Под взором цветущей сакуры

Нахальный. Люси ассоциировала его именно с этим словом. В нём всё было нахальным. Его улыбка, точнее, ухмылка. Его легкий прищур алых бесстыжих глаз. Даже слова и жесты и то были такими. В нём всё было нахальным. Неправильный. Он не был таким, как остальные его бывшие согильдийцы. Да, сначала показался жестоким, но потом открылась его другая сторона. Он не такой, неправильный для гильдии «Фантом Лорд». Такой же неправильный, как и Джувия. Он неправильный и для «Хвоста Феи». Гажил сам по себе одиночка, не любящий внимания. Да, он со временем захотел обзавестись товарищами, друзьями. Но он всё так же любит тишину и свою гитару. Добрый или злой? Да кто же его знает?! Об этом явно не стоит думать блондинке. Хотя если он весь такой неправильный, то может как раз таки ей и стоит? Небрежным движением он отбрасывает черную спутанную прядь со лба, не прекращая сверлить взглядом вилку, покоящуюся на столе. Да, вот и очередная его странность. А она стоит, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь придумать, о чем с ним поговорить, чтобы нарушить неловкое, тягучее, напряженное для нее молчание. И не знает, действительно, не знает. Ибо это Рэдфокс с его неподражаемой логикой. Она наконец-то раскрывает рот, найдя тему для разговора, как парень, не выдерживая, хватает чертову вилку, поспешно жуя. Оглядев Хартфилию, наверное, замечает её легкую грустную улыбку. Поэтому и произносит: «Извини», — совсем не извиняясь. Даже без намека на извинение. А впрочем, за что? За свои привычки? Нет, есть за что. Да, есть. За то, что не выветривается из головы, заставляя постоянно вспоминать о себе. За то, что снова и снова приходит, хоть и говорит, что это последний раз. Нет, не обещает. Он не умеет обещать. Только не этой блондинке. За то, что накрывает ее губы своими жесткими губами. Нагло, не спрашивая разрешения. Даже не пытаясь спросить. Действительно, зачем? Зачем ему спрашивать у нее, если он всегда сам принимает решения? Правильно, незачем. За то, что не такой, как другие. Ну и за то, что им ничего не светит, разумеется. Люси закрывает глаза, обхватывает его шею руками, притягивает ближе. Она хочет, мечтает об этом. Она бредит им. А в голове пульсирует бешено: «Так нельзя… Так нельзя… Так, черт возьми, нельзя!» Но это Рэдфокс. Гажил Рэдфокс. Наглый, странный и неправильный. И ему плевать, что ей нельзя. Ему можно всё. И только следующим утром, когда его уже не будет рядом, она будет сидеть на широком подоконнике окна, наблюдая за опадающими листьями сакуры. Такими нежными, ранимыми, но невероятно прекрасными. Она снова всё переосмыслит, поймет, что надо заканчивать, что это всё не то, о чём мечтала. Но она снова и снова будет ждать вечера. Убийственно прекрасного вечера. За которым будет наблюдать грустно опадающая сакура, не желающая пропадать, пока всё это не закончится. Но не суждено, увы, ей столь долго прожить. Сакуре придется ждать следующей весны, чтобы увидеть, чтобы понять. Ей придется ждать, тайно надеясь на счастье этой пары. Придется ждать, веря в их нерасставание. И да, она дождется.