Исток

Ещё неделю назад Чимин хорошо помнил, что в будущий вторник Юонг исполняется 25 лет, и, разумеется, в понедельник начисто забыл об этом. Свою ошибку он осознал только за полчаса до начала рабочего дня. Пришлось разворачивать машину — благо никаких важных встреч на утро назначено не было, — и ехать в ближайший магазин. Чимин остановился у торгового центра, быстро зашёл внутрь и огляделся. На прошлый день рождения он дарил своей «почти невестке» набор бейсбольных мячей, но за пару минут он бы явно не успел подобрать что-то в спортивном отделе. К тому же Чимин не знал, чего именно хочет Юонг (год назад Хе разослал всем специальные рекомендации на этот счёт). Тут взгляд Чимина упал на стойки с косметикой. «Юонг почти не красится, но ведь всем девушкам нужны крема», — подумал он. Чимин решил, что этот вариант будет самым лучшим и, понадеявшись на помощь менеджеров, зашёл в небольшой бутик. Здесь пахло розовым маслом и ванилью. Чимин сделал шаг вперёд и тут же наткнулся на стенд с кремами. «Как удачно», — заметил он. Наклонился к полке и вдруг услышал знакомый голос. — Здравствуйте. Вам что-нибудь подсказать? Чимин обернулся и еле сдержал улыбку. Перед ним стояла Го Хачжин, она выжидающе смотрела на него. Во взгляде её была всё та же теплота, и сердце Чимина предательски сжалось. «Что же это такое», — выругался он про себя, но не смог по-настоящему разозлиться. Осталось только поздороваться и сознаться: — Да, определённо. Мне нужен крем. Она внимательно посмотрела на него, а потом задала сразу несколько вопросов: — А какой именно вы ищете? Дневной, ночной? Какой у вас тип кожи знаете? Чимин удивлённо заморгал и непроизвольно потёр подбородок: — Тип кожи? — понял и всё-таки улыбнулся. — Нет-нет, это не для меня. Я ищу крем для девушки. В подарок. Хачжин слегка склонила голову, точно пыталась спрятаться от него. Казалось, его слова задели её. Чимин хотел уточнить, что именно сказал не так, но она уже перешла к советам и расспросам. Хачжин была умной и расторопной работницей. Она легко подобрала крем, аккуратно запаковала баночку и протянула ему пакет. Потом поклонилась: — Надеюсь, ваша девушка будет довольна. И то, как она выделила эти два слова — ваша девушка, — всё объяснило Чимину. «Хачжин подумала, что я подыскиваю подарок для возлюбленной, и ей это не понравилось», — его губы сложились в лёгкую улыбку. Он сделал это не специально, даже и не думал разыгрывать Хачжин, но то, как она отреагировала на его слова, позабавило Чимина и подняло ему настроение. Впрочем, он совсем не хотел, чтобы Хачжин расстраивалась (пусть в такой перспективе и было что-то волнующее). Чимин проронил, как будто невзначай: — Девушка моего брата будет довольна, если быть точнее. От того, как расцвела Хачжин, услышав его, у Чимина закружилась голова. В этой женщине определённо было что-то невероятное. Чимин откашлялся и, наконец, нашёл в себе силы попрощаться. Он вышел, сжимая в руках пакет, и всё думал о Хачжин, перед глазами стояла она — такая красивая, хранящая великую тайну и манящая его снова и снова. Чимин совсем не верил в судьбу, но сейчас… сейчас ему показалось, что всё это не просто так, что у него есть особая миссия в этом мире, и она напрямую связана с Хачжин. Чимин помотал головой и сел в машину. «Я схожу с ума», — подумал он, но почему-то совершенно не расстроился.

