Создатель врёт

Сегодня ночью он останется в студии. Останется, потому что это была последняя возможность попрощаться со всем, что ему дорого. Он переступает через себя, переступает через всё то, за что долгие годы боролся, и такой шаг дался бы сложно любому человеку. Тем более тому, кто отдал всего себя ради продвижения своей мечты, ради славы и богатства, а в итоге не получил абсолютно ничего. - Генри, ты ведь останешься на ночь? - Ну... Мне надо поехать домой, принять душ, выспаться... Нет, ладно, это не важно. Я останусь с тобой, Бенди. Но только в первый и последний раз, хорошо? Как же он обрадовался, когда услышал эту новость. Как же широко демонёнок улыбнулся, демонстрируя ровный ряд своих белоснежных зубов. Если бы он только знал, что это действительно последний раз, когда его Создатель находится в этой студии. Последний раз, когда тот срисовывает с него раскадровки для будущего мультфильма о Танцующем Демоне, заставив Бенди стоять в неудобных танцевальных позах по несколько минут, хотя аниматор уже прекрасно знал все па наизусть. Генри было сложно врать прямо в глаза своему созданию, но иначе маленький проказник что-то заподозрил бы. А этого допустить нельзя, так как все планы немедленно сорвутся. - У меня появилась идея. - сообщил Генри, быстро чертя что-то на бумаге, длинное и худое, прямо возле уже готового изображения Бенди. - Что ты делаешь? - в нетерпении чертёнок запрыгнул прямо на спинку стула, на котором расположился аниматор, и положил руки на его плечи, заглядывая в листок, - Это кто? Ты? Это был прощальный подарок от Создателя. На листочке, слева от улыбающегося изображения Бенди, стоял нарисованный в той же стилистике Генри, в своих "фирменных" подтяжках и слегка косивших на бок тонких очках. И он держал демоненка, что доходил ему всего лишь до пояса, за руку. Бенди от вида такой сентиментальщины лишь поморщился и высунул язык, но тем не менее крепко держал рисунок в руках, радуясь такому неожиданному подарку от самого Создателя. Он был уверен в том, что никогда с ним не расстанется.

***

В соседней от кабинета Генри комнате давно валялся старый покоцанный матрас, что был оставлен здесь с целью иногда отдыхать от работы. Но воспользоваться им Генри удалось впервые. На отдых никогда не было времени. - Создатель... - обратился демонёнок к мужчине, что уже удобно расположился на жестком матрасе, положив под голову пиджак как замену подушке,- А что будет, если твой мультфильм всё же станет известным? - О-о-о,- протянул Генри, на минуту даже позабыв о том, что этого момента уже точно не настанет, - Ну, Бенди, тогда мы с Джоуи разбогатеем, и сможем наконец привести эту студию в приличный вид. Наймем ещё пару аниматоров, музыкантов, также нам не помешал бы более опытный сценарист. Тогда здесь всё точно изменится, уж поверь мне. Бенди весь засиял. - Верю! - Может, если уж я здесь, поспим вместе? Демонёнок не заставил себя долго ждать. Запрыгнув на жесткий матрас, он тут же лёг на бок, лицом к Создателю, и начал улыбаться во весь рот. Быть рядом с Генри было для него большим счастьем. И ещё никогда ему не приходилось быть рядом именно в таком смысле. От перевозбуждения он начал невольно трясти хвостом, тем самым ударяя им по матрацу, и когда поймал на себе взгляд аниматора - прекратил. Он не должен мешать ему спать. - Ну же, ложись поближе. - А можно?.. - Конечно можно, дурачок! Генри прижал к груди маленькое холодное тельце своего создания, и его объятие не осталось не взаимным - демон обнял его тоже. Сердце аниматора вот-вот грозило упасть куда-то в пятки, на столько тяжело ему сейчас было. Он не смог нормально поспать, так как мысли о предстоящем поступке терзали его голову до самого утра.

***

Бенди раскрыл глаза, но обнаружил возле себя лишь пустое место. Генри как не бывало. Первая мысль - он ушел в уборную. Демон прошелся по комнатам, но и те были пусты. Вторая мысль - отлучился в ближайший кафетерий за завтраком. Бенди ждал, и ждал долго, сверля взглядом входную дверь, за которую путь ему закрыт. И дождался он лишь ненавистного Джоуи, что влетел в студию словно угорелый. В руке у помощника Создателя была помятая бумажка, в которой, почерком Генри, было нацарапано лишь пара коротких предложений. "Нет сил. Я уезжаю. Надеюсь, вы меня поймете. С любовью, Генри". О какой любви может идти речь, когда ты бросаешь свою "семью" на произвол судьбы? Когда ты врёшь в глаза своему собственному созданию, коего ты уже считал чуть ли не своим сыном? Как смеешь ты писать о любви, разбив сердце существа, что восхищалось и обожало тебя с самого "рождения"? Создатель врёт.