Ночь приключений

      Тихая тёмная ночь. Абсолютная тишина, не нарушаемая ничем, совсем ничем, даже спокойное дыхание Алёны не тревожит эту умиротворяющую тишину. Её просто нет рядом. Герман лежит на своей койке в полудрёме, на его душе небольшой осадок. Ещё позавчера вечером, чуть больше двух суток назад они разругались в пух и прах. До этого всё было гладко, но к какой паре не бывает ссор? Вот и их очередь наступила. Начала Алёна, Герман продолжил. В итоге, после перехода на личности, Алёна, проклиная тот день, когда полюбила его, собрала вещи и съехала из каюты. Она надеялась, что он «прибежит к ней на задних лапках, прощения просить», но Герман не особо торопился, и на это были причины: даже сейчас даже сквозь сон у Германа крутились едва уловимые мысли в голове: «Ну, ты ещё вернёшься, мы же жить друг без друга не можем… И я всё равно окажусь прав!». Ему уже казалось нереальным спать одному: настолько он привык к ней. В полудрёме он видел её образы и улыбался. Ему стало жарко, лениво он стянул с себя одеяло, оно упало на пол и Герман почувствовал, как холодок пробежал по его телу. Он уткнулся лицом в подушку и, раскинув ноги на всю койку, провалился в глубокий сон. Прошло около получаса и звенящую тишину нарушил отчаянный визг, в коридоре, неподалёку от каюты Германа. — А-а-а! Чёрт, помогите! Чудовище!       Герман вздрогнул и открыл глаза. На ощупь он нашёл одеяло и, подняв его, накрыл комом лицо, заткнув уши. На душе появился дискомфорт, смешанный с досадой и нескрываемой злобой, сердце от неожиданного окрика готово вырваться из груди — он слышал его бешеный стук. Он снова попытался задремать, но снаружи послышались гулкие голоса, в коридоре загорелся свет. Герман поднялся и, ругаясь сквозь зубы, оделся и вышел.       В коридоре стояло несколько человек. Герман прищурился от яркого света ламп и подошёл к ним. В центре стояла Ирина со следами укуса на ноге, темно-багровая кровь ручейком стекала на пол. Петя, едва продравший глаза после сна, стоял рядом и успокаивал её. Тут же был капитан, Ракита, Макс, Ксения и, несколько курсантов, в том числе и Алёна, по чистой случайности возвращавшаяся с ночной прогулки по палубе от мучившей её бессонницы. Она тоже переживала по поводу расставания с Германом, но виду, как и он, не подавала. — В чём дело, что за ор посреди ночи?! — раздражённо рявкнул Герман, подходя к Ирине. Осмотрел мельком её ногу, кинул взгляд на Ксению и продолжил: — Что с ногой? Взяли моду шляться по ночам!       Ирина только попыталась сказать что-то, но не смогла и залилась слезами, неизвестно, от чего больше: от испуга и боли или его окрика. Петя вмешался робко: — Слизняк, говорит, какой-то. Вон, по стене… Посмотрите…- Петя провёл кончиками пальцев по стене, прямо по тянущемуся и исчезающему в вентиляционной трубе скользкому следу. Герман, побледнев, усмехнулся: — Какой к чёрту слизняк? Ты чего несёшь? — и рассмеялся, покосившись на капитана. Капитан о чём-то советовался с Ракитой, Ксения тем временем подошла к Ирине и вместе с Петей повела Ирину в санчасть. Герман посмотрел им вслед и уже собрался уйти, как капитан, закончивший совещание окликнул его: — Так. Всем курсантам разойтись по своим каютам и лечь спать. А мы тем временем, то есть: я, товарищ старпом, Макс и ты, Ворожцов, будем искать этого слизняка. В данный момент он представляет угрозу для каждого из нас, — капитан обвёл всех взглядом, а затем с энтузиазмом продолжил: — Мы не будем сидеть сложа руки. Лучше потратить одну ночь на его поиски, чем проводить неизвестно