Не такая чудесная беременность

Маринетт беременна. Четвертый месяц, это точно. И жизнь превратилась в Ад. Четырнадцать недель бесконечного ужаса. Не поймите неправильно, она была вне себя от радости, что носит маленькое чудо под сердцем, но в течение этих месяцев её жизнь была наполнена утренней тошнотой, которая продолжалась весь день, перепадами настроения и отеками непредугадываемых частей тела. А еще была работа ЛедиБаг. Пока еще она была в состоянии исполнять свой долг супергероя, но ей не было известно точно, сколько это продлится. Она делала все возможное, чтобы скрыть свой живот от общественности, но в конце третьего месяца он стал немного выпирать. Перерыв в спасении Парижа не рассматривался даже как вариант. Все-таки она верила в магическую защиту Тикки и была уверена в собственных силах. Но с другой стороны, её муж так не считал. *** — ЛедиБаг, осторожно! — проревел Кот, бросаясь к ней. Он не успел. Акума — очередной взбеленившийся поклонник Джагеда Стоуна — разбил одну из стеклянных граней пирамиды у Лувра, вызвав дождь из осколков и мелких деталей металлической опоры. Героиня пошатнулась и грохнулась на колени, руками прикрывая голову. Кот с разворота вдарил по акуме с такой силой, что тот улетел в другой конец улицы. — Я в порядке! — Отозвалась ЛедиБаг, увидев, как он подходит к ней. — Нет, ты не в порядке! — Прошипел он, хватая её за руку. — Ты охрененно не в порядке, и я был полным кретином, раз позволил тебе прийти. Она нахмурилась, пытаясь вырвать руку из его железной хватки. — Чего? Мне не нужны твои… — ЛедиБаг и Кот Нуар, отдайте мне ваши Талисманы, — взревел акума, успевший встать на ноги и сейчас возвращающийся обратно. — Ты чего, охуел? — Прорычал Кот, поймав придурка в цветастой одежде в середине прыжка и отправив обратно, точно туда, где несколько минут назад стояла пирамида. — Мы вообще-то разговариваем! Он обернулся и увидел, как ЛедиБаг прижимается к нему, одной рукой держась за живот, а другую прижав ко рту. — Меня тошнит… — Пробормотала она сквозь пальцы, покрытые перчаткой. Кот впился в неё взглядом, внезапно побледнев. — Сейчас?! — Нет, идиот, на следующей неделе в понедельник… Конечно, сейчас! — Кот Нуар, ты за это заплатишь! — Акума появился снова, готовый к бою. Кот вздохнул, стреляя в ЛедиБаг обеспокоенным взглядом. Она помахала ему ручкой, приказывая шевелиться. Нуар, все еще колеблясь, достал жезл и занял оборонительную позицию, позволив ЛедиБаг укрыться от злодея за своей спиной. Времени не было. Она отцепила йо-йо. — Чёрт… — пробормотала она, когда тошнота напомнила о себе очередной волной. — Мне нужно идти! Продержись так долго, как только сможешь! Я скоро вернусь! Громкая ругань Кота раздалась над площадью, когда ЛедиБаг устремилась прочь. *** Маринетт лежала на удобной кровати, тяжело дыша. Ей удалось разминуться с репортерами после победы над акумой и она неслась домой так быстро, как только могла. Сейчас, после того, как её вырвало всем, что она успела съесть за сегодня, она закуталась в пушистое одеяло и терпеливо ждала. В глубине души она чувствовала, что надвигается буря. Тикки отдыхала на подушке, поедая миндальное печенье с шоколадной крошкой. С внутреннего дворика донеслись площадная брань и грохот. — Папа дома, — пробормотала Маринетт, кладя руку на живот. Секундой позже раздраженный Адриан Агрест с Плаггом, восседающим на его плече, вошел в комнату. — Можешь объяснить, что это было? — Спросил он, останавливаясь в центре комнаты и скрестив руки на груди. — Что? Я думала, тебе нравится давать интервью, — Мари попыталась прикинуться дурочкой, но слишком хорошо знала, что разозлит его вдвое сильнее, чем уже есть. Его яркие зеленые глаза опасно сузились. Но даже с гневной гримасой на лице Адриан был горяч. Маринетт все еще не верила, что была замужем за этим парнем. Но все было взаправду: у неё было свидетельство с их подписями и подписями свидетелей. Это случилось почти три года назад. Лучший день в её жизни. Разумеется, Адриан прослезился во время церемонии. Как и Алья. Кто мог подумать, что