О ВЫСОКОМ ИСКУССТВЕ И ВСЯЧЕСКОМ ВРАНЬЕ...

Вниманья просим, господа и дамы. Сегодня мы покажем представленье Из чеховской, по ходу, новой драмы. Ба! Он и сам почтил нас появленьем. Так вот откуда он черпал сюжеты, Простой такой служитель Мельпомены. Но, право же, сегодня не об этом, У нас разборки, труп … всё неизменно. В одном имении гостей собрали Не просто так, а весь бомонд окрестный. Народ сидит, им пьесу показали, А им неловко и не интересно. Мамаша драматурга, дура тоже, Звезда столичной театральной сцены Сказала гадость, сделав козью рожу, И он ответку выставил мгновенно. Послал всех на три буквы он невнятных, Чего-то им такое напророчил И скрылся в направленьи непонятном, Оставив обтекать и мать, и прочих. Тут пауза повисла над имением, Потом все стали в доме собираться, Решив, что это недоразумение, И, право же, не стоит напрягаться. Среди гостей в именьи пребывали: Учитель с прибабахом неизменным, Трегубов, Князь, но тот ещё в начале… Отчалил, даже не взглянув на сцену, Какой-то идиот сладкоголосый, Нежинская, та тоже отвалила, Безвестный Чехов, мающийся прозой И Анна… про неё чуть не забыла. Ещё был мамин хахаль, тоже птица, В кругах литературных вес имевший, Несущая со сцены бред, девица И пара лиц из слуг, хозяйство ведших. Литературный гений не изволил, Смотреть спектакль, он в доме оставался. Герой скучал, скорее даже боле... Он этим всем не интересовался. Ну вот, вышеозначенные лица. Помимо тех, что ранее свалили, Решили наконец-то подкрепиться, Но вспомнили, что автора забыли. И тут внезапно услыхали выстрел… И бросились на поиски парнишки. А осень ведь уже… темнеет быстро, Не зги не видно, лишь листва и шишки. "А в доме были пистолеты?" "Были… Один на месте, а другой… бог знает..." И на лице Трегубова ответом: “Проклятье! Неизвестность напрягает.” Всю ночь они болезного искали, Пока опять не наступило утро. То утро принесло одни печали - Его нашли, конечно, в виде трупа. К тому моменту был уж вызван Штольман, Ульяшин с ним… и Яков заявляет: “Убийца непременно будет пойман! Он помнит, неизвестность напрягает. Всё те же в доме, ждут вестей снаружи, Явились Яков и начальство… злые. “Вы завтрак ждёте? Ждите также ужин, Убийство, господа… дела такие…” "А мы причём?" "А Вы под подозреньем, Убийца среди вас… и это точно, И до особого распоряженья Сидеть вам тут, как минимум, до ночи." "А где же Анна?" "А она сказала, Что Вас пошла искать и знает что-то…" Да? Ладно, он решил тогда сначала Начать уже допрашивать кого-то. Ну первый под раздачей литератор, Не Чехов, а который именитый… Он был спокоен аки аллигатор: "Мотива нет - комедия финита!" А полицмейстер, кажется, доволен, Как с Штольманом они дуэтом спели. "Изволим продолжать?" "А что… изволим!" Изволимши, на Ольгу налетели. А где была, а Лёшеньку искала, Услышав выстрел, понеслась обратно. Не помнит, кто там был, она сказала.... ИМХО, вот это бред невероятный. Узнав, что тут ещё учитель где-то, Тот самый, что с башкой слегка не дружен, Наш Яков вдруг сорвался как ракета… По ходу, тот попал к нему на ужин. А Анна вызвать Автора пыталась, Но к ней учитель чокнутый явился, Подумал он, что с духом та связалась, И с ним припадок полный приключился. Он на колени бухнулся пред нею, Просил пощады для одной заразы... Но Яков прилетел и, сатанея, Прервал поток короткой ёмкой фразой. Его в убийстве обвинил он тут же, Решив, что Анну что-то напугало, А та, подумав, что так будет лучше, Всё Якову, что знала, рассказала. Идёт допрос, учитель весь в