читается в смеющихся глазах Дафны, но этих слов она уже не произносит. Медовый месяц выдался суматошным. Обживаться в новом доме, привыкать к чужим людям, подстраиваться под их привычки было непросто. Впрочем, для Драко этот процесс оказался скорее интересным, чем болезненным. Грейстоки удивительно деликатно уважали личные границы их всех — и Саманты, и Стива, и Драко. От них крайне редко можно было услышать упрёки, слова поддержки звучали намного чаще. Драко сам не заметил, как стал делиться с ними всем, что происходило на радио, жаловаться на сотрудников, пересказывать шутки, разъясняя непонятные магглам моменты... А потом его прорвало, и как-то он целый вечер говорил о своей семье. Рассказывал, как рос, как отец сдержанно хвалил его за успехи, а мать молча обнимала и гладила по голове, и что было потом. А мистер и миссис Грейсток сидели рядом, излучали сочувствие и слушали, почти не скрывая ужаса. Им было не понять. И почему-то это делало Драко счастливым. Ведь, в конце концов, теперь он жил с ними. Дафна ничего не понимает, потому что не знает Грейстоков. — Тяжело? — коротко спросил Поттер. Драко беспечно улыбнулся. Получилось почти натурально. — Легче, чем я думал, знаешь. Они замечательные, становиться частью их семьи просто здорово. У тебя так же было с Уизли, да? Поттер посмотрел на него немного растерянно. — Мне Уизли не кажутся идеальной семьёй, — продолжал Драко; он уже немного жалел, что затронул эту тему, но что уж теперь, — но они, несомненно, лучше, чем никакая семья. Или чем мои. — Извини, Малфой, я не буду это комментировать. Или тебя теперь надо иначе называть? — Мне бы, конечно, было приятно, если бы ты выучил, что я теперь Грейсток, но я не настаиваю. В конце концов, мы ведь не зовём Грейнджер миссис Уизли. — Да и с миссис Поттер не заладилось что-то, — господин младший аврор весело сверкнул очками. — Помощь тебе нужна? — Спасибо, я знал, что ты что-нибудь подобное скажешь. Нет, пока не нужна. Но я обращусь, если понадобится. — Ты главное долго не раздумывай, если что. С Люциусом Малфоем ты можешь и не справиться. — Не буду, Поттер, обещаю. — Эй, приятель, я тебя поздравляю! — раздалось за спиной. Какие люди! Единственный человек, в облике которого сочетаются парадная мантия и дреды, решил почтить своим присутствием министерство. Какая честь для министерства. — О, Джордан, привет. Хлопать его по плечу Ли не стал, пожал руку. Поди ж ты, и в этикете-то он уже разбирается. Акула бизнеса, как есть акула. — Прости, что не приехал на свадьбу, дел было невпроворот. Да кто бы тебя пригласил, красавчик. Снейп не хочет, чтобы о нём узнали в магическом мире, а разве у кого-то повернулся бы язык просить вас, гриффиндорцев, не рассказывать о нём своим друзьям? Да и бессмысленно это. А если к бедолаге профессору заявится Поттер, его от такой радости инфаркт хватит. В общем, хорошо, что ты вечно занят. Хотя и неэтично, надо полагать. — Пэнс говорит, жена у тебя красивая. А это правда традиция у вас в семействе — блондинок брать? — Правда. Но я не поэтому. Я, Джордан, втрескался по уши. — Так отлично! — А ты чего так сияешь, радость какая-то стряслась? — Ага, — Джордан расплылся в улыбке. Драко недоверчиво посмотрел на него, он улыбнулся ещё шире. — Да ты что?! Тебя поздравлять, да? Поздравлять? Джордан гордо задрал нос. — Ну круто же! Рад за вас ужасно. Когда? — Наверное, сразу после Рождества. Драко лучше, чем кто-то другой, знал грустную историю о том, как Пэнси не могла забеременеть. Джорданы уже всерьёз подумывали об усыновлении... Неужели не понадобится? Неужели всё, что они делали, делалось не зря? У Драко на лице тоже появилась улыбка. Надо же, все вокруг него делаются счастливыми. Воспринять это как добрый знак или начать продавать право с ним пообщаться? — А ты как, планируешь наследника-то? — Непременно, но понимаешь, Сэм в университет поступила. Вот закончит, и тогда... Там надо будет время подгадать, она же карьеру собирается делать. Джордан понимающе кивал. Он вообще умный, этот Джордан, поосторожнее с ним надо. — Малфой, надо поговорить, — без обиняков заявил Джастин Финч-Флетчли, выныривая из какой-то ниши. — Мы можем тихонько смыться отсюда? — Да, пошли ко мне в кабинет. Я свои дела в министерстве уже порешал. Любимые сотруднички, конечно, не желали дать боссу покой на время медового месяца. Радио требовало не меньше внимания, чем раньше, а порой и больше, учитывая его растущую популярность. Спасибо Рите Скитер, конечно, но не только её следовало благодарить, нет, отнюдь не только её. В первую очередь выкладывались люди Драко, выкладывались так, что ему порой приходилось разгонять их по домам. Вот и сейчас, этот трудоголик