New life

- Опусти оружие, - дуло пистолета практически упирается Ларрену в лицо, но турианец продолжает сохранять спокойствие. Хотя бы внешне. - Не глупи и опусти оружие. Слоан Келли всегда чересчур завышает цены и требования, а разбираться с этим приходится ему. Наёмники, космические пираты, торговцы, авантюристы - с каждым днём на его шипастую голову сваливается всё больше проблем, И в случае провала выход всего один - смерть, а Ларрен старается избегать этого. Как и каждый разумное существо во всём скоплении Элея. Хотя иногда турианцу кажется, что неразумных, а то и вовсе сумасшедших на Кадаре с каждым днём становится всё больше. - Думаешь, я - идиот? - злится наёмник, но Ларрен знает, что за этой агрессией кроется паника. Когда на тебя направлены не три и даже не пять винтовок, то для паники - самое время. - Опущу пушку - пристрелят! - Не опустишь - тем более пристрелят, - пожимает плечами турианец. Слоан голову ему оторвёт, если и этот контракт сорвётся. Неожиданное прибытие “Гипериона” и так распугало всех вокруг - если до этого людей было всего несколько тысяч, то теперь должно стать гораздо больше. А Келли на это не рассчитывала. Так что те, кто считал себя самыми умными, предпочли улететь с Кадары куда подальше - Альянс или то, что от него осталось в Андромеде, точно придут за Слоан. - Но если отдашь мне пистолет, то выживешь. И, может, даже получишь деньги. Если бы ещё пять лет назад, точнее, шестьсот пять, ему сказали, что дипломатический талант Ларрена Авиуса, известного на каждой цивилизованной планете на территории Совета, будет тратиться на переговоры с наёмниками, он бы рассмеялся в лицо сказавшему это. Путешествие в новую галактику несло в себе невероятные перспективы: Ларрена назначили главным дипломатом от Турианской Иерархии: он должен был вести переговоры с новыми цивилизациями и культурами, а теперь он был здесь. Кадара. Если бы Авиус позволял бы себе выражаться, то определённо назвал бы это задницей Элеи, если не всей галактики Андромеда. Но Ларрен давно приучил себя к грамотной и вежливой речи, к которой не мог бы придраться ни один журналист, рассказывающий об очередных переговорах. При Слоан он называл Кадару центром торговли, а дома просто помойкой. Пять лет он уже провёл в Андромеде, но никак не мог забыть сияющие города Иллиума и Палавена, лепестки Цитадели, раскрывающиеся во всей красе при приближении к станции, лазурные моря и роскошь Тессии. Кажется, он совсем не думал о том, что покидает всё это и больше не сможет вернуться. Кажется, никто не думал. Многие страдали от приступов тоски по дому: кто-то начинал пить, кто-то искал такого же комфорта, некоторые наотрез отказывались вспоминать прошлое, а пара человек даже закончили жизнь самоубийством. Перспективы таяли на глазах везде и всюду. - И ты сейчас, типа, сначала сам опустишь оружие в знак мира? - нервно гогочет наёмник. - Давай, я на это посмотрю. - Я не опущу оружие, - мотает головой Ларрен, глядя как дуло пистолета качается в такт. - У тебя десять секунд. Не опустишь - я тебя пристрелю. - Хреновый из тебя переговорщик, - огрызается мужчина, но Авиус уже заметил, как дрогнула его рука. - Теряю хватку в разговорах с такими, как ты, - турианец смотрит наёмнику прямо в глаза, надеясь, что тот не будет рисковать. - Десять, девять… Рука мужчины ещё раз вздрагивает, но наёмник только сильнее хватается за пистолет. Он готовится нажать на спусковой крючок, но Ларрен терпеливо считает. Восемь, семь, шесть… Взгляд наёмника метается по сторонам в поисках выхода и пути к отступлению. Семь на одного. Он не справится. Даже если бы на нём была лучшая броня, которую только можно было бы достать в Элее, во всей комнате ни единого укрытия. Ни спрятаться, ни убежать. Биотикой он тоже явно не обладает. Шансы нулевые - они оба прекрасно это понимают. Пять, четыре, три… Наёмник делает шаг в сторону Авиуса, и пистолет прижимается между глаз, но Ларрен не спускает взгляда с мужчины. Турианец уже даже не думает - он лишь ждёт, когда всё решится. Если думать сейчас, что-то высчитывать, пытаться предугадать, то это может выйти боком. Нужно лишь ровное дыхание и надежда, что этот придурок всё-таки сделает правильный выбор. - Два, - отчеканивает Ларрен, и пистолет спускается ко рту Авиуса. - Один… - Да пошли вы! - восклицает наёмник и отбрасывает оружие. - К чёрту всё! Подчинённые Келли хватают наёмника и волочат его в соседнюю комнату - Слоан хотела с ним поговорить, если тот выживет. Сам мужчина не в силах идти или соображать, так что Келли быстро договаривается о