Немного таких среди нас

— Хитклифф, дорогой, подойди-ка сюда. — Ну что там? — недовольно проворчали в ответ. — Похоже, я всё-таки нашла его! — Кого — "его"? — тон мгновенно сменился с ворчливого на ревниво-собственнический. — Того самого Снейпа, который так на тебя похож. Ну же, Хитклифф! Он подошёл к краю облака, уселся рядом с Кэтрин и устремил взгляд вниз. Там, за толщей серых туч, за высокими горами, в величественном замке где-то в Шотландии, схватившись за голову, расхаживал по тёмному кабинету черноволосый мужчина лет тридцати пяти. Хотя "расхаживал" — не то слово. Он буквально метался по своему подземелью от ненастоящего окна к двери, как лев в клетке, рвал на себе волосы, а потом вдруг забился в угол и, уронив голову на руки, замер на несколько долгих минут. — Что это с ним? — спросил Хитклифф, хмурым взглядом наблюдая за несчастным. — А ты присмотрись внимательнее. Вон, за стеклом шкафа. Видишь? Хитклифф прищурился. Потом лицо его вытянулось. — Там фотография какой-то девушки. И что? Кэтрин досадливо махнула рукой. — Ну и память у тебя! Я же так давно за ним наблюдаю, — игнорируя вновь вспыхнувшее в глазах Хитклиффа возмущение, она кивнула на черноволосого, который по-прежнему сидел не шелохнувшись. — Это тот паренёк, который с самого детства был без памяти влюблён в девушку по имени Лили. — А теперь? — Да неужели ты его не помнишь? И теперь тоже. Она погибла четырнадцать лет назад. — Хочешь сказать, за столько лет его любовь не прошла? Кэтрин покачала головой, расслышав в тоне Хитклиффа сомнение пополам со скептицизмом. — Она стала лишь сильнее. Хотя нет, я не так выразилась. Она, скорее, трансформировалась в нечто более глубокое, осознанное и крепкое. — Стоп, стоп, — Хитклифф ещё пристальнее всмотрелся в этого совсем ещё молодого по годам, но внешне похожего на сгорбившегося старца мужчину и тут вспомнил: — Точно, ты показывала мне его несколько лет назад! Когда эта Лили вышла замуж за ненавистного ему богача. У него ещё имя такое... дьявол, забыл! Не просто Майкл или Джон, а говорящее. — Как и у тебя, — многозначительно заметила Кэтрин. — Его зовут Северус и — да, это именно он. Хитклифф мрачно усмехнулся. — Тебе ничего не напоминают их отношения? Глаза Кэтрин тут же начали метать молнии, хотя щёки предательски порозовели. — Разумеется, напоминает! И что? Хитклифф, я просила у тебя прощения тысячи раз, но ты всё не угомонишься! И кстати, если ты вдруг не заметил, Эдгара здесь нет и никогда не было! Когда он умер, то не попал в мой мир, хотя, я уверена... — тут она не удержалась от самодовольства, типичного для женщин, которые знают, что нравятся сразу нескольким мужчинам, — ...я уверена, что он стремился сюда всей душой. — Думаю, впоследствии он нашёл упокоение со своей дочерью, её мужем и детьми. Они умерли больше века назад. — "Своей дочерью"? — изумилась Кэтрин, всё больше распаляясь, но оба они знали, что, по большому счёту, это шутливый спор. — Ты, должно быть, забыл, что Кэти и моя дочь тоже. — Ну-ну, — Хитклифф явно остался при своём мнении. — Что ж она тогда не здесь, с тобой? — Потому что на протяжении всей жизни по-настоящему мне был нужен только... Она осеклась слишком поздно: Хитклифф всё понял. Собственно, он давно это знал — ещё с детства, когда Кэтрин впервые защитила его от постоянных нападок своего сволочного братца. — Только я, — закончил он за неё, беря в ладонь её прохладную руку, такую же тонкую и свежую, с такой же бархатной кожей, как и двести пятнадцать лет назад. — Я знаю, любовь моя. Тут Кэтрин, будучи и после смерти натурой порывистой и привыкшей почти всегда следовать зову души, а не разума, не выдержала и нежно ему улыбнулась; так, как улыбалась тогда, после первого сбивчивого признания в любви. Суровое сердце Хитклиффа дрогнуло, моментально отозвавшись на эту улыбку. Эта девчонка единственная имела над ним такую чудовищную власть. Никто был ему не указ, кроме гордой красавицы-дикарки Кэтрин Эрншо, завладевшей