Гений чистой красоты

«…Веселить тебя в таком состоянии музыкой — занятие бесполезное и даже, можно сказать, аморальное…» Кар Карыч из м/ф «Смешарики».

В понедельник Джи Джон буравил взглядом исподлобья собственного помощника. Во вторник он ходил вокруг помощника, как мартовский кот вокруг соперника. В среду Чхве Ён Джун наконец заметил эти странные маневры и на начальника начал поглядывать на всякий случай с опаской. В четверг Джи Джон подслушал, что Чхве с кем-то необычайно долго для себя беседует по телефону — целых десять минут! Это Чхве Ён Джун, который даже с матерью собственной и двух слов не скажет! В пятницу нервы у начальника сдали. — Тебе Ди звонила на этой неделе? –в лоб спросил он. — Нет, — Чхве, казалось, даже удивился. — А ты ей? — Зачем?.. — Да просто спросил, — теперь озадачен был Бэк, поскольку знал, что Ди не стала бы долго раздумывать. Он сам набрал номер Ди. Она быстро пробормотала что-то невразумительное, пообещала перезвонить и бросила трубку. Ди перезвонила ровно через пять минут и радостно поздоровалась с Джи Джоном: — Привет! Ты где сейчас? — Пока на работе. Заехать за тобой? Ди рассмеялась: — Я сейчас как цыганка. Не представляю, где ты меня ловить собираешься. Слушай, Ён Джун рядом с тобой? — Ну, — осторожно подтвердил Джи Джон. — Дай-ка его, будь другом! Кое-как справившись с искушением с размаха треснуть телефоном об пол, Бэк все же протянул его товарищу. Лицо Чхве в течение непродолжительного разговора оставалось суровым и абсолютно непроницаемым, даже когда он коротко сказал: «Хорошо». Но после того как Ён Джун вернул трубку Бэку, вид у него сделался взволнованным, Джи Джон даже сказал бы немного испуганным. Впрочем, знай он помощника чуть хуже, и не заметил бы особых изменений в выражении. — Она попросила меня проводить ее на самолет, — слегка бледнея, произнес Чхве. — Собираешься провожать? — хмуро спросил Джи Джон. — А куда я денусь?.. — Ён Джун поскреб затылок. — Да-а, дела… — А то ты не знал, что Ди на тебя глаз положила?.. — не поверил Бэк. — Я думал, вы вместе… И вообще, я не из тех, на кого девушки вот так, ни с того ни с сего, внимание обращают… — Ён Джун явно пребывал в замешательстве, не представляя, что теперь от него требуется. Джи Джон разглядывал его с головы до ног с нарастающим чувством недоумения, скепсиса и досады: — Тебе самому-то Ди нравится? — Конечно. С первого взгляда, — Чхве Ён Джун приобрел вид человека, напряженно что-то обдумывающего, затем перевел сосредоточенный взгляд на начальника. Джи Джон занервничал и снова перешел в лобовую атаку. — Ты знаешь, как мы с Ди познакомились? Она тебе не рассказывала? — гаденько улыбнулся Джи Джон. — Мимо. Рассказывала, но меня это не касается и не волнует. У меня свои глаза на месте и собственной головой я еще пока не разучился пользоваться… Наглый, жадный, эгоистичный, самовлюбленный чеболь, — Ён Джун засунул руки в карманы брюк и посмотрел на Джи Джона с веселым вызовом. — Ранил. Четырехпалубник. Слабовато. Жалкий неудачник, всегда лучший и всегда последний, — в тон ему ответил Джи Джон, скопировав позу подчиненного. — Попал. Трехпалубник. Зачем тебе Ди? Ведь поиграешь и бросишь. Стоит твоей Эй позвать тебя, и ты на брюхе обратно к ней поползешь. — Ранил. Вот только Ди мне действительно нравится, и я не стану отказываться от нее. Ди способна заставить меня отпустить Эй. А ты? Что ты можешь дать Ди? У тебя ничего нет. — Попал. Это ей решать. Если она выберет меня, я не уйду в сторонку сопли вытирать только потому, что под ногами путается набитый деньгами недоносок… Добивать будем?.. Джи Джон, видимо, из тех парней, что до конца жизни будут наступать на одни и те же грабли — совсем голову теряет из-за симпатичной женщины. Опыт с Эй и ее разъездами не пошел ему впрок. Что и говорить, ситуация патовая. Выяснять отношения до точки невозврата не хотелось