сколько времени в страхе, боясь по ночам закрыть глаза и стать жертвой. Это существо, судя по всему, хищник, раз любит кровь. Юра, я иду с тобой, Макс, ты… Алёна, почему ты не уходишь? — удивлённо спросил он дочь, которая не торопилась идти вместе с остальными курсантами. Алёна улыбнувшись, пожала плечами. — Я тоже хочу с вами. — Это исключено! — воскликнул капитан. — Я не стану подвергать тебя опасности, даже не надейся на это! Ты видела, как пострадала Ирина, и если ещё и ты окажешься на её месте… Нет, ни за что! — Пап, она моя подруга, я хочу ей помочь, — возразила Алёна. Ей было интересно вместе со всеми поохотиться на этого слизняка, увидеть его и, может быть, даже убить его, если повезёт. Особой храбростью она никогда не отличалась, но жизнь с Германом изменила её. Немного. По крайней мере, она стала храбрее и увереннее в себе. — Если хочешь ей помочь — посиди с ней в санчасти, поддержи, и ни слова больше! — Но, па… — Марш к себе в каюту и носа не высовывай оттуда! Взяла моду со мной спорить! Юра, идём, на нас с тобой нижняя палуба. Макс, ты осматриваешь главные помещения средней палубы: столовая, кают-компания, рубка и другие. А ты, Герман… На тебе вся вентиляция подсобных помещений и коридора. Будьте осторожны, в случае чего, связываемся по рации.       Алёна, сокрушённая отказом отца, отправилась к себе в каюту. Герман неторопливо начал осматривать и простукивать вентиляцию, Громов и Ракита ушли на нижнюю палубу.       Ей не терпелось, она ворочалась на койке, громко вздыхая. — Ты долго будешь возиться? Дай поспать! — недовольно прошипела Вика, подняв голову. — Да… То есть, нет, извини…- смутилась Алёна.       «Может быть, пока отец не видит, самой вооружиться чем-нибудь и пойти на поиски этого проклятого слизня? Отец вернётся ещё не скоро, сомневаюсь, что он станет заглядывать в мою каюту. Пойти? Или нет? Пойти!». Она подскочила и бесшумно вышла, стараясь не будить только что заснувшую Вику. Осторожно выйдя в коридор, она осмотрелась. На нижней палубе отец и старпом, где-то ходит Макс. Ей совершенно не интересно, где ходит этот Герман, с которым даже поссориться нельзя нормально! Фактически, ссора началась из-за неё, она же и начала на него кричать, Герман только лишь пытался её успокоить и в конце концов, сорвался сам. С грустью она направилась по коридору, в тайне надеясь встретить его. Она уже готова сдаться, признать свою вину и вернуться к нему, но так трудно переступать через себя и извиняться…       Откуда-то издали она услышала глухой стук в вентиляционной трубе. Её сердце заколотилось: нужно было что-то взять. С пустыми руками идти на слизня — плохая идея. Но она пошла на звук, будучи готовой ко всему. Звук приближался, или это она приближалась к нему? Алёна остановилась на минуту и задержала дыхание. Нет, надо вернуться! Если это слизняк, то всё.       Вдруг звуки стихли. Облегчённо вздохнув, Алёна сделала ещё один шаг и вздрогнула от нового удара по вентиляционной трубе. Наконец, решившись, она пошла на звук. Ей пришлось пройти целый коридор и завернуть в следующий, прежде чем она нашла стучавшего. Герман. Он шёл по коридору и, временами останавливаясь, поднимался на цыпочки и простукивал трубу. В руке у него гарпун, которым он намеревается пристрелить слизня. Логично. Герман заметил её и нахмурился. — Ты чего тут ходишь? Приказ отца не слышала? Хочешь, повторю? — грубо спросил он, останавливаясь. — Т-с-с-с, Герман, тихо! — громким шёпотом попыталась она заткнуть его. — А хотя нет, зачем, до тебя же всё равно не дойдёт, — добавил Герман и снял рацию с пояса: — Товарищ капитан, — начал он, но Алёна его перебила: — Тихо, он не должен ничего знать. Помолчи! — умоляюще воскликнула она, подходя к нему и хватая его за руку. — Я слушаю тебя, Герман. У тебя что-то есть? — раздался голос капитана из рации.       