её лучший друг и любовь всей её жизни окажутся одним человеком? Он по-прежнему оставался Адрианом в обществе, но Котом в постели. Охрененный джек-пот! О, нет, не снова… Её гормоны постоянно буйствовали. Вот сейчас она была ооочень сердита, но одновременно… возбуждена. Это было даже смешно! Ради всего святого, эти два чувства не должны переплетаться! Это было похоже на катание на американских горках. В одно мгновение она хотела придушить его подушкой, а в следующее принималась срывать с него одежду, чтобы покрыть все его тело поцелуями. Он бесил её, но и возбуждал. Было ли название этой смеси чувств вообще? Голод? Голодный? * Ну, она действительно постоянно голодна, это факт. — Я говорю о сражении, — прорычал Адриан. — Когда, наконец, ты признаешь, что не можешь вести себя, как раньше?! — К твоему сведению, для супергероев не предусмотрены отпуска по беременности и родам, — она приподнялась на локтях. — Чем позже наш противник узнает о моем положении, тем лучше. Кроме того, я могу одновременно справляться со спасением Парижа и тошнотой. Как только она замолчала, тут же поняла, какое впечатление произвел на него её злобный выпад. — Я не могу поверить! — Он начал расхаживать по комнате, отчаянно размахивая руками. — В конце концов, это была твоя идея — отказаться от защиты! А теперь ты удивлена, как внутри тебя оказался ребенок?! — Я не удивлена! — Огрызнулась Маринетт, чувствуя огромное желание ткнуть ему пальцем в глаз. — Я знаю, откуда берутся дети! — Так может ты, прошу тебя, начнешь вести себя, как беременная? — А ты можешь перестать вести себя так, будто беременный здесь ты?! *** Как только Алья увидела её на пороге, она попыталась захлопнуть дверь, но Маринетт схватилась за ручку и крепко держалась за неё. — Ох, блять, я забыла, какая ты сильная… Ладно, входи… Не горю желанием объяснять Нино, почему у нас нет двери… опять… Маринетт некоторое время вглядывалась в лицо подруги. Алья не была спецом в хранении секретов. — Адриан звонил? — Спросила Маринетт после долгой паузы. — Через пять секунд после того, как ты вышла из дома. Маринетт прошла в квартиру и тут же плюхнулась на большой диван посреди гостиной. Алья и Нино снимали двухкомнатную квартиру в спальном районе города. Она была немного тесноватой и не очень современной, но они оба хорошо потрудились, делая её уютной и стильной. Все мыслимые места были заполнены книгами, аудиоаппаратурой и виниловыми пластинками. Вся мебель была либо отдана им знакомыми, либо приобретена на блошином рынке. Здесь не было стульев и подушек, встречавшихся дважды. Маринетт помогала друзьям приукрасить это гнездышко. Это был не самый лучший в мире дизайн интерьера, но она и правда проделала тогда отличную работу. Маринетт должна была очень осторожно подходить к делу, потому что весь пол был усеян бумажными стикерами, газетными вырезками и обилием различных книг. Это был признак того, что Алья работала над очередной сенсацией. Конечно, она не забыла о ЛедиБаг, хотя сейчас называла её не иначе, как ЛедиНуар. Она изменила позывной после того, как супергерои стали парой. — Девочка, я тебя люблю и все такое, но я должна признать, что твой муженек прав на двести процентов. — Вот именно, скажи ей, Алья. — Тикки высунула голову из сумки Маринетт. — Она никого не хочет слушать. — И ты туда же… — Застонала Маринетт, утыкаясь лицом в пушистую подушку. — Он относится ко мне, как к инвалидке или что-то в этом духе. Алья присела рядом с подругой и стала ласково гладить Маринетт по голове. Квами уселась на плечо рыжеволосой. — Почему ты ведешь себя так, будто этот сраный город значит для тебя больше собственного ребенка? — ЧТО? Мари выпрямилась в позвоночнике и ошарашено уставилась на подругу. — Как ты можешь такое говорить? — Спросила она с обидой. Внутри начал пульсировать гнев. А она считала, что рядом с подругой, вдали от сбрендившего мужа, она сможет, наконец, обрести покой. — Тебе досталось сегодня, я видела это собственными глазами. — Алья указала рукой на компьютер. На одном из двух мониторов разместилась большая