L'Ete indien (Индейское лето)

Люсиль курила, зачаровано наблюдая, как ветер вздымал клубы красно-желтых кленовых листьев и кружил их по парку Кандлер Лейк, словно тысячи воздушных змеев. Она вспоминала рассказы сестры о золотой канадской осени. «Такой красоты и количества осенних красок как в Канаде, нет ни в одной стране мира!» Люсиль считала подобные утверждения преувеличенными, но ей все же было интересно хоть раз в жизни самой посмотреть на золотую осень, которую канадцы с нежностью называли индейским летом. Индейское лето… Надо же, какое красивое название. В нем было что-то таинственное и завораживающее. Она сделала затяжку и мечтательно закрыла глаза, представляя, как сидит у озера с термосом кофе и упаковкой круассанов где-то далеко от цивилизации, а перед глазами — бескрайний лес и те самые яркие краски, на которые съезжались посмотреть туристы со всего мира. Вот только Ниган вряд ли согласится. Она уже получила его язвительный ответ по поводу деревенщины с кленовым сиропом вместо мозгов и того, что желтый, красный и оранжевый на деревьях — это желтый, красный и оранжевый, в какой бы стране мира ты ни находился. Ветер снова вскружил листья, а она выдохнула очередную струю серого дыма. Ну сколько можно, Люсиль? Ты — свободный человек! Ты не обязана больше терпеть! Да, не красавица, и фигура уже не та, что в двадцать пять, но ведь чувство собственного достоинства не зависит от внешних данных. И кто сказал, что терпение с годами должно становиться прочным, как сталь? Что за бред? И она поняла, что ей надоело прощать. Надоело делать вид, что все прекрасно, когда он возвращался домой с запахом чужой женщины, а она улыбалась, чмокала его в небритую щеку и спрашивала, не слишком ли он устал на работе. Надоели тыквенные пироги, лазаньи, и прочие кулинарные извращения, которыми она занималась, лишь бы порадовать его. Господи, да она ненавидела готовить! Наконец-то она сама себе в этом призналась. Она улыбнулась, докуривая любимый Мальборо. Индейское лето… Если честно, ей давно хотелось узнать, какое оно. Кажется, пришло время воплощать мечты в реальность.

***

— Буду поздно, — быстрый поцелуй в губы, и его кожаная куртка мелькнула за дверью. Так даже лучше. Когда он вернется вечером от Лилли, или как там ее звали, Люсиль уже будет проходить паспортный контроль в аэропорту Пьер Эллиот Трюдо в Монреале. Она медленно побрела на кухню, включила кофеварку и, хитро ухмыльнувшись, заглянула в забитый продуктами холодильник. Ниган долго ворчал, не понимая, зачем нужно было ехать на шоппинг в супермаркет среди недели. Обычно они закупались по субботам. Она ведь не бессовестная, в конце-то концов! Уходить от мужа, не приготовив ему прощальный ужин, было как-то…не в стиле Люсиль. День прошел в заботах: сбор чемоданов, уборка, готовка. Главное, не забыть путеводитель и разговорник, все-таки она ехала во франкоязычную провинцию Канады! — Bonjour! Je m’appelle Lucille, je suis américaine et je rêve de l’été indien! (Здравствуйте, меня зовут Люсиль, я американка и мечтаю о индейском лете!) — она стояла напротив зеркала, сосредоточено повторяя фразы из разговорника. — Je voudrais louer une voiture. Une v-o-i-t-u-r-e (Я бы хотела взять на прокат машину. М-а-ш-и-н-у). Боже, какой красивый язык! Она взглянула на часы. Пора. Отражение в зеркале улыбнулось, и входная дверь захлопнулась.

***

— Люсиль? А в ответ тишина. Странно, может, уснула? Черт, она не могла уснуть, она всегда его встречала! Он бросил куртку на диван и пошел на кухню. По дому одиноко витал приятный аромат тыквенного пирога, а он в который раз перечитывал самую короткую записку в своей жизни:

«Мне просто надоело. Прощай. Л.

P.S. собранные вещи отправь сестре».

— Едрить колотить, блядь! Он схватил телефон, но нужный абонент был вне зоны доступа.

***

Все было именно так, как она и представляла — термос кофе, круассаны, тихое озеро и самый красивый пейзаж, который ей когда-либо приходилось видеть. Дышалось иначе. Не потому, что канадский воздух был чище, вовсе нет. Свободный человек дышит во всю грудь, и это ей чертовски нравилось! Она не отвечала на его звонки и не прослушивала его голосовые сообщения. Наверняка там не было ничего, кроме горы матов, возмущения и требований немедленно вернуться домой. Она обязательно вернется, только в другой дом. Туда, где будет чувствовать себя свободной и не обязанной притворятся. Она снова взглянула на яркие красно-желто-оранжево-зеленые тона деревьев и улыбнулась сама себе. В кармане тихо зажужжал телефон. Незнакомый номер. Скорее всего, сестра звонила из Интернета. Она быстро прикурила и нажала на кнопку принятия вызова. — Алло, — она довольно закрыла глаза, затягиваясь любимым Мальборо. — Люсиль, ну еб твою мать, какого хера ты не брала трубку? Я поднял на уши всех родственников! Черт, кто ж так делает! — Я оставила записку. — Ну пиздец оправдание! Кстати, спасибо за ужин, было охуеть как вкусно! — Я старалась. Он замолчал, и она слышала его тяжелое дыхание в трубку. — Слушай, надо поговорить! Где ты? Я сейчас приеду! Она хитро ухмыльнулась, медленно выдыхая дым. Приедет, а как же! — Люсиль, ты меня слышишь? — Тут плохая связь. — Где ты? — В Мон Трамблан. — В Мон что? Это какой-то ресторан? — Это национальный заповедник в Квебеке. На другом конце провода наступила тишина. — Ты что, в Канаде? — Ниган, я сейчас занята, — она зажала телефон между щекой и плечом и принялась откручивать термос. — У тебя другой мужик, да? Она не сдержала смех и расхохоталась, наливая себе кофе. — Нет, Ниган, я все еще люблю тебя, но теперь у меня есть l’été indien. Поэтому не звони мне больше, ладно? Она положила трубку, не дождавшись ответа. Телефон продолжал упорно жужжать, а она спокойно пила кофе с круассанами, сидя по-турецки на небольшом деревянном мостике, уходящем в озеро. Спокойно и хорошо. Сестра была права, это лучший отдых в мире. Шесть часов, пора возвращаться в Монреаль. Сегодня вечером открытие ежегодного международного фестиваля фейерверков, и первыми в соревнования вступали США. А ей не хотелось пропустить шоу родной страны. Она упаковала вещи в рюкзак и в последний раз взглянула на озеро, окруженное густым лесом. — Merci pour ma liberté, l’été indien! (Спасибо за свободу, индейской лето).