Холодный пепел

Часть 2. Глава 12. POV Райан Брайт/ Деймон Сальваторе

- Так когда мне можно будет выйти на лед? Врач в кабинете физиотерапии перестала записывать в мою карту новые показатели и подняла голову на мой вопрос, чуть сдвигая очки на нос. Я вовремя успел надеть свои тренировочные штаны и вышел к ней из-за ширмы. Сегодня был мой последний сеанс с физиотерапевтом и, если сказать честно – я жаждал вернуться на лед, вернуться в команду. - Райан, - она покачала головой. - Тебе только две недели назад сняли гипс. Уж ты и сам должен понять, что еще не скоро восстановишься на все сто процентов. Я упал в кресло напротив ее стола и вытянул вперед ноющую после занятий ногу. Эта долбанная травма была моим наказанием! Просто ка-та-стро-фа! Я уже стал забывать запах ледовой арены, всплески адреналина... Те самые эмоции, когда шайба залетала в ворота соперника, и на арене начинала выть сирена! Лучший звук для моих ушей! Но на самом деле я жутко боялся момента своего возвращения. А что, если я просто не смогу устоять на коньках? Что, если Десятка никогда больше не сможет оправдать свое прозвище?.. И чем дольше я сидел на скамейке запасных, тем сильнее прорастали внутри меня ростки сомнения, тем сложнее было контролировать свои эмоции. И если в первые недели после того, как меня выпустили из больницы, пользуясь инвалидной коляской, я не пропускал ни одной игры команды, отсиживаясь на скамейке запасных, то теперь я с трудом могу заставить себя наблюдать за игрой с трибун. Я чертовски завидую любому из них, кто так быстро и легко проносится прямо у меня под носом по льду на коньках, даже тому, кто отыграл от силы пять минут! - Я хочу вернуться на лед, - я посмотрел прямо ей в глаза, чтобы доказать серьезность своих слов. По правде сказать, мисс Гамильтон была отличной теткой. Она понимала мой сарказм и могла отшучиваться в ответ на мой хмурый настрой. С ней было не так тяжело переносить бремя временной инвалидности. - Мне нужно это. - Все, что тебе сейчас на самом деле нужно, так это сходить на рентген. Мы должны посмотреть на твои снимки. И еще одно – перестань разводить трагедию! Ты прошел такой большой путь, чтобы сдаваться. Хочешь вернуться в игру – зеленый свет! Но когда ты подвернешь больную ногу последствия будут куда страшнее того, что было пол года назад, Райан, - она закрыла карту и протянула ее через стол мне. - Ты капитан, боец. Так оставайся им до конца. - Вы не служили в армии? - я взял свой костыль и встал с кресла. - Год или два, - она улыбнулась и придержала для меня дверь, поправляя свои очки. - Отнеси карту и свежие снимки своему доктору. И, Райан, удачи! - Спасибо, Роззи! - она терпеть не могла, когда я так фривольно сокращал ее имя. Но это была наша последняя встреча, и я не мог просто так оставить ее. Уходя я надеялся, что больше никогда не постучу в двери этого кабинета. Это все должно было закончиться. Я играл в хоккей с четырех лет. Первые коньки отец купил мне в два, и после этого не было и недели, чтобы я не выходил на лед. Но эти пол года стали чертовым адским котлом для меня, тупой ломкой наркомана! Я так отчаянно скучал по льду, скорости... Шесть месяцев лечения, восстановления, таблеток! Врачи говорили о том, что я настоящий везунчик, все они твердили об этом, и я прекрасно понимал их слова. Я получил травму в конце прошлого сезона. Мы играли в полуфинале с «сенаторами» и их чекер* впечатал меня в борт со всей дури. И все бы обошлось, если бы в момент моего падения в нас не влетел еще один игрок. Моя нога была сломана в двух местах. Дело пахло нафталином... Но деньги моего отца сыграли большую, я бы даже сказал основную, роль в спасении моей карьеры. Лучший хирург Торонто собирал мою правую ногу по кусочкам во время операции шесть часов. И он сделал это! Благодаря этому я все еще могу играть. На самом деле, ностальгия била по мне крепче обычного именно сегодня, потому что через пару часов «Листья» – моя команда, должны были выйти на лед. И противник нам достался очень опасный. Я надеялся, что мы встретимся с ними ближе к финалу, но жребий – штука странная. Капитан должен был вести их сегодня к победе, но блядская травма все еще держала меня в запасных. Мейпл Лифс выиграли с перевесом в одно очко. Одно гребаное очко! Это было чистое везение или черти что еще, но назвать это хорошей командной игрой я не мог! Но парни, видимо, думали иначе... Уже пару часов подряд они топились в пиве, щеголяя своей крутизной перед девками! Все они были ослами, если считали, что сегодня выглядели победителями на арене. - Завязывайте с выпивкой, большие парни! - я сидел в кресле, забросив свои костыли за ближайший диван. Парни из моей команды были рядом, обсуждая самые крутые моменты игры, ржали, как лошади над тупыми ошибками, вкачивая в себя еще больше пива. - Не нуди, Десятка, - это был Калеб, один из нападающих, точнее посредственных нападающих. По моим подсчетам сегодня он упустил по крайней мере четыре выгодные передачи. Но он все равно считал себя королем, забросив всего одну шайбу. Выскочка! - Серьезно? Ты играл сегодня, как дерьмо, плавающее на воде, но ты конечно так не считаешь! Поэтому хватит бухать – завтра у вас тренировка, - я услышал смешки среди парней, а лицо Калеба стало пунцовым. - В отличие от тебя – я работаю на команду, а не отсиживаюсь на скамейке, - он сделал еще один глоток пива из своего стакана и оскалился в дурацкой улыбке, адресованной мне. Черт, он мог быть полным козлом, если очень хотел