фотография ЛедиБаг и Кота. Адриан стоял прямо, готовясь в любой момент вступить в бой, а вот она была… хрупкой и ужасно бледной. Наверно, это был тот самый момент, когда ей стало плохо, но ведь… — Это было всего лишь стекло. — Голос Мари был тих. Она больше не была уверена в своей безоговорочной правоте. — А если бы это было что-то другое? Что-то потяжелее… фонарный столб или машина? Лицо Альи было настолько серьезным, что её подруге стало неловко. — Маринетт, а что если тебя ударят в живот, и ты потеряешь своего ребенка? Обе замолчали. Мари окаменела, когда осознание больно ударило по ней. До этого момента такие простые вещи не приходили ей в голову. Она была ЛедиБаг, непобедимой героиней Парижа. Но она больше не одна. Рука Маринетт рассеяно опустилась на живот. — Твой живот заметен все больше и больше. — Голос Альи был полон беспокойства. — Народ еще ничего не прочухал, потому что я фотошоплю все это дерьмо на снимках. — И что ты хочешь от меня? Я ведь не могу позволить Бражнику захватить город? Алья взяла обе руки Маринетт в свои и крепко сжала их. — Почему бы тебе не довериться Адриану и не позволить ему взять на себя инициативу на эти месяцы? — Мы все прекрасно знаем, что он справится, — поддержала Тикки, и Маринетт согласилась. — Я знаю… — Он обладает сверхчеловеческой силой. Я наблюдала за вами добрую половину своей жизни. — Маринетт… У моей магии есть пределы. Да и ты всего лишь человек. Пожалуйста, подумай о наших словах. — Тикки подлетела к Маринетт и прижалась к её щеке. — Не будь такой упрямой. Алья одним пальчиком похлопала квами по головке, одобрительно улыбаясь. — Возвращайся к нему, девочка. Я уверена, что он сейчас сильно волнуется о тебе. *** — Ты уверена, что готова к этому? Маринетт посмотрела на свою квами, усевшуюся на её плечо, и кивнула. Они просидели у Альи до позднего вечера. За это время Маринетт немного отдохнула и решила, что действительно пора поговорить с Адрианом. По дороге домой она забежала в пекарню. Теперь Маринетт держала в руках объемную коробку с печеньем от своего отца и была готова столкнуться с последствиями своих поступков. Это был её белый флаг. Маринетт надеялась, что супруг будет так увлеченно набивать рот сладостями, что забудет о том, с чего начался весь сыр-бор. — Готова, как и всегда, Тикки. Давай встретимся с нашими мальчиками. Подъем на третий этаж оказался более утомляющим, чем Маринетт думала. Она очень быстро запыхалась. Когда они выбирали себе апартаменты, она настаивала на верхнем этаже. Для пары супергероев было разумно обосноваться в пентхаусе. Они должны были иметь доступ на крышу. Но теперь, когда отекшие ноги расплылись внутри обуви, она пожалела о своем выборе. Здание было хоть и отремонтированное, но старое, на момент постройки лифт в нем не предусматривался. Когда Маринетт, наконец, добралась до верха лестницы, она дышала так тяжело, словно собиралась выплюнуть свои легкие. Походило, что ребенок выпил всю её силу. Маринетт вошла в квартиру. Помещение тонуло во мраке. Её муж предпочитал перемещаться по дому при выключенном свете. Это была одна из его забавных причуд, которые Маринетт научилась любить. Как перетягивание на себя одеяла во сне или пение в душе, несмотря на то, что он ужасно фальшивит. Маринетт прошла в гостиную, поднялась по лестнице, прошла мимо своей мастерской и кабинета Адриана. Звук проточной воды подтолкнул её в направлении ванной комнаты. Её муж был в ванной, чистил зубы. Он не отреагировал, когда Маринетт замерла на пороге. Она подошла ближе, так близко, что её нос коснулся обнаженной кожи его руки. Адриан перестал двигаться, но по-прежнему отказывался смотреть в её сторону. — Ты меня больше не любишь? — Спросила Маринетт, делая притворно грустное лицо. Адриан застонал, откладывая зубную щетку. Он прислонился к раковине и мгновение внимательно разглядывал свои руки, словно пытаясь собраться с мыслями. Маринетт терпеливо ждала. — Я люблю тебя, в чем и состоит вся проблема. Но я был бы признателен, если бы ты перестала обращаться со мной, как с донором спермы. — Это