никому. Из этой позиции есть еще два достойных выхода: помериться физической силой или совместно поискать решение на дне стакана. Второй, однозначно, цивилизованней, да и как процесс куда приятней. Даже если не сильно эффективный. Соответственно, раунд второй переместился в помещение близлежащего бара. Двое высокозаинтересованных мужчин истину в вине искали так вдумчиво и целеустремленно, что вскоре уже лыка не вязали. Потом приехала Би, которой позвонила Ди, которой среди ночи названивали пьяные хулиганы, и привела с собой одного из своих мальчиков. «Мальчик», поигрывая развитой мускулатурой, шутя рассовал обоих по такси и уехал с Чхве Ён Джуном. Би поехала с Бэком. Что Джи Джон наговорил ей спьяну по дороге, он не помнил, но Би после с ним еще долго не разговаривала. До чего они договорились с собутыльником, Джи Джон не помнил тоже. Но это все равно оказалось неважным. Через несколько недель, заполненных неловким молчанием и косыми переглядками, прилетела из тура Ди, пообещала разделать обоих, как Бог черепаху, прихватила за жабры Ён Джуна и со словами: «Пойдем, отработаешь все, что наобещал», — утащила его прямо из-за «стола переговоров». Джи Джон понял это как намек на то, что его изящно «прокатили». Умный мальчик. Развитый не по годам. Вернулась Эй. Несколько дней назад. Джи Джон узнал об этом накануне прилета Ди случайно через общих знакомых. А еще через неделю Бэк уже бесплатно работал по совместительству секретарем Чхве Ён Джуна. Ди звонила на его телефон и оставляла сообщения для его собственного подчиненного, которые он вынужден был передавать по назначению. — Ты что, так до сих пор и не дал ей свой телефон?! Почему она мне звонит?! — вспылил он однажды. — Почему не дал? Дал. Только запретил в рабочее время по пустякам мне названивать, — пробормотал Ён Джун, охваченный тяжелыми предчувствиями. — Что?! — взвился Бэк. — Иди сюда! Иди сюда, я сказал! Куда ты пошел? А ну стой, собака! Ты раньше не мог сказать?!. — Простите, господин Бэк, вы не спрашивали, — ухмылялся Чхве, лавируя от начальника между столами и дальше по коридору. Стараясь не переходить на бег, они дружно финишировали у парковой скамейки, где Джи Джон громко, от души расхохотался. — Засранец ты, однако, Ён Джун. Я тебя премии лишу когда-нибудь. И заставлю работать сверхурочно, и… — Бэк постарался придумать еще какие-нибудь страшные наказания, но махнул рукой. — Так у вас все хорошо? — Кажется, да. — Кажется, ты боишься сглазить. А то, что она будет часто уезжать? Чхве пожал плечами: — Я привык быть один. И потом, когда Ди дома, ее там слишком много становится. Это хорошо, что она иногда должна будет уезжать. Женщин очень трудно переносить в больших количествах, — Ён Джун тяжко вздохнул, прицокнул языком и покачал головой. — Старый ворчун. Я рад за вас, — Джи Джон хотел похлопать Чхве по плечу, но в последний момент застеснялся и неловко сцепил руки. — Но я бы тебе не советовал расслабляться. Я слежу за тобой. Они помолчали, разглядывая окружающий пейзаж, словно видели его впервые. Чхве первому удалось справиться с голосом: — В полиции служит один мой хороший приятель — комиссар Ким. Мы созванивались недавно — кажется, у него кое-что есть для вас. На этой неделе он все равно не мог с вами встретиться. Я вам запланировал встречу на следующую среду. — По поводу чего? Чхве покачал головой: — Не могу сказать. Это касается только вас. — Хорошо. Они помолчали еще немного, но обсуждать по работе было больше нечего, а другие слова не шли с языка. — До понедельника? — До понедельника, — эхом отозвался Чхве Ён Джун и с облегчением ушел. Уладив дела с личным помощником, Джи Джон, наконец, решился позвонить Эй. Встречу она назначила на вечер вторника в кафе. Очень плохой знак, но Бэк затолкал предчувствия на самое дно сознания. Бывало и хуже. Обойдется. Наверное. Эй пришла какая-то чужая и