же наверняка раздобыл какую-то горячую новость. — Босс, я прямо не знаю, надо ли затмевать известие о тебе... — Наше радио в любом случае не будет освещать столь значимое для магической Британии событие, как моя свадьба, которая к тому же произошла три недели назад. — Так вот, в Департаменте магического правопорядка, кажется, назревают революционные преобразования, и у нас есть шансы выдать аналитику по этому поводу раньше «Пророка». Если мы с тобой сядем вдвоём и хорошо поработаем. — Хорошо, бери стул, давай работать. А дома сегодня тушёное мясо по тому особенному рецепту от свекрови миссис Грейсток. И в восемь вечера позвонит Саманта. До чего же всё-таки прекрасна жизнь! Счастливая жизнь. Которую он ни за что не позволит разрушить. *** Снейп строго-настрого запретил слизеринцам являться к нему девятого января, так они же сговорились с Грейстоками! И теперь на свой собственный день рождения он должен быть приходить к гости к крестнику, а уж у того собиралась вся честная компания, на радость Стиву. Стив, кажется, даже не пытался раскрывать маггловскому миру тайны магического. И Драко, и сам Снейп много говорили с ним, объясняя, какими последствиями это чревато, и юный Грейсток проявил не свойственное его возрасту здравомыслие. И, что важнее, ему хватало общения с волшебниками: к Драко нередко забегали Грег и Блейз, иногда заходили и другие. А уж девятого января Стив и вовсе чувствовал себя чем-то вроде хранителя Фиделиуса. Так и жил теперь Снейп: празднуя два дня рождения. Чувства это вызывало довольно странные. Он словно бы в самом деле перестроился на новую, маггловскую жизнь, на десятое марта вместо девятого января, и посиделки в кругу слизеринцев для него так и остались данью прошлому. Скорее это был подарок Драко, который Снейп был не против сделать. Да, именно что не против. Пусть хоть иногда порадуется обществу волшебников, а то в последнее время он с ними только на работе встречается. Не то чтобы Снейп верил, что статус-кво сохранится навсегда. Но время шло, а толпы волшебников не осаждали его дом. Слизерин хранил тайну — по крайней мере, пока. Варить славу и закупоривать смерть большинство из них так и не научились, но на то, чтобы держать язык за зубами, их мозгов неожиданно хватило. Приятный сюрприз любимому профессору. Драко становился спокойнее и увереннее в себе буквально с каждым днём. Нашёл, наконец, родную гавань, место, где ему было хорошо. Месяца после свадьбы не прошло, как уже называл дом Грейстоков своим. Говорил: «Я пойду домой» так легко, словно с детства мечтал жить именно здесь. Снейп нарадоваться на него не мог. Довольный, благостный, словно дракон, у которого завелась собственная, хорошо укрытая от людских глаз пещера с сокровищами. Сам Снейп в долгое и беззаботное счастье не верил. Наверное, не хотел верить. И пусть реальность пыталась его переубедить, он умный, он знал: подвох поджидает за углом. Ждёт, пока он расслабится. Ну и пускай. Жить, каждую секунду ожидая удара, ещё глупее, чем верить, будто мир наполнен розовыми пони. Стивену Снейпу, учителю биологии государственной средней школы, было, чем заполнить свои дни. Он и заполнял, и не только свои. Ученики Риверсайда шутили, что тех, кто особенно донимает мистера Снейпа, он объявляет талантливыми и начинает гонять на соревнования то в Манчестер, то ещё куда подальше. Ерунда, конечно же. Вечно они преувеличивают. Надо бы, кстати, присмотреться повнимательней к тем двоим, которые написали эссе на двенадцати листах с анализом поведения Северуса Снейпа в пяти изданных книгах Роулинг. Преподавательница литературы восхищённо зачитывала в учительской целые куски. С логикой у братьев Миллеров явно всё в порядке, стоит задать им какой-нибудь проект позаковыристей. Пусть лучше потратят своё свободное время с пользой. Для их же блага, между прочим. *** — Эй, мистер Грейсток, ты же мне обещал, что я доучусь в университете! Драко непонимающе моргнул. Саманта внезапно появилась дома посреди семестра, в пятницу вечером. Она, конечно, приезжала не только на каникулы, такой долгой разлуки не перенёс бы ни Драко, ни она сама, но визиты всегда были согласованы заранее. И тут вдруг она появляется незадолго до сессии, да ещё и с таким странным заявлением... — Сэм, я тебе клянусь, у меня ничего не поменялось! — Поменялось, дорогой. Я тебе сейчас всё расскажу, чаю мне налей. Саманта плюхнулась на диван, начала деловито рыться в сумке. Драко метнулся на кухню. У него был не самый лучший период: этим летом Роулинг выпустила шестую книгу. Было неприятно осознавать, что такие малозначимые события теперь управляют его жизнью, но делать вид, будто ничего не происходит, совсем глупо. Во-первых, читать