не так! — Тогда почему ты не слышишь ничего из того, что я говорю тебе? Видимо, мое мнение уже ничего не значит после того, как я заставил тебя забеременеть! Это и мой котенок тоже! Я соавтор проекта, так что, как итог, пятьдесят его процентов — мои! — Наконец он повернулся к ней лицом. — После всех этих лет, проведенных вместе, разве я не доказал тебе, что могу тебя защитить? — Его лицо было напряженным и грустным. Маринетт почувствовала острый укол боли в сердце. — О, нет… нет, нет… Котенок, это не так! Мне просто… Мне так жаль. Я думала, что могу делать и то, и другое, но, по-видимому, я не могу быть матерью и ЛедиБаг одновременно… Адриан вдруг наклонился вперед и поднял её на руки. Его кожа была еще немного влажной и пахла сладким, вроде медом и молоком, как гель для душа. Она уткнулась носом ему в ключицу. — Никогда не думай так. Я знаю, ты боишься, но, черт возьми, кто бы не боялся? Единственный приятный факт, что мы смогли создать что-то практически из ничего, и теперь этот маленький комочек внутри тебя взрывает мой мозг всякий раз, когда я думаю о нем. — Адриан легко чмокнул её в лоб. Теплый пузырь счастья раздувался в её животе, заставляя улыбаться. Как она могла не верить в этого человека? То, что он просто был рядом с ней, делало её спокойней и спокойней. Ей нравилось все в нем. Звук ровного сопения по ночам, искреннего смеха или того, как он произносил её имя — мелочи, которые заставляли её влюбляться в него сильнее с каждым днем. — Мне жаль, что я вела себя так по-детски. Ты знаешь, иногда я бываю упрямой… — Пробормотала она в его теплую кожу. — Дело не в том, что я не доверяю тебе. Просто я не хочу, чтобы тебе было больно. Я не знаю, что бы делала без тебя, Котенок. Глупо, но из-за гормонов такие мелочи заставляли её плакать. И она искренне ненавидела это. Особенно перед кем-то, кто волнуется за неё. Адриан медленно покачивал её на руках, ожидая, когда она немного успокоится. Неожиданно Маринетт услышала, как он хихикнул. Она подняла глаза и увидела, что в лице её мужа появилось слишком много Кота Нуара. Её бровь изогнулась, словно Маринетт хотела спросить его, в чем дело. Адриан покачал головой, все еще смеясь. — Если бы кто-то сказал моему юному «я», что в будущем он все-таки присунет ЛедиБаг и сделает ей ребенка… — М? — Мари сморщила веснушчатый носик. — И что бы он сделал? — Умер от взрыва головного мозга, вероятно… Маринетт закатила глаза и рассмеялась. Только эта картинка заставила её забыть о том, из-за чего она плакала. Он поцеловал её в макушку. — Мы со всем справимся вместе, хорошо? Обещаю, что у нас получится. — Хорошо, я верю тебе, — сказала она, утыкаясь носом куда-то между его шеей и ключицей, вдыхая сладкий аромат кожи. — Подожди, у меня кое-что есть для тебя. Маринетт вернулась в спальню, желая принести коробку, оставленную на кровати. Пока она шла, внезапно закружилась голова. Тикки, отдыхавшая на подушке, приподняла крошечную голову. Плагг резко проснулся. — Все в порядке? — Спросил черный квами. Маринетт открыла рот, но не смогла издать ни звука. Мир вращался с огромной скоростью, тело не слушалось. Тикки несколько раз позвала её по имени, прежде чем слезно начала звать Адриана. Затем все вокруг стало черным, и последнее, что запомнила Маринетт, это голос Адриана, говорящий слова «больница» и «машина». *** Когда Адриана наконец-то пустили к врачу, он был так перепуган, что все тело дрожало. Он вез её в больницу на астрономической скорости, и действительно было чудом, что он не разбился сам и не убил кого-то еще. Мари пришла в себя, когда они въезжали на парковку больницы. Обычно именно она успокаивала его, но в данный момент она тоже была встревожена. Она никогда не падала в обморок прежде и была немного потрясена воспоминаниями о жутком оцепенении, сковавшем тело. Адриан какое-то время топтался у двери, боясь приблизиться к Мари, будто она была сделана из стекла или чего-то такого же хрупкого. Маринетт, сидевшая за столом, будучи одета в одну из больничных рубашек, помахала ему. В три стремительных шага Адриан