его чувствами с самых юных лет. — Ой, смотри! — вдруг воскликнула она в тот самый момент, когда Хитклифф уже собирался поцеловать её. Эта внезапность, импульсивность и способность в любую секунду сорваться с места не исчезли из Кэтрин ни с замужеством, ни со смертью. Она была всё той же хулиганкой, с высокой колокольни чихавшей на все условности светского общества, выросшей без родительского присмотра, с утра до ночи бегающей по вересковым пустошам и откровенно предпочитающей обязательному, но скучному походу в церковь день напролёт объезжать неприрученную норовистую лошадь и набивать себе синяки один за другим. Хитклифф с трудом оторвал от неё взгляд и посмотрел туда, куда она показывала. Оказывается, Северус наконец оторвал руки от лица и теперь затуманенным взором смотрел на ту самую фотографию, что стояла за стеклом. Не успел Хитклифф ничего съязвить по поводу этого полного преклонения взгляда, как Северус вдруг ударил кулаком в стекло, отчего оно раскрошилось, изранив его руку неровными краями, схватил фотографию и прижал её к губам, трясясь, словно в лихорадке. — Проклятье! — вдруг взорвался Хитклифф, вскакивая. — Я не могу на это смотреть! — Почему? — Кэтрин в мгновение ока поднялась вслед за ним. Он смерил её гневным взглядом, в глубине которого всё-таки таилась нежность. — А ты как будто не догадываешься, — хмыкнул он уже чуть спокойнее. — Этот Снейп действительно слишком сильно напоминает меня... особенно в своём бесконечном страдании. — Дорогой... — выдохнула Кэтрин, хватая его за руку и прижимая к своей груди. — О, это никогда не закончится, я никогда не прощу себя... Я была такой глупой, такой эгоисткой!.. — Я простил тебя, — с нажимом произнёс Хитклифф, чтобы не дать Кэтрин возможность уже в который раз начать бичевать себя. — Как думаешь, мы можем чем-то ему помочь? Кэтрин тут же перестала заламывать руки и, резко притихнув, задумалась. — Даже не знаю... Что, если прийти к нему во сне и сказать, что не стоит отчаиваться, и он в скором времени обретёт счастье? — И как же ты это счастье создашь? Нет, тогда уж проще подтолкнуть его к самоубийству — в надежде на то, что он, как и я в своё время попал к тебе, тоже очутится рядом со своей ненаглядной Лили. — Ой, не знаю... — Кэтрин покачала головой. — Существенное отличие их ситуации от нашей в том, что Лили действительно любила своего мужа, Джеймса. Они погибли почти одновременно, и, думаю, остались вместе — где-то в своём уютном крохотном мирке на пушистом облаке. И Северус там лишний. — Что же ему остаётся? — Хитклифф вновь посмотрел вниз: Снейпа всё ещё била крупная дрожь, но было видно, что он вот-вот справится с собой. — Знаешь, когда ты умерла, я ненавидел тебя, проклинал за то, что ты бросила меня в аду, и считал, что хуже, чем мне, никому не может быть на целом свете. Однако сейчас смотрю на этого бедолагу и понимаю, что может. К тому же он, похоже, истинный Мистер Благородство и ни в чём не винит свою Лили. Она для него как божество. — Да, ты прав... Божество, до которого невозможно дотянуться, как ни пытайся. Такой чистой и жертвенной любви я почти не встречала, хотя наблюдаю отсюда за живыми уже больше двухсот лет. Немного таких среди нас. Людей, готовых на полное самоотречение ради другого. — Что ж, значит, таков его крест, и только ему нести его, — заключил Хитклифф, ласково прижимая Кэтрин к себе. — А нам с тобой пора заглянуть в гости к старине Джозефу — посмотрим, продолжает ли этот дуралей молиться. — А потом отправимся к Нелли, хорошо? — глаза Кэтрин, в которых стояли слёзы, тут же засияли ярче таких близких сейчас звёзд. — В прошлый раз она взяла с меня обещание в скором времени навестить её. Но прошлый раз был полгода назад. — Конечно, дорогая, — улыбнулся Хитклифф и, поворачиваясь, в последний раз скользнул взглядом по Снейпу, спрятавшему фотографию в нагрудный карман своей странной, напоминающей рясу, одежды и решительным шагом направившемуся к выходу из подземелий.