этого. - Единственная твоя работа сегодня для команды – два тупых, абсолютно никому ненужных штрафа! Решил помериться своим охуенным членом с командой соперников? Валяй, тупица! - я встал, прихрамывая. Нейт, наш вратарь, поднялся вслед за мной, но я опустил руку на его плечо, заставляя сесть обратно. Мне не нужна была его помощь. Это было бы еще одним доказательством того, каким слабым я стал... - Можешь и дальше считать себя лучшим, но если бы не Гора, команда вылетела бы из дивизиона по щелчку пальцев на раз-два! Держась за мебель и стены, я рванул оттуда, делая упор на здоровую ногу. Мне просто нужно было место, где никто не будет доставать меня. Минута, или десять, тишины, наедине со своей злостью. И я нашел его на дальней кухне. Здесь почти не было слышно музыки, и я завалился на диван в углу, забрасывая на него ноги и натягивая бейсболку до самых глаз, чтобы никого не видеть. Этот сезон стал сущим наказанием для меня. Это был мой последний шанс попасть в Высшую лигу! Я просрал уже почти половину этого года... Если команда не вырвет выход в четверть финал, то я могу выбросить свои надежды на помойку или смыть их в унитаз... Я должен вернуться! Обязан, во что бы то это не стало! Дверь приоткрылась, и в комнату вошла девушка. Она не заметила меня, но я... Я просто пялился на нее, даже перестав моргать, выбросив из головы все мысли, которые беспокоили меня до этой минуты. Я смотрел, как она наливает себе пиво, как делает большой глоток, как дергается ее горло, когда она проглатывала то, что было у нее во рту... И черт! Мне даже показалось, что я заскулил... Настолько притягательной она казалась для меня. И она выглядела такой одинокой и грустной в разгар шумной студенческой вечеринки. Выделялась на фоне беснующейся толпы. Такая странная. Я сказал что-то о том, почему она не танцует и испугал ее. Она разлила пиво на свою рубашку. Я улыбнулся, увидев насколько неуклюжей она может быть. И это нравилось мне, эти самые обычные, неидеальные моменты. Но еще больше меня удивило то, что когда она взглянула на меня, то не узнала. Эта девушка стала первой в Канаде за последние несколько лет, кто не видел во мне Десятку... И я так чертовски был сбит с толку... Для нее я был простым парнем, а не желанным трофеем в своей постели. Наверное, это был первое, что мне захотелось запомнить. Момент рядом с этой незнакомкой. - Я Райан, - на самом деле, я просто пытался проверить собственное предположение. И это было абсолютной правдой. - Приятно познакомиться, Райан, - она провела рукой по своим роскошным, как мне казалось, волосам, длиной до плеч, и заложила их за уши. Как же мне хотелось узнать ее имя, хотелось спросить почему она грустит и прячется здесь, но я не успел. - Гил! Он взял мой номер! - в кухню влетела блондинка, которая, в отличие от своей подруги, прекрасно знала, кто я такой. Она сразу же спросила о моей травме и утащила ту девушку с собой. А я просто пялился на закрытую дверь и думал о том, что за странное у нее имя. Гил...

***

В следующий раз мы встретились с ней в понедельник. На самом деле я не ожидал увидеться с ней так скоро, но она была здесь, на самом нудном курсе за всю историю моего обучения в университете. Гил сидела на последнем ряду, даже не пытаясь заговорить хоть с кем-то. Я сел рядом с ней. Вернее сказать, я всегда занимал эти места в последнее время, потому что меня уже тошнило от сочувствующих взглядов и пожеланий скорейшего выздоровления. Я хотел одиночества. Но чего искала здесь она? Неужели она тоже была одинока? - Не возражаешь? - по ее вытянутому лицу было ясно, что она удивлена такому моему поведению. Но что поделаешь? Если ты звезда хоккея, то можешь опустить свою больную ногу даже на кафедру преподавателя. И он будет счастлив растереть ее, если вдруг я почувствую дискомфорт! - Нет. Я уже говорил, что ее голос был... будоражащим... Мне нравился он, легкая хрипотца. Но, черт возьми, он был абсолютно лишен эмоций! И она была так немногословна, о чем я не забыл напомнить. - Ты не из Канады? - она смотрела вперед, избегая зрительного контакта со мной. И я не мог понять, чего она так боится? - Нет. - Я знал! - я был уверен в этом. Я еще немного пораспрашивал ее о хоккее и вечеринке в субботу. Она отвечала, даже наконец обратила на меня все свое внимание. Но под ее глубоким и в тоже время пустым взглядом я чувствовал себя неловко. Она будто смотрела в самую душу, изучая, делая для себя выводы. А потом она выдала фразу, которая за последние месяцы попала в мой черный список... - Мне жаль, что ты не можешь играть. Жалость! Это то, что преследует меня в течение последних шести месяцев и я ненавижу это чувство. Потому что я не нуждаюсь в ней. Я знаю, она заметила, что что-то изменилось, но я ничего не мог поделать с собой. Я просто отмахнулся, сказав, что скоро возвращаюсь, хотя даже не подозревал, когда на самом деле смогу отправиться на полноценную тренировку. Все оставшееся время мы не разговаривали. Я просто изредка наблюдал за ней, забив на нудную лекцию и любые правила приличия, мне было плевать на то, что она чувствовала мой взгляд. Но, черт! Я не мог остановиться. Я смотрел на то, как иногда она закусывает зубами кончик своего карандаша и сцеплял челюсти, чтобы не стонать, как отчаянная проститутка, от одного этого вида. Она была красивой, хрупкой, странной, загадочной. И я хотел разгадать ее. Мне, конечно, как и любому другому парню здесь, хотелось бы заполучить ее внимание. Но я обломался! Я был полным