Герман с насмешкой взглянул на Алёну, отходя от неё. — Нет. Я хотел узнать, нет ли у вас чего интересного, у меня пусто, — Герман пожал плечами. Алёна в этот момент почувствовала облегчение и вытерла ладонью вспотевший от напряжения лоб. Слава Богу, не выдал, иначе отец бы сильно разозлился. — Всё в порядке, продолжаем работу. Конец связи, — ответил капитан.       Герман самодовольно начал накручивать верёвочку рации на палец и двинулся дальше. — Тебе просто нравится издеваться надо мной. Ты меня слышишь? Я с тобой разговариваю! — отозвалась Алёна. Герман сделал вид, будто не расслышал её и снова постучал кулаком по трубе. — Вот столько у тебя мозгов, — съязвил он, дав ей послушать гулкий звон пустой трубы. Алёна нахмурилась, отвела взгляд, но двинулась за ним, так она чувствовала себя в безопасности. Он прошёл несколько шагов, остановился, вслушался в тишину и, пробормотав что-то, торопливо пошёл дальше. — Подожди, не так быстро, — остановила его Алёна, ускорив шаг. — Что, страшно? А тебя предупреждали… — Нет, не страшно, с чего ты взял? Ха, это мне-то страшно? — нервно воскликнула Алёна, — да у тебя у самого руки трясутся, посмотри! Ещё мне говорит что-то! — Это от недосыпа. Вторую ночь плохо сплю. Интересно знать, почему? — Нет, — категорически огрызнулась она, обходя его и забегая вперёд. — Ну-ну, верю…- пробормотал Герман, стиснув зубы. Ему стало обидно, но в то же время он понял, что раз она не уходит, значит, с ним ей спокойнее. А это главный признак того, что не смотря ни на что, она хочет быть рядом с ним.       Так они бродили целый час, изредка бросая друг в друга язвительные фразы. Наконец, в рации раздалось шипение, а затем голос Ксении: — Герман, как слышно? — Нормально, в чём дело? Как Зябликова? — он остановился. — Всё хорошо, я дала ей обезболивающее, но у неё жар, ей плохо. Как там продвигаются поиски? Я хотела сказать, что в слюне слизня оказался яд, неизвестный нам. У меня есть чемоданчик с вакцинами, но я не знаю какой выбрать — вариантов слишком много. Мне нужен образец слюны слизня, чтобы провести анализ и выяснить, какое именно противоядие нам необходимо. — Я должен его достать? — Я предупредила капитана и Макса, чтобы они дали мне образец, если найдут его. И тебя предупреждаю на всякий случай. Неизвестно, кто найдёт его. У нас ещё есть время, но стоит поторопиться, — голос Ксении звучал немного взволнованно, но, как казалось Герману, у неё всегда было такое состояние, когда в санчасти лежал больной. — Постараюсь. Надеюсь, это всё? — нетерпеливо спросил Герман, оборачиваясь на Алёну. — Всё, — и наступила тишина.       Герман вздохнул. — Ты же всё слышала, так какого чёрта ты идешь за мной? — разозлился он на её упрямство. Его крайне волновало её состояние, чтобы не смотря ни на что она не пострадала, а она сама подвергает себя опасности! — Учти, если с тобой случится то же самое — я не виноват! Ты сама навязалась мне на шею. Вместо того, чтобы слушать отца… Иди к себе! — вдруг рявкнул он, отталкивая Алёну в сторону, вздрогнув от грохота в трубе. — Что это было?! Это слизняк, Герман? Напугал… Не кричи, моя помощь тебе понадобится… — Тихо! — одёрнул её он.       