страданьях, Евонный портсигар нашли у тела. А Анна, памятуя о признаньях, Участвовать в допросе захотела. Сошлись, что он кого-то покрывает, И наш учитель Сашу слил, дурищу… Да, дело молодое, так бывает… А он врача, по ходу, Саше ищет. Тем временем, наш Штоль распорядился Нежинскую вернуть, и князя тоже. На всех, по ходу, Яша разозлился, Видать, без Ани слишком долго прожил. А вот маман в истерике явилась Со всем апломбом суперпримадонны, Но обморока с Яшей не случилось, Он всё ей объяснил… определённо. Ульяшин обнаружил отпечатки На пистолете, с коего был выстрел... “А ну-ка быстро снял со всех перчатки, А заодно и пальчики оттиснул!” Трегубов в шоке, Штольман объясняет Про способы новейшие в работе, А тот в ответ пистон ему вставляет: "Откуда эту ересь Вы берёте?" Ну Штольман, молодец, он отбрехался, Потом спросил: "А где Вы сами были?" "Я в парке в это время ошивался, Мне тоже пальцы снять?!" "Нет, всё… забыли." Кивин, поющий, на шантаж решился, И литератор взял его за ухо… Ульяшин за столом расположился, Снимает пальчики… пока всё глухо. Компанию обедать всю позвали, Полонская в тоске ретировалась, За нею литератор наш отчалил, И тут она во всём ему призналась. Сказала, пусть навек её забудет, Поскольку, знает, он убийца подлый, Но выдавать она его не будет… Вот странная мамаша… финиш полный! Компания уселась на веранде, Кивин всё голосит как оголтелый. О, чаю принесли всей этой банде... "А как там следствие?" - вопрос несмелый. “Никак!” - отрезал Штольман и замкнулся… Тут выяснились авторские планы, О них учитель только заикнулся, А остальные не в курсах, что странно. Грядущий гений смело чешет к Анне, Ему простительно, ведь он не курсе. Он рядом с ней садится на диване, А Яков наш, по ходу, сбился с пульса. Она ему ещё и улыбнулась! Ей гений фокус подсказал прикольный… Увидев морду Якова, очнулась. Вот это дрессировка, ай да Штольман! Трегубов с Штольманом о деле снова, Как много всё же версий накопали, Сочувствует начальство, и в два слова Работу Яши гадкой обозвали. Аннет попёрлась проверять идею, Не вышло ничего у ней, по ходу, А тут явился будущий наш гений, И что-то прозвучало про уродов. Она его, как водится, послала, Подслушала прикольную беседу, Опять нещадно духа вызывала, И дух явился к ней, в порядке бреда. Он был невежлив, что-то ей прохрюкав, Ответа Анна так и не добилась, Потом он показал ей кучку букв, И Аня моментально отключилась. А в это время в доме шухер полный, Маман, по ходу, чем-то отравилась, Её в больницу… хахаль гонит волны, Но… что случилось, то уже случилось. Очнулась Анна… мама рядом с сыном, Не довезли бедняжку до больницы. Им хорошо, теперь он и в помине Не скажет ничего ей про убийцу. А Яков с управляющим базарит, Какой, однако, перец интересный. И всё-то он, как оказалось, знает: Про деньги… и про лес ему известно, Про разговор с Тропининым Полонской, И как его в убийстве уличила, Каким-то местом вылез Разумовский... Ах, вон и сам… вот счастье привалило! А князь явился с Ниной для отчёта. Он бил копытом и ужасно злился. Наш Штольман ему высказал чего-то, И с князем чуть припадок не случился. Пошёл гулять, ему Аннет навстречу, Он сразу к ней с вопросом обратился, Она сказала: “Нет, я Вам отвечу!” И князь в расстройстве тихо удалился. Ульяшин с результатом - отпечаток На пистолете Сашин оказался, Девица открестилась от нападок: "Он там с уборки давешней остался." А тут ещё история с дуэлью, Два дурака стрелялись из-за Ольги, Вернее только этого хотели, Хотеньем это и