том, что ей нужно. Когда наёмник исчезает за дверями, Слоан наконец позволяет себе улыбнуться, хотя это больше похоже на оскал. Даже турианская улыбка с обнажёнными острыми зубами не сравнится с тем страхом, какой появляется при улыбке Келли. - Ты - молодец, Ларрен, - похвалы от неё дождёшься редко, это можно ценить как лучшую награду, но Авиусу всё же больше по душе свобода, чем подобные комплименты и оплата труда в качестве переговорщика. - Но что бы ты сейчас делал, если бы он догадался о блефе? - Умирал, наверное, - недовольно откликается турианец. Он устал идти на поводу у неё. Ведь он сразу знал, что ей нельзя доверять - ещё в первую их встречу, когда она была главой безопасности Нексуса, а он - первым дипломатом турианцев. Это было совсем другое время. Они проснулись на величественном, огромном Нексусе, когда системы среагировали на прибытие в скопление Элея. Ларрен был одним из первых и разбудил семью. Оставаться с ними долго он не мог - пока они осваивались, Авиус поспешил на встречу первых лиц всех цивилизаций. И вот тут начались проблемы. Дипломат вошёл в командный центр как раз тогда, когда проходила проверка систем и присутствия Ковчегов. - Саларианский ковчег на связи, - отчитывалась начальник безопасности перед командиром Нексуса, Джиен Гарсон. - Весь командный состав пришёл в себя и принял управление. Десятки людей, турианцев и даже кварианцев сновали по просторному помещению, которое вскоре должно было стать центром управления всеми Ковчегами. Ларрен не без лёгкого раздражения заметил, что людей было больше, чем представителей остальных культур. Джиен, Слоан, а ещё десятки помощников и технических специалистов. Авиус не был ксенофобом и не ненавидел людей, но он участвовал в том, что люди называли войной Первого Контакта, а это оставило свой след. Тем более, что сразу после этого люди распространились почти по трети галактики, лезли в дела Совета и требовали своё место в нём, хотя не имели за плечами галактической истории длиной даже в столетие. Они ещё не умели жить бок о бок с другими расами, а уже хотели быть везде и сразу. Кому-то из турианцев такой напор даже нравился, они ухмылялись с наглости и энтузиазма людей, а кто-то, наоборот, занял прямо противоположную позицию. Ларрен предпочитал оставаться ровно посередине. Ему было важно стараться на благо Иерархии, а не поддаваться собственным предпочтениям и антипатиям. - Азари? - Гарсон проверяла данные на командных панелях. - На связи, но пробуждение они перенесли чуть хуже. Их Первопроходец прибудет через сорок минут. Турианцы уже в пути к Нексусу. Их системы проверены и готовы, командный состав отчитался первым из всех. - Келли, ты уверена, что данные сканирования точные? - Джиен уставилась на одну из панелей, постоянно запрашивая обновления информации. - Нексус не видит “Гипериона”. На связь тоже не выходит. - Он… его нет, - Слоан лихорадочно проверяла данные и даже ударила панель, надеясь, что это всё исправит. - Он не прибыл в заданные координаты. После этого по Нексусу прокатилась первая волна паники. Людям было непросто осознать, что двадцать тысяч колонистов пропали без вести и вряд ли доберутся до заданных координат. Даже срочное собрание всех командных офицеров Нексуса, Первопроходцев и дипломатов ничего не дало. Вторая волна ударила в самое сердце чётко выстроенного плана колонизации. Данные, которые лучшие учёные Млечного Пути собирали о скоплении, оказались неверными. Ларрен даже не успел как следует их изучить и составить план действий, когда Нексус погрузился в хаос. - А что вы прикажете делать нам? - кричала на Авиуса Слоан Келли. - “Гипериона” нет, обещанных планет нет, ресурсов нет, зато есть множество инопланетян, которые нам не рады. Как человечеству создавать здесь колонии? - Им тоже нелегко, Келли, - оборвала её гневную тираду Гарсон. - Нам надо как следует изучить новую информацию и составить новый план действий. Вы согласны? - Абсолютно, - кивнул Ларрен. - Нельзя позволить страху взять вверх. Турианцы готовы помочь людям в освоении выбранной планеты. Без вашего ковчега у вас нет необходимых… - Нам не нужно ваше снисхождение! - огрызнулась Слоан. - Это всё же не вам решать, - дипломат-азари пожала плечами. - Предлагаю сделать перерыв, чтобы все успокоились и смогли обдумать предложенные идеи. Тогда Авиусу казалось, что компромисс возможен. Он не представлял, насколько потерянными должны были чувствовать себя люди. Всего несколько тысяч людей на целую галактику. Если возникли бы сложности: враждебная среда на планете-колонии, воинственные