Герман побежал за шорохом и попытался открыть вентиляционную решётку, но не позаботился о том, что труба находилась слишком уж высоко — не хватило роста, чтобы достать до решётки под потолком и заглянуть в неё. С досадой он долбанул по трубе, внутри что-то загремело, зашуршало и поползло в обратном направлении. Алёна побежала за ним в соседний коридор. Герман вытер ушибленную ладонь о джинсы и пошёл за ней. Алёна стояла посреди коридора и с досадой пинала носком ноги стену. — Там. Где-то там, — вздохнула Алёна, указывая на пустую каюту. — Упустила! Эх…       Герман зашел в пустую каюту и снова прислушался. Всё такая же тишина. — Здесь? — Наверное, я что, по-твоему, сквозь стены видеть могу?! — снова огрызнулась она. — Хватит мне дерзить, я тебе не подружка! — Да, подруги так не орут! Никакого чувства уважения ко мне!       Он покачал головой. — Стул дай! — приказал он, махнув ей рукой.       Алёна, в мыслях передразнивая его, небрежно поставила ему стул и отошла в сторону. Герман поднялся на стул, приготовил гарпун и, сощурившись, осторожно заглянул в вентиляцию. Ничего не видно. Он снял с пояса фонарь и, прикрывая его ладонью чтобы не спугнуть слизня, посветил. — А-а-а… Вот ты где…- вкрадчиво произнёс Герман, поднимая гарпун. В этот момент слизняк, почуявший лишние движения, резко развернулся и набросился на Германа, раскрыв свою зубастую пасть. В свете фонаря блеснула мокрая, скользкая кожа противной твари, Герман закрылся руками. Слизняк кинулся на него, намереваясь укусить. Испугавшись от неожиданности, Герман выронил гарпун и фонарик. — Твою мать, уйди, уйди, тварь!! — заорал он, отмахиваясь от слизня руками, потерял равновесие, зашатался и упал со стула, изо всех сил рухнув прямо на скользкое существо, смягчившее его падение. Слизняк лопнул под ним, его внутренности, смешанные с кровью, лимфой и прочим, окатили Германа с ног до головы. Эта прохладная жижа брызнула на него, она оказалась очень вонючей. Герман охнул и почувствовал приступы рвоты от этой противной вони. Алёна испуганно стояла возле выхода из каюты, собираясь выбежать, но падение Германа взволновало его сильнее. — Герман, всё в порядке? Господи, ты жив? Цел? — Алёна, подбежав к нему, взяла его за руки и хотела обнять, но вдруг отшатнулась, зажав нос. — О, Боже, что это за вонь! Фу! Герман, подожди, ты куда?!       В отчаянии она хотела взять его за футболку, но на ней были мокрые пятна — останки лопнувшего слизняка: противные, мерзкие, скользкие. — Ох, не трогай меня… Ох, чёрт! — он поднялся и, ничего перед собой не видя, выбежал вон из каюты, зажимая рот. — Стой! — крикнула Алёна. Она выбежала за ним из каюты и вдохнула полной грудью свежий запах в коридоре. «Нужно закрыть каюту, чтобы вонь не распространилась дальше!» — промелькнула идея. Она закрыла дверь и побежала за Германом.       Он уже был в туалете. Приступы тошноты мучили его. — Герман, ответь, ты как? Ну хорошо, прости меня, не обижайся, скажи, что всё в порядке! — умоляюще бормотала Алёна. — Открой дверь! Слышишь меня? Герман! — Заткни уш…- он не договорил, дальше послышались страшные звуки. Алёна закатила глаза и вздохнула, закрыв лицо руками. Ещё бы его не начало рвать — он же весь в этой дряни! Она присела возле двери, периодически страшные звуки начинались снова и снова. Вслушиваясь в них, она закрыла глаза, прислонилась к стене и почувствовала, как желанный сладкий сон обволакивает её всю. Какое-то лёгкое чувство подхватило её и она задремала. Бессонная ночь вымотала её.       