осталось только. Так, Штольман весь в азарте… травит зверя, Семёнов, бедный, уж во всём признался, И Яков безусловно ему верит. Ну… первый арестант нарисовался. “Учитель - не виновен!” молвит Анна, "И князь не виноват, по ходу, тоже!" А Яков отчего-то злится… странно, И Анечка рассержена, похоже. Она кричит, саму себя не слыша, Что примет предложение наверно, Тут Штольману срывает напрочь крышу… Однако, нервы, Яков… лечим нервы. Бежит один архар бодать второго, Сошлись… рогами искры высекают, Итог - дуэль… нет выхода иного, Два драматурга это наблюдают. Вот Ольга - тоже мутная девица, Но Анне ничего она не скажет. Она, конечно, явно, не убийца, Но что-то знает, это видно даже. Нинон внушает Штольману уныло: "Оставь в покое князя, сделай милость!" "А ты чего так быстро отвалила?" "Испорчен вечер был, вот я и смылась." Анюта с Ниной тоже повстречалась, Изящная дуэль... ни капли крови. Ну, бой за Анной, девушка умчалась, А Нина недовольно хмурит брови. Анюта духа вызывает снова, Он ей опять показывает то же, Учителя увозит “участковый”, А Штольмана опять сомненья гложат. Он просит Анну об эксперименте - Сеанс устроив, напугать убийцу. Неужто думал, что в таком моменте, Она тебе помочь не согласиться. Настала ночь, стоят в кругу собравшись Как в песне про жука из старой сказки, А Анна, между ними заметавшись, Лапшу навешивает и сгущает краски. Всех отпустили прочь, а Аня с Яшей Остались ждать итоги представленья, Ведь Анечкой заваренная каша Должна явить причину преступленья. Явились… даже сразу две “причины”, Верней одна… но разные фигуры: Убийца - представительный мужчина И девушка, по ходу - просто дура. Как оказалось, труд литературный Украден был у нынешнего трупа, Тот славы возжелал… свалял он дурня, В итоге, был за то пристрелен тупо. А Штольман ищет Анну, у беседки Её находит… Что за сцена, боже! Слова как будто в тесной бьются клетке, А он пришёл прощаться с ней, похоже. Прощенья друг у друга попросили, Сказали всё без слов и попрощались. На завтра стрелку, кажется, забили И, наконец, довольные расстались. А он узнал, что ею князь отвергнут... Какое счастье, только б завтра выжить! А в доме драматург, он будет ввергнут В историю, где смазывают лыжи. "А не хотите сударь в секунданты?" "Помилуйте, на кой мне этот геммор!" Но утром смотрим… наши дуэлянты, И Чехов…. у него, по ходу, тремор. Мириться два барана не хотели, Они решили все таки стреляться. Ну всё… теперь по правилам дуэли Не будет никаких инсинуаций. Всё, Яков жги! Дурак стреляет в воздух... Ну князь над этим тоже посмеялся: "Вы, сударь, я смотрю, из самых борзых…" Но тут над поединком вопль раздался. Бегут девицы две, задравши юбки, Кричат чего-то, руки расставляют, А князь в обиде складывает губки, Его всё это точно не вставляет. Такой момент испорчен, право слово, Такой был шанс с сей шавкой поквитаться! “За мной остался выстрел, безусловно!” А драматург решает прогуляться. Вот Штольман в кресле кулачок кусает, Анюта нервно пляшет у окошка… Да, Яков, неизвестность напрягает. Зачем тебе вот эта вот матрёшка? “Как Вы узнали?” (Проболтался Чехов?) “Ко мне явился драматург убитый… Я к князю, Нину встретила, поехав, И вот я здесь, а Вы - дурак набитый! Ах нет… не Вы… я - дура виновата, Что Вам тогда про князя не сказала…” “А что же так?” (Вот мне за всё расплата!) “ Я очень сильно Вас позлить желала.” И плачет, плачет Аня, Штольман смотрит И всё на свете ей уже прощает… “Вам это удалось.” (А кто тут спорит? Но неизвестность всё же напрягает!)