отстраненная. Вяло заказала чай. Джи Джон ждал. В кафе звучала тихая, навязающая в зубах песня. Эй вздохнула и подняла на него глаза, полные сожаления: — У меня появился мужчина. — Давно? — Бэк про себя молился, чтобы голос его не подвел. — Да. Три-четыре месяца уже, — Эй нервно стиснула салфетку. — Почему раньше не сказала? Я бы понял. «Возможно». — Я не была уверена. — А теперь? — Теперь тоже не очень. Но решение принято. — Остаешься с ним? — Джи Джон отвернулся к окну. — Да. Он сделал предложение… Я согласилась. — Я его знаю? — Нет… Но он о тебе знает. Я рассказывала о тебе немного, когда еще не думала, что у него ко мне что-то серьезное… — Рад за тебя, — Джи Джон встал, он больше не мог продолжать разговор. Эй немного замялась, перед тем как его добить: — Если он найдет тебя, а он может, пожалуйста, не рассказывай ему о нас. Я не прошу врать. Просто, не говори с ним, я прошу… Доводилось Джи Джону получать в своей жизни оплеухи, но такой оглушительной еще никогда. Ему казалось, что он сейчас сознание потеряет, потому что не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть толком почти минуту. Наконец дыхание частично восстановилось: — Ты… ты… Зачем ты так говоришь?.. Когда я о нас кому-то рассказывал?.. Ты настолько мне не доверяешь, да?.. Чхве ты сама втравила… — Я слишком хорошо тебя знаю, Джи Джон. Я боюсь, что ты можешь бороться до конца… А я… я устала! — внезапно Эй сорвалась, в ее голосе послышались слезы. — Я просто устала! Ты понимаешь?!. Я не могу так больше! Для тебя все игра, Бэк Джи Джон! А мне уже нужна стабильность, понимаешь? Что-то определенное… Пожалуйста, — Эй и сама не знала, о чем она его сейчас просит. Пусть бы он сделал что-нибудь. — Пожалуйста, — зачем-то повторила она. — Он любит меня. Он надежный. Я чувствую себя рядом с ним защищенной, мне спокойно с ним… Отпусти… пожалуйста… Джи Джон судорожно схватился за стул. Очень некстати припомнилось, как она осипшим от страсти голосом шептала «пожалуйста» совсем другим тоном и совсем при других обстоятельствах. — Да, — только и смог произнести он, — да. Господи! Только бы мимо двери не промахнуться! — Подожди! — Эй бросилась за ним и положила руку на плечо. — Мне правда жаль, что так вышло. Я не хотела, чтобы так. Правда. В машине Джи Джон тяжело опустил голову на руки, которыми ухватился за руль, как за спасательный круг. Вот и все. Кажется, должно быть больно. Может, он должен что-то придумать, как ее вернуть. Ведь не может он сдаться. Он никогда не сдается… Но эта странная опустошенность, почти облегчение, словно вырезали из организма что-то, что уже давно не работает так, как должно работать. Нет чувств. Нет сожалений. Было. И было хорошо. По-разному было. И это тоже хорошо. Вырезали, и слава Богу. Наконец-то можно начать думать о том, как дальше жить без Эй. Джи Джон завел машину, включилось радио. «Never Again», — мелодия показалась знакомой, с диска Си, и он невольно вслушался. Как он поет! Как он поет! Ай да Хо Ён Сэн! Ай да сукин сын! * Джи Джон безжалостно выдрал магнитолу и бросил ее на заднее сиденье. К черту музыку! Больше никакой музыки. Надо будет и будильник заменить, чтоб совсем без затей. В среду с самого утра, он еще и глаза-то продрать как следует не успел, его зачем-то вызвали в Отдел внутренних расследований. С чего бы это? Очень странно. В кабинете начальника Джи Джону не показалось, что господин Пэ внимательно его разглядывает оттого, что прямо-таки жаждал его видеть. Никакой особой вины Бэк за собой не ощущал, голова и вовсе была занята своими невеселыми заботами, с работой не связанными, и потому к прозвучавшему вопросу оказался, мягко говоря, не готов. — Вы знаете агента под именем «Аутсайдер?» — грозно вопросил начальник Пэ, даже не поздоровавшись. — В каком смысле? — немного растерялся Бэк. — Ставки делали на него?! — внезапно рявкнул начальник Отдела