Спустя двадцать минут он вышел, небрежно распахнув дверь, тем самым разбудив Алёну. Она приподнялась и заботливо посмотрела на него. Герман переоделся и подошёл к ней, вытирая мокрые после душа волосы полотенцем: — Слизняк мёртв, можешь идти, справлюсь без тебя. Я доложу твоему отцу, что я «убил» его, и если ты не хочешь, чтобы твой отец узнал, как ты провела сегодняшнюю ночь, лучше иди к себе. Иначе он увидит тебя.       Рвота вымотала его, тяжело дыша, Герман бросил полотенце на койку и вышел из каюты туда, где лежали останки слизня, зажав нос, он взял образец и понёс его в санчасть. Алёна недолго стояла в его каюте, размышляя над его словами. Пусть отец сделает всё, что хочет за её непослушание, но эта ночь была захватывающей, такой больше не будет. А с Германом надо помириться — она уже не держала на него зла, да и сам Герман уже простил её вспыльчивость. Она навела порядок, осторожно закрыла дверь каюты и тоже ушла в санчасть.       Герман протянул Ксении образец: — Столько хватит? В шестнадцатой каюте этого дерьма много, — устало вздохнул он и сел на свободную койку. — Да, самое то. Ирина, не беспокойся, сейчас мы узнаем, что именно нужно тебе колоть, — Ксения заботливо погладила Иру по голове. Ира вздохнула. Вошла Алёна и села рядом с ней. — Как ты, подруга? — тихо спросила она. — Я… Как-то не очень, — Ира бледно улыбнулась, радуясь приходу Алёны. Алёна взглянула мельком на Петю, сходившему с ума от волнения, а затем хотела подойти к Герману, но он поднялся и сказал: — Я пойду, моя помощь больше не нужна, уколы сама умеешь делать, — он вышел из санчасти, задумчиво нацепив рацию на пояс. Ясно, что его всё ещё расстраивала его ссора с Алёной. Не очень приятно возвращаться в пустую каюту, в которой его никто не встретит, не обнимет и не будет рядом в бессонные ночи. Но таких бессонных ночей раньше и не было, с ней ему спалось спокойнее. Он закрыл за собой дверь. Алёна вышла за ним. — Подожди! — окликнула она его. Герман обернулся. — Что ещё? — недовольно отозвался он. — Подожди, — повторила она, приближаясь к нему. — Всё, хватит… Я устала! — Ты о чём? — Я о том, что мы с тобой уже оба доказали друг другу, что гордости у нас с тобой — хоть отбавляй! Но я не хочу больше ссориться с тобой, ты мне нужен, пойми меня правильно: с кем этого не бывает? Я погорячилась, ты тоже… Прости! — Алёна смущённо погладила его по плечу. — Да я понял… И ты меня тоже прости, — улыбнулся ей Герман, протягивая руку и прижимая её к себе. — Ну вот видишь, помирились. Я рад. — Как хорошо мне снова с тобой! Мне стало легче! — Тогда может пойдём ко мне, раз мы помирились? Надо выспаться, скоро утро. А завтра ты вернёшься обратно с вещами, как раньше. Ну, как? — предложил он тихо. — Я только «за», — ответила Алёна и в следующий момент Герман поцеловал её в губы. Алёна обняла его, целуя и всё ещё не веря в то, что они снова вместе. Но их поцелуй доказывал обратное. Герман подхватил её на руки и понёс к себе в каюту.       Они снова лежали рядом, как раньше, оба были счастливы, что помирились и засыпали, прокручивая сквозь сон в голове все события этой необычной ночи. Это была насыщенная эмоциями ночь, но теперь настало время умиротворения, пора спать, ведь совсем скоро наступит утро. Уже ничто не потревожит эту тишину, кроме дыхания любимого человека, лежащего совсем близко. Это дыхание успокаивает. Герман закрыл глаза, чувствуя нежное умиротворение в душе от мысли, что Алёна с ним и обнимает его шею, а тепло её тела погружало его в глубокий сон, наполненный только самыми положительными эмоциями, которые он испытывал, находясь рядом с той, которую любит больше всего на свете…