***

Часа в четыре Чимин поймал Юонг и вручил ей подарок. Они сидели в кабинете госпожи Ли, которая сегодня не вышла на работу, и Юонг от души благодарила Чимина за крем и подливала ему чай в кружку. — Я знаю, что ты не обедал, оппа, — говорила она. — Чашечка горячего чая не помешает, как говорит госпожа Ли… Слова госпожи Ли ничего не значили для Чимина, но он слушал Юонг и думал о том, что она точно несчастна, пусть и делает вид будто всё в порядке. Она похудела, но это ей шло, как и лёгкая бледность. На самом деле, больше всего Чимина пугал её взгляд — в нём было столько горечи. Да и неестественная, натянутая улыбка Юонг Чимина ничуть не успокаивала. Но что он мог сделать? Вести душеспасительные беседы Чимин никогда не умел, да и разве стала бы Юонг откровенничать с ним? У них были очень тёплые отношения, но это ведь не давало Чимину права напрямую спросить о том, что тревожит Юонг. К тому же он и без того знал виновника всех её бед. «Она серьёзно переживает из-за Хе. Если с кем тут и стоит поговорить, то это с ним. Он ведь мужчина и, когда пообещал жениться на Юонг, взял на себя ответственность», — размышлял Чимин. Юонг тем временем замолчала. Чимин вздохнул и, сделав ещё глоток из чашки, поднялся: — Спасибо за угощение. Мне пора возвращаться к себе. В этом месяце портал должен заработать процентов на двадцать больше, чем в предыдущем, а с нашим рекламным отделом какие-то нескончаемые проблемы. Приходится то объяснять что-то местным менеджерам, то самому разговаривать с клиентами. Он развёл руками и продолжил: — Мне кажется, нашим предкам было легче справиться с киданями, чем мне — со всей этой оравой. Юонг искренне рассмеялась, что очень обрадовало Чимина. Она посмотрела на него, а потом ещё раз взглянула на подарок, который стоял на столе. — Спасибо тебе за внимание, оппа. Так хорошо, что ты помнишь обо мне, несмотря на дела. — Юонг, не надо, — возразил Чимин. — Я ведь тебе не для этого про рекламный отдел сказал. Она кивнула головой: — Я знаю, — потом сообщила заговорщицким тоном. — Лиен и Чун прислали своих секретарш с подарками, представляешь? Чимин фыркнул: — Правда? До чего же они похожи порой. — И именно поэтому терпеть друг друга не могут, — заметила Юонг и добавила шёпотом. — Но мне как-то раз приснилось, что они тайно встречаются, и с тех пор эта мысль меня преследует. — Ну, в таком варианте было бы что-то безумное, — откликнулся Чимин. — Не бывает любви без безумств, — тихо произнесла Юонг и снова загрустила. Чимин подумывал потрепать её по плечу в знак поддержки, но решил, что это будет выглядеть нелепо. Уже, сидя в своём кабинете, он снова вспомнил последнюю фразу Юонг. «Не бывает любви без безумств», — повторил он про себя, и тут же увидел Го Хачжин, эти её большие чёрные глаза… То, как она смотрела на него. Хачжин точно было не всё равно, и это открытие волновало, заставляло отложить отчёт о последней сделке, и снова обратиться мыслями к ней. До встречи с Хачжин Чимин и не думал, что какая-либо женщина может заставить его сердце биться так часто, точно он страдает тахикардией. Чимину пришлось пообещать самому себе, что они с Хачжин снова встретятся, прежде чем он смог вернуться к работе.

