Оборотень.

–Александр Сергеевич! – как только начальница и ее заместитель вошли в отдел, прокричал дежурный, выскочив со своего рабочего места, чуть не сбив оборотня с ног, – На Лодочной у двадцатого девочку нашли убитую. Это уже третий случай за неделю! Слова в голове Гордеева прозвучали почти как приказ. Приказ идти и поймать убийцу, но для этого нужно было напасть на след. Любой след, который можно учуять. Места, где он прикасался к девочке, орудие убийства, если оно, конечно, осталось на месте преступления и самое главное – осторожность. Осторожность была важна лишь тем, чтобы никто и никогда не раскрыл мистическую тайну успешного подполковника. Саша замер, слушая, как уже более отдаленно звучат слова Олега, стоящего рядом с ним и Ирой, которая, кажется, была очень сильно напугана. Как же! Какой-то ублюдок убил невинную девочку и все из-за того, что у него не все в порядке с головой. Лицо Гордеева чуть скривилось от злости, а зрачки сузились. Обращение еще даже не подступало, а была лишь ненависть и злость к таким людям, как этот человек. –Саш, все в порядке? – как-то тихо и немного испуганно проговорила Зимина, стараясь делать свой строгий голос, чего не получилось. Новый заместитель лишь кинул на нее взгляд и тут же развернулся, скрывшись за дверьми царства-государства его новой подруги Иры. Опера явно уже были на месте и брали показания, криминалисты забирали улики, и главное было лишь одно – успеть. Успеть, пока ничего не увезли с территории убийства, чтобы поймать след, чтобы сделать Зиминой красивые показатели в статистике. А почему его так волнует начальница? Саша не был тем человеком, который выслуживался перед начальством – водил в рестораны, повышал показатели, заводил дружбу, а затем ударял по больному месту ради своей выгоды. Усевшись в автомобиль с только что заглушенным двигателем, подполковник завел мотор и, что есть силы, вдавил педаль в пол. Громкий свист раздался от колес, заглушив уши, наверное, половине отдела, а так же людям на улице. Машина умчалась, быстро набирая скорость и ловко объезжая все преграды, словно была на какой-то трассе, где проиграть было нельзя – жизнь или смерть, почти как в жизни. Вот и Гордееву проиграть было нельзя. Нельзя было упустить преступника. Нельзя не поймать след этого уродца. –Подполковник Гордеев, ОВД «Пятницкий», – показав свое удостоверение, строго проговорил Саша и перед ним подняли ленту, дабы тот мог пройти на территорию, где работали специалисты. К счастью, как он и хотел, ни одна улика еще не ушла с места преступления, что вызвало у мужчины едва заметную хитрую улыбку. Девочка лежала около засыпанной снегом лавки под белой плотной тканью, что ее тело не было видно, а рядом с ней, присев, находился один из криминалистов, засовывающий в пакет веревку – оружие убийства. –Я могу посмотреть? – так же присев, прервал на миг появившуюся тишину Гордеев и оглядел маленькую бледную, почти синюю, ручку девчушки, которая больше никогда не сможет познать радости своего беззаботного детства, – Я подполковник Гордеев из «Пятницкого». –А, Вы тот новый начальник у оперов? – спросил отвлеченный мужчина, выглядевший старше самого подполковника, а затем протянул своему новому знакомому пакет с веревкой, – Вы ничего там не найдете. Обычная веревка. Саша и не собирался ничего искать на этой веревке. Ему нужно было совсем другое – запах бандита, а вот это вряд ли учует даже обученная собака. Лишь волк, настоящий охотник, готовый биться не на жизнь, а на смерть, волк, который когда ранен, будет сражаться за свое существование, будет еще злее и расчетливее, лишь волк, который обладает идеальным нюхом, может учуять запах. Преимущество Гордеева было и еще в одном – в его голове было что-то спутника, как он и поймал предыдущего преступника сегодня утром. Втайне от всех вдохнув запах с веревки, который обычному человеку показался бы запахом синтетики, собственно, из чего она была и сделана, он словно отправился в другую часть города. Метка двигалась с довольно-таки большой скоростью, а значит, этот человек ехал в автомобиле. А может это даже не педофил? Может это просто убийца, сделавший все так, как педофил, чтобы никто не подумал на него?