придурком, думая, что она согласится пообедать со мной. Она, конечно, отказала. А я, не понимая самого себя, почувствовал такое дикое разочарование, словно она только что отказалась стать моей женой... И это было впервые со мной. Когда ответ девушки был так значимым для меня... Я превратился в параноика, на протяжении последующих нескольких дней обдумывая ее странное поведение. Почему она сбежала? Потому что я был недостаточно хорош для нее? Или, возможно, слишком навязчив? В любом случае я не чувствовал раньше ничего даже близко похожего на это! Такая странная тяга к девушке, которую ты едва знаешь. Скорее всего она решила, что я просто идиот, который всего лишь хочет ее. Несомненно я хотел! Как можно ее не хотеть?! Но это было не самым важным, гораздо сильнее я желал узнать ее тайны. Все в один миг стало рушиться... Или, быть может, я просто не замечал, как сильно поглотила меня депрессия? Я стал нервным и раздражительным, быстро уставал и ненавидел свое состояние, когда едва мог пройти пару сотен метров без помощи трости... Я все же решил сходить на тренировку, однако из этого ничего дельного не вышло. Простояв на коньках от силы десять минут, я чувствовал себя марафонцем, пробежавшим десять километров... Я готов был сдаться! Послать все к чертовой матери и слететь с катушек, потому что ничего не получалось! И, черт меня возьми! Я думал о том, что моей игрой больше не будут восхищаться. На самом деле я хотел поразить всего одну... И это чувство пугало до чертиков! Первый раз я сорвался на своем отце. Они с мамой пригласили меня на обед перед игрой «Листьев» в среду. На самом деле для нас это была традиция. Мы собирались вместе перед каждой моей важной игрой. Сегодня я опять не буду выходить на лед! Только вот они продолжали приглашать меня на протяжении этого полугода, всегда получая отказ, но в этот раз я решил согласиться. Возможно, мне не стоило так поступать... - Волнуешься? Я посмотрел на отца, который сидел в своем любимом кресле и пил коньяк из пузатого бокала. На самом деле сам ужин прошел нормально. Мы поели. Мама спустя десять минут ушла к своей подруге. Но мы с отцом оба знали, что она врет. Наша большая и дружная семья уже не была прежней. И я все продолжал ждать момента, когда они оба наконец, поймут это. - С чего бы? - я забросил ноги на диван и смотрел на горящий в камине огонь, угольки которого уютно потрескивали. - Сегодня большая игра, - я перевел взгляд на отца просто чтобы убедиться в том, что он серьезно это говорит. И это было правдой. Он спрашивал у меня о волнении? - Я буду протирать своей задницей трибуны, - я хмыкнул. - В этом нет ничего волнительного, отец! - Ну же! Ты ведь капитан! - я не верил свои ушам. - Ты, блять, верно шутишь?! - я чувствовал себя таким куском дерьма, так разговаривая со своим папой, но было сложно держать все, что накипело за последнее время внутри себя. Я хотел, чтобы кто-то еще мог чувствовать мою беспомощность... - Райан! - он отставил свой бокал и сдвинулся в кресле чуть вперед. Я знал, что ему не нравится мой тон. Но пошло все на хрен! - Что?! Я не играю! Я не капитан! Я долбанный инвалид! - я поднялся на ноги, шипя от прострелившей травмированную ногу боли, и продолжил. - Мне нужно вернуться на тренировки, но вам всем, конечно, насрать на это! Вся моя жизнь может рухнуть, если я не выйду на следующую игру! Как ты это не можешь понять?! - Заткнись! - он впервые так агрессивно прерывал меня. На самом деле такой разговор вообще был чем-то новым. Я послушался и упал обратно на свое место, сжимая руками голову. - Что ты пытаешься мне доказать?! Что игра слишком важна для тебя? Поверь, я знаю. Знаю! Потому что с самого твоего детства я радовался вместе с тобой каждой твоей маленькой победе! Но я твой родитель, Райан... И каждую твою неудачу я переношу в стократ тяжелее, - он подошел к камину и прислонился рукой к стене рядом с ним, смотря на языки пламени. - Это случилось дважды. Уже во второй раз я не нахожу себе места! Виню себя в том, что отдал тебя в хоккей... Я в полном шоке слушал его слова. Он не мог сожалеть о том, что я играю! Ведь хоккей – моя жизнь. - Черт, нет! Ты не должен говорить мне это! Это ведь травма, такое часто бывает. А в тот раз... - я замялся, вспоминая тот давний случай. - Ну... все же закончилось хорошо, ты же знаешь. - У тебя остановилось сердце, Райан! За те полторы минуты, что ты не дышал я постарел на тридцать лет, сын... - только сейчас он повернулся лицом ко мне. Его глаза блестели от скопившихся в них слез. - И твоя мать до сих пор ненавидит меня за то, что я заплатил врачам скорой помощи, чтобы они не вносили этот случай в твою карту. - Прошло уже столько времени, - я не знал, что сказать ему. Я чувствовал себя полным ничтожеством, закатившим истерику на пустом месте. Я никогда не брал в расчет его чувств, или чувств мамы. Мой отец всегда был для меня примером настоящей мужской силы и выдержки. Но в эту самую минуту все эти иллюзии рухнули, и я увидел перед собой побитого жизнью Дэвида Брайта... - Почти три с половиной года. И, знаю! Мне стоит ненавидеть себя за такие мысли, но если бы я не настоял на ложном вызове... Ты даже не понимаешь... - Нет! Нет, папа! - я даже не хотел слушать его. Просто поднялся, взял свою трость и направился к двери. Я не попрощался. Я даже не обернулся, уверенный в том, что увижу его перекошенное горем лицо. Но знать о том, что он допускает мое существование без хоккея! Нет! Я был разбит всеми этими новостями и, естественно, на