подошел. — Ну? — Спросил он тихим голосом, ласково накрывая её руку своей ладонью. — Что он сказал? Все в порядке? — Ребенок в порядке, Котенок. — Слава Богу… — Он издал протяжный стон, как будто до этого затаивал дыхание. — Так, а куда ушел доктор? Мы можем идти домой или ты должна остаться на ночь? Сначала она не отвечала, молча поглаживая его руку. — Послушай, мне нужно кое-что сказать тебе, — сказала Маринетт, заглядывая ему в глаза. Он снова напрягся. — Доктор пошел, чтобы сделать несколько анализов. Ребенок в порядке… но… УЗИ показало кое-что странное… Лицо Адриана сначала побледнело, как смерть, а затем позеленело, словно он тяжело болен. — С-с-странное? Маринетт наклонилась к нему. — Ну… Это трудно объяснить… Честно признаться, я сама была шокирована, когда доктор сообщил мне. Адриан… у нашего малыша кошачьи ушки. — ЧТО?! — Он выглядел так, словно его поразило молнией. — И, кажется, хвостик… — О, нет, нет… — Он вскочил и начал ходить кругами, сжимая руками виски. — Боже мой, Мари! Это все моя вина! Мне так жаль! Ох, бля… Я знал, что не следует трахаться, когда я трансформирован! Теперь мы сделали его… — Он резко осекся, поняв, что Маринетт и два квами, сидящих на её плечах, хохочут взахлеб. — Да вы издеваетесь! — Воскликнул он, когда Мари начала вытирать слезы с щёк. — Я верил тебе! Как ты могла так со мной поступить?! — Прости, — хихикнула Маринетт, потянувшись к нему. Когда она обняла его, то все еще дрожала от смеха. — Я ничего не могла с собой поделать. Когда у Плагга вспыхнула эта идея… — Я должен был догадаться, кто стоит за этим! Предатель! — Прошипел Адриан сквозь зубы, а черный квами смеялся, кружа над его головой. Все они успокоились, едва услышали, что в кабинет вернулся доктор. Оба квами спрятались в капюшоне толстовки Адриана. — Ну что же, месье и мадам Агрест, у меня хорошие новости. Ваш ребенок в отличном состоянии. — Маринетт и Адриан обменялись улыбками. — Причина, по которой вы упали в обморок, мадам Агрест, скорее всего, связана с анемией. Результаты анализа крови показывают, что у вас низкий уровень эритроцитов. Но… это не то, о чем мы должны беспокоиться, если вы измените свой рацион и будете больше отдыхать. Адриан стрельнул в жену торжествующим взглядом. Мари закатила глаза. — Могу заверить вас, месье, и поклясться собственной жизнью, что она будет придерживаться рекомендаций. *** «Отлично, ты своего добился», — подумал Адриан, стоя на трибуне перед гомонящей толпой журналистов. Он ободряюще улыбнулся и махнул рукой, прося их успокоиться. — Кот Нуар! — Выкрикнул паренек, державший микрофон с логотипом популярной радиостанции. — Что случилось с ЛедиБаг? Почему она отсутствует на последних патрулях? — Она больна или это что-то иное? — Вы расстались? Кот продолжал радостно улыбаться, но мысленно представлял, как передушит их одного за другим. Он поднял когтистую руку. — Дамы и господа, — начал он. — Могу заверить вас, что между мной и моей Леди все в полном порядке. На самом деле у меня есть официальное заявление. Моя Леди много отдыхает, потому что… ну… она беременна! Репортеры превзошли все ожидания. Они заголосили разом. Шум был настолько ошеломляющим, что Коту показалось, что из его ушей сейчас пойдет кровь. — Кот Нуар, а кто отец ребенка? — Очень знакомый голос прорезал общий гвалт. Адриан мысленно пообещал себе пристукнуть Алью при первой же возможности, которую получит. Не только репортеры были обрадованы вестью о беременности ЛедиБаг. Эта новость имела повсеместный резонанс. Весь город был вне себя от ликования. Все были в таком приподнятом настроении, что имелся весьма серьезный шанс, что никто не схлопочет акуму в течение целого месяца. *** Позже, той же ночью, Маринетт лежала без сна в кровати, рядом с Адрианом, и думала. Сначала она боялась перемен в своей жизни и своем теле, но видя, как реагируют все вокруг, как весь город поддерживает её, испытала облегчение. Она потянулась и почесала Адриана за ухом, заставляя его мурлыкнуть и прижаться ближе. Его рука покоилась на её животе. Маринетт была готова.