***

В семь часов Хачжин ещё была в магазине. Увидев Чимина, она встрепенулась, спросила, явно лукавя: — Девушке вашего брата не понравился крем? Чимин не смог сдержать улыбку, потом придвинулся на полшага ближе — совсем немного, окружающие не обратили внимания, но Хачжин, конечно, всё поняла. — Вам стоит подышать свежим воздухом, — сказал он как можно равнодушнее. — Пойдёмте. Хачжин не стала возражать. Казалось, её это позабавило. — Вам придётся подождать меня минут пятнадцать, ва… — начала и тут же замолчала, отвела глаза в сторону. А он вспомнил, что уже слышал от неё это странное «ва». Что оно могло означать? Задумался, но расспрашивать её не стал. Слишком много народу было вокруг. — Я пока посмотрю выставку. Ту, что ваша подруга подготовила. Хачжин явно хотела возразить, но сдержалась, и Чимин, оставив её, чтобы вскоре вновь увидеть, пошёл в тот зал, о котором ему говорил Ханыль. «Стоящая экспозиция. Знаешь, Сохён действительно постаралась», — рассказывал ему Ханыль буквально вчера. Впрочем, Чимин не ожидал от него других слов. Услышав долгожданное «да» от Сохён, его брат точно сошёл с ума от счастья и готов был бесконечно говорить о том, насколько прекрасна его девушка и как много она делает. Забавный, влюблённый Ханыль. Чимин думал об этом, рассматривая портрет четвёртого императора Корё Кванджона. Он со школы помнил о жестокости Кванджона и о том, какое значение имели его решения для дальнейшей истории государства. Чимин пробежался по информации, представленной на стенде. «Кажется, ко всему прочему он ещё был очень одинок, — отметил Чимин и продолжил, рассуждая. — Но все императоры одиноки, так что вряд ли Кванджон сильно страдал, должен же был понимать, чего стоит трон». А, судя по количеству совершённых этим бессердечным человеком убийств, Кванджон действительно стремился к власти. «Вряд ли его вообще прельщало что-то, кроме могущества», — заключил Чимин, переводя взгляд на другую картину. Там было изображено ритуальное приношение даров. — Я закончила, — сказала Хачжин за его спиной. В зал она почему-то не зашла. Чимин вышел к ней, полюбовался её волнистыми волосами, наверняка, мягкими на ощупь, и спросил шутливо: — Вы не хотите осмотреть экспозицию? Настолько не любите историю? Хачжин вздрогнула и прикусила губу. Чимин не думал, что её так расстроит простой вопрос. Он растеряно смотрел на неё и прикидывал, стоит ли ему извиниться. Как ни крути, всё это выглядело несколько нелепо. — Я… я когда-нибудь вам всё объясню, — заверила его пришедшая в себя Хачжин. Чимин пожал плечами. Он слабо представлял, что могло стать причиной такого странного поведения. Когда они шли по улице — Чимин оставил машину на парковке ON. — Хачжин произнесла нерешительно: — Вы, вероятно, думаете, что я сумасшедшая. Да? Чимин рассмеялся. Возможно, это действительно было так, но разве и сам он не обезумел немного? — Нет, — честно сказал ей Чимин. — Вы просто очень загадочная. — И это плохо? — уточнила Хачжин. — Я расскажу вам когда-нибудь, — ответил Чимин в тон ей и взглянул на небо. Сейчас оно было золотисто-алым, прощающимся с солнцем и до боли прекрасным. Хачжин тоже подняла глаза, и Чимин понял вдруг, что с ней особенно хорошо следить за облаками или — как тогда — за звёздами. Может быть, и она сама просто упавшая с неба звезда? Может, в этом её тайна? Он улыбнулся своим мыслям и Хачжин, наверняка, хотевшей узнать, что так подняло ему настроение. Они ещё долго бродили по улицам. Чимин пару раз предлагал зайти в кафе, но Хачжин отказывалась: «Совсем не хочу есть. Да и вы обещали, что мы будем дышать воздухом». Чимин отвечал на её вопросы о портале и — внезапно — о своих университетских годах, школе, дружбе с Ханылем. С Хачжин ему было очень легко, слова сами складывались в связный рассказ, отступало это вечно грызущее его чувство — сплетение ненависти и горечи, тоски и сожаления. В ее присутствии всё прошлое утрачивало значение, и Чимину казалось, что он знает её уже очень много лет. Он и не заметил, когда они успели свернуть в парк. На улице стало совсем темно. Сумрак обволок мостовые, перекрасил в чёрный кусты. Присев на одну из скамеек, они продолжали разговор. Теперь Чимин задавал Хачжин вопросы. И хоть она отвечала на каждый из них довольно подробно и — он мог поклясться, — абсолютно честно, нечто значимое всё-таки ускользало от Чимина. Ему показалось, что он нащупал нить, когда спросил: — У вас много времени ушло на реабилитацию после того случая на озере? Конечно, это был личный вопрос, но Чимин всё же не думал, что Хачжин вместо ответа отвернётся и замолчит. Он начал, наконец: — Прос… И тут она обернулась и нежно произнесла, почти попросила: — Не надо. Вы ни в чём не виноваты, — она хотела добавить что-то, но остановилась и продолжила несколько секунд спустя. — Просто реабилитация действительно была очень тяжёлой, и у меня ушло много времени, чтобы со всем разобраться. Хотя, — она, не заметив, подвинулась ближе к нему. — Я, кажется, до сих пор не всё понимаю. Чимину очень хотелось обнять её, сказать: «Не думайте о плохом… Не думай». Вместо этого он ответил: — Может быть, вы поймёте позже? Постарайтесь не расстраиваться из-за этого. Она кивнула. Они сидели так ещё некоторое время, а потом Хачжин чуть не упала со скамьи, и Чимин понял, что она задремала. Чимин аккуратно придержал её и подставил своё плечо так, чтобы она могла удобно прислониться к нему. От Хачжин вкусно пахло апельсином, и Чимину всё ещё было очень тепло рядом с ней. Он решил, что разбудит её через несколько минут, не хотелось нарушать её покой. Чимин слушал дыхание Хачжин, и странно — его преследовало ощущение, что всё это уже происходило когда-то. Он коснулся волос Хачжин и улыбнулся: они действительно были очень мягкими.