Поместье Малфоев

Поместье Малфоев одна из самых древних построек в истории Британии, которая хранит в себе множество всяких тайн. Этот особняк представляет собой огромное четырёхэтажное здание с симметрично расположенными башнями. Арманд Малфой — самый первый в Британии из рода Малфоев и основатель здания, позаботился о том, чтобы враг его семьи в случае чего остался в стенах этого поместья навсегда. Как и другие особняки XI века, этот был наполнен всяческими тайными проходами, залами, темницами и ловушками. Одни только призраки знают о них, да и то не обо всех. Обширное помещенье, задуманное как узилище, наводила ужас, подавляла и заставляла человека вспоминать обо всех своих страхах. Но это было до того, как в обители потомственных слизеринцов появилась гриффиндорка. В этот раз она была не на правах пленницы, теперь она полноправная хозяйка, лучик солнечного света, который всё-таки смог проникнуться сквозь старый толстый камень. Ожидая рождение ребёнка, девушка не могла ничего лучшего придумать, как освежать особняк. Сказать, как домовики были не рады этому, означает ничего не сказать. Эльфы спали и видели, как миссис Малфой рожает наследника и возится с малышом, ведь тогда-то она забудет о каком-то подземелье. Ну а пока, метр за метром она убирает там многовековую пыль, просматривает каждый уголок, но самое обидное, для домовиков, используя только свою магию. Один из эльфов, странноватый такой, дабы избавиться от стресса и свободного времени, начал вести дневник, ведь писать он теперь умел, благодаря новоиспечённой хозяйке, которая не хочет оставлять без внимания идею о свободе эльфов. Она пришла в Малфой-Мэнор словно ураган, разрушая все заложенные с давних пор правила. Тёмное поместье стало сдавать свои позиции по солидности и мрачности среди слизеринцов, но влюблённому хозяину все было нипочём. Шёл пятый день уборки, а эльфы уже сходили с ума. Они молили Мерлина, чтобы он отвлёк Гермиону от её глупой затеи убираться самой. Ведь натура домовика проста — выполнять приказы хозяина, поддерживать дом в чистоте и хранить его тайны, а не наблюдать как это делают другие. И вот Мерлин услышал их просьбу. *** За вековым слоем пыли и грязи эту дверь нельзя было сперва заметить. Она была настолько вычурна, что сливалась со стеной,но оттёртая от всяких налётов серебряная эмблема выдавала её. К тому же на руку играло и освещение этого коридора в подземелье. Драко слышал от своего друга Забини, что беременные девушки странные, но такой гиперактивности от книжного червя Гермоины он не ожидал. На все его вопросы зачем она решила при помощи только своей магии убираться в подземелье он услышал: — Понимаешь, Драко, я чувствую, что внизу есть что-то, что я обязательно должна найти. Это должна сделать я, у домовиков, итак, полно работы. Его кареглазый ангел жестикулировал, чтобы слизеринец, в свою очередь, и на жестах мог понять, что для неё это важно, она не отступит, а кому как не ему знать, какой Гермиона бывает упрямой. Этот вопрос решили на том, что одна девушка не пойдёт вниз, ведь она беременна и вероятность несчастного случая велика. За эти шесть дней Драко исчерпал своё терпение, а он никогда не отличался его запасом. Слизеринец был готов унести брыкающуюся жену в чистую, светлую комнату подальше от пауков, пыли и паутины к её любимым книгам, ромашковому чаю и маггловским штучкам. Открыв старую дверь, Малфой тихо застонал, пройдя в огромный зал, заваленный стопками разных книг. Одни бумажные шедевры разных размеров, стояли на пыльных полках, другие огромными кучами были свалены на полу. Драко так и слышал мысли жены: «Как же так можно обращаться с книгами?». Для шатенки это было сродни с преступлением. Несомненно, все книги были очень старыми, но хорошо сохранившимися. Для некогда Грейнджер, теперь уже Малфой, это был рай. Кареглазое чудо не успокоится пока все не прочитает от корки до корки. — Я нашла! — засмеялась миссис Малфой. — Я как чувствовала! Душа неравнодушная к книгам, её внутренний червячок знаний, так и тянул девушку сюда, сводя с ума всех жителей поместья Малфоев. Её новое увлеченье разделяли домовики, радостные тому факту, что уборка опять легла на их плечи, но Малфой же попросил у Мерлина побольше терпения и быстрое рождение сына. Теперь уже бывший слизеринец был готов вести собственный дневник, выплёскивая всю злость, но не на беременную жену, а на пергамент.