инопланетяне или что-то ещё, могло не остаться достаточно людей, чтобы обеспечить полноценные поселения. Но они не жаждали помощи. Ларрен этого не осознал, пока не стало слишком поздно. - Дерзишь мне? - в очередной раз ухмыляется Келли. - Адреналин в голову ударил? Или что у турианцев там... Знаешь, за что я тебя держу? - За покорность и дипломатические навыки? Слоан глухо смеётся, но улыбается она долго и жутко, от чего не только Авиусу, но и всем остальным её наёмникам в комнате становится не по себе. Когда Келли снова возвращается к своему раздражённому спокойствию, то наконец отвечает. - Поверь мне, покорных на Кадаре даже больше, чем стоит, а твой статус дипломата здесь никому не нужен, - Слоан смотрит Ларрену в глаза и, кажется, видит его насквозь. Она не похожа на всех остальных, кто оказался здесь. Она всегда была умной, расчетливой, жёсткой и ей хватало одного взгляда, чтобы понять, что из себя представляет человек перед ней. Авиус может обхитрить или договориться с кем угодно здесь, но только не с ней. - Есть десятки наёмников, которые заключают соглашения с себе подобными на раз-два. Твоя долгая карьера здесь только мешает. Так что ответь - зачем ты мне? - Я не… Я не знаю, - сдаётся Ларрен. Три года противостояния ни к чему не привели, и Авиус сомневается, что когда-нибудь сможет одержать победу в этой битве - именно это сейчас читает в нём Келли. Как дипломат, он должен знать, когда стоит отступиться, но его разум твердит обратное - он не хочет оставаться на Кадаре всю оставшуюся жизнь. - Ты - мой самый необычный экземпляр в коллекции. У меня служит умный ворка, трусливый кроган, но ты… ты превзошёл всех их. Турианец, который не может убивать, - Слоан снова скалится. - Не встречала ничего забавнее. Именно поэтому я сохраняю жизнь тебе и твоей семье. Ты можешь дерзить, можешь даже сорвать один или два договора. Но ты знаешь, что убьёт тебя - если ты хоть раз выстрелишь сам из оружия, что ты постоянно носишь с собой. Можешь идти домой - твоя работа на сегодня закончена. Ларрен не отвечает - нет смысла. Слоан должна быть права. Он никого не убивал уже тридцать три года, со времен инцидента у ретранслятора 314. За эти три месяца он убил не один десяток людей, считая их агрессорами и опасными существами для всей галактики, а потом выяснилось, что это было лишь недоразумением. С тех пор Авиус уже не смог выпустить ни единой пули в другое живое существо, но почти тридцать лет ему удалось это скрывать. Блестящая карьера в дипломатическом деле: все считали, что он увидел, как дорого может стоить война без повода, поэтому хотел предотвратить подобное. Но Келли почти сразу поняла, что с ним не так - когда наёмники Слоан схватили их на Новом Палавене, где они обосновались, и привели его - главу поселения к Келли, она дала ему выбор. Точнее, дала пистолет, который он теперь всё время носил с собой и сказала, что позволяет ему убить её. Она угрожала убить всех схваченных колонистов, его семью, и Авиус даже поднял оружие и пытался поднести палец к спусковому крючку, но не смог. И тогда все узнали, кем он на самом деле был. Трусом, который стал дипломатом не ради мира, а ради того, чтобы самому не брать в руки пистолеты, винтовки, дробовики. Его единственное оружие - слова и блеф. Это всё, что он может себе позволить. - Как день? - жена встречает его дома, как будто они всё ещё живут на Цитадели или на Новом Палавене. - Было что-нибудь новое? Она с достоинством перенесла вынужденный переезд на Кадару и постоянно повторяла, что здесь хотя бы теплее, чем в новой колонии турианцев. Дайлен нашла для себя работу, хороших учителей для детей, чтобы они не связались с опасной компанией. Она даже осталась с ним - этого Ларрен не понимает совсем. - Неплохо. Келли похвалила меня за очередные переговоры, - пожимает плечами Авиус, но жена хмурится. - На тебя снова наставляли оружие, да? - Дайлен не смотрит на Ларрена с жалостью или презрением. Даже если бы он смог преодолеть себя, ему нельзя кого-то убивать. Даже ранить. Если Авиус это сделает, то перестанет быть таким особенным, и Слоан со спокойной совестью, если что-то от неё вообще осталось, сможет его заменить. - Тебе стоит быть осторожнее - это не те политики и дипломаты, с которыми ты имел дело десятилетиями, Лар. Когда-нибудь кто-то из них тебя пристрелит, если всё выйдет из-под контроля. Авиус кивает, принимаясь за ужин. “Когда-нибудь я сам кого-нибудь пристрелю”, - думает турианец. Ни Дайлен, ни Слоан и никто другой не должны знать, что сегодня он сам держал палец на спусковом крючке.