внутренних расследований, ударив кулаком по столу. — Я… нет, не делал, — промямлил Джи Джон. Начальник Пэ устало прикрыл глаза и проворчал: — Детская песочница, а не госконтора, черт возьми. Если знали, почему не доложили? А ведь еще выглядит приличным человеком… Ну вас всех… — Что Вы собираетесь делать, господин Пэ? — наконец начал соображать Бэк. — А что мне еще делать? Я же не могу всех подчистую уволить или разжаловать. Господин Пак и еще несколько человек посидят пока без премии. Насчет официального выговора тоже можно подумать. А «Аутсайдер»… Сменим кодовое имя, группу, поправим личное дело и переведем в другое ведомство. Что тут еще сделаешь… Что встали столбом? Идите уже… И поменьше языком трепите. Совет не только Вам лично, молодой человек, — голос у начальника Пэ уже не строгий, скорее усталый. Бэк Джи Джону оставалось только поклониться и тихо просочиться за дверь. Он понадеялся, что на этой неделе лимит на неприятности уже исчерпан, но рано расслабился. Еще до вечера Джи Джон успел совершить свое первое должностное преступление. Комиссар Ким встретился с ним в кафе, да еще и не на своей территории. После приветствия рассматривал Бэка не меньше пяти минут, прежде чем начать разговор. — Я решился на встречу с вами, господин Бэк, только потому, что господин Чхве, мнение которого я очень ценю и уважаю, всегда отзывался о вас исключительно хорошо. Джи Джон нашел нужным поклониться после этих слов и поблагодарить. — Видите ли в чем дело… Наш отдел недавно производил обыск в доме сына одного из самых влиятельных на данный момент негласных боссов мафии, вы должны знать по какому делу… Бэк сдержанно кивнул. — Так вот, при обыске, так уж получилось, была изъята одна вещь… Комиссар полиции достал что-то, напоминающее обыкновенную школьную тетрадь, и бросил это на стол между собой и сотрудником Министерства национальной безопасности. Бэк Джи Джон призвал всю свою выдержку и решил не задавать вопросов, пока комиссар Ким сам не даст объяснения. Комиссар оценил подход Бэка положительно и удовлетворенно кивнул: — Я взял на себя ответственность и не оформил этот предмет как вещдок. И был бы признателен, если бы это осталось строго между нами. Надеюсь, вы не глупый человек и сообразите, что это в ваших же интересах. Вот это, — комиссар указал пальцем на тетрадь, — само по себе не особенно какой важный документ. Все самое интересное, что там можно вычитать, так или иначе, мы знаем. Но если подшить его к делу, крови может попортить немало. Главным образом, вам и вашей семье. Если хотите, можете забрать. Я бы даже настаивал — останется у нас, придется отреагировать. Не хочется даже времени тратить на эти глупости. — Тогда зачем мне даете? Не проще выбросить? — Выбросить, конечно, можно. Но вещицу видел наш эксперт. А теперь я могу ему совершенно честно сказать, что передал ее в Департамент национальной безопасности под грифом «Секретно»… — усмехнулся Ким. — К сожалению, там упоминаетесь вы и ваши родственники. Из-за теплых чувств, которые к вам питает Ён Джун, решил, что данное чтиво будет для вас чрезвычайно полезно. Мало ли, все в жизни может пригодиться… — Можно ознакомиться? — поинтересовался Бэк. — Пожалуйста. Джи Джон открыл тетрадку на первой странице и прочел: «14 июля, 2009 Никогда раньше не вел дневник. Блин. Даже и рассказать кому-то такое неудобно… Не в блоге же выкладывать. Меня сегодня девчонка побила. Серьезно. В натуре, взяла и побила. Да еще при парнях. Да и парней тоже. Фуф, стыд. А мы-то, дурни, думали, что мы крутая банда и нагоняем страх на район…»** — Что это? – удивленный, он быстро пролистал тетрадку до последней строчки о выпускном и положил ее обратно на стол. — Не понимаю. Объясните, пожалуйста. — Ничего, дома дочитаете, станет понятней, — комиссар Ким встал, низко поклонился и, попрощавшись, покинул кафе и недоумевающего Джи Джона.