игру явился взвинченным и нервным. Я думал, что смогу расслабиться здесь, глядя на хорошую игру команды, радуясь ее победе. Но этого не произошло. Мейпл Лифс играли еще дерьмовее, чем в прошлый раз! Я смотрел на нашего голкипера и понимал, что он с трудом устоит следующие два периода, если попадет под такой дикий прессинг со стороны «Пингвинов». Наша защита сдулась, а об игре в нападении мне даже не хотелось думать! Я не смог смотреть на то, как ускользает сквозь пальцы моя мечта и вышел в холл. Мне нужно было выплеснуть то, что творилось внутри и я со всей дури ударил ногой по мусорному контейнеру. Злость, раздражение, ярость... Это был дурной коктейль из моих чувств. Я прислонился лбом к холодной стене, думая, что так мои мысли успокоятся, но ничего не вышло. Сегодняшний день был очередной катастрофой. Просто черная полоса, длинною в шесть месяцев! Я ударил кулаком по бетонной стене, еще, еще и еще. Когда-то, внутри стен этого здания, я мечтал о том, как стану великим игроком НХЛ. Сейчас, здесь же, я смотрю с высоты трибун для болельщиков, как эта самая мечта рассыпается на части... И летит в пропасть, разбиваясь о тот самый любимый мною лед. Хуже просто не может быть! - Эй, с тобой все хорошо? Я вздрогнул, но скорее не от неожиданности (хотя я не был счастлив тому факты, что кто-то мог видеть меня в таком состоянии). Это был голос той девушки и именно этого я не ожидал. Чертова судьба сталкивала нас друг с другом и смеялась надо мной, когда Гил сбегала... Просто гадство! - Я искала кофе, - я повернулся лицом к ней, пытаясь спрятать свои чувства. Сложно было справиться с этой задачей, но я не хотел, чтобы она считала меня психом. - Один-один, Гил. Я сел на пол у стены, устав от напряжения в больном колене. И я чертовски удивился, когда она приземлилась рядом со мной со своим кофе и протянула мне бутылку с водой. Я просто... Блять! Как она делала это?! Как могла одним своим появлением остановить шторм в моей душе? Как одним милым жестом могла заставить все внутри сжаться? Она была так прекрасна, просто находясь рядом и слушая мою историю, не перебивая, не жалея меня! Мне казалось, что еще никогда я не чувствовал себя так... правильно? Чертовски правильно! Потому что я мог говорить с ней часами и чувствовать поддержку от одного лишь взгляда. Ее присутствие поглощало все плохое, что было у меня на душе. - Ты снова будешь их Десяткой, - она улыбнулась мне. Впервые так искренне и я замер, любуясь ею. Я не понимал тогда, насколько сильно буду нуждаться в этой улыбке после всего... - Вчера на тренировке я чувствовал кое-что еще... - но я не смог! Не смог быть еще более слабым перед ней! Не смог сказать, что думал о ней... - Забудь, Гил! - она была сказочной и я боялся не соответствовать ей, но не удержался. - Ты красивая. Потому что это было правдой. И, блять, что было дальше?! Ну же, судьба! Она была не свободна! У нее уже был тот самый единственный... Что я говорил о черной полосе? Это, мать твою, черная жизнь!

***

Гил была права... Медленно, но верно я возвращал себе свою жизнь! Каждодневные тренировки с командой были моим лекарством. Оно чу́дно спасало меня от разбушевавшихся эмоций и моего депрессивного расстройство, но дерьмово справлялась с душевными ранами. Я тонул. Каждый гребаный день! Каждую чертову ночь! Тягучая жадная трясина затаскивала меня все глубже. И все это была Гил. Мысли, желания... Бесконтрольные и необъяснимые. Я был долбанным мазохистом! Ведь она четко дала понять что не свободна, а я продолжал питать себя надеждами на лучшее. Тогда, на матче, я думал, что больнее она уже не сможет сделать... Как же я, блять, ошибся. Все произошло в воскресенье в баре. Я думал, что просто сошел с ума и мне кажется это – танцующая посреди второсортного паба Гил... Но не я один смотрел на это. И я готов был выколоть глаза любому, кто так жадно разглядывал то, что должно быть моим! Она была мифическим ангелом, к которому меня тянуло с невероятной силой! Я хотел подойти, взять ее за руку и отвести туда, где больше никто не сможет увидеть ее. Только мое! И, блять, я все еще не осознавал того, насколько сильно привязываюсь к ней даже просто наблюдая со стороны. Мы с ней ссорились! Кричали. Ранили друг друга словами, взглядами, жестами. И я не мог справиться с эмоциями. Рядом с ней они взрывались чертовым фейерверком! И это после того, как я спас ее от придурка, который лапал ее в баре. Я готов был разорвать его на части даже за одни его пошлые мысли! Никто не смел думать о ней в таком помысле, нет. И я бы сделал это! Тысячу раз... Гил убегала. Снова и снова. Я гнался за ней, плевал на свою гордость, я мог даже стать на колени! Я больше не принадлежал сам себе... Но она смотрела на меня, сломленного, униженного и растоптанного, и говорила о том, что я не нужен ей. Сколько отказов я готов был выслушать от нее?! Сколько раз готов был валяться у нее ног?! Елена... Я узнал! Ее чертово имя... Настоящее имя! Теперь, я боялся произносить его, потому что чувствовал, как сильно затянут на мне ошейник. И если она дернет за него – я прибегу, как собачка. Я ненавидел себя за эту слабость, слабость перед женщиной, которой не нужны мои чувства. И был бы рад избавиться от них! Потому что моя жизнь без этой странной тяги была проще. В ней было все распланировано до мелочей. А теперь я хочу ее: в своей жизни, в своей постели, на своей кухне с моей чашкой в руках... Она влезла под кожу, в мою душу, в мою голову и сердце. Теперь все не так.

***

- Ты выйдешь на лед в следующей игре, - я заулыбался, как маленький и счастливый ребенок, которому дали конфету. - Знаю, Эндрю, я знаю это! Это была лучшая гребаная новость за последний год! Тренер и врачи разрешили мне участвовать в следующей игре чемпионата. Я был не просто рад, я обезумел от счастья! Это было тем, чего я так долго ждал: скорость, адреналин, холод, игра... Я желал прочувствовать все это, каждой клеточкой своего тела. Возможно, из-за того, что я не выходил на лед появилась эта дурацкая тяга к Елене Гилберт? Да, да! Я навел некоторые справки и теперь знаю ее имя. Точнее, подслушал, как Кай называл его... И чувствую себя полным придурком, говоря это. Правда, внутри меня поселилась надежда на то, что с возвращением в спорт и меня просто будет меньше времени, чтобы изводить себя мыслями о Елене. Так вот. Сейчас я снова обедаю в лучшем ресторане города со своим агентом, чего не было уже очень давно. Эндрю Слейтер любит пафос, но еще он настоящий профессионал, который может прикрыть мою задницу в любой момент. И я безмерно люблю его за это! - Бостон, Чикаго, Нью-Йорк и Торонто хотят именно тебя. Они не меняли своего мнения даже не смотря на твое отсутствие всю половину сезона. И если ты покажешь хорошую игру список таких команд увеличится втрое! - я хмыкнул, надеясь на то, что это окажется абсолютной истиной. - Я чертовски долго этого ждал, - и это было правдой. - Знаю, Десятка. Мы еще какое-то время потратили на то, чтобы утрясти все вопросы. Один из отличных спортивных журналов хотел получить интервью со мной, и мы назначили им дату и место. В общем, я возвращался к своей обычной жизни. Я чувствовал себя лучше, легче, но внезапно все хорошее настроение улетучилось... Я уже собирался уходить, когда услышал смех Гил. Я его сразу узнал: такой легкий, звонкий и... родной. Она танцевала с Элайджей Смитом, она была с ним! И, блять, если где-то на задворках моего сознания до этого момента и маячила мысль о том, что она соврала на счет своего бойфренда, то теперь она просто сдохла. У меня не было шансов против него! И поэтому мой день заканчивался в баре ресторана в обнимку с бутылкой хорошего бурбона. Я вливал его в себя, даже не чувствую вкуса на языке, даже не задумываясь о том, что уже очень давно не напивался. Мне было слишком хреново! Я сам наливал себе полный стакан, опрокидывал его внутрь и ждал, когда же я почувствую облегчение. Но оно не приходило. Было только еще хуже, потому что я стал жалеть себя и ненавидеть ее. Мир, который только вроде бы начинал возвращаться на свое место – разрушился еще больше. В итоге я очнулся только тогда, когда передо мной открылась дверь в комнату Елены. Я с трудом мог вспомнить свой адрес, но номер ее комнаты в общежитии угадал с первого раза. И я не знал, зачем пришел к ней, в стельку пьяный, побитый, злой. Я смотрел на нее и видел лишь ее испуганные глаза. - Ги-и-ил! - ну, меня невозможно было исправить! Я ввалился в ее комнату и прислонился к стене, а потом уселся на пол. - Как прошел твой день? Я смотрел на ее босые ступни, боясь поднять голову и увидеть отвращение, написанное у нее на лице. Да, я был жалким, но я все еще нуждался в ней. Даже таким идиотским способом! Мне нужен был ее отрицательный ответ, потому что думать о том, что она счастлива рядом с другим – больно, даже в охренительно пьяном состоянии... - Не так хорошо, как твой, - я улыбнулся, набрался храбрости и посмотрел вверх. Черт! В один миг, все перед глазами поплыло, через пару секунд возвращаясь на свои места, но мне было плевать. Она смотрела на меня с недоумением и осторожностью, и я был счастлив просто быть рядом. - Правда? - она покачала головой. - Как ты смог придти сюда в таком состоянии? - я поморщился от ее резкого голоса и уронил голову на согнутые колени. Мне нужно было сказать ей все, что было внутри меня, но еще раз получить отказ я не хотел. На самом деле я даже боялся говорить ей все это в лицо. Но, черт, алкоголь здорово умеет развязывать язык. И я не мог остановить себя, бормоча все свои идиотские мысли вслух... О том, что видел ее со Стивенсом, о том, что до последнего надеялся, что она окажется лгуньей, о том, что мне так хреново именно из-за нее... И мне нужно было запить этот горький осадок от слов, что я только что произнес, но она отобрала у меня такую, черт подери, нужную бутылку. Я не был бы собой если бы не попытался вернуть ее обратно, но у меня не вышло. Зато меня мутило; казалось, что все содержимое моего желудка рвалось наружу, и я, как настоящий джентльмен рванул к унитазу, чтобы не испоганить ее ковер... Мне удалось испортить все впечатление о себе! Отлично, Райан! Теперь она смотрит на меня, усевшегося рядом с толчком, от которого несло рвотой и бурбоном! Просто чертовски унизительно. - Ты все еще принимаешь обезболивающие? - я не услышал того, как она подошла ко мне. Чувствовал себя вареным дерьмом. Алкоголь уходил, а я не мог даже связно мыслить. Но я понял ее вопрос и кивнул. - Какого черта, Брайт! Ты смешиваешь алкоголь с таблетками! Я поморщился, потому что она говорила громко. В голове немного прояснилось, но мой желудок отплясывал чечетку. Я слышал, что Елена перемещалась по комнате, но сил взглянуть на нее у меня не было. Я просто закрыл глаза и прислонился головой к стене. А потом моих губ коснулось что-то холодное, и я дернулся. - Пей, идиот! - я сделал то, что она велела, открыл рот и глотал холодную чуть солоноватую воду. И при этом меня окутывало ее заботой и состраданием. Я обожал это в ней! Она не показывала своих эмоций, но она беспокоилась за меня. И