это оказалось почти невыносимо. Во-вторых, весь городок судачил о них со Снейпом, даже среди местных старушек шли баталии, а уж про школьников и говорить нечего. Старшее поколение Малфоя скорее жалело, младшее осуждало его мягкотелость. Снейпа оправдывали почти все. Просто потому, что это же их Снейп, а значит, у него наверняка были свои причины действовать так, как он действовал. Скептики предпочитали держать язык за зубами: в Литл-Бери подвергали остракизму преимущественно при помощи кулаков. Стив Грейсток, надо сказать, внезапно примкнул к скептикам. Его это мучило, так что в конце концов он явился к Драко и спросил прямо, как такое может быть, чтобы Снейп убил Дамблдора. На самом деле ему, конечно, был интересен ответ на вопрос: «Ну и как мне теперь ко всему этому относиться?», но не Драко Малфою такой вопрос задавать. Драко хмыкнул, посмотрел на мальчишку и сказал: — Шрамы у него на шее видел? — Видел, — кивнул тот. — Четвёртую и пятую книги внимательно читал? — А то, — обиделся Стив. — Ну, вот. Думай, сопоставляй. Больше Драко не сказал ничего. Он в самом начале своих непростых отношений с деверем заявил, что отвечать на вопросы типа «А что было дальше?» и «Почему вот этот так поступил?» не станет: запрещено, мол. Стив ворчал, но ответ принял. В Литл-Бери вообще довольно легко принимали тот факт, что другие люди могут не хотеть давать тебе что-нибудь, без чего ты жизни не мыслишь. Думать и сопоставлять брат Саманты умел неплохо, хотя на первый взгляд по нему и не скажешь. Он довольно быстро пришёл к выводу, что дамблдоры и иже с ними таких шрамов оставить бы не могли — не их методы. Значит, Снейп пострадал всё же, как Стив и полагал раньше, от тёмной стороны. А значит, он хороший, хотя в это и трудно поверить. Мистера и миссис Грейсток тоже интересовало, как там на самом деле всё было и как вообще понимать эту самую шестую книгу, но они были замечательными людьми и даже не расспрашивали. Видно же, что зять не хочет говорить на скользкую тему, потому что проявил себя в сложных обстоятельствах не лучшим образом, вот и не стоит ворошить прошлое и бередить раны. Саманта тоже ни слова не сказала ему, хотя книгу прочла, он знал точно. Дома Драко вообще чувствовал себя, как за каменной стеной. Но жить в городе, где восемь соседей из десяти обсуждают твои неблаговидные поступки, когда ты проходишь мимо... И пусть они не знают, что обсуждают именно тебя, от этого не легче. А теперь ещё и с Сэм что-то случилось. Драко притащил горячий чай и, встревоженный, опустился на диван рядом с женой. — Что стряслось? — Две полоски стряслись, вот что. — Она посмотрела на его непонимающее лицо и весело прищурилась. — Ты станешь отцом, дорогой. Помнишь, у нас презервативы кончились? Так вот, надо было всё же не продолжать. Не то чтобы я была против, но сейчас это так некстати. — Ох, Сэм... Действительно, некстати. Третий курс, экзамены скоро... — Скажи-ка мне вот что. Есть какие-нибудь зелья или что-то ещё, чтобы беременность протекала полегче? Я бы хотела потерять как можно меньше времени. Драко задумался. — Полагаю, есть... То есть точно есть, но надо сообразить, что из этого можно неволшебнице и насколько эффективны они будут. Я разберусь. Он прислушался к себе. Люциус, по свидетельству очевидцев, скакал козлом, когда узнал о беременности Нарциссы, и орал дурным голосом. Драко чувствовал волнение за жену, озадаченность и немного вину. И радость, да. Откуда-то из глубины она медленно, почти незаметно прорастала, расцветая улыбкой на его лице. У них с Сэм будет ребёнок, сын или дочка, такое маленькое, новое живое существо, которое появится на свет потому, что они полюбили друг друга. Странное, необычное ощущение. — Ребёнок — это большая ответственность, — взволнованно говорила Саманта, — и я боюсь, что на первых порах мы с тобой не потянем её сами. Надо просить родителей помочь... Ты меня слышишь? — Слышу, конечно, — встрепенулся Драко. Это был его самый большой страх: так погрязнуть в собственных чувствах, что перестать слышать близких людей. — Ты права, нам самим не справиться. Надеюсь, твои родители не придут в ужас от известия, что им придётся заботиться о ком-то ещё. — О ком-то ещё? — раздался голос мистера Грейстока от дверей. — У нас новости? — О, да, сэр, — с чувством произнёс Драко, обнимая жену. — Ещё какие. Специалистам Мунго Саманту, конечно, тоже надо показать, мало ли. И Снейпу. Снейпу — сегодня же. — У тебя молоко сбежало! — обвиняюще возвестил Стив с кухни. Ну и пусть. Самое главное от него уже не сбежит никогда. А свободолюбивое молоко вытереть с плиты недолго. Саманта улыбалась, глядя на него снизу вверх. И не было в мире ничего важнее.