Колыбельная

Забравшись повыше и затаившись в складском помещении среди ящиков, Михаил наконец позволил себе обессиленно стечь на пол и поморщиться от боли. Раны, нанесенные ему врезавшимися под кожу колючками из империйской стали, кровоточили и жутко болели, но Михаил не был в состоянии и пальцем пошевелить, не то что заниматься требующим скрупулезности и сосредоточенности делом. От безысходности и волнами накатывающего отчаяния он позвал брата. Михаил начал терять сознание от боли, которую он едва мог вытерпеть, и сильной кровопотери. На грани между бодрствованием и забытьем ему показалось, что кто-то наблюдает за ним. Он хотел осмотреться, но в итоге только смог повернуть голову, и тут же в лицо ему ударил яркий свет, от которого глаза начало резать до слез. — Прости меня, брат, я вовсе не собирался множить твои страдания, — прошептал кто-то рядом, и Михаил дернулся, когда ему на лоб легла прохладная ладонь. — Гавриил? — Михаил все не решался открыть глаза и посмотреть — так ему было больно, — но и без этого уже понял, что ошибся. Гавриил не мог придти ему на помощь. Не так быстро. — Холодно, — насмешливо прозвучало в ответ. — Люцифер, — обреченно выдохнул Михаил, все-таки сумев разлепить веки и взглянуть на пришедшего. — Что ты здесь делаешь? — Ты позвал, и я пришел. Тшшш, тшшш, не сопротивляйся, ладно? — Люцифер пресек попытку Михаила встать, а потом раздвинул полы его накидки и осторожно приподнял футболку. — Я помогу тебе, если не будешь мешать мне. Опустившись на бетонный пол и вытянув ноги, Люцифер частично затащил Михаила к себе на колени, не давая ему мерзнуть, уложил голову себе на плечо и стал с максимальной осторожностью, на которую только был способен, вытаскивать стальные колючки. — Я звал не тебя, — вместо того чтобы вскрикнуть, прорычал Михаил, когда ему стало особенно больно. — Ты сказал: "Брат мой, прошу, помоги". Разве я не твой брат, Михаил? — Люцифер мягко касался пальцами воспаленной израненной кожи, охлаждая прикосновением ткани и делая процесс освобождения от колючек не таким тяжелым. — Как ты попал сюда? Система закрыла все двери, захлопнув ловушку, несколько минут назад, — Михаил поднял голову и нахмурился, стараясь выглядеть суровее, но наткнулся на понимающий взгляд и снисходительную улыбку. — Я следую за тобой по пятам, словно тень. Но в этом городе я появился даже раньше, чем ты. Пожалуйста, не шевелись, — Люцифер сжал Михаила за плечо, удерживая на месте, а потом запустил пальцы в рану, вынимая глубоко врезавшуюся в кожу колючку с намотанной на нее проволокой. В этот раз не помогла даже "анестезия" Люцифера, и Михаил закусил губу, дыша рвано и тяжело, раздувая ноздри и давясь хрипами. — Прости, прости, сейчас все пройдет, — Люцифер говорил так, словно Михаил был маленьким мальчиком, занозившим палец или нечаянно наступившим на гвоздь, а вовсе не умирающим от кровопотери архангелом. — Еще подуй мне на ссадину, — огрызнулся Михаил, и Люцифер одобрительно кивнул, в последнюю секунду с силой потянув на себя проволоку и буквально выдергивая ее из раны. — Ерничаешь, значит, будешь жить, — заметил он с улыбкой, проводя пальцем по горящей огнем ране и немного успокаивая жжение. — Обязательно, если ты не угробишь меня своим "лечением"! — Все-все, больше пока не буду. Ты побледнел и так сильно дрожишь. Я сделал тебе слишком больно? — Люцифер опустил футболку и запахнул накидку, кутая в нее Михаила, как в покрывало. — Не ты, — коротко ответил тот и замолчал. — Но ты вовсе не один сейчас! — в голосе Люцифера звучал упрек, словно он прочитал мысли брата, словно понял несказанное по поджатым губам и мрачному взгляду. — Я здесь, я с тобой, и я не оставлю тебя, Михаил. Он хотел возразить, сказать, что Люцифер — не больше, чем его галлюцинация, что его нет и не может быть рядом, но так и не произнес ни слова. Люцифер качал его на руках, как младенца, и мурлыкал под нос приятный, успокаивающий мотив колыбельной, которую когда-то подслушал от самого Михаила. Этой же колыбельной Михаил избавлял Алекса от кошмаров, когда тот был маленьким. Никто не должен был знать, что жестокий и жесткий архангел может быть таким трогательным и сентиментальным, но Люцифер знал о Михаиле куда больше, чем тот хотел бы, и, к своей чести, хранил эту тайну так тщательно, как не хранил ни одну из своих. Михаил вскоре уснул на руках Люцифера, и тот не выпускал его из объятий вплоть до того момента, пока железную лестницу не сотрясли звуки шагов торопящегося на помощь Алекса.