это было уже чем-то. - Ты самоубийца! Я улыбался своим мыслям и чувствам, что появляются рядом с ней. Одно ее присутствие рядом со мной переворачивало мою жизнь с ног на голову! И вот сейчас было то же самое. И я был счастлив тому, что алкогольный дурман отпускал меня и я мог запомнить эти момент. - Идем, - она аккуратно помогла мне подняться. И это было наше первое настоящее прикосновение. Господи Иисусе! Я готов был поклясться, что простонал, когда ее теплая ладонь легла на мою руку. Рядом с ней с мог стать неопытным подростком, готовым позорно спустить в трусы только от одного ее прикосновения! Все это было похоже на изощренную пытку, поэтому, садясь на ее кровать, я протянул ее свой телефон и попросил позвонить своему соседу. Было опасно находиться рядом с ней. Чертовски не правильно! Я осознавал это даже в таком состоянии. Но она сделал кое-что, что привело меня в ступор... Я завис. От вида того, как она, опускаясь на колени снимает мои ботинки... Я сглотнул, наблюдая за ней, ловя нереальный кайф от того, что происходило между нами. Но это было еще не все! Она поднялась, ухватилась за край моей майки и потянула ее вверх... И только теперь я заметил ее по-настоящему! На ней была лишь одна майка и трусики... которые я увидел сразу после того, как она раздела меня. Обычные черные трусики. Я смотрел на них всего секунду, до того, как она снова опустила руки, но я больше не принадлежал себе. Я был ее ведомым, подчинялся инстинктам, желанием и похоти. Настоящий зверь. Я чувствовал все это между нами, я слышал ее шумные выдохи, я ощущал ее делание в воздухе. Такое же, как и мое, густое, жадное, первобытное. И я готов был поклясться жизнью, что ее миленькие маленькие трусики могли доказать мне это. Что стоит мне коснуться ее там, и мы сделаем это! Я больше не мог просто смотреть! Я хотел дотронуться до нее, чтобы доказать себе и ей, что это не сон, и желание между нами на самом деле существует! Я накрыл своими ладонями ее бедра и закатил глаза от наслаждения. Чистое, животное, с нуля – не с чем не сравнимое удовольствие затопило мою голову. И я наслаждался каждым дюймом ее кожи! Она дернулась, но мне было плевать. Она боялась. И я боялся не меньше! Но я сжал ее бедра так сильно, чтобы удержать в руках этот момент. Чтобы запомнить. Чтобы дать ей время и доказать, что это то самое, что нужно нам двоим. Только сейчас я осмелился взглянуть на нее, я хотел чтобы она видела то, что делает со мной. И не только в плане дикого возбуждения. Я желал показать ей совсем другое: нежность, потребность, обожание! Я боготворил ее! - Не нужно, Райан... Пожалуйста, не делай этого, - она так отчаянно пыталась цепляться за свой разум, и я так явно ощущал эту ее внутреннюю борьбу. Она схватила меня за руки, желая оттолкнуть, но только крепче прижала их к себе. Как дикая кошка, которая никогда не получала человеческой ласки... И я готов был дать ей все, чего только она попросит! Я снова опустил взгляд вниз и стал поднимать руки вместе с ее футболкой, медленно, осторожно. И вот тогда она отскочила от меня... напуганная и расплаканная... - Гил! Я сделал тебе больно? - потому что я не понимал, почему она плачет. Почему так боится своих желаний?! Она снова кричала. И впервые она произнесла свое имя, хотя я уже знал его, но впервые обратился к ней, используя его. Елена... Я видел, что она что-то чувствовала ко мне, но пыталась избежать этого. Ее ебучая привычка убегать бесила меня! И она вновь убеждала меня и себя в том, что между нами ничего никогда не будет. Она кричала, что я ничтожество, и что единственное для чего я гожусь – фирменный трах от Десятки! И я ненавидел каждое ее слово! Она сбежала. Но сейчас я решил не убегать в ответ. Я знал, что могу подождать ее. Дать ей время, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах. И я готов буду для нее, когда она будет готова. Мы сделаем это...

***

Это было начало сезона для меня. Моя первая игра. И впервые за все годы, что я играю в хоккей, я ненавидел свой матч! Впервые я думал не о победе... Впервые я видел перед собой не ворота... Я видел Елену в объятиях другого. Я видел ее губы, целующие другого. Я ненавидел этот день. И я был ведомым своей ненавистью! Я играл, чтобы доказать себе, что сильнее, чтобы выплеснуть свою ненависть. Чтобы закончить этот матч победителем, взять первую симпатичную фанатку и оттрахать ее так, чтобы выбить из своей головы все дерьмо. Чтобы потом выйти из ее комнаты пустым и ни о чем не думать. Мы выиграли. Все поздравляли меня с лучшим возвращением. А я все еще видел ее перед собой и руки другого на ее теле. Я улыбался, отвечал на вопросы и излучал счастье. А внутри – шторм... Где я корабль – почти потонут. Я был с девушкой той ночью. Мерзко? Да! Она была шатенкой, с волосами до плеч... Мерзко? Да! Я был мерзким! Она отсасывала так, что я видел звезды перед глазами. Я сжимал ее волосы на макушке в кулак, закрывал глаза и представлял себе Елену... И кончал, как малолетка, бурно, быстро, больно! Просто представляя ее рот на своем члене. - Гил! - черт, я не смог сдержаться... Та девка глотала мою сперму, высасывая меня досуха, и даже не сделала мне замечания, когда я называл ее чужим именем. Я обессиленно рухнул на кровать и закрыл руками лицо. Да, я был мерзким. Та брюнетка заползла ко мне на колени, она хотела Десятку, но я был слишком подавлен тем, что только что сделал. Я оттолкнул ее и встал. Мне было абсолютно насрать на нее. - Десятка? - я даже не обернулся, заправил член в трусы, застегнул штаны и вышел из ее квартиры, отправляясь в первый встречный бар...

***

Как бы сильно я не желал избавиться от мыслей о Елене Гилберт этого не происходило. Все шло наперекосяк... Я закрывал глаза и видел ее, я забивал гол, поднимал голову к трибунам и видел ее! И это так сильно выматывало, что к последнему матчу в четверть финале я был абсолютно не готов. - Ты не будешь играть сегодня в первой пятерке, - тренер вызвал меня в свой кабинет рано утром. Я надеялся услышать что-то вроде напутствующего пожелания, но не это. - Что?! - я резко вскочил с кресла и оперся руками о его стол, нависая над ним. - Почему нет? Только благодаря мне команда не вылетела в прошлом круге! Тренер Пакстон откинулся в своем кресле и смотрел в упор на меня. Он словно искал какие-то ответы на свои вопросы внутри меня. - Как твоя нога, Райан? - потерев пальцами виски, я отошел в противоположную сторону. Это были абсолютно ненужные вопросы. - Отлично! Вы ведь видели все мои тренировки. К чему все эти вопросы? Моя статистика лучше, чем у половины нашей команды, вместе взятой. - Дело не в количестве очков, Райан, и даже не в качестве твоей игры. Потому что ты сейчас в отличной форме. Но в прошлом матче ты дважды побывал на скамейке и играл очень агрессивно. - Из-за этого вы не выпускаете меня на лед? - я оперся спиной о дверь, покачав головой. - Такая игра имеет свои последствия. Ты только недавно оправился после травмы. Я не хочу повторения этого дерьма для тебя, - он шумно выдохнул, словно собирался с духом. - Что происходит в твоей жизни, Райан? У тебя есть проблемы? - Единственная моя проблема – хорошее окончание сезона! Но вам, видимо, наплевать! Он молчал, глядя прямо мне в глаза. Что-то решал, копался в своей голове. Я понимал, что перестал контролировать себя, как это было раньше. Но я даже не подозревал, что мое дикое увлечение Еленой может стоить мне любимого хоккея. - Хорошо. Ты капитан, ты нужен своей команде! Не знаю, что подтолкнуло его изменить свое решение, но я был благодарен этому. И, выходя сегодня на арену, я чувствовал себя невероятно легко. Это было моим местом и я всецело принадлежал ему! Я играл в свой лучший хоккей! Я наслаждался ревом трибун, холодным воздухом на поле, скоростью. А потом, словно выстрел в голову! Ну знаете, так бывает, когда в огромной толпе ты чувствуешь, что кто-то смотрит прямо на тебя... И ты знаешь точно, где этот самый человек. Поворачиваешься и ловишь его взгляд. И это было со мной. Я обернулся и сразу же увидел ее. Как мой маяк в непроглядную бурю, как самую яркую звезду, как маленького светлячка в густую тесную ночь... Моя Елена, взбудораженная, восхитительная, необыкновенная. И это было так – моя мечта сбылась! Эта игра была для нее, я не мог не думать о том, что она смотрит на меня, что радуется каждой забитой шайбе. И только увидев ее здесь я понял, что именно этого мне не хватало. Теперь я хотел делать это игру для нее... Я хотел, чтобы так было каждый чертов день моей жизни! И так получилось, что я не был готов к удару. Одна секунда. Мгновение, после которого я больше ничего не чувствовал. Я плохо видел. Не знаю из-за слез или это было последствие падения. Я слышал все словно через слой ваты в ушах. Но самым ужасным было то, что я ни черта не чувствовал. Я пытался пошевелиться и ничего не получалось. Только шум крови в ушах. Только надрывные хрипы. И чертово предчувствие конца... Я думал, что все закончиться в пропахшем нашатырем и спиртом кабинете нашего командного врача. Вот так просто. Но этого не случилось. Я помнил только голос Елены, моей маленькой Елены. И ее глаза... А когда я очнулся все закончилось. Я поднялся, сел и пялился в стену, пытаясь понять, что, блять, случилось... Но все, что я помнил: лучистые голубые глаза...

***

Google: «сверхъестественные существа со светящимися глазами» Это не единственный запрос в интернете. И это не был мой первый запрос. Я терроризировал свой телефон на протяжении нескольких часов после того, как вернулся с игры домой. Несмотря на то, что весь третий период я просидел в запасных, я все равно был назван самым результативным игроком. Но мне было плевать на это. Потому что единственное, что меня сейчас волновало это вопрос о том, кто такая Елена Гилберт. Она не была человеком. Ну, или, была не совсем обычным человеком, вроде спайдермена! Интернет выдавал сотни разных вариантов: горгулья, ведьма, вампир, оборотень, Дракула, пришелец... Но все это было больше похоже на сказки! Все это было похоже на сотни разных фильмов, но не на то, что мне запомнилось больше всего. Я должен был узнать, кем она была. И такая возможность была. Я увидел ее на вечеринке в честь большой игры. Она была со Стивенсом, а я был готов встать на четвереньки и выть на луну от безысходности... Она уверяла, что ее с Элайджей ничего не связывает, го я видел их, идущих вместе и терял голову. Ненавидел ее за очередную порцию вранья... Она пришла ко мне сама, словно ведомая лишь инстинктом. Я уже час сидел на открытой террасе, напиваясь. Потому что все время, что я провел в зале я только и делал, что смотрел на дверь, за которой скрылись Елена со Стивенсом. В какой-то момент я больше не смог себя мучить и просто вышел. Она появилась так неожиданно, и я просто наблюдал за ней. Но когда она заметила меня, все снова полетело к чертовой матери! И я решил спросил... - Что ты такое? Конечно, Елена пыталась играть в игру «я не понимаю, о чем ты говоришь», но мне так осточертела эта долбанная неопределенность в наших отношения! Мне нужны были ответы. И я не собирался отпускать ее, пока не получу то, за чем пришел сюда. Я слишком долго мучаюсь с ответом и караулю ее по углам. Мне нужно было быть уверенным в том, что я не сошел с ума. Потому что рядом с ней весь мир уже не казался таким реальным ... И она сделала это. - Я ангел смерти, Райан... И когда я услышал это... Ну, это было таким правильным для нее. Я не испугался, да я не мог понять всего смысла, но она была ангелом, и она не боялась признаться мне в этом! Я просто смотрел на нее не в силах поверить в то, что заслужил ее доверия! И этот факт так сильно связывал нас вместе, что я хотел кричать! Я чувствовал, как сложно становиться дышать, потому что внутри меня царил хаос, где-то глубоко зарождалась надежда на что-то большее. И не только из-за ее признания... Еще и потому что я видел, как остро она реагирует на каждое мое прикосновение, на каждый взгляд. Но она все еще убегала. И то, что она сказала мне было жестоко... - Я могу стереть все твои воспоминания. Мой мир не для тебя. Я рассмеялся! Потому что каким дураком нужно быть, чтобы поверить в то, что она может дать мне крохотный шанс. Что это признание для нее не больше, чем просто попытка избавиться от меня! Я ненавидел себя за слабость перед ней... - Делай! Сотри все это из моей головы! Дай мне забыть то, что я чувствую к тебе. Потому что эта гребаная любовь разрушает меня до самого конца! Я впервые сказал это вслух, признался в любви к ней. И она так резко подняла голову, чтобы заглянуть мне в глаза! Она не верила, она искала любую причину, чтобы не верить этому признанию. Но проблема была в том, что я действительно любил ее! Ангела смерти, демона, дьявола! Плевать. Я любил Елену Гилберт, и если вместе с ней прилагается мешок из сверхъестественных способностей – я буду любить и его! И именно поэтому я умолял ее дать нам этот вечер! Просто, чтобы понять друг друга, просто, чтобы впустить друг друга в свои жизни... И она согласилась! Мы были у меня в квартире, говорили о детстве, ее способностях и наших семьях... Это было так легко! Понять ее, слушать ее, быть рядом с ней. И с каждой проведенной рядом минутой я все больше убеждался в том, что это была хорошая идея... Я боялся, что узнав ее такую – открытую, веселую, ранимую, я уже не смогу отпустить ее! Потому что она была одним огромным смыслом жизни для меня... - Мы должны остановиться, Десятка. Ты должен сделать это... Да! Я больше не мог терпеть, поэтому рванул ее за руку на себя и впился в ее губы, как изголодавшийся... И этот поцелуй был лучшим, что я мог получить в жизни! Это был мой ад и мой рай! Я умер, я вернулся к жизни и я жил... Рядом с ней... И, вероятнее всего, я буду помнить этот момент до самого последнего вздоха. То, как она кусала мои губы, как прижималась ко мне, как шумно дышала и позволяла мне быть рядом... Это было нечто восхитительное! Я понимал, что именно мне стоит закончить это безумие, потому что я не хотел ранить ее. Но я не учел одного – моя девочка была самой сильной и решительной на этой планете! И если раньше я считал ее идеалом женщины, то сейчас она была просто самым лучшим человеком для меня. Я знал, как тяжело ей было бороться с чувствами ко мне. И я ненавидел себя за то, что заставил ее пройти по раскаленным углям, но я так нуждался в ней... Я был пещерным человеком, утаскивая ее в свою спальню, пряча там от всего мира, подчиняя ее себе! Но я не мог по-другому. Я хотел ее всю: тело, душу, мысли... Хотел познать ее до краев. - Пожалуйста, - ее дрожащий голос был песней для моих ушей! Я так долго желал ее, что просто боялся сделать что-то не так, потому что хотел, чтобы эта ночь длилась вечно. - Что ты хочешь, Елена? - я расстегнул штаны и снял их вместе с трусами. И ее взгляд, голодный и жадный, мог заставить меня кончить в ту же секунду. Мне пришлось крепко сжать руки в кулаки, чтобы охладить свой пыл. - Тебя. Всего. Сейчас, - мне нравилось то, что она не отступала. Мы были с ней так похожи сейчас. И когда она сама сняла свой бюстгальтер... Я закрыл глаза, сохраняя этот образ в своей голове. Елена обнаженная и возбужденная в моей постели. Если бы я мог, то повесил это фото прямо здесь, над своей кроватью! Я готов был отдать ей свою жизнь, если она попросит, и взамен я нуждался только в одном – своих воспоминаниях. Я хотел запомнить любовь к ней! И я был чертовым глупцом, надеясь на это... Этой ночью мы занимались просто невероятным сексом. Я трахал ее пальцами и языком, я кайфовал от ее сладкого терпкого вкуса на языке! Я был готов для нее всегда. Мы целовались и ласкали друг друга. Мы были одним целым. Мы... мы... мы... Мои стоны смешались с ее всхлипами. Я брал ее со спины и черт! Ее татуировка... Как отражение всех ее душевных мук... И даже несмотря на то, что мой член был похоронен глубоко внутри нее я был готов реветь в голос, только представляя, сколько она пережила. Я так сильно любил ее! Я люблю ее! Я кончал как чемпион, просто наслаждаясь видом обессиленной после очередного оргазма Елены. Мы оба были поглощены эйфорией, но когда она отступала, на смену этим чувствам приходила горечь. Я ждал чего-то. Неизбежности... ... утром сказка кончилась. Не было любви к Елене. Не было ничего